Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 44 - Обнажиться по пояс

Цзин Шао долго ждал, но Цзюнь Цин не произнёс ни слова. Он просто опустил глаза и продолжал молчать. Эта неожиданная тишина заставила Цзин Шао прийти в себя, и тогда он понял, что слова, которые он только что произнес, были очень агрессивными.

- Я и не говорил, что ты должен просто проглотить свой гнев, - тихо сказал Му Ханьчжан, крепко вцепившись руками в колени. Позабытый веер из гусиных перьев упал на пол. - Но всё же необходимо немного подождать с этим делом... А?

Цзин Шао смотрел на такого супруга, и его сердце сжалось от боли. Он шагнул вперед и взял в свои ладони руки, которые были настолько крепко сжаты, что побелели костяшки пальцев. Увидев, что Му Ханьчжан недоуменно вскинул голову, Цзин Шао коснулся его щеки:

- Я сержусь вовсе не на тебя.

Как он мог забыть, насколько чувствительным был его Цзюнь Цин?

- Цзюнь Цин.. - Цзин Шао присел на корточки и посмотрел на мужчину снизу вверх.

Му Ханьчжан взглянул на Цзин Шао, чьи глаза были полны душевной боли. Его наполненное горечью сердце тут же растаяло. Невольно улыбнувшись, он медленно наклонился вперёд, чтобы поцеловать эти красивые глаза.

- Ты мой муж, и ты имеешь право сердиться на меня, но раз ты так не считаешь, то в будущем, если ты рассердишься на меня, я тебя накажу.

- Договорились, - Му Ханьчжан по собственной воле поцеловал его, и Цзин Шао этого было достаточно, чтобы взлететь на седьмое небо от счастья. Он тут же согласился со всем, что говорил его Ванфэй.

- Какое же наказание будет подходящим? - Му Ханьчжан прищурился. - Как насчёт того, чтобы не пускать тебя в спальню в течение трёх дней?

- Да как же такое возможно? - Цзин Шао тут же вернулся на бренную землю. Он положил голову на колени Ванфэй, обнял его сильную стройную талию и слегка потёрся щекой. - Когда другие мужья и жены ссорятся друг с другом, их спор длится лишь до тех пор, пока не приходит пора ложиться в постель. А знаешь, почему?

- И почему же? - губы Му Ханьчжана сложились в улыбку, и он позволил мужчине обнимать его.

- Потому что, добравшись до постели, они переключают своё внимание на вопрос облаков и дождя [1]. Насладившись друг другом сполна, они помирятся, - без капли смущения заявил Цзин Шао.

[1] Иными словами, вопрос супружеского долга

- Опять говоришь глупости! - Му Ханьчжан тут же залился краской и оттолкнул Цзин Шао. - Давай поговорим о чём-то более приличном. С сегодняшним делом ты пока не сможешь разобраться должным образом. Кроме того, начало военной кампании уже близко, и скоро у тебя не будет лишней энергии, чтобы справиться со всем этим. Так что лучше всего препоручить это заботам Принца Жуй, - Второй принц был удостоен титула на церемонии несколько дней назад, и теперь его следовало называть не иначе, как Принц Жуй.

- Старшему брату? - Цзин Шао встал, прищурился и глубоко задумался. Он действительно терпеть не мог вмешиваться в перипетии придворной политики. В этом деле было замешано Министерство Доходов. Если он пойдёт к Отцу-Императору, то в лучшем случае наказаны будут только те люди, которые непосредственно приложили к этому руку. Однако у его брата была обширная сеть связей при дворе. Если Цзин Шао попросит его разобраться с этим, возможно, удастся нарыть больше.

- Пока мы можем просто наблюдать, но нам стоит воспользоваться этой возможностью, чтобы получить некоторые преимущества, - улыбка Му Ханьчжана стала загадочной. Он поднял с земли веер из гусиных перьев и обмахнул им Цзин Шао. Погода в седьмом месяце стояла обжигающе жаркая. Поскольку Цзин Шао в волнении шагал туда-сюда, он уже вспотел всем телом.

- Ты совершенно прав. Я сейчас же отправлюсь в резиденцию моего брата, - Цзин Шао чувствовал, как его окутывает поток прохладного воздуха, и наклонился вперёд, чтобы снова опустить голову на колени Му Ханьчжана.

- Возьми с собой эти учётные книги и копии, которые я сделал. Если будут ещё какие-то препятствия со стороны двора, расскажи о них брату, - Му Ханьчжан задумался и добавил ещё одно предложение: - Не забудь сохранить это в тайне от его советников.

- Советников? - Цзин Шао вскинул голову. Он знал всех гостей резиденции Принца Жуй. Они всегда были вежливы с ним. Более того, многие тёмные стратегии были детищем этих советников. Они очень помогли двум братьям. Зачем же скрывать этот вопрос от них?

Му Ханьчжан поджал губы, вспоминая враждебность, которую он почувствовал от тех людей в особняке Второго принца, прежде чем они поспешно скрыли её.

- Если твой брат будет тем, кто объединит эту страну под своим началом, этих людей нужно будет убрать, иначе они будут опасны для тебя.

Цзин Шао нахмурился, он понял, что имел в виду его Ванфэй. Те, кто полагались на свой ум для продвижения, во всем предполагали наихудший исход; эти люди уже давно советовали старшему брату остерегаться его.

Какое счастье, что он не бросился ко двору, чтобы потребовать встречи с отцом. Цзин Шао встал и прижал супруга к груди. В своей прошлой жизни он пообещал, что если у них будет ещё один шанс, то он посвятит всего себя Цзюнь Цину. Даже если этот человек ничего не знает об этом, Цзин Шао всё равно выполнит своё обещание. Это и ему самому принесёт лишь благо. В конце концов, он совсем не разбирался в этих политических схемах и подковёрных интригах, даже если был возрождён.

Если бы он взял с собой тех четверых писцов, это было бы слишком заметно, поэтому Цзин Шао оседлал Сяо Хэя и поскакал в столицу один.

Му Ханьчжан проводил взглядом фигуру, исчезающую в клубах пыли, поднятой лошадиными копытами, и сказал себе, что должен попытаться больше доверять супругу. Повернувшись, он направился в палатку принца и стал искать военный приказ, подписанный в три дня назад. Ему предстояло довести до конца ещё одно дело!

- Наставник Цзюнь! - генералы левого и правого флангов как раз обсуждали утренние события с генералом Чжао, который к этому моменту принял ванну и переоделся. Правый генерал сиял от восторга, представляя, как будет есть мясо каждый день. Обернувшись на звук, они увидели Му Ханьчжана, стоящего у входа в палатку. Они прервали разговор и почтительно назвали его Наставником.

Из-за невыносимой жары занавес у входа в палатку был поднят, но эти вояки не боялись чужих взглядов. Поэтому офицеры заметили Му Ханьчжана, как только он подошёл к входу.

Когда Чжао Мэн увидел входящего, он встал с некоторым беспокойством.

- Военный советник, что-то случилось?

Му Ханьчжан неспешно шагнул внутрь палатки и достал из рукава приказ.

- Вы помните это, генерал?

Когда трое мужчин увидели военный приказ, выражение их лиц внезапно изменилось. Тогда Чжао Мэн сказал, что в случае неудачи военный советник будет обвинён в том же преступлении и подвергнется такому же наказанию, что и те люди. С другой стороны, если бы военный советник преуспел, было бы справедливо, чтобы Чжао Мэн понёс ответственность за свои слова. Хотя «преступников» не казнили, они получили двадцать ударов палками, поскольку были небрежны в своих обязанностях. Теперь все три генерала осознали, что когда военный советник специально подчеркнул в центральной палатке, что все должны получить наказание, это также касалось того, о чём упоминалось в военном приказе.

- Я, старый Чжао, всегда держу свои обещания. Хочешь рисковать, умей и признать поражение! - проговорил Чжао Мэн, снимая доспехи и собираясь принять удары палками.

Генерал правого фланга попытался выручить его из беды:

- Господин Военный советник, генерал Чжао просто говорил, не подумав. Прошу, не принимайте его слова близко к сердцу, - армия скоро должна была выступить в поход. Если генерал пострадает от ударов палками, это задержит их отправление. С таким темпераментом, как у Чжао Мэна, он, конечно же, упрямо сядет на лошадь и проделает весь путь верхом, но тогда он вообще не сможет сражаться.

Му Ханьчжан перевёл взгляд на генерала правого фланга и сказал с холодной улыбкой:

- Позвольте мне задать вопрос: если бы я проиграл сегодня, этот военный приказ тоже считался бы простой шуткой?

Когда правый генерал услышал эти слова, он сразу же растерялся. Учитывая неумолимый характер Чжао Мэна, он определенно не оставил бы это дело без внимания, даже если военный советник находился под защитой Его Высочества. Да уж, для офицеров вроде них было бы позором притеснять слабого ученого.

- Не нужно ничего говорить. Я, Чжао Мэн, всегда гордился своим неукротимым духом и ни за что не отступлюсь от своего слова! - генерал Чжао отодвинул в сторону правого генерала и похлопал себя по груди.

- Вот и замечательно! - Му Ханьчжан передал военный приказ Чжао Мэну. - Генерал достоин своей славы. Что насчёт военного приказа? Генерал последует тому, что в нём написано?

- Естественно, - Чжао Мэн взял приказ и просмотрел его. - Даже если приказ потребует мою старую голову...

Его голос резко оборвался. Чжао Мэн молча уставился на слова, написанные на бумаге. Генералу правого фланга стало любопытно. Он тоже подошёл поближе, чтобы посмотреть. В приказе чёрным по белому было написано: если военный советник не раскроет правду, он будет осуждён за то же деяние, что и преступники. Если же он преуспеет, Чжао Мэн разденется по пояс и пробежит один круг вокруг всего лагеря...

- Это... - у правого генерала просто не было слов. Для Чжао Мэна, который без устали тренировался, это не считалось таким уж большим наказанием и больше походило на шутку. Но наказание, предполагавшееся для военного советника, не было столь же безобидным.

Чжао Мэн долгое время не мог прийти в себя. Внезапно он опустился на колени и накрыл кулак ладонью:

- Наставник Цзюнь - поистине благородный человек. Пожалуйста, примите почтение Чжао Мэна!

- Генерал, вы не должны этого делать! - Му Ханьчжан поспешно остановил его. - Цзюнь Цин всего лишь скромный военный советник и не достоин того, чтобы генерал выражал ему своё почтение [2]. Все мы служим под началом Его Высочества. Я просто надеюсь, что мы будем хорошо ладить друг с другом.

[2] Чжао Мэн выражает почтение, преклонив колени, как если бы перед ним был член Императорской семьи.

- С вашим талантом вы вполне можете стать генеральным советником! - убеждённо сказал Чжао Мэн, всё ещё стоя на коленях. Затем он поднялся и скинул верхнюю одежду. Раздеться по пояс было для него пустяком. Вслед за верхней одеждой он добровольно снял штаны, оставив на себе только нижнее белье, и выбежал босиком.

В этот день все солдаты армии наблюдали дивное зрелище: генерал в неприличном виде - нет, в крайне неприличном виде, - бежит вокруг лагеря. Бойцы, ответственные за поддержание огня, перестали подбрасывать дрова, те, кто нёс еду, уронили корзинки с дымящимися булочками. Солдаты, тренировавшиеся с мечами, порезались, а те, кто сражался врукопашную, застыли на месте. Один за другим они остолбенело провожали взглядом фигуру генерала, торжественно проносящегося мимо них в одном нижнем белье.

-

Цзин Чэнь выслушал рассказ Цзин Шао от начала до конца, после чего долго бормотал себе что-то под нос.

- Знаешь, кто будет проверять ваши счета на этот раз?

- Кто же? - Цзин Шао не имел ни малейшего понятия о фракциях в Министерстве Доходов и Сборов.

- Сяо Юань! - Цзин Чэнь пролистал список сотрудников Министерства Доходов и указал на имя помощника Министра Доходов.

Сяо Юань находился в хороших отношениях с Цзин Шао. Большинство чиновников при дворе знали об этом, и теперь, когда он был направлен в лагерь с проверкой, это, естественно, вызвало панику у виновников.

- Так это же замечательно, - Цзин Шао подумал о Министре Доходов, который обвинил его в прошлой жизни, и озвучил свои мысли: - Мы вполне можем воспользоваться этим случаем и свергнуть Министра Доходов.

- Министр Доходов следовал за Отцом-Императором с давних пор. Свергнуть его будет не так-то просто, - Цзин Чэнь нахмурился. - Но раз уж это случилось, у него не получится снять с себя ответственность. Позволь мне обдумать всё это.

Цзин Шао кивнул. Сяо Юань был надёжным человеком и родственной ему душой. В его прошлой жизни Сяо Юань никогда не получал повышения, и не столько потому, что был доволен своим положением, сколько потому, что его начальник оставался на своём посту. Теперь, ещё до того, как что-нибудь случится, Цзин Шао вырвет все ядовитые клыки, когда-либо причинившие ему вред!

Прежде чем уйти, Цзин Шао внезапно обернулся, на мгновение заколебался и наконец сказал:

- Брат, похоже, твои советники не в восторге от моих визитов.

- Они привыкли думать о худшем из возможных исходов. Естественно, они держатся насторже, - Цзин Чэнь был удивлён. Когда это его младший брат стал таким проницательным, что мог видеть этих опытных интриганов насквозь? Возможно, Цзин Шао отточил свою интуицию на поле боя. Он был более чувствителен к злым намерениям, чем обычные люди. Цзин Чэнь протянул руку, погладил младшего брата по голове и тихо сказал: - Не обращай на них внимания. После того, как власть сменится, никто из этих людей не уцелеет.

Эти советники и придворные, наносящие ему визиты, были хороши только в коварных стратегиях. Они были необходимы для восхождения на трон, но нельзя использовать столь скользких и хитрых людей для управления государством. Таким образом, самое больше, чего могли добиться эти помощники и советники - это положение «Му Ляо» [3]. Они не могли стать крупными чиновниками, так как знали слишком много. Цзин Чэнь в любом случае не собирался держать их подле себя.

[3] Специфический термин, что-то вроде «тайного советника», которому получают исключительно грязные делишки, которые не должны быть преданы огласке.

Цзин Шао услышал эти слова и кивнул. Он перескажет их своему Ванфэй по возвращении.

Когда Цзин Шао вернулся, луна уже взошла на востоке. Возвышающиеся горные громады были пустынны и тихи, и только жаровни в лагере ярко горели, разгоняя тьму. Первым делом мужчина направился к своей палатке, чтобы найти своего Ванфэй, но там было темно и пусто.

- Где военный советник? - спросил Цзин Шао у стражника, охраняющего вход в лагерь.

- Докладываю Вашему Высочеству, военный советник пьёт с генералами в центральной палатке, - честно ответил тот.

- Пьёт?! - глаза Цзин Шао округлились от шока. Трудно было вообразить себе Цзюнь Цина в компании этих людей, играющих в угадайку пальцами, голых по пояс и обнимающих друг друга за плечи. Он отшвырнул стражника и со всех ног бросился к центральной палатке.