Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 12 - Сокрытое в глубине

Алая каллиграфия была написана явно ещё нетвёрдой и незрелой рукой. Похоже, этой книге было уже несколько лет. Му Ханьчжан пролистал весь набор книг одну за другой. Оказывается, Цзин Шао так много учился с самого раннего возраста. Неудивительно, что он смог победить гуннов, будучи таким юным, и поднялся выше своих двух старших братьев, получив титул «Принц Чэн» самым первым из сыновей Императора.

– Ванфэй, я поговорил с сестричкой Чжи Си, – Юн Чжу вошёл в кабинет и присел перед столом, загадочно ухмыляясь.

– О чём же ты с ней говорил? – видя его улыбку, Му Ханьчжан, положил последнюю книгу в стопку к остальным томам и вернул их на прежнее место.

– Ранее график посещения постели Его Высочества устанавливался Фужень. Каждый месяц она получала по двадцать дней, а две другие наложницы – по четыре, – вспомнив, с каким выражением лица Чжи Си поведала ему об этом, Юн Чжу вновь усмехнулся. – И эти восемь дней приходились на то время, когда у Фужень начинался «период течения вод Подсолнуха»[1].

[1] Китайский эвфемизм для обозначения менструаций.

Му Ханьчжан бросил взгляд на своего маленького слугу, на лице которого была злая улыбка, и беспомощно покачал головой. Заставлять Чжи Си, незамужнюю девушку, обсуждать такие вещи, вот уж действительно…

– Но Его Высочество чуть ли не круглый год проводил в битвах и крайне редко оставался на ночь в Западном крыле! – тут же добавил Юн Чжу из опасений, что его господину будет неуютно и горько от принесённых им вестей.

– Так мал и уже так хитёр, ты уже многое понимаешь, – Му Ханьчжан легонько постучал костяшками пальцев по лбу Юн Чжу.

– Ещё бы! Мой дядя даже сказал, что через пару лет мне уже можно будет искать жену, – гордо выпятил грудь Юнь Чжу и взял отброшенную в сторону книгу с цветком на обложке. – У Ванфэй нет проблем с этими «днями Подсолнуха», так почему бы не сделать так, чтобы Его Высочество посещал Восточный двор двадцать пять дней в месяц, а оставшиеся три дня [2] отдать Фужень и наложницам?

[2] Имеется в виду лунный месяц, в котором 28 дней.

– Да как же это возможно? – расхохотался Му Ханьчжан. Устрой он всё таким образом, и ему бы пришлось опасаться, что вскоре поползут слухи о его жадности, и репутация у него будет весьма неутешительная. К тому же, вспоминая о боли, которую ему довелось испытать той ночью в комнате для новобрачных, он до сих пор чувствовал страх. Если бы ему пришлось проводить подобным образом большую часть месяца, для него это было бы слишком тяжким испытанием. Нахмурив брови, он открыл книгу с цветком пиона. Все предыдущие записи посещения постели Его Высочества полностью соответствовали словам Юн Чжу. В середине книги лежали какие-то бумаги. На них был написан новый распорядок, предложенный Сун Фужень. Приблизительный смысл был в том, что ему отводилось пятнадцать дней каждого месяца. В первой половине месяца Его Высочество будет проводить ночи в Восточном дворе, во второй половине Фужень получит девять ночей, а затем каждая из двух наложниц получит по три.

– Да в какой семье это видано, чтобы Ванфэй отводилось менее восемнадцати дней? Фужень и впрямь хороша! – стоявший сбоку Юн Чжу невольно скривился. За эти два года, когда хозяйкой дома была Фужень, его ежемесячное пособие серебром ни разу не возросло. Красный конверт, который он получал в конце года, с каждым годом становился всё тоньше. Тем не менее, несколько служанок, которых она привела с собой из отчего дома, жили в тепле и сытости. Все остальные слуги в особняке принца давно уже затаили на неё обиду.

Му Ханьчжан вскинул брови. Это расписание, вопреки убеждению Юн Чжи, было для него благоприятным, поэтому он взял кисть для письма и мощным, но элегантным почерком скопировал слово в слово предложение Фужень в книгу с цветком пиона.

Когда Цзин Шао вернулся в своё поместье, на улице было уже темно. Он принял ванну и смыл пот и грязь, затем переоделся в свободный повседневный наряд.

– Ваше Высочество, сегодня снова приходил чиновник Ли. Ваш подчиненный ответил ему в соответствии с Вашими инструкциями, – после ужина к Цзин Шао подошёл Управляющий Юн и доложил ему о сегодняшних посетителях.

– Понятно, – обсудив насущные вопросы, Цзин Шао отпустил Управляющего Юн. Затем он направился к кровати, собираясь лечь отдохнуть.

– Ваше Высочество, мы только что поели. Вы получите несварение желудка, – Му Ханьчжан шагнул к нему и потянул за рукав.

– Мм? Я устал... – неохотно ответил Цзин Шао. После стольких сражений за сегодняшний день, его тело болело.

Му Ханьчжан смотрел на него без всякого выражения на лице, но в глазах явственно читалось недовольство. Цзин Шао показался ему ребёнком, которого принуждают рано вставать с постели, на мгновение в нём даже вспыхнуло желание погладить его по голове. Подавив в себе этот порыв, он потянул мужчину за собой и усадил на мягкий диван:

– Посидите здесь немного, чтобы не иметь проблем с пищеварением.

Цзин Шао удивлённо моргнул. Цзюнь Цин беспокоился о нём? При этой мысли его хмурое настроение тут же развеялось, он притянул к себе своего Ванфэй, заставив того тоже опуститься на диван:

– Прогулка от дивана до кровати определённо поможет мне в этом деле.

Му Ханьчжан невольно засмеялся и послушно сел рядом. Привыкший пользоваться любой подвернувшейся возможностью Цзин Шао тут же лёг, пристроив голову ему на колени:

– Цзюнь Цин, помассируй мне плечи. Они ужасно болят.

– Чэнь не служанка и подобным вещам не обучен, – но вопреки своим словам Му Ханьчжан начал разминать плечи мужчины.

– Хссс~ – когда пальцы Му Ханьчжана надавили на определённое место, Цзин Шао судорожно втянул воздух через сжатые зубы.

– Больно? – поразился Му Ханьчжан. Он не прикладывал никакой силы, как же он мог причинить ему боль?

– Да, скорее всего синяк, – рассеянно ответил Цзин Шао, не обращая особого внимания.

– Ваше Высочество сегодня занимались боевыми искусствами? – нахмурился Му Ханьчжан. Расстегнув воротник, он увидел большое бордовое пятно на плече мужчины. Он тут же велел слугам принести немного лекарственного масла, улучшающего циркуляцию крови.

Тёплые тонкие пальцы, смоченные охлаждающим лекарственным маслом, коснулись кожи Цзин Шао, и тот невольно затаил дыхание. Он мог воочию представить себе форму этой тонкой, красивой руки, растирающей его плечо.

Цзин Шао взял другую, свободную руку, и стал рассматривать её в свете свечей; нежная и изящная ладонь выглядела безупречно. Кожа мягкая, сияющая и такая прозрачная, что сквозь неё можно было заметить голубоватые вены. Пальцы тонкие и длинные, а ногти гладкие и аккуратные. Другая рука, разминавшая его плечо, приносила ему наслаждение, поэтому он не удержался, поднёс ладонь к губам и нежно прикусил её.

– Ваше Высочество! – ошеломлённый Му Ханьчжан тут же отдёрнул руку.

– Ладони Цзюнь Цина такие красивые, – Цзин Шао повернулся и невинно посмотрел на него.

Ощутивший полнейшее бессилие Му Ханьчжан помог ему поправить одежду:

– Сегодня Сун Фужень приходила обсудить управление поместьем. Ныне уже середина третьего месяца, в резиденции нужно о многом позаботиться. Видя, что она готова взять тяготы на себя, Чэнь подумал: почему бы не позволить ей управлять всем ещё несколько месяцев?

Услышав эти слова, Цзин Шао нахмурился. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на супруга, но тот сохранял почтительное и кроткое выражение лица. Сун Фужень произнесла эти слова только потому, что не хотела лишаться власти, но если ей и дальше будет позволено управлять домашним хозяйством, репутация Цзюнь Цина в резиденции пострадает.  Он не верил, что кто-то столь же умный, как Цзюнь Цин, не знал об этом. Цзин Шао вздохнул:

– Ты – Ванфэй, все эти вопросы должны быть улажены согласно твоим пожеланиям. Если ты считаешь, что это слишком хлопотно, то пусть с этим разбирается До Фу. Завтра я попрошу Сун Линсинь передать тебе все бухгалтерские книги.

После всего, что было сказано за эти два дня, Цзюнь Цин по-прежнему показывал столь холодное отношение к нему. Цзин Шао почувствовал усталость. Теперь, когда слухи о его жестокости начали распространяться в столице, никто в этом мире не осмелится доверять ему. Молча поднявшись, Цзин Шао снял верхние одежды и, не глядя больше на Му Ханьчжана, забрался на кровать.

– Ваше Высочество… – Му Ханьчжан смотрел в спину Цзин Шао и почувствовал небольшой укол в сердце. Поняв, что мужчину обидели эти нарочитые слова, он поджал губы и присел на постель. Положив руку на плечо человека, повёрнутого к нему спиной, он сказал:  – Ваше Высочество, Чэнь не имел ничего такого в виду. Для того чтобы проверить записи в бухгалтерских книгах прошлых лет, Чэнь должен будет просмотреть их одну за другой. Будет лучше, если самая последняя бухгалтерская книга будет передана в следующем месяце. В противном случае, если Чэнь будет незнаком с делами поместья, начнётся беспорядок.

Лежит лицом к стене, молчит…

Его потрясли за плечо – всё ещё молчит…

Му Ханьчжан придвинулся ближе и украдкой взглянул на лицо Цзин Шао. Увидев, что глаза мужчины закрыты, он тихо позвал:

– Шао? Ты меня слушаешь?

– Я ничего не слышал, – Цзин Шао повернулся назад, и поскольку Му Ханьчжан навис над ним, то при этом неожиданном движении мужчина потерял равновесие и упал на него. Цзин Шао повернул голову, прижавшись щекой к подушке, и перестал двигаться.

Му Ханьчжан, упавший на него, тихо рассмеялся при виде этой картины:

– Тогда я повторю. Завтра Чэнь прикажет принести бухгалтерские книги прошлых лет, чтобы тщательно их изучить. В первый день следующего месяца Сун Фужень передаст последнюю бухгалтерскую книгу.

Когда Цзин Шао услышал это, его сердце наконец успокоилось. Одним движением он прижал к себе человека, который лежал на нем сверху, и перекатился вместе с ним, сменив их позиции.

– Ваше… Ваше Высочество… – Му Ханьчжан не мог понять, как они оказались в столь двусмысленной позе.

Цзин Шао наморщил лоб, посмотрел на тонкие, чуть приоткрытые бледные губы и наклонился, прижимаясь к ним своими губами.

– Н-н… – Му Ханьчжан широко распахнул глаза, не зная, как ему реагировать. Он только и успел ощутить, как мягкие и тёплые губы запечатали его собственные. Это было лёгкое прикосновение, словно стрекоза коснулась глади озера, но ему показалось, что оно продлилось нескончаемо долго.

– Это наказание. В следующий раз, когда ты попытаешься заговорить со мной так отстранённо-вежливо, будешь наказан подобным образом за каждое произнесённое тобой слово, – Цзин Шао улыбнулся, довольный собой.

– Я… – Му Ханьчжан потерял дар речи и отвернулся в сторону, отказываясь смотреть на этого человека, но всё его лицо было пунцовым от смущения.

Видя супруга таким, Цзин Шао почувствовал, как дрогнуло его сердце. Не удержавшись, он поцеловал мужчину в щёку, очертив пальцем линию подбородка, склонился к шее, нежно целуя и покусывая её.

– Н-н… – тело Му Ханьчжана задрожало, его дыхание также стало рваным и поверхностным. – Ваше Высочество… не… ах~

Цзин Шао уже отодвинул лацкан его одежды и, услышав эти слова, укусил изящную ключицу:

– Зови меня Шао!

– Н-н-н… – Му Ханьчжан услышал, как дыхание нависшего над ним мужчины становится всё грубее и тяжелее, и вслед за этим почувствовал изменения внизу его живота. Он тут же напрягся всем телом: – Шао… не надо…

Услышав неподдельный страх в его голосе, Цзин Шао поднял голову и обнаружил, что ранее покрасневшее лицо мужчины теперь стало смертельно бледным. Он тяжело вздохнул и перекатился на бок, ложась рядом.

Му Ханьчжан прикусил губу. Как жене, ему не следовало отказывать мужу в близости. Однако произошедшее той ночью слишком глубоко отпечаталось в его памяти. Даже если он знал, что не имел права отказывать, он не мог выдавить из себя ни слова и лишь судорожно сжимал в руках уголок одеяла.

В назначенный час слуги погасили свет снаружи, и внутри комнаты внезапно потемнело. Одна из служанок, ответственных за ночное дежурство, вошла лёгкими, осторожными шагами и аккуратно опустила занавес на кровати, а затем быстро вышла наружу.

Цзин Шао немного успокоился и, почувствовав, что жар в его теле отступил, он потянулся и завернул лежавшего рядом человека в одеяло.

– Прости… – услышал Цзин Шао тихий голос.

Горько усмехнувшись самому себе, он заключил супруга в объятия и ответил:

– Ничего страшного, засыпай.