Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 2

— Чжан Мама?

Чжан Мама быстро пришла в себя. Она поняла, что снова думает о вернувшейся в резиденцию Пятой молодой госпоже, и потерялась в мыслях. Чжан Мама скрыла свои мысли и с улыбкой на лице осторожно обратилась к стоящей перед ней девушке: 

— Четвертая юная барышня, Вы прибыли!

— Да. Я не могла заснуть ночью и поэтому проснулась раньше, чтобы поприветствовать Матушку.

— Четвёртая юная барышня очень благочестива, – Чжан Мама улыбнулась, и голоса в зале неоднократно хвалили Чу Цзинь Мяо за ее сыновнюю почтительность. Чжан Мама улыбалась, слушая комплименты находящихся, но в душе она думала о том, что если сравнивать, кто сможет превзойти Пятую юную барышню? Она уже пришла довольно давно. Однако Чжан Мама не стала произносить таких слов.

С помощью служанок Чу Цзинь Мяо сняла свою накидку. Накидка была специально заказана госпожой Чжао, так как снаружи она была отделана золотой парчой, а внутри - лучшим хлопком. Она была сделана очень широкой и закрывала практически все тело, кроме икры, как большой пиджак. Сверху воротник был сделан в виде стойки с парой золотых инкрустированных рубинов в качестве пуговиц, а манжеты и вырез были обшиты кроличьим мехом. Чу Цзинь Мяо изначально была стройной и худой, а в этом наряде она выглядела еще более хрупкой, как хрупкая красавица, которая нынче в моде.

Брови Чу Цзинь Мяо были очень светлыми, а губы очень тонкими. Она выглядела немного тусклой и не такой красивой, как другие сестры. С тех пор, как Чу Цзинь Мяо поняла, что выглядит хуже своих сестер, даже дочерей Шу, она втайне от всех хмурилась. И с тех пор она усердно занималась своей одеждой и стремилась выглядеть худой и слабой. Теперь, с волной императорских экзаменов, ученые восхищались красавицами, сдержанными, изящными и настолько хрупкими, что у них едва хватало сил даже на то, чтобы выдержать пустяковый вес одежды. Многие женщины одевались так, чтобы выглядеть особенно слабыми, и даже наносили макияж, который казался слезливым. Хотя у Чу Цзинь Мяо черты лица были не такими хорошими, как у остальных сестер, по темпераменту и одежде она пользовалась популярностью у братьев.

В настоящее время в резиденции маркиза главой семьи был маркиз Чан Синь, Чу Цзин. Старая фужен была еще жива и обладала всей полнотой власти в управлении хозяйством. В присутствии старой фужен братья, естественно, не могли разделить семейное имущество и жить отдельно. В резиденции маркиза было три дома. Старший дом принадлежал маркизу Чан Сину и его фужен - госпоже Чжао. Второй дом принадлежал второму господину Чу Дуан и второй фужен - госпоже Янь. Третий дом принадлежал третьему господину Чу Чжану, а третьей фужен была госпожа Цянь. Маркиз Чан Син и Второй господин были ди-сыновьями, а Третий господин был из рода Шу и не нравился Старой фужен. Старший сын унаследовал титул и, естественно, был самым выдающимся среди братьев. Даже расходы на женщин у старшего были выше, чем у других домочадцев, и он уступал лишь Старой фужен.

У маркиза Чан Сина было в общей сложности четыре сына и пять дочерей. Среди них только Старшая молодая госпожа, Второй молодой господин и Четвертая молодая госпожа были ди-рожденными. Это считалось мало. Вначале, когда маркиз Чан Син привел молодую барышню и сказал, что она его дочь, все в резиденции вскочили в шоке. Рыдающая госпожа Чжао отказалась признать это и прижалась к Чу Цзинь Мяо, не позволяя никому отослать ее. Позже пришла Старая фужен, и ей тоже было трудно с этим смириться, когда она увидела смуглую, худую и нелюдимую Чу Цзинь Яо. Старая фужен долго разговаривала с маркизом Чан Син за закрытыми дверями, а когда вышла, сказала: 

— В те годы, из-за хаоса, в родословной семьи произошли некоторые ошибки. Поскольку потерянная девочка была возвращена, мы будем воспитывать ее. Не то чтобы наша семья не могла воспитать еще одну девочку. Цзинь Мяо может просто продолжать оставаться дома. А та, что только вернулась, займёт место за Цзинь Мяо и станет нашей Пятой юной барышней.

Старая фужен приняла решение и признала Чу Цзинь Яо, но в то же время защитила Чу Цзинь Мяо и не позволила маркизу Чан Сину отослать ее. Женское сердце всегда мягче мужского. После искреннего отношения к ней как к настоящей дочери в течение тринадцати лет, не говоря уже о госпоже Чжао, даже Старая фужен не могла с ней расстаться. Когда маркиз Чан Син увидел, что его жена, мать и предыдущая дочь, Чу Цзинь Мяо, стоит в стороне и жалобно плачет, ярость, которую он затаил во время обратного пути, давно исчезла. Плач смягчил его сердце, и он больше не настаивал на отсылке Чу Цзинь Мяо.

В любом случае, дело было не в том, что маркиз Чан Син не мог позволить себе лишнее приданое. Просто будут воспитывать еще одну юную барышню. Никого это не волновало.

С необъяснимым появлением девочки, да еще и ставшей Пятой юной барышней, все юные барышни позади были оттеснены на одну позицию. Такое положение вещей было удивительным и странным в любой семье. Чу Цзинь Яо так сильно изменилась, когда вернулась. Кроме того, она была смуглой и худой, и при одном взгляде на нее казалось, что это человек из сельской местности, что заставляло других падать ниц, дабы взглянуть на нее. Молодые барышни, чьи позиции были изменены, и так были недовольны, а теперь, будучи сестрами человека из сельской местности, молодые барышни резиденции маркиза еще больше невзлюбили Чу Цзинь Яо.

Чу Цзинь Мяо сняла накидку, открыв цветочный халат с широкими рукавами. На ней было голубое атласное платье, на котором золотом были вышиты цветы и узоры из птиц размером в два чуня (1 чунь = 2,54 см). Чжан Мама и остальные, привыкшие видеть роскошь, были молча ошеломлены. Не считая головного убора, сколько стоил наряд Четвертой юной барышни? У четвертой юной барышни каждый день были почти разные наряды, но даже несмотря на это, госпожа Чжао все равно упомянула, что одежды не хватает, и позвала людей в резиденцию, чтобы купить ткани для пошива одежды для Старшей юной барышни и Четвертой юной барышни.

Чжан Мама вспомнила одежду, в которую была одета Чу Цзинь Яо, когда вошла в комнату. Можно было опасаться, что она не составляла и десятой части от стоимости одежды Четвертой юной барышни. Настоящая молодая госпожа жила именно так. Слышали, что она с детства занималась грубым трудом, и у нее имелись мозоли на руках. Чжан Мама вздохнула. По правде говоря, ей тоже казалось, что Пятая юная барышня жалкая, но что толку? Четвертая юная барышня росла, как жемчужина на руках. Она привыкла к богатству резиденции маркиза, и роскошь, которая сочилась из нее, была вызвана тем, что она была пропитана золотым нектаром. По сравнению с ней Пятая юная барышня вдруг превратилась в ничто.

Чу Цзин Мяо сняла свою громоздкую верхнюю одежду и была так же спокойна, как и в своей собственной комнате. Она направилась прямо в западную комнату, восклицая на ходу: 

— Мама, я пришла…

Как только Чу Цзинь Мяо подошла, она увидела Чу Цзинь Яо, стоящую в стороне. Чу Цзинь Яо давно слышала, что Чу Цзинь Мяо вошла, и, увидев Чу Цзинь Мяо, Чу Цзинь Яо повернулась и мило улыбнулась.

— Четвертая старшая сестра, ты прибыла, - непривычно произнесла Чу Цзинь Яо. Она видела, как другие молодые барышни так здороваются, но не была уверена, правильно ли она усвоила. С тех пор как Чу Цзинь Яо вернулась в свою родную семью, она очень хотела поладить с родителями и сестрами. Несмотря на то, что эта особа заняла ее место и была поддельной госпожой, Чу Цзинь Яо хотела с ней поладить. Кто мог винить ее в этом? Злиться можно только на отца Су и мать Су за их эгоизм, злобу и безрассудство. Однако Чу Цзинь Мяо, Чу Цзинь Яо, маркиз Чан Син, госпожа Чжао и остальные не знали об этом, так в чем же их вина? Несмотря на то, что Чу Цзинь Яо выросла в деревне, она с детства была благоразумной и чувствовала, что не может просто так продолжать жаловаться, иначе родственники отдалятся от нее. Люди всегда ценили искреннее сердце, и это обнаруживалось, когда человек умело говорил.

Чу Цзинь Мяо не улыбнулась, как ожидала Чу Цзинь Яо. Чу Цзинь Мяо сдержала выражение лица и равнодушно ответила: 

— Понятно. 

Сказав это, Чу Цзинь Мяо быстро спросила: 

— Кто тебе старшая сестра.

Несмотря на то, что голос Чу Цзинь Мяо был негромким, она специально не понижала его. Служанки вокруг, включая саму Чу Цзинь Яо, услышали её. Чу Цзинь Яо сразу же почувствовала себя неловко, но служанка, следовавшая за Чу Цзинь Мяо, озорно улыбнулась. Когда никто не заметил, она тайком обменялась взглядом со служанкой, с которой у нее были хорошие отношения, и перевела глаза на так называемую «Пятую юную барышню», воробья, только что прилетевшего из горной деревни.

Чу Цзинь Яо слышала, что в больших семьях принято вставать рано, дабы поприветствовать родителей и старших. Она не решилась на ошибку и собралась очень рано. К счастью, она привыкла вставать за дровами, поэтому для нее не составило труда проснуться рано. Однако она была ошеломлена особым отношением. Ей нужно было надеть только платье, но ее ждало так много людей.

Вставать рано было легко, но Чу Цзинь Яо понятия не имела, что ей нужно делать у госпожи Чжао. Раньше в деревне не было таких особенностей. Проснувшись, она отправлялась во двор, чтобы подмести и принести воды. Когда старшая сестра Су Хуэй не была замужем, все дела по двору и кухне выполняли они. Когда отец Су и мать Су просыпались, они видели чистый двор и теплую еду. После этого отец Су занимался хозяйством, и иногда мать Су отправлялась вместе с ним. После ухода родителей Чу Цзинь Яо возвращалась, чтобы разбудить своего младшего брата Су Шэна, постучав в дверь. Су Шэн был единственным сыном в доме и считался более ценным, чем такие же дочери, как они.

Поэтому Чу Цзинь Яо не знала, что нужно делать, когда она приветствовала родителей. В резиденции маркиза от нее не требовалось подметание и стирка одежды, поэтому Чу Цзинь Яо стояла в комнате госпожи Чжао в растерянности. Госпожу Чжао окружала целая толпа служанок, кто-то подавал одежду, кто-то вытирал руки госпожи Чжао, а кто-то тщательно укладывал ее волосы. Людей вокруг госпожи Чжао было очень много, и даже если бы Чу Цзинь Яо захотела подняться, она не смогла бы попасть внутрь.

Теперь, когда Чу Цзинь Мяо сказала это при всех, стало ясно, что она не хотела быть старшей сестрой Чу Цзинь Яо и не считала Чу Цзинь Яо своей младшей сестрой. Чу Цзинь Яо была ошеломлена, а Чу Цзинь Мяо прошла мимо нее и бодро направилась к госпоже Чжао.

Когда Чу Цзинь Мяо подошла ближе, все служанки и слуги уступили место Чу Цзинь Мяо и приветствовали ее, произнося благоприятные слова. Когда госпожа Чжао увидела идущую Чу Цзинь Мяо, она улыбнулась ей из бронзового зеркала: 

— Снова создашь мне проблемы?

— Каким образом дочь создает проблемы? Я, очевидно, проявляю сыновнюю заботу о матери.

Как только Чу Цзинь Мяо заговорила, она достала заколку из коробки на туалетном столике госпожи Чжао и жестом показала: — Мама должна надеть это сегодня, так как оно сочетается с ярко-красным платьем.

Женщина, расчесывавшая волосы, поддразнила: 

— Четвертая юная барышня лучше всех умеет наряжаться. С жемчужинами мудрости Четвертой молодой барышни мы, укладывающие волосы фужен, больше не можем показывать свои навыки.

Чу Цзинь Мяо улыбалась и со смехом болтала с госпожой Чжао. Чу Цзинь Яо стояла неподалеку и вдруг почувствовала себя особенно лишней.

Наблюдая за тем, как ловко Чу Цзинь Мяо расставляла украшения, было очевидно, что она привыкла к этому с детства, но Чу Цзинь Яо даже не узнала бутылочки и коробочки на туалетном столике.

Чу Цзинь Яо опустила голову и посмотрела на свои руки. С тех пор как она себя помнила, она уже помогала семье по дому, и все остальные девушки в деревне были такими же. Чу Цзинь Яо никогда раньше не думала, что в этом мире есть люди, которые живут такой жизнью, о которой она даже не могла подумать. Однако можно ли винить в этом ее? Если бы было возможно, она надеялась, что не ошиблась в своем выборе в эти годы и благополучно будет расти в резиденции маркиза, станет квалифицированной молодой барышней резиденции маркиза.

На самом деле, Чу Цзинь Яо жилось не очень хорошо в эти несколько дней. Несмотря на то, что условия ее жизни перевернулись с ног на голову, позволяя ей увидеть то, о чем она никогда не могла даже подумать, она не была счастлива. Она чувствовала, что все в резиденции маркиза Чан Сина, начиная от госпожи Чжао, Чу Цзин Мяо, тетушек и сестер, вплоть до служанок и слуг, дискриминируют ее. Она действительно была несовместима с богатой и славной резиденцией маркиза Чан Сина.

Каждый день, когда Чу Цзинь Яо ложилась спать, она ждала, пока уснет служанка, дежурившая на посту, и тайком плакала под одеялом. У молодых девушек были даже прислуживающие во время сна им служанки,  и Чу Цзинь Яо не хотела плакать на глазах у других. Поэтому она могла только тайно прятаться и чувствовать себя расстроенной. Когда она уходила, старшая сестра Су Хуэй догнала ее и дала мешок с одеждой. Чу Цзинь Яо знала, что старшая сестра боялась, что она будет страдать в другой семье, и изо всех сил старалась дать ей все самое лучшее. Однако, приехав в резиденцию маркиза Чан Син, Чу Цзинь Яо обнаружила, что даже служанки, которые подметали полы в резиденции, не носят такие серые хлопковые платья. Но в деревне такие платья надевали только во время праздников.

Когда Чу Цзинь Яо прибыла, кто-то поменял ее вещи, и, естественно, хлопковое платье старшей сестры нельзя было вынимать. Более того, Шань Ча увидев его, чуть не выбросила. Чу Цзинь Яо быстро забрала его и спрятала рядом с собой на кровати. Когда наступала глубокая ночь, она тайком доставала его и плакала, держа в руках одежду.

Теперь Чу Цзинь Яо наконец-то поняла, почему отец Су и мать Су так к ней относились. У них всегда было не очень хорошее выражение лица, и, глядя на поведение старшей сестры Су Хуэй, она, очевидно, тоже знала об этом. Однако ее сердце не могло не смягчиться, и она часто тайно помогала ей за спинами отца Су и матери Су.

После того, как Чу Цзинь Яо закончила плакать ночью, на следующий день она снова проснулась в приподнятом настроении, несмотря на недолюбие других. Когда в семье Су вдруг появлялся родственник и оставался, сестры часто тайно говорили об этом. Такова была человеческая природа. Чу Цзинь Яо говорила себе, что пока она хорошо выглядит и учится, искренне относится к госпоже Чжао и ладит с Чу Цзинь Мяо, они будут видеть в ней хорошее.

Однако, когда Чу Цзинь Яо увидела, как госпожа Чжао и Чу Цзинь Мяо с любовью выбирают украшения, а она стоит в стороне, будучи несравненно более ненужной, Чу Цзинь Яо вдруг засомневалась в своей уверенности.

Сможет ли она действительно ассимилироваться с этими матерью и дочерью?

Как раз когда Чу Цзинь Яо почувствовала себя неловко, молодая служанка у двери приветствовала приближающегося человека, как серебряный колокольчик: 

— Старшая юная барышня прибыла. Приветствую старшую юную барышню.

Мягкий и приятный голос произнес, как мягко текущая вода: 

— Матушка внутри?

— Да. Четвертая юная барышня и Пятая юная барышня тоже внутри.

За пределами комнаты возникла пауза, прежде чем послышались мягкие шаги. Служанка в западной комнате приоткрыла занавеску. Свет засиял, и перед всеми предстала девушка с достойным характером.

— Старшая юная барышня.

Старшая юная барышня, Чу Цзинь Сянь, кивнула и поприветствовала госпожу Чжао, после чего встала в сторонке, в ожиданий, пока госпожа Чжао оденется. Чу Цзинь Яо последовала за всеми и поприветствовала Чу Цзинь Сянь: 

— Приветствую старшую сестру.

Чу Цзинь Сянь слегка кивнула и отвела взгляд, после чего встала рядом с Чу Цзинь Яо. Только увидев Чу Цзинь Сянь, Чу Цзинь Яо поняла, как в сказках выглядит девушка из благородной семьи. Что бы ни делала Чу Цзинь Сянь, все было мягко и нежно. Она говорила мягко, как талант среди красавиц. Даже если Чу Цзинь Сянь относилась к Чу Цзинь Яо равнодушно, Чу Цзинь Яо было все равно, ведь она относилась ко всем одинаково. Более того, Чу Цзинь Сянь стояла рядом с ней, когда она вошла в дом, и Чу Цзинь Яо почувствовала огромное облегчение от того, что ей больше не нужно стоять одной. В душе Чу Цзинь Яо не удивилась похвалам, которыми все осыпали Старшую юную барышню. Ее манеры были присущи старшей сестре, и то, как она непринужденно помогла Чу Цзинь Яо выйти из затруднительного положения, растрогало Чу Цзинь Яо, ведь она никогда раньше не получала доброты.

Однако Чу Цзинь Яо обнаружила, что Чу Цзинь Сянь не была так уж близка с госпожой Чжао. По крайней мере, она не стала бы вести себя избалованно, как Чу Цзинь Мяо. Конечно, Чу Цзинь Сянь не могла вести себя избалованно, но причина была связана с тем, что она с раннего возраста воспитывалась Старой фужен.

В компании Чу Цзинь Сянь, Чу Цзинь Яо не чувствовала, что время проходит тяжело. Постепенно прибыло несколько дочерей Шу, и все молча стояли в стороне. Когда госпожа Чжао готовилась, слышался только смех Чу Цзинь Мяо и госпожи Чжао. После того, как госпожа Чжао оделась, слуги накрыли завтрак. Маркиз Чан Син не приходил к госпоже Чжао, а из-за слабого здоровья Второго молодого господина все эти годы он ел один. Таким образом, вместе ели только члены семьи женского пола. Наложницы маркиза Чан Син заняли свои места, чтобы подать госпоже Чжао блюда, и госпожа Чжао позволила им выбрать несколько блюд, после чего сказала: 

— Хорошо, вы все имеете сыновей и дочерей. Нет необходимости ждать меня, удалитесь, чтобы поесть.

После этого наложницы удалились. Даже если наложницы рожали сыновей и дочерей, они не имели права есть за столом. На самом деле считалось, что с этими наложницами обращаются хорошо. Только когда рядом с ними были дети, госпожа Чжао придавала им достоинство. Те тунфаны*, у которых не было детей, должны были стоять за законной женой, как было принято, и прислуживать госпоже Чжао и молодым девушкам, пока они не закончат, прежде чем уйти.

*(通房 Tōng fáng – наложницы низкого ранга, выполняют также обязанности служанок)

При виде красивых наложниц, каждая из которых была по-своему привлекательна, у Чу Цзинь Яо разбежались глаза, и она вздохнула. Действительно, большие семьи отличались от других.

После еды госпожа Чжао повела дочерей к старой фужен Чу для приветствия. Старая фужен Чу была внушающей благоговение личностью, с немного квадратной челюстью и глубокими морщинами. На первый взгляд, она выглядела очень сильным человеком. Она сильно отличалась от тех старух, которых Чу Цзинь Яо видел в деревнях. Она не осмелилась проявить небрежность и вслед за остальными девушками почтительно поприветствовала Старую фужен.

Старая фужен надела защитный платок на лоб и выглядела сдержанно. Ей не хотелось иметь дело с этими внучками, поэтому она сказала: 

— Несколько дней назад ткацкий дом на юге прислал очередную партию парчи. Они ярких цветов и подходят для молодых девушек. Каждая из вас может выбрать себе по одной и сшить одежду.  Когда Гунайнай* вернется, вы все сможете достойно встретить гостей.

*(姑奶奶 Gūnǎinai - замужняя дочь, для Чу Цзинь Яо тетя)

Гунайнай, о которой говорила старая фужен Чу, была Чу Чжу. Она была единственной ди-дочерью старой фужен и была замужем за резиденцией Принца первого ранга Хуай Лина из Второго Дома в качестве официальной жены. Ее невестка была супругой принца Хуай Лина. Выйти замуж в резиденцию принца из рода маркизов считалось достойным браком. Поэтому, возвращение Чу Чжу в родительскую семью будет сделано с размахом. Замужняя дочь была подобна пролитой воде, поэтому, Гунанай вернувшись станет гостьей. Чу Чжу удачно вышла замуж, поэтому племянницам, например Чу Цзинь Яо, при встрече с сестрой отца нужно было специально готовить новую одежду.

Какая молодая девушка не любит новую одежду? Более того, это были парчовые изделия с юга. Все они были внутри резиденции и редко появлялись на улице. Несмотря на то, что резиденция маркиза Чан Син была резиденцией маркиза, они могли получить только несколько рулонов в год. В прошлом они попадали в руки Старшего дома (семья Чу Цзина), для шитья одежды для Старшей юной барышни и Четвертой юной барышни. Остальным юным барышням доставались только куски. Теперь, когда бабушка упомянула, что у каждой будет по рулону, эти молодые барышни были очень счастливы.

Группа изящных женщин отправилась в разделенную перегородками комнату, чтобы выбрать ткани. Хотя Чу Цзинь Яо не знала, что такое парча, по выражению лиц остальных она поняла, что это хороший товар, который трудно достать, и последовала за ними.

Чу Цзинь Яо чувствовала, что это немыслимо. Раньше дома трудно было купить рулон ткани за год, и все их вещи носила Су Хуэй, пока не наступила ее очередь. Сейчас же был не Новый год и не какой-либо праздник, но они могли сшить одежду одним словом, и у них даже было по рулону парчи на каждого.

Чу Цзинь Яо с детства не имела личного богатства, поэтому она подсчитала, что можно сделать с оставшейся тканью.

Чу Цзинь Яо была девушкой и не переставала радоваться возможности выбирать одежду по своему вкусу. Чу Цзинь Яо, погруженная в радость, не заметила, что с нефритовой подвески, которая никогда ее не покидала, исчезло несколько красных пятен.