Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 35

*( 秋后算账 qiūhòusuànzhàng. Значение пословицы - не стоит делать преждевременных выводов, основываясь на промежуточных данных, не доведя дело до конца)

Тан Синь И встал на колени на земле и был удивлен и поражен, после этих слов. Быстро начал размышлять, - он не встретил в Тайюане никого важного. Он никем не пренебрег, когда поехал в Тайюань в этот раз, чтобы так разозлить наследного принца ...

Прежде чем Тан Синь И смог понять причину, он твердо упал на землю и признал свою вину. 

— Это вина раба. Этот раб настолько глуп, что не знает, какую ошибку совершил, и хотел бы попросить Ваше Высочество разъяснить.

— В городе, ты когда-нибудь сталкивался с... ребенком?

Тан Синь И на мгновение задумался, и только потом смутно вспомнил: 

— Ваше Высочество действительно говорит об этом вопросе? - теперь он был удивлен еще больше, и удивлению Тан Синь И не было предела; Цинь И увидев это, посмотрел на него с холодным лицом, ничего не говоря и не улыбаясь.

Руки и ноги Тан Синь И были холодными, а спина неконтролируемо потела. Он снова почтительно склонил голову до земли и сказал: 

— Этот слуга так стремился найти Его Высочеству, и проявил небрежность. Это вина слуги, если бы он был запятнан человеческими жизнями, это запятнало бы и репутацию Его Величества.

— Тан Синь И, ты часто сопровождал меня на границу, преследуя татарских варваров, поэтому ты должен знать, как трудно приходится людям на границе. Я охраняю перевал в Датун, чтобы поддерживать мир на стороне народа, и я не хочу, чтобы кто-то из Восточного дворца, находясь внутри страны, занимался такими вещами, как убийства людей. В противном случае, как я буду относиться к татарам, так и буду относиться к тебе.

В этот момент остальные слуги в комнате больше не могли стоять, и все они с грохотом упали на колени, даже не потрудившись выбрать ровное место. Тан Синь И даже три раза сильно поклонился, его лицо почти упало на пол, и сказал: 

— Этот слуга заслуживает смерти, сейчас этот слуга пойдет и получит свое наказание.

В конце концов, Тан Синь И является важным подчиненным, Цинь уже отчитал его, и больше не стал позорить перед другими. Цинь И снова обратился к военной бумаге, пролистал два письма, переданные его подчиненными, после чего негромко сказал: 

— Вставай.

Тан Синь И поблагодарил его и медленно встал с пола, в то время как другие за пределами комнаты также встали после него. Тан Синь И ждал некоторое время, склонив голову, но не решался взять инициативу заговорить, когда наследный принц не давал слова. Конечно, после того, как Цинь И просмотрел несколько военных отчетов, вдруг спросил: 

— Каких еще людей ты встретил в Тайюане?

Тан Синь И тщательно обдумывал намерения Цинь И. Наследный принц проверял, сформировал ли он группировку или нет?  Тан Синь И осторожно ответил: 

— Этот слуга видел только маркиза Чан Син, и в тот день этот слуга столкнулся на улице с барышней резиденции маркиза Чан Син. Нехорошо было бы не поговорить.

Цинь И выслушал и холодно улыбнулся: 

— Хорошо, что ты знаешь. Что говорил маркиз Чан Син?

А? Тан Синь И все больше и больше недоумевал, что все это значит, что именно хочет услышать наследный принц? Хотя Тан Синь И был во Внутреннем дворце уже много лет, сейчас он не мог понять мысли своего господина, он мог только оценить сказанное и ответить: 

— Маркиз Чан Син сказал, что все в порядке, и попросил этого слугу поприветствовать Его Высочество.

Цинь И с силой отложил кисть и поднял голову, чтобы окинуть Тан Синь И холодным взглядом. Эти поданные, они не могли просто перейти к делу, поэтому Цинь И мог только переспросить: 

— Ты сказал, что столкнулся с барышней из резиденции маркиза Чан Син, в чем дело?

— Это не так же как с ребёнком, - Тан Синь И подумал, что наследный принц не понимает связи, и поспешил объяснить: – Я ехал слишком быстро, и с таким же успехом позволил ребенку выбежать из ниоткуда посреди дороги, поэтому я не мог остановиться и вынужден был развернуть лошадь. Барышня из семьи Чу была быстра и сразу же оттащила ребенка. Эта барышня из резиденции маркиза Чан Син была забавной — когда этот раб уходил, эта барышня даже осмелилась взглянуть на раба.

— Хех, - Цинь И рассмеялся и спросил риторически: – Что, не может смотреть?

Чу Цзинь Яо даже осмелилась взглянуть на него, как Тан Синь И смеет возражать?

Поняв, что тон его хозяина был неправильным, Тан Синь И стал мокрым как мышь, и поспешно склонил голову, его талия почти согнулась до земли: 

— Естественно, может. Это вина слуги, этот слуга заслуживает наказания.

Увидев, что Тан Син И все таки говорить подобающе, Цинь И, наконец, был готов поднять руку и позволить ему спуститься вниз, чтобы получить свое наказание. 

— Достаточно, спускайся. Получи двадцать ударов палкой. Если узнаю, что вы все жульничаете.., - следующие слова Цинь И не продолжил, и Тан Синь И уже понял.

— Этот раб не смеет. Раб спокойно преклоняет колени перед Вашим Высочеством, благополучия Вашему Высочеству.

Сяо Линьцзы был ошеломлен, узнав, проступки Тан Синь И, разозлившие наследного принца. Согласно правилам дворца, существуют настоящие и притворные наказания палкой, и с таким статусом Тан Синь И ни один евнух не осмелился бы избить его по-настоящему, они бы просто сделали это для показухи и оставили все как есть.

Но, опять же, никто во дворце, кроме наследного принца, не осмелился усложнить жизнь евнуху Тан. Двадцать ударов военной дубинкт было бы трудно пережить, даже если бы евнух Тан научился внутреннему кунг-фу.

Тан Синь И встретился взглядом с наследным принцем и задним ходом вышел за дверь. Он был слугой, и было бы неуважительно стоять к Его Высочеству спиной. Только после того, как он удалился, Тан Синь И тихо повернулся и быстро пошел к двери.

Тан Синь И уже собрался уходить, как вдруг услышал, что наследный принц снова сказал: 

— Стой.

Тан Синь И немедленно остановился и обернулся, чтобы почтительно встать: 

— Каков приказ Вашего Высочества?

— Ты получишь двадцать военных дубинок, когда вернешься, а сейчас отправляйся в Тайюань и сделай кое-что для меня.

*****

Ци Дэшэн лично наблюдал за тем, как слуга закрывает магазин, а затем осмотрел магазин, чтобы убедиться, что больше нет никаких упущений, после чего медленно пошел с руками за спиной в сторону своего дома.

Он переоделся в сменную одежду и внимательно расспросил своего драгоценного сына, после чего отослал всех и отправился в свой кабинет для сведения счетов.

В поколение его деда семья Ци была всего лишь мелким торговцем тканями, продававшим их на улицах, но теперь у них есть филиалы по всей Шаньси, только в Тайюане три магазина. Ци Дэшэн даже потратил много денег, чтобы наладить контакты с людьми, и приобрел себе имя имперского торговца. Талант Ци Дэшэна к бизнесу намного превзошел талант его деда и отца, и сейчас он достиг большего, чем могли себе представить его дедушка и бабушка. К сожалению, его карьера в мире бизнеса сделала его заметной фигурой, но он долго не мог иметь наследника.

Ему было более сорока лет, у него не было ни детей, ни сына, ни даже дочери, поэтому он даже не стал искать женщину, для женитьбы. К счастью, его подношения Будде не прошли даром. Когда Ци Дэшэну было сорок два года, его четвертая наложница внезапно забеременела, и Ци Дэшэн был вне себя от радости. После рождения ребенка и будучи уверенным, что это его родная кровь, он немедленно поставил четвертую наложницу на законное место первой жены. Как его единственный ребенок мог быть воспитан наложницей?

Думая об этом, Ци Дэшэн все еще был напуган. Два дня назад его единственный росток чуть не был забран Богом, благодаря быстрым действиям той барышни из резиденции маркиза Чан Син, иначе ему пришлось бы последовать за ним. Этот безродный евнух был отвратителен, посмев напугать его единственного ребенка, и по сей день Бао-эр мучают кошмары по ночам.

Ци Дэшэн напевал, толкая дверь. Открая дверь, он цокнул языком: 

— Почему бы вам не зажечь лампу, эти подчиненные становятся все более и более неуправляемыми…

Как только Ци Дэшэн привык к темноте комнаты, и его глаза смогли видеть, он небрежно обвел все взглядом, его колени ослабли, и с грохотом рухнул возле двери.

— Да, да… дажэн?

Тан Синь И сидел в центре на стуле тайши, его мертвенно-бледное лицо, погруженное в темноту, становилось все более жутким. Ци Дэшэн выглядел испуганным, и он дрожащим голосом спросил: 

— Господин евнух, что привело Вас сюда? Вы пришли за своим даром? Подожди, я сейчас пойду и принесу!

Ци Дэшэн уже собирался открыть дверь и выйти за золотыми и серебряными сокровищами, и тут Тан Синь И сказал: 

— Стой.

От одного этого предложения Ци Дэшэн больше не смел шелохнуться, Ци Дэшэн с трепетом смотрел на Тан Синь И, опытный торговец, прошедший через всю династию Шан, сейчас готов был расплакаться от страха. Тан Синь И сказал: 

— Я пока не нуждаюсь в этих твоих вещей. Подойди сюда, и я проинструктирую тебя по некоторым вопросам.

— Дажэн даже не нужны деньги? - Ци Дэшэн не знал, испытывать ли облегчение или беспокойство, он мог только с улыбкой сказать: – Это счастье для меня, что я могу сделать что-то для дажэн! Я просто не знаю, что хочет сделать дажэн?

*****

На следующий день Чу Цзинь Яо отправилась к госпоже Чжао, для утренних приветствий, а затем вернулась к себе во двор и села под окном, чтобы заняться шитьем. Теперь в ее руках внезапно оказалось гораздо больше денег, шелка, парчи и других тканей разных цветов, на удивление, у нее было два сундука, полных ими. Раньше у нее ничего не было под рукой, а без риса умной женщине трудно готовить, поэтому она не могла сделать все, что хотела.

Жаль, что семья Су была настолько бедна, что им приходилось шить и чинить одежду сестер, пока те не перестали ее носить, а когда она вернулась в резиденцию маркиза Чан Син, у семьи Чу были деньги, но не у нее. Теперь у нее два сундука с тканями, шелком, парчой, и никто не может обвинить ее в том, что она делает все, что хочет.

Чу Цзинь Яо вздохнула, вдевая нитку в иголку. Два месяца назад она и подумать не смела, что однажды у нее будет 30 таэлей серебра и два деревянных сундука ткани. К сожалению, Цинь И здесь больше нет, поэтому она не может рассказать ему об этом. Еще печальнее было то, что, кроме Цинь И, Чу Цзинь Яо больше не с кем было делить такой большой двор.

Чу Цзинь Яо снова немного потерялась в мыслях. Занавес внезапно открылся, и сразу после этого раздался голос Цзе Гэн: 

— Барышня, Старая фужэн послала за Вами.

Чу Цзинь Яо сразу же пришла в себя, поставила корзину для рукоделия, поправила одежду и направилась к выходу. 

— Почему бабушка вдруг стала искать меня? Есть что-то важное?

Служанка, доставившая послание, с улыбкой сказала: 

— Барышня узнает, когда пойдет.

Чу Цзинь Яо шла к Жун Нин Тан с животом, полным подозрений, и придя, увидела груду вещей, оставленных во внутреннем дворе. Служанки собрались вокруг сундуков из красного дерева, разговаривая, и заметив Чу Цзинь Яо, закричали ломким голосом: 

— Старейшина, Пятая юная барышня прибыла.

Гу Мама давно слышала этот шум, она подняла занавеску для Чу Цзинь Яо и сказала с улыбкой: 

— Пятая юная барышня здесь! Старейшина говорить о Вас.

Рассматривая это образование в зале Жун Нин, как Чу Цзинь Яо могла заметить прибывшего гостя. Почему бабушка говорит с гостем о ней? Чу Цзинь Яо, наклонившись, вошла в комнату, и, увидев посетителя, неожиданно сказала: 

— Управляющий Ци?

— Ах, это я! - управляющий Ци встал и вскинул руку, и Чу Цзинь Яо также ответила с пожеланиями. Старая фужэн Чу улыбнулась и пригласила Чу Цзинь Яо подойти: 

— Управляющий Ци пришел с особым визитом, настаивая на том, чтобы поблагодарить тебя лично.

Поняв о чем идет речь, Чу Цзинь Яо быстро сказала: 

— Хозяин магазина слишком вежлив, это просто пустяки, Вам не нужно думать об этом.

— Барышня спасла единственного сына этого старика, для барышни это пустяки, но для меня — большая доброта, -  Ци Дэшэн стоял на земле с плавной улыбкой на лице; неудивительно, что ему удалось сделать из этого такой большой бизнес. Ци Дэшэн сказал: – Деньги - обыденная вещь, а барышня спасла моего маленького сына, разве это нельзя отплатить несколькими сундуками? Я знаю, Вы - благородная барышня, и не нуждаетесь в этих вещах. Но я — ничтожный купец и не могу дать ничего другого, кроме этих вещей. Если барышня не возражает, пожалуйста, примите их.

Чу Цзинь Яо последовала жесту Ци Дэшэна и выглянула в окно, только тогда она поняла, что все эти сундуки снаружи, которые выглядели такими тяжелыми, на самом деле были для нее! Чу Цзинь Яо была просто шокирована, она поспешно сказала: 

— Не может быть, я уже получила кое-что от хозяина магазина, как я могу принять такие тяжелые подарки снова?

Однако Ци Дэшэн сказал: 

— Если барышня отказывается принять его, значит, Вы смотрите на меня свысока. Хотя я и торговец, я знаю, как отплатить за доброту каплей воды из родника, не говоря уже о той огромной доброте, которую барышня проявила к нашей семье. Если барышня не примет его, то сделает меня неблагодарным волком.

Видя, что Ци Дэшэн действительно решил сделать Чу Цзинь Яо подарок, старая фужэн вздохнула в своем сердце. Этот человек знает, как вести дела, и достоин быть главой семьи Ци, оказывая подобные услуги. Старая фужэн также сказала: 

— Поскольку это от чистого сердца главы семьи Ци, будет лучше, если примешь.

Старая фужэн заговорила, и Чу Цзинь Яо могла только согласиться. Она почти с ужасом наблюдала, как люди собирают ящики и сундуки, и несут их одну за другой к ее двору. Когда Ци Дэшэн увидел, что Чу Цзинь Яо наконец-то готова принять вещи, он тайно вздохнул с облегчением, потер руки и сказал Старой фужэн: 

— Старейшина, у меня есть еще одно дело, о котором я хотел бы поговорить с Пятой юной барышней.

Старая фужэн Чу была удивлена на мгновение: это еще не конец? Она посмотрела на лицо Ци Дэшэна — не выглядел притворным, поэтому она слегка кивнула и сказала: 

— Гу Мама, отведи управляющего Ци и Пятую барышню в задний двор для беседы

Гу Мама повиновалась и направила их в сторону заднего двора. Хотя говорилось, что незамужним девушкам не подобает встречаться с посторонними мужчинами, Ци Дэшэн был торговцем, ему было более сорока лет, поэтому он считался старшим Чу Цзинь Яо. Кроме того, окрестности были ярко освещены, в нескольких шагах от двора находились служанки, охранявшие двор, а снаружи все еще наблюдала Старая фужэн Чу, так что никто не мог сплетничать. Ци Дэшэн сел, прежде чем заговорить: 

— Пятая юная барышня, я не собираюсь скрывать от Вас, после того, как Вы спасли сына этого скромного, я не мог спокойно спать несколько дней подряд, мне постоянно снились кошмары. Посоветовавшись с женой, я решил снова приехать в резиденцию маркиза. Сегодня я позволил себе нанести визит, и мне жаль, что я потревожил барышню, так что, пожалуйста, не обижайтесь, Пятая юная барышня.

Чу Цзинь Яо встала, произнесла десять тысяч благословений и сказала: 

— Эта не осмелится.

Ци Дэшэн продолжил: 

— Все эти вещи этот скромный только что отсортировал из сокровищницы для макияжа* барышни. Хотя барышня еще не помолвлена, мне очень обидно говорить Вам это. Но как бы Вы ни отговаривали, это правда, и нет ничего плохого в том, чтобы иметь больше денег для собственного пользования. Не обижайтесь на мои слова, барышня.

*(думаю, здесь имеется в виду макияж во время свадьбы, когда близкие и знакомые семьи невесты наносят макияж невесте и дарят подарки)

Чу Цзинь Яо улыбнулась:

— То, что сказал хозяин магазина, разумно, я понимаю.

Этот управляющий Ци - тоже замечательный человек. Правда, в наше время многие ученые смотрят на купцов и торговцев свысока, считая, что они пропитаны медным смрадом, и даже стыдятся говорить о деньгах. Но Чу Цзинь Яо была человеком, который страдал, как она могла не понимать важность денег. Что бы ни говорили мудрецы, деньги делают счастливее.

 — Раз барышня понимает, это хорошо. Я даю барышне это имущество, потому что, честно говоря, я благодарен за Вашу доброту и даю немного денег для вашего собственного использования. Но, как говорится, даже если у тебя есть горы золота и серебра, ты не можешь их потратить. Недавно я открыл новый магазин под своим именем и хотел бы попросить барышню присоединиться к нему.

Услышав это, Чу Цзинь Яо была шокирована, она замерла и спросила: 

— Хозяин магазина шутит?

— Как барышня может называть это шуткой! Хотя ежемесячный доход невелик, он, по крайней мере, даст барышне немного заработать карманных денег. Придя к маркизату, я разделил благодарственный дар на две половины, половину из которых отнес Старой фужэн, а другую половину превратил в акции для барышни и принес как живой акт, –  с этими словами Ци Дэшэн достал из рукава стопку бумаги: — Смотрите, барышня, здесь все.

Чу Цзинь Яо слабо посмотрела на Ци Дэшэна, почти думая, что управляющий Ци потерял рассудок. Эти купцы много болтали, говорили о возвращении долгов и так далее, поэтому Ци Дэшэн преподнес ей щедрый благодарственный подарок, который Чу Цзинь Яо могла понять. Однако кто возьмет свой собственный бизнес, приносящий деньги, и отдаст его кому-то в качестве благодарности? Не говоря уже о ней, постороннем человеке, случайно спасшего сына управляющего Ци, можно опасаться, что даже если бы родной брат Ци предложил свою руку, управляющий Ци не сделал бы этого.

Чу Цзинь Яо была полна жалоб не зная с чего начать, так что в итоге она смогла только улыбнуться и сказать: 

— Хозяин магазина шутит.

Чу Цзинь Яо чувствовала, что управляющий Ци специально сказал это, чтобы показать, что знает, как отплатить ей, и это будет шутка, если она действительно примет. Поняв, что Чу Цзинь Яо не воспринимает его всерьез, Ци Дэшэн поспешно сказал: 

— Барышня, кто в бизнесе будет шутить о таких вещах? Не принимайте это близко к сердцу, я действительно хочу дать барышне акции. Новый магазин также занимается вышивкой, и счета очень хорошие, у бухгалтера есть все. Просто я не могу придумать никаких новых идей, и меня постепенно затмевают остальные, поэтому я попросил барышню прийти и оказать мне поддержку. Я слышал, что барышня очень умело работает с этими тканями, и у Вас нет никакого источника дохода. Убьем одним выстрелом двух зайцев.

На первый взгляд, рассуждения звучали правильно, но Чу Цзинь Яо всегда считала, что под небом не может произойти такая хорошая вещь. Ей даже не пришлось платить в ответ, но кто-то спешил отдать ей часть прибыли от вышивального магазина? Чу Цзинь Яо не верила, что в мире существует такой благородный человек. Увидев, что Чу Цзинь Яо все еще не убеждена, Ци Дэшэн так встревожился, что готов был вскочить на ноги.

Ци Дэшэн поспешил ее ответить. Чу Цзинь Яо вышла и поговорила об этом со Старой фужэн Чу, которая тоже была поражена, услышав это. Ци Дэшэн был сумасшедшим? Как кто-то может быть настолько щедрым, чтобы оказать услугу собственным магазином?

Ци Дэшэн объяснил Старой фужэн серьезно с жестами и достал контракт, чтобы Старая фужэн просмотрела его. Старая фужэн посмотрела на него несколько раз, чтобы убедиться, что Ци Дэшэн не играет никаких трюков. Казалось, он действительно хотел, чтобы Чу Цзинь Яо присоединилась к бизнесу, и отдавал его просто так. Старая фужэн Чу была немного неуверенна, поэтому она попыталась: 

— Я очень тронута тем, как тепло и радушно управляющий Ци относится к нам. Просто не знаю, что еще у Вас на уме?

— У меня нет никаких планов, я просто хочу отплатить Пятой юной барышне. 

Управляющий Ци испугался, что Старая фужэн подумает, что у него другие планы, поэтому он поспешно поднял руку и поклялся: 

— Не волнуйтесь, старая фужэн и барышня, я клянусь репутацией нашего магазина тканей семьи Ци, что если я попытаюсь использовать этот вопрос, чтобы устроить ловушку для Пятой юной барышни, я заслуживаю всеобщего презрения и не смогу сохранить родовой фонд.

Купцы дорожат репутацией, это уже очень тяжелая клятва. Старая фужэн и Чу Цзинь Яо посмотрели друг на друга, обе были озадачены. Старой фужэн Чу ничего не оставалось, как сказать:

— Раз уж управляющий Ци настаивает на этом, я приму это первой. Когда управляющий Ци передумает, просто найдите меня.

— Я же торговец, как я мог такое сделать! - Ци Дэшэн посмотрел на документ в руке старой фужэн и сказал: – Я действительно благодарен Пятой юной барышне и хочу сделать все возможное, чтобы моя благодетельница жила лучше. Не говоря уже о нуждах в деньгах.

Как только Старая фужэн услышала это, она поняла, что Ци Дэшэн намекает на то, что это для Чу Цзинь Яо. Когда о Старой фужэн Чу подумали таким образом, она неизбежно была немного недовольна, но, подумав, она решила, что это нормально, людям из мира торговцев быть осторожным. Старая фужэн Чу вложила в руку Чу Цзинь Яо стопку бумаг с документами и сказала: 

— Это тебе от управляющего Ци, возьми их первой. Управляющий Ци знает, как отплатить за доброту подобным образом, нельзя его подводить.

Чу Цзинь Яо почти чувствовала, как горят ее ладони, держа их в руках. В прошлый раз увидев магазин тканей семьи Ци, она размышляла, будет ли у нее подобный магазин. А теперь это стало реальностью?

Вечером Старая фужэн Чу намеренно поговорила с маркизом Чан Син об этом вопросе. Маркиз Чан Син внимательно изучил дело и ждал несколько дней, но никаких действий со стороны Ци Дэшэна не последовало, как будто он действительно не имел никакой выгоды от размещения таких кровавых денег, а просто отправлял их Чу Цзинь Яо.

Управляющий семьи Ци просто решил сделать хорошее дело?

Весть о том, что Ци Дэшэн отправил Чу Цзинь Яо еще несколько вещей, вскоре распространилась по маркизату, и Старая фужэн специально проинструктировала Чу Цзинь Яо никому не рассказывать о магазине, чтобы успокоить дело. Чу Цзинь Яо не была глупой, она никак не могла скрыть такое большое количество сундуков, но как она могла рассказать другим о делах магазина?

Всего нескольких сундуков из красного дерева, она отнесла в свой двор, не зная, что внутри. Этого было достаточно, чтобы другие завидовали. Если бы люди знали о ее новом источнике доходов, разве она не напрашивалась бы на неприятности? Чу Цзинь Яо очень хорошо понимала этот принцип.

Под лампой пальцы Чу Цзинь Яо ловко работали, и через мгновение она закончила завязывать нить из золотого шелка. Она надела новую нить на нефритовую подвеску и сказала: 

— Ци Цзэ, знаешь, в этом мире действительно есть богатые люди, которые дали мне немного денег бескорыстно! Я благодарю тебя за добрые слова и действительно подарю тебе золотую нить!

Чу Цзинь Яо улыбнулась и положила нефритовую подвеску на стол, под светом золотая нить засверкала золотым светом, отражаясь от блестящего нефрита все больше и больше. Она посмотрела на нефритовую подвеску, улыбка на ее лице быстро угасла: 

— Теперь я наконец-то могу позволить себе подарить тебе новую нить, но тебя здесь больше нет. Жаль, что тебя все еще нет. Видишь ли, многие люди во Внутреннем дворе сейчас наблюдают за мной, а как я могу не привлекать внимания, когда у меня вдруг появилось целое состояние? Во дворе Сунь Мама и еще несколько служанок следят, бабушка странно ко мне относится, а Чу Цзинь Мяо не скрывает своей злобы. Сейчас я похожа на трехлетнего ребенка, несущий через рынок тысячу золотых монет. Ци Цзэ, мне так страшно, где ты?

После того, как Чу Цзинь Яо закончила говорить, никто в комнате долго не отвечал, только пламя свечи прыгало вверх и вниз. Она слегка насмешливо рассмеялась и сказала низким голосом: 

— Я должна была знать, что эта нефритовая подвеска уже мертвый предмет. Ты приходил мне на помощь, когда видел, что мной пренебрегают служанки, а теперь, когда ты действительно находишься в опасной для своей жизни ситуации, как ты можешь сидеть сложа руки? Где же ты, что даже не попрощался со мной?

Она сделала небольшую паузу, прежде чем продолжить: 

— Если бы ты все еще был рядом, ты бы сказал в этот момент: «ты должна использовать свой собственный мозг, чтобы решить свои собственные дела». Ты всегда так говорил, но всё же заботился обо мне, и я всегда это знала. Однако, кроме этого времени, когда за мной наблюдают и строят мелкие козни, в будущем — меня ждут проблемы с домашним хозяйством, свекровь будет усложнять мне жизнь, муж возьмет наложницу, а я останусь одна?

На слова Чу Цзинь Яо никто не ответил. Цинь И явился к ней ненадолго, чтобы показать ей просторы неба, а затем исчез из ее мира без оглядки. Для него она была лишь маленькой ошибкой на его жизненном пути, а для Чу Цзинь Яо Цинь И был единственным проблеском ее долгой и бледной жизни в будуаре.

— Ты, конечно, будешь жить хорошо, хотя я еще не знаю, куда ты ушел, - Чу Цзинь Яо наконец взяла нефритовую подвеску и положила ее рядом со своим сердцем: – Я тоже буду жить хорошо. Ты так многому меня научил, как я могу тебя подвести? Наконец-то у меня есть свой магазин, и хотя я имею в нем только долю, я все еще наполовину владелец. Наконец-то я смогу взять на себя ответственность за сестру Су Хуэй.

— Видишь, сбылось желание моего сердца. Твое тоже сбудется, - Чу Цзинь Яо вдруг почувствовала, что пламя перед ее глазами был немного цветистым, она поспешно моргнула глазами, и когда все вновь обрело ясность, Чу Цзинь Яо встала и сказала низким голосом: 

— Спокойной ночи, Ци Цзэ.

*****

В Датун дул ночной ветер, а городские стены усиленно охранялись стражниками с факелами.

— Ваше Высочество, ночное нападение татар было обнаружено нами, поэтому они не осмеливаются прийти сегодня. Уже поздно и ветрено, так что Вам лучше вернуться и отдохнуть.

Цинь И смотрел в бездонные глубины пустыни, и его лицо было серьезным. Сегодня татары собрали небольшой отряд конницы и, воспользовавшись ночью, снова атаковали перевал. Если бы он временно не пришел на городские стены, чтобы наблюдать, они бы оказались в ловушке. Цинь И хотел подождать до поздней ночи, татары были настолько хитры и бесстыдны, что воспользовались бы внезапным нападением, а затем убежали бы, как только нанесли ответный удар, что было очень раздражающим. Однако тело Цинь И все еще слишком больное, чтобы оставаться на ногах всю ночь, поэтому, хотя ему и не хотелось этого делать, он кивнул: 

— Хорошо, будь осторожен, не дай им найти лазейку.

— Да, Ваше Высочество.

Цинь И шел вдоль стен города в темноте ночи. Факел рядом с ним внезапно подпрыгнул, и Цинь И остановился, как будто что-то почувствовал.

— Ваше Высочество, в чем дело?

Цинь И пришел в себя, как он мог подумать, что только что слышал голос Чу Цзинь Яо? Цинь И покачал головой, и его голос унесло ночным ветром, как только он покинул его рот: 

— Ничего. Возможно, мне действительно пора отдохнуть.