Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 4

— Выпрями талию. Подними подбородок и не наклоняй лицо.

Чу Цзинь Яо следовала указаниям Цинь И и неуклюже отрабатывала позы приветствия. Втайне она подумала, что хотя Ци Цзэ и говорил, что у него плохой характер, она не ожидала, что во время учебы он будет терпелив, исправляя каждую ее ошибку и даже не ругал ее.

— Не дрожи.

— Я тоже не хочу дрожать, - с трудом произнесла Чу Цзинь Яо, - Но я не могу это контролировать.

Цинь И казался довольным этой «ученицей», которой посчастливилось быть под его частным руководством. Даже если Чу Цзинь Яо была неуклюжей, она была готова терпеть трудности и немедленно исправляла ошибки, когда он указывал на них. Она была намного лучше всех этих щебечущих дворцовых женщин.

Цинь И сказал: 

— Отдохни, когда устанешь.

На лбу Чу Цзинь Яо выступил пот, но она покачала головой. 

— Нет. Я просто сделала правильные движения. Если я буду отдыхать, тебе все равно придется снова меня поправлять. Я буду сохранять эту позу, пока не запомню ее.

Услышав это Цинь И был впечатлен Чу Цзинь Яо. Он не ожидал, что она способна переносить трудности. Какая нормальная девушка захочет усложнять себе жизнь?

Чу Цзинь Яо убедившись, что запомнила, опустилась на землю и быстро ударила по икрам: 

— Как болят.

Цинь И хотел сказать ей, чтобы она не сидела на полу и не высовывала ноги из-под юбки, так как это было более ужасно, чем неправильное приветствие, но, увидев побелевшие губы Чу Цзинь Яо, ничего не сказал.

Когда Чу Цзинь Яо достаточно отдохнула, она по собственной инициативе встала и сказала: 

— Давай продолжим тренировку.

— Хорошо.

Цинь И наблюдал за застенчивой фигурой Чу Цзинь Яо и легкомысленно сказал: 

— Я научу тебя, как сидеть. Иди к табурету и садись.

— Хорошо!

Чу Цзинь Яо поспешно подошла к круглому табурету. На нем лежала парчовая подушка, и сидеть было очень удобно. После этого ее слегка дрожащие ноги почувствовали себя намного лучше. Подождав некоторое время, Чу Цзинь Яо не могла не спросить: 

— Что дальше?

Цинь И хотел вздохнуть от ее предусмотрительности. Он мог только сказать: 

— При приветствии, кроме поклона, нужно обращать внимание на сказанное. Разные люди говорят разные вещи, и даже если бы это был один и тот же человек, в разных ситуациях приветствия будут разными. 

Чу Цзинь Яо кивнула головой. Цинь И продолжил: 

— Ты - женщина, поэтому твой этикет считается намного проще. Если по отношению к старшим ты случайно совершишь ошибку, ты сможешь объяснить ее старшим. Тем более, что ты в Шаньси, кроме семьи Чу, здесь не так много других больших семей. Здесь есть люди, которые могут обидеть тебя, и нет того, кого ты можешь обидеть. Поэтому не нужно быть такой искренней и боязливой. Когда присутствуют старшие, тебе не нужно заботиться о людях того же поколения и просто позволять им приветствовать тебя. Напротив, ты должна обращать внимание на людей ниже тебя.

Чу Цзинь Яо смутно почувствовала, что что-то не так. Что значит, не заботиться о людях того же поколения? Даже если сестры того же поколения поприветствуют ее, она не посмеет принять это. Однако, поскольку он объяснял, Чу Цзинь Яо не стала перебивать его, а смиренно спросила: 

— Почему нужно обращать внимание на людей ниже?

— Подчиненных нужно хорошо использовать. Невозможно все делать самому. Знать людей, использовать людей, отпугивать людей и притворяться глухонемым. Все это - для дворца... Важно для внутреннего двора. Например, сегодня в комнате твоей матери служанка, которая раздвигала шторы, была готова ради тебя наказывать слуг. Эта Мама, она определенно испытывает угрызения совести, поэтому ты можешь использовать ее, когда это уместно.

Чу Цзинь Яо была ошеломлена: 

— Ты наблюдал за мной в течение дня и так много понял?

— У меня есть знания о людях, так что даже день не нужен. 

Недовольный Цинь И напомнил: 

— Слушай внимательно и не перебивай.

— Мхм.

Чу Цзинь Яо быстро села. Она считалась довольно знающей, а Ци Цзэ был лишь недавно созданным духом нефритовой подвески, но он даже лучше ее разбирался в устройстве мира. Чу Цзинь Яо была поражена. Может ли быть так, что ее дух нефритовой подвески особенно умен? Она спросила: 

— Ты сказал, что можно использовать Чжан Маму... Что это значит?

— Ты умеешь плакать передо мной, так почему же ты не понимаешь, о чем речь?

Цинь И холодно сказал: 

— Будь жалкой и плачь перед ней. Она - Мама внутреннего двора и чувствует угрызения совести по отношению к тебе. Ей стоит только небрежно махнуть рукой, и твоя жизнь станет намного лучше. Например, разобраться с двумя служанками в твоей комнате.

— Ты имеешь в виду Шань Ча?

Цинь И слегка улыбнулся: 

— Ты не глупа и, по крайней мере, смогла понять три пункта из десяти.

Губы Чу Цзинь Яо скривились в улыбке. Получить комплимент от Ци Цзэ было совсем не просто. Она вздохнула и сказала: 

— Я видела многих в деревне, кто скрывает свое вероломство и ведет себя хитро. Шань Ча не сравнится с соседской тетушкой в скрытности. Вот и сегодня, если бы я не попросила Дин Сяна запереть парчу, Шань Ча непременно воспользовалась бы отговоркой, что я не умею кроить одежду, и даже спрятала бы многие вещи! Но Дин Сян честная, так что все в порядке.

— Мхм.

Цинь И, очевидно, согласился с мнением Чу Цзинь Яо. Позже он добавил: 

— Ты действительно поглощена богатством.

После этих слов Цинь И был немного ошеломлен. Неужели он только что пошутил с кем-то? А другой стороной была маленькая девочка?

— Я не поглощена богатством. Сколько стоит парча! Даже Старшая юная барышня и Четвертая юная барышня улыбаются, когда видят ее. Они использовали так много хороших вещей, и чтобы быть благосклонной к ним, как же мне не распоряжаться ими?

Чу Цзинь Яо не заметила ничего плохого в Цинь И и с улыбкой сказала.

Цинь И чувствовал себя очень сложно, но, услышав слова Чу Цзинь Яо, он перестал думать о том, о чем думал, и ответил: 

— Тебе очень нравится парча?

— Конечно, она мне нравится. Кому не нравятся блестящие, как облака, вещи?

Цинь И хмыкнул и не стал продолжать. Однако он подумал, что после возвращения попросит людей отправить партию этого продукта Чу Цзинь Яо, и не даст ей знать, что прислал он сам.

Чу Цзинь Яо вспомнила, как выглядит парча, и улыбнулась: 

— Цвет парчи хороший, к тому же она простая, поэтому будет выглядеть стильно. Мне нужно сделать только короткий жакет, его хватит, чтобы встречать гостей. Что касается остального, я хочу отправить его старшей сестре. Поскольку она набила мне два комплекта одежды на глазах у всех, я боюсь, что ей будет трудно в семье мужа. Поскольку у меня нет недостатка в одежде, ее следует отдать ей. Когда в следующем году у нее родится ребёнок, из нее можно будет сделать одежду для племянника.

Услышав это, Цинь И на мгновение замолчал, а затем спросил: 

— Тебе так нравится эта парча, зачем же ее отдавать?

— Я внезапно попала в резиденцию маркиза из крестьянской семьи. Я должна быть довольна тем, что мне не нужно жить в нищете и при этом иметь людей, которые ждут меня. Даже если отец не заботится обо  мне оставив здесь, я все равно благодарна ему. Как бы я жила сегодня без него? Отец ни в чем не испытывает недостатка, поэтому я не знаю, как отплатить ему, и могу лишь потихоньку думать об этом в будущем. Но что касается моей старшей сестры, то это можно сделать немедленно!

Чу Цзинь Яо подумала о семье, с которой она прожила тринадцать лет, в ее глазах появилась ностальгия. Хотя семья Чу была ее настоящей семьей, в течение тринадцати лет она действительно относилась к семье Су искренне, как к своей собственной семье. Вспоминая прошлое, она тихо проговорила: 

— Отец Су и мать Су всегда плохо относились ко мне. Я думала, что это потому, что я женщина и не обладаю привлекательным характером. Теперь я знаю, что на самом деле они всегда знали, кто я такая. Они любили свою настоящую дочь и перевели ее в резиденцию маркиза, чтобы она наслаждалась хорошей жизнью. Я понимаю их родительское сердце, ведь трудно жить в бедности. Позволить своей дочери наслаждаться удачей было естественным. Но чего я не могу простить, так это то, что они пожертвовали мной! Я была разлучена с родителями и сестрами с раннего детства, и хотя я вернулась, я для них как чужая. Кто должен извиняться за то, что нарушил мою жизнь? Семья Су вырастила меня, я ценю их усилия и не наступлю на них, когда у меня есть власть, но я не могу продолжать быть почтительной и выполнять их просьбы. Я стала юной госпожой из рода маркизов и не испытываю недостатка в еде и одежде, но не желаю протянуть руку помощи своим приемным родителям. Ты считаешь меня особенно эгоистичной?

Цинь И слушал молча. Эта ошибка, совершенная много лет назад, разрушила две семьи. Даже если все вернуть на свои места, шрамы не исчезнут за короткое время. Более того, если говорить прямо, то больше всех пострадала Чу Цзинь Яо. Ее насильно разлучили с семьей Су, она покинула привычную обстановку, а по возвращении домой ей пришлось приспосабливаться к трудностям жизни в новом окружении, терпеть безразличие и неприятие. На протяжении всего этого процесса, что отец Су, мать Су и даже Чу Цзинь Мяо платили взамен?

— Нет.

Цинь И утешал в беспрецедентном случае. Он смягчил свой голос с непривычки и сказал Чу Цзинь Яо: 

— Ты уже хорошо поработала. Твоя благодарность и обида четко определены, а в твоем сердце живет доброжелательность. Это очень хорошо.

Чу Цзинь Яо вытерла слезы, которые беззвучно текли вниз. Она погрузилась в свои воспоминания, и чем больше она думала, тем больше слезы наполняли ее глаза. Тем не менее, на ее губах играла слабая улыбка. 

— Хотя отец Су и мать Су не очень хорошо ко мне относились, а Су Шэн всегда издевался надо мной, но всегда были и хорошие люди. Хотя старшая сестра давно знала, что я не ребенок семьи Су, и не говорила мне добрых слов, когда наступала холодная погода и нужно было стирать одежду, она каждый раз вырывала у меня задание набрать воды. Она говорила, что презирает меня за то, что я делаю это медленно, но я знала, что она расстраивалась, когда у меня были обморожения на руках. С детства, каждый раз, когда отец Су пил, он избивал людей, и именно она принимала на себя ругань и выгоняла меня косить траву. Она не была мне ни родной, ни близкой, поэтому я очень благодарна ей за то, что она так много сделала. 

Когда Чу Цзинь Яо говорила, ее нос стал кислым. Зная, что Цинь И не любит, когда люди плачут, она быстро моргнула и заставила слезы вернуться. 

— Теперь, когда моя жизнь стала лучше, я не могу ничего не делать. Я сделаю все возможное, чтобы дать ей немного денег, чтобы ей больше не нужно было стирать одежду зимой.

Цинь И долго молчал. Он редко утешал женщин. Вообще, он редко слушал жалобы других. В его мире были малиновые и величественные стены Дворца, уважительные и проницательные люди Дворца, жизнь, проведенная в пении и танцах, и женщины, которые выглядели лучше прежних, но сердца их были ядовиты, как у скорпионов. Он видел много плачущих женщин, но женщины во дворце умели плакать, как цветки груши под дождем, идеально. Впервые он спокойно и тихо слушал, как женщина говорит о страданиях мира.

Цинь И всегда больше всего ненавидел плачущих людей, но в этот раз, когда у Чу Цзинь Яо потекли слезы, он не презирал ее. Через некоторое время он сказал: 

— Парча слишком дорогая. Даже если ты сможешь передать ее своей старшей сестре, боюсь, что она не сможет ее использовать. Возможно, она даже привлечет неприятности.

— Я тоже это знаю. Но у меня нет других видов денег. Этот рулон из парчи - мое единственное личное богатство.

— Это не проблема. Вытри слезы и не думай об этом.

— Как можно не думать об этом?

Чу Цзинь Яо развеселилась: 

— Если я не буду об этом думать, то деньги будут падать с неба?

Цинь И вдруг спросил: 

— А если ты встретишь могущественного человека с благородным статусом... Ну, рангом выше, чем твой отец, Чу Цзин. И он готов помочь тебе?

— Если он готов помочь мне, могу ли я принять это как должное? 

Чу Цзинь Яо слегка коснулась нефритовой подвески кончиками пальцев, говоря:

— Ты только что пришел в этот мир, и это неизбежно - думать о том, чтобы достичь Небес одним махом. Но я должна сказать тебе, что такие мысли не к добру. Если человек зависит от горы, она рухнет. Если зависеть от человека, он убежит. Даже если этот человек - сильная личность, нельзя возлагать все надежды на других. Похоже, я должна хорошо следить за тобой, иначе в момент неосознанности ты будешь обманут другими!

— Только с тобой?

— Эй! Почему это невозможно только со мной? Я не смею больше ничего говорить, но меня более чем достаточно, чтобы защитить тебя.

Цинь И мягко улыбнулся, а Чу Цзинь Яо продолжила: 

— В будущем ты должен слушаться меня, иначе я не буду заботиться о тебе.

Цинь И почувствовал, что это было смешно. Рассмеявшись, он не стал поправлять Чу Цзинь Яо, а сосредоточился на другом: 

— Я не просто так пришел в этот мир. Ты знаешь, как правильно говорить?

— Я говорю это для твоего же блага.

 Чу Цзинь Яо боялась, что у Цинь И могут возникнуть неправильные мысли, что он может пойти по короткому пути и показать свои силы влиятельным людям, а вместо этого пожертвовать собой.

Цинь И усмехнулся: 

— Только ты можешь беспокоиться обо мне... Иди и хорошо сохрани парчу. Если она тебе нравится, то оставь ее себе. Тебе не нужно беспокоиться о деньгах и о том, что касается твоей старшей сестры.

Его тон голоса, который принимал все... Чу Цзинь Яо подумала, что это смешно, но была тронута его добротой и поэтому сказала: 

— Хорошо. Впредь я буду полагаться на тебя.

Чу Цзинь Яо просто пошутила и вскоре забыла о смехе, но Цинь И не стал ее опровергать. Чу Цзинь Яо не знала, что означает эта шутка.

У Чу Цзинь Яо не было идей по поводу дела Су Хуэя. Она только что вернулась домой и еще не могла твердо стоять на ногах, поэтому как она могла протянуть руку помощи старшей сестре? Она боялась, что прежде чем ее вещи вынесут из резиденции маркиза, они уже будут поделены слугами и даже создадут проблемы для нее самой. Она понимала эту логику. В делах Су Хуэй нельзя было спешить, и даже в вопросах экономии денег. Она могла лишь медленно изучать этикет молодой госпожи под руководством Цинь И.

На самом деле, все отношения в мире были взаимосвязаны. Раньше у Чу Цзинь Яо не было никаких связей, поэтому она не могла понять суть вещей. Но теперь, когда Цинь И направлял ее, она быстро все поняла. Что касается этикета, то непрофессионалу пришлось бы возиться целый день, и его советы были бы несравнимы с советами хорошо осведомленного человека. Благодаря зоркому взгляду Цинь И и усердной работе Чу Цзинь Яо, через десять с лишним дней она была на высоте.

Даже служанки в комнате госпожи Чжао сказали, что Пятая юная барышня словно переродилась и просветлела. Хотя ее этикет был не так хорош, как у других юных барышень, но, глядя на ее осанку, можно было сделать вывод, что она уже обладает им.

Что касается одежды и украшений... В этом плане женщины - прирожденные таланты. Чу Цзинь Яо не потребовалось много времени, чтобы понять, что такое макияж. Цинь И был очень впечатлен.

После очень трудного периода адаптации Чу Цинь Яо снова шла по извилистому коридору резиденции Маркиза, и наконец-то в ее сердце не было этого бездонного чувства. Во время этого болезненного опыта ее мать не заботилась о ней, она не могла даже мельком увидеть тень отца, и никто из ее родственников не хотел иметь с ней ничего общего. Единственным, кто действительно помог ей, был недавно знакомый Цинь И.

Раньше Чу Цзинь Яо всегда думала о близости с матерью, но та отказывалась даже смотреть на нее прямо. После того, как она прошла через сложный период трансформации, у нее не было такого сильного чувства тоски по госпоже Чжао.

Потому что период, когда она больше всего нуждалась в матери, закончился.

Чу Цзинь Яо была одета в короткий темно-зеленый жакет с вертикальным воротником, на лацкане которого была пряжка Жуйи. Под ним была надета светло-зеленая юбка с переплетающимися цветочными узорами, на ногах - сапоги из кроличьего меха. Когда она медленно шла ко двору И Ань, она смотрела перед собой, плечи были расправлены, а талия выпрямлена. Интервал между каждым шагом был практически одинаковым, ни слишком быстрым, ни слишком медленным, легким, но уверенным. Когда она вошла в двери двора, слуга, подметавший территорию, остановился, чтобы поприветствовать Чу Цзинь Яо. Шаги Чу Цзинь Яо приостановились, и она с улыбкой кивнула служанкам и слугам.

Согласно наставлениям Цинь И, улыбка должна быть сдержанной, а действия не слишком размашистыми. Однако ее глаза были очень круглыми черными, и в эти дни она наносила на лицо немного косметики. Ее ранее острое лицо приобрело форму яйца. Когда она улыбалась, казалось, что в ее глазах были звезды, а ямочки на боках лица были слабо различимы. Милота этих действий проникала прямо в сердце.

Когда служанка увидела Чу Цзинь Яо, она тоже засияла от радости, и складки на ее лице почти исчезли. Несмотря на то, что у Пятой юной барышни был жалкий жизненный опыт, она любила улыбаться, и с ней было легче сблизиться, чем с Четвертой юной барышней. Предпочтения взрослых людей отличались от мужских. Им всегда нравилось яйцевидное лицо Чу Цзинь Яо, высокий рост и то, что она любила улыбаться.

Поприветствовав людей во дворе, занавески раздвинулись, и показалась половина тела Цю Е. Она улыбнулась: 

— Услышав издалека смех, я поняла, что это Пятая юная барышня. Скорее входите, юная барышня!

Чу Цзинь Яо сохранила улыбку и не спеша вошла в комнату через веранду. Войдя, она слегка повернулась боком, чтобы не задеть занавеску, но быстро встала прямо. В течение всего процесса стройная шея Чу Цзинь Яо держалась прямо, и она не делала никаких горбатых жестов.

Когда Цю Е увидела это, она тайно вздохнула. Когда Пятая юная барышня только пришла, она немного дрожала и трусила. Хотя это было простительно, она выглядела так, словно была из маленькой семьи. Однако, глядя на настоящее, как можно увидеть облик прошлого? Даже дочь Шу из старшего дома не смогла бы изобразить гармоничную улыбку и спокойную позу, которые демонстрировала Пятая юная барышня.

Она выглядела такой одухотворенной. Это была благородная госпожа!

С тех пор, как Чу Цзинь Яо нашла Цинь И, она была ведома и больше не приходила рано утром для приветствий. Даже если человек измучился, другие не запомнят его положительные стороны, так зачем беспокоиться? Она вела себя как Чу Цзинь Мяо и Чу Цзинь Сянь, приходя только после того, как рассчитает время. Ни поздно, ни рано госпожа Чжао не просыпалась, и по прибытии ей не нужно было долго ждать.

Но сегодня Чу Цзинь Яо была ошеломлена, когда вошла в комнату. Отец тоже здесь?

Увидев маркиза Чан Сина, Цинь И понял, что забыл, что каждое первое и пятнадцатое число месяца мужчины остаются на ночь со своей официальной женой. Чу Цзинь Яо вернулась во второй половине января, и неизвестно, чем он был занят, что не остался у госпожи Чжао первого февраля. Таким образом, Чу Цзинь Яо узнала о правиле «достоинства главной жены» только через месяц.

Цинь И тайно подсчитал. Чу Цзинь Яо вернулась домой почти месяц назад. Он также почти месяц был без сознания...

Месяц... Хотя Цинь И никогда не говорил об этом, он неизбежно испытывал некоторую тревогу. Даже если он был без сознания в течение месяца, даже если он был окружен своими доверенными последователями, можно было опасаться, что скрыть это будет нелегко.

Он должен был найти способ.