Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 98

— Я с самого начала рассчитывала поддерживать видимость хорошего отношения, но, увы, люди этого не ценят, - Чу Цзинь Яо отошла на значительное расстояние, ее гнев наконец убавился, - как они смеют так поступать — использовать отрава и прелюбодействовать. Всех до единого притесняли. Я могу убить себя от злости, если не расцарапаю им лицо несколько раз.

— Какое прелюбодеяние, не включай меня в это дело, - Цинь И, которого тошнило при воспоминании о событиях второй половины дня, сказал: - как они смеют пытаться строить козни против меня своими мозгами? Сегодня они только создали себе дурную славу. Если бы не тот факт, что это плохо отразится на репутации матушки, как бы они могли до сих пор оставаться в целости и сохранности*?

*[全须全尾 quán xū quán yǐ — букв. нетронутые усы, нетронутый хвост, описание имущества семьи в целости и сохранности или тела, свободного от болезни или бедствия. Из книги Лао Шэ «Четыре поколения под одной крышей»]

Матушка, о которой говорит Цинь И, - императрица Вэнь Сяо. Цинь И никогда раньше не называл младшую императрицу Ци «матерью», но в важных случаях, когда это было необходимо, он использовал «императрица». По этой причине Чу Цзинь Яо также никогда не называла младшую императрицу Ци своей свекровью, она всегда называла ее «императрица» или «матушка-государыня».

Маркиз Чжэнь Бэй в конечном итоге является дядей Цинь И, и именно это истинное родство вредит сильнее всего. В сегодняшнем событий нет выигравшей стороны.

К вечеру Чу Цзинь Яо сняла макияж и причёсывавшись, умылась. Ее длинные, похожие на водопад волосы естественно свисали вниз, оставаясь слегка влажными. На сушку столь длинных волос уходит много времени. Чу Цзинь Яо не хотела оставаться одна, потому в своей легкой летней одежде она пошла в кабинет искать Цинь И.

Даже в охотничьем дворце Цинь И не мог бездельничать. Император не разбирался и был безучастен в государственных делах, в таком случае должен был кто-то беспокоиться.

Чу Цзинь Яо гнездилась рядом Цинь И в знакомой манере*: 

— Ваше Высочество?

*[熟门熟路 shúmén shúlù — знакомые ворота и знакомая дорога, обр. в знач. хорошо известный; полностью изученный]

Чу Цзинь Яо только недавно приняла ванну, находясь ближе к ней можно ощутить густой запах водяного пара. Летний ветерок врывался через окно, мягко поднимая письма на столе. Чу Цзинь Яо движением руки прижала беспокойную бумагу пресс-папье и небрежно сказала:

— Глядя на это, можно предположить, что скоро пойдет дождь.

В тихой летней ночи, когда рядом с ним была его нежная жена, Цинь И даже чувствовал  естественный аромат тела Чу Цзинь Яо. Такая обыденная сцена, казалось, обладала особой магией, и сердце Цинь И не могло не погрузиться в спокойствие, даже смутно предавшись беззаботности.

— Ну почему пришла сюда в такой одежде, не боишься простудиться.

— Какой сейчас месяц, как я могу простудиться, -  Чу Цзинь Яо улыбнулась и вопросительно посмотрела на него.

Стоял июль месяц, дни становились все жарче и жарче, но в охотничьем дворце было больше травы и деревьев, что несколько облегчало. Цинь И знал, что он слишком беспокоится. Но сегодня вечером поднялся ветер, вероятно, скоро пойдет сильный дождь, отчего он беспокоился не замерзнет ли она. Цинь И протянул руку Чу Цзинь Яо и с улыбкой сказал:

— Правда, зимой ты мерзнешь, как перепелка, и отказываешься высовывать голову, но летом тебе гораздо лучше. Рядом с тобой лед не нужен.

Кожа Чу Цзинь Яо от природы прохладная, мягкая и белая была очень приятна на ощупь. Цинь И трогал то тут, то там, его рука постепенно становилась неверной. Чу Цзинь Яо беспощадно отдернула его руку и спросила:

— Ваше Высочество, что ты сделал днем, как ты превратил в виновного шицзы семьи Ци?

Честно говоря, с теплым благоухающим нефритом в руках, Цинь И явно не хотел поднимать другую тему. Ему становилось неприятно при мысли о сегодняшнем инциденте. Цинь И продолжил:

— Эти люди действительно вкушали сердце медведя и желчь леопарда, как они смеют тронуть меня. Больше всего в жизни я ненавижу людей, кто удерживает силой и обманывает, а они воспользовались сразу двумя. Как раз я получив письмо от Сяо Цяньцзы, использовал замысел противника к своей выгоде, заманив туда Ци Да.

С высокомерием Цинь И странно, что он смог проглотить этот гнев после замыслов Ци Жун против него в попытках взлететь, угрожая разбить фарфор*. Во второй половине дня, после того как Ци Жун сказала эти слова, Цинь И был очень зол и сразу же собрался уходить, но прежде чем он смог выйти, услышал звук шагов. Ци Жун должна радоваться, что пришел именно Сяо Цяньцзы, а не кто-то другой, иначе ситуация была бы далека от той, которую можно было бы исправить сейчас. Сяо Цяньцзы получил от Чу Цзинь Яо приказ обойти дворец Цинхэ и проверить все подозрительные места, — этот павильон, естественно, был ключевым объектом исследования.

*[碰瓷 pèng cí — букв. столкнуться и разбить фарфор, в зн. притвориться пострадавшим, чтобы получить компенсацию]

Можно только сказать, что женщины действительно одарены в этой области и могут определить что-то неладное всего лишь по нескольким намекам. Только после того, как Сяо Цяньцзы проверил два места, он действительно нашел своего уважаемого наследного принца. Когда Цинь И увидел Сяо Цяньцзы, он понял, что Чу Цзинь Яо тоже подготовилась, и внезапно ему в голову пришел план.

Цинь И немедленно взял Ци Жун под контроль, а затем послал кого-то отправить сообщение шицзы Ци, мол, Ци Жун сломала ногу, и просит шицзы Ци приехать за ней и забрать. Цинь И между делом заставил Ци Жун заговорить, нашел Эр Хуа, которую Ци Жун вырубила и тщательно приготовил ее для шицзы Ци. Как только шицзы прибыл, он потерял сознание, не успев понять, что произошло, а в это время Чу Цзинь Яо вела старшую невестку Ци к павильону.

Трудно сказать, кто кого заманил в ловушку. 

Чу Цзинь Яо спросила:

—Ваше Высочество, как ты думаешь, что императрица предпримет по этому поводу?

Цинь И сразу же понял, что Чу Цзинь Яо хотела спросить о Ци Жун, но женщины, даже Чу Цзинь Яо, всегда стараются не говорить лишнего, когда дело касается таких вопросов. Цинь И не стал раскрывать ее и сказал:

— Трудно говорить о Ци Да и его жене, их просто изобьют при возвращении. Насчет Ци Жун…

Цинь И намеренно сделал паузу на мгновение, и, конечно, глаза Чу Цзинь Яо загорелись, явно с нетерпением, но та предпочитала вести себя беспечно. Цинь И немного посмеялся про себя и не стал продолжать дразнить ее, закончив оставшуюся половину предложения.

— Она должна быть скоро выдана замуж. Семью Ци больше всего пугают подобные вещи.

Ведь когда это станет известно, Цинь И будучи наследным принцем ничего не потеряет в плане славы или богатства, но незамужние девушки всей семьи маркиза Чжэнь Бэй не смогут выйти замуж. Вероятно, даже уже вышедшие замуж гунайнай тоже попадут под влияние семьи своей матери, иначе младшая императрица Ци не стала бы сегодня так злиться.

В конце концов, мир для мужчин устроен иначе. Шицзы резиденции маркиза Чжэнь Бэй переспал с дворцовой служанкой -, младшая императрица Ци - императрица, как она не решит подобные вопросы, в худшем случае потеряет немного авторитета. Но Ци Жун была поймана на месте преступления, это действительно крайне ужасно.

Особенно неприятно то, что эта смертоносная рукоятка все еще находится в руках Цинь И и Чу Цзинь Яо.

Чу Цзинь Яо расположилась в другом месте, думая, что на месте маркиза и маркизы Чжэнь Бэй она бы сейчас спешила. Как бы она осмелилась прийти в Восточный дворец за недовольством.

Сегодня вечером в резиденции маркиза Чжэнь Бэй должно быть очень оживленно. Семья Ци - род императрицы, в итоге, Ци Жун была такой самоуничижительной дочерью. а старшая невестка даже скрыла ситуацию от старших и помогла Ци Жун устроить ловушку! Чу Цзинь Яо вздохнула, подумав об этом. Если бы она была маркизой Чжэнь Бэй, она бы хотела убить этих двух дур.

О да, шицзы семьи Ци — будущий маркиз Чжэнь Бэй, вдобавок между делом забрал с собой наложницу невиданной красоты. Единственная причина, по которой Эр Хуа выбежала сегодня, это забраться в постель, Чу Цзинь Яо не питала к ней добрых чувств. Тот факт, что Эр Хуа забрал шицзы семьи Ци, все равно, что достижение цели Эр Хуа. Что касается того, сможет ли она, маленькая дворцовая служанка, оскорбившая старшую жену и свекровь в первый же день своего пребывания там, жить хорошо в резиденции маркиза, это не волновало Чу Цзинь Яо.

У нечестивых свой путь.

Когда семья Ци забрала Эр Хуа, Эр Фэн, жившая на средства одной стороны и одновременно скрыто помогавшая другой, давно была убрана, а из четырех красавиц остались только две. Эр Сюэ ловко переметнулась на другую сторону, а другая оставшаяся вышла из игры.

Ци Жун также получила свое возмездие. Брак для женщины — второе перерождение, родители женщины должны выбирать мужа в течение года, прежде чем остановить свой выбор на одном. Если Ци Жун поспешит выйти замуж, даже если это будет не низкий брак, характер другой стороны не гарантирован.

Потенциальные любовные соперницы Чу Цзинь Яо мгновенно уменьшились на три человека, а те оставшиеся дворцовые служанки, которые хотели забраться в постель, без защитной ауры великодушия императрицы, одних Лин Лун и Эр Сюэ было достаточно, чтобы подавить их. Цинь И обещал, что больше никого не будет, но это не означало, что Чу Цзинь Яо не нужно было принимать меры предосторожности. Цинь И даже не нужно было ничего делать, просто стоя, он был так же привлекателен для мотыльков и летающих насекомых, как масляная лампа в ночи.

Не ей, наследной принцессе, защищаться от подчиненных со скрытыми мотивами; разумно лишь использовать подобных против подобных. С одной стороны Эр Сюэ и с другой Лин Лун, соперничество внизу, хлынувшее бурным потоком, не дойдет до глаз Чу Цзинь Яо. Чу Цзинь Яо сможет заниматься своими делами в мире и спокойствии.

Только прибыв в столицу, Чу Цзинь Яо почувствовала враждебность Ци Жун. Для этой высокородной девушки, у которой были отношения двоюродной сестры и подруги детства с Цинь И, Чу Цзинь Яо испытывала огромное давление в своем сердце, хотя она и не говорила об этом. Теперь, когда с Ци Жун разобрались без кровопролития, Чу Цзинь Яо должна была почувствовать облегчение, но она все еще не успокоилась:

— Ваше Высочество, Ци Жун, в конце концов, твоя младшая двоюродная сестра, вы сегодня... ни о чем не говорили?

Цинь И сделал вид, что задумался на мгновение, и сказал:

— Пустяки, грубо говоря об учебе в детстве.

Об учебе в детстве...

В душе Чу Цзинь Яо было сложно: юный зеленый лук* — какой прекрасный возраст. Столько лет Ци Жун и Цинь И вместе учились и вместе росли, а в это время Чу Цзинь Яо еще даже не была найдена маркизом Чан Син.

*[青葱年少 qīngcōng niánshào  - это молодые люди в возрасте от 16 до 20 лет. Слово «зеленый лук» также может быть образовано от слова «匆忙 cōngmáng - спешить», что означает «приходить и уходить в спешке» и «годы как песня». По этой причине в литературе часто используется выражение «зеленые годы» для описания периода, когда молодые люди уезжали в деревню. Это относится к периоду роста, когда человек молод, а использование зеленого цвета для обозначения молодости указывает на отсутствие зрелости.]

Заметив молчание Чу Цзинь Яо, Цинь И подумал: «может быть, я слишком много дразнил?». Цинь И взглянул на Чу Цзинь Яо.

— Что случилось?

— Ничего, - Чу Цзинь Яо угрюмо сказала: - Просто завидую к дружбе детства Вашего Высочества и барышни Ци Жун.

Действительно. Цинь И имел испорченный язык, ему приходилось быть намеренно расплывчатым, дабы утешить расстроенных людей. Замкнутый круг. Цинь И получал удовольствие.

Цинь И молча смотрел на лицо Чу Цзинь Яо. Встревоженная его взглядом Чу Цзинь Яо тихонько хмыкнула, наклонив голову. В голосе Цинь И прозвучал смех:

— Ты ревнуешь?

В душе Чу Цзинь Яо на мгновение удивилась, но внешне ее рот оставался жестким.

— Нет.

Цинь И улыбнулся, поднял подбородок Чу Цзинь Яо, посмотрел ей прямо в глаза и поднял брови, сказав:

— И это называется «нет»?

Чу Цзинь Яо одарила взглядом этого человека перед ней с улыбающимся лицом, и была действительно в ярости. Чу Цзинь Яо приняв решение, внезапно потянулась и обвила руками шею Цинь И:

— Я ревную, что намерено сделать Ваше Высочество?

Цинь И был потрясен этим взглядом Чу Цзинь Яо, который заставил его сердце болеть и щекотать. Чувства - это, вероятно, самые сильные и самые хрупкие вещи в мире. Настолько сильные, что они могут идти вразрез с многолетними обычаями, и настолько хрупкие, что малейшие порывы ветра и удары дождя могут разрушить их. Впервые за столько лет сердце Цинь И дрогнуло. Он был удивлен и любопытен, но в то же время шалил как ребенок, желая переступить через свои многолетние принципы и сделать все возможное, чтобы быть добрым к другому человеку, но в то же время боялся, что лишь одна сторона заинтересована. 

Чувства - это обратная связь и признание, и сейчас Цинь И вдруг увидел в глазах Чу Цзинь Яо признание этого человека на кончике сердца.

Выросший во дворце, Цинь И видел так много любовных отношений, что почти инстинктивно научился отличать истинную любовь от ложной. Если женщина не возражала против наложницы, была великодушной, добродетельной и справедливой, то это не потому, что у нее хороший характер, а потому, что она не любит.

Цинь И посмотрел в глаза Чу Цзинь Яо и тихо сказал в глубине души: «я счастлив, что ты ревнуешь».

— Ваше Высочество? 

Чу Цзинь Яо смутно почувствовала, что Цинь И хочет что-то сказать, она мягко напомнила. Цинь И пришел в себя, покачав головой, сказал:

— Ничего. Дело Ци Жун… Тебе не нужно об этом думать, она больше не побеспокоит тебя в будущем.

— А что насчет тебя, Ваше Высочество? - спросила Чу Цзинь Яо, подбираясь ближе, - мне все равно, каково другим женщинам, мне интересны только твои чаяния, Ваше Высочество.

Цинь И плавно обхватил талию Чу Цзинь Яо, теплый, благоухающий, мягкий нефрит* обнимали его руки без слов, этот приятный нефрит нарочно брал инициативу. Цинь И вздохнул и сказал.

— У кого ты этому научилась?

*[Надеюсь, вы помните, имя Яо (瑶 yáo) означает «самоцвет», «лучший нефрит», «драгоценный камень». Но здесь использован иероглиф 玉 (yù) - «нефрит», «жадеит», «драгоценный камень», что имеет схожий перевод.]

— Ничего не могу поделать, если я не проявлю больше инициативы, ты будешь на крючке у этих зелёных слив и бамбуковых лошадок*, Ваше Высочество. Я не знала Вашего Высочества до тринадцати лет, кто знает, сколько до этого у тебя было товарищей по играм и сколько красавиц. Сегодня младшая двоюродная сестра Ци, а через несколько дней появятся еще несколько старших и младших сестер. Разве я, бывшая**, не останусь забытой со временем?

*[青梅竹马 qīng méi zhú mǎ - зелёные сливы и бамбуковые лошадки, обр. о детской непосредственности и чистоте, о дружбе с детства; о влюбленных, которые дружили с детства]

**[旧人 jiù rén - давний друг; бывшая жена или человек, которого раньше любили]

— Чушь, - Цинь И не нравилось слушать все эти разговоры о новых и бывших, это заставляло его чувствовать, что он потеряет этого человека в своих объятиях, и Цинь И подсознательно отвергал это чувство потери контроля,— незачем придумывать выдумки; нет никого ни в прошлом, не будет ни в будущем.

— Правда?

— Естественно.

— Почему?

Чу Цзинь Яо подошла ближе, Цинь И понял ее намерение. Его лицо оставалось явно каменным, однако глаза выдавали его настроение:

— Не знаешь?

— Не знаю, - Чу Цзинь Яо сказала и улыбнулась. Учитывая характер Цинь И, сказать это было пределом, и дальнейшие усилия не привели бы к результатам. Цинь И смотрел на улыбающуюся Чу Цзинь Яо, в глубине души он не знал, раздражаться ему или баловаться*.

— Ничего особенного.

宠 chǒng - любить; питать благосклонность (расположение); баловать]

— Не то чтобы ты к этому привык, кроме того, я такая только с тобой, - Чу Цзинь Яо разжала руки и села на прежнее место. Она получила ответ и была удовлетворена, поэтому, конечно, перестала задумываться о делах Ци Жун. Когда женщина ревнует, первопричиной является мужчина, другая женщина - ничто.

Чу Цзинь Яо была в хорошем настроении и старательно растирала тушь Цинь И.

— Ваше Высочество, ты усердно занимался рассмотрением официальных дел, позволь мне растереть тебе тушь.

Тем не менее Цинь И отложил кисть и сказал:

— Если у наследной принцессы действительно болит сердце из-за моей тяжелой работы при дворе, то растирание туши, это не то, что ей следует делать.

Этот человек всегда говорил самые развратные вещи в такой серьезной манере, лицо Чу Цзинь Яо медленно залилось румянцем.

— Ты…

— Пойдем, зайдем внутрь растирать тушь, - Цинь И сказал и встал, чтобы поднять Чу Цзинь Яо, у которой на этот раз даже уши покраснели.

— Ты подонок! Ах, это же доклад императору…

— Завтра обсудим снова.