Онлайн чтение книги Биско-ржавоед Rust-Eater Bisco
2 - 11

Глава 11

Башня Ржавчины. Связующее звено, вокруг которого располагались остальные пять. При внимательном рассмотрении ее причудливого внешнего вида выяснилось, что внешняя стена Башни была покрыта чем-то, похожим на замысловатые механизмы. Она была построен давным-давно, еще до пяти остальных – реликвия старой Японии. Но каким бы ни было его древнее назначение, никто не мог сказать, потому что Ржавчина опустошила ее точно так же, как и остальную цивилизацию. Теперь она стояла, покрытая толстым слоем Ржавчины, и издали выглядела как гигантский муравейник, возвышающийся над городом.

На ее вершине пара закутанных в саваны фигур положили на землю сморщенный труп и замерли перед ним. Та, что повыше, в красной мантии, положила руку на руку ту, что пониже, одетую в белое, и прошептала:

— Бессмертный Монах отказался от своих органов, чтобы достичь истинного просветления. Он прошел через множество испытаний. И теперь, благодаря твоей руке, Амли, он станет единственным истинным богом, Повелителем Ржавчины.

— …

— Амли, ты – Небесное Дитя. Все в этом городе произошло в соответствии с нашими желаниями. Все наши усилия вот-вот будут вознаграждены… Истинное спасение почти настигло нас.

— ...Я никогда не просила… Становиться Небесным дитя. — Амли задрожала и обняла себя. — Я просто хотела...  Увидеться с моим отцом... Поговорить с ним... И… — она повернулась и свирепо посмотрела на Раскени. — Я хотела, чтобы ты была счастлива. Я просто хотела, чтобы моя мама была счастлива. Это все, чего я хотела, и ничего больше...

— Амли… Прекрати эту болтовню. Не называй меня своей матерью в присутствии...

— Хватит! — закричала Амли, срывая с себя капюшон. — Разве я недостаточно сделала?! Почему мы не можем вернуться к тому, как все было раньше, когда ты обнимала меня и говорила мне приятные вещи!! Это все, чего я хочу! Я просто хочу, чтобы моя мама вернулась!

— Ам... Ли...

Необычное поведение Амли застало Раскени врасплох, и она взяла залитое слезами тело своей дочери на дрожащие руки.

Внезапно их прервал грохочущий звук, и пять Реликвий окутались фиолетовым сиянием, поднялись в воздух и медленно закружились вокруг них.

Лицо Раскени побледнело, и она быстро встала.

— О нет. Лорд Машутен становится нетерпеливым. Мы должны поторопиться и завершить Мантру Перерождения… Если наш Господь будет недоволен, то именно ты столкнешься с последствиями.

— ...

— Пятеро первосвященников, которые разлучили нас, теперь мертвы. Как только Отец вернется, мы снова сможем стать семьей. Снова счастливой семьей.

— Правда?..

— Да. Мы всегда будем вместе, Амли...

— ...Вместе... Как семья...

Амли сосредоточилась на своем заветном желании, затем кивнула, подавляя последние остатки сомнений, оставшиеся в ней. Она медленно шагнула сквозь дрожащий воздух в центр кружащихся наследий. Она в последний раз нервно оглянулась на Раскени, которая кивнул, и Амли начала петь.

— Уле-шад-шоуки. Шоки-аддо-кон-дзен-мудо-ребипада...

Вся башня содрогнулась, словно в ответ на ее слова. От пяти Реликвий исходило огромное количество Ржавчины, залитой пурпурным светом, обвивавшей надписи по всей поверхности. Пока Амли продолжала читать мантру, ржавый торнадо рос и рос, пока не превратился в фиолетовый вихрь, простиравшийся до самых облаков.

— Ха-а-а… Ха-а-а...! Уле-шад-шоуки-сну!

Когда пот начал стекать по ее лицу, Амли закрыла глаза и продолжила пение, торнадо подхватил пять Реликвий, а также высохший труп, собрал их вместе и начал принимать человеческую форму с шипением, словно от раскаленного утюга.

— ...Ах...

— Лорд Машутен!..

Клубящийся белый дым рассеялся, и стало видно огромного мужчину, облаченного в толстые мускулы, молча стоявшего на коленях.

— ...С-с-с-с-с-с-с...

С долгим вздохом, похожим на шипение змеи, мужчина поднялся на ноги. Это был Бессмертный монах Келшинха... или то, каким он и должен было быть, но его мускулы были настолько четко очерчены, как стальные доспехи, что, если не считать белой бороды на подбородке, было почти невозможно узнать в нем того же старика.

Он медленно хрустнул суставами, проверяя свое новое тело, а затем постепенно поднялся во весь рост, издавая шипение, его горячее дыхание было почти как пар, выходящий из котла высокого давления. Вскоре он стоял, высокий и гордый, на вершине Башни Ржавчины, демонстрируя свое полное величие во всей красе.

— Я... — начал он глубоким и внушительным голосом.

— Д-да?!

— Я без... Одежды.

— О, приношу свои глубочайшие извинения, мой господин! Я сейчас принесу...

Раскени поспешила на поиски, но Келшинха просто поднял руку и что-то пробормотал.

— Вон-шул...

— …?! Ааа!

Раскени поднесло к руке Келшинхи, словно притянутую магнитом, и старик сорвал с нее малиновую мантию, повязав ее вокруг своей талии, как набедренную повязку. Раскени стояла там с чувством стыда, выставив на всеобщее обозрение свое мускулистое, покрытое татуировками тело.

— Раскени. Ты хорошо поработала.

— ...Мы долго ждали вашего возвращения, мой господин. Вы еще более великолепны, чем я помню.

— Действительно.

Любые следы смирения, которые когда-то были на лице старика, полностью исчезли, сменившись непоколебимой уверенностью. Когда Раскени пала к его ногам, он схватил ее за светлые волосы своей крепкой рукой и потянул вверх.

— Ах...!!

— Как долго ты намерена валяться передо мной? Дай мне увидеть твое лицо.

— Н-нет… Мой взгляд запятнал бы ваши глаза, милорд...

— Кьюрумон мертва. Отныне ты будешь моей первой женой. Я не позволю, чтобы твое лицо было скрыто. Теперь твоя задача – выглядеть красивой для меня.

— Л-лорд Машутен...

Келшинха обхватил своей мускулистой рукой тело Раскени, и она с любовью посмотрела ему в глаза, ее длинные ресницы затрепетали. Когда он наклонился для поцелуя, она закрыла глаза и стала ждать…

— !!!

Внезапно острая боль пронзила ее губу, и глаза широко раскрылись. Келшинха укусил ее, до крови.

— Я причиню тебе боль еще много раз. Покорись мне, ради своего счастья.

— Ах... Р-р-ргх...!!

Выражение лица Раскени было смесью страха и экстаза, когда она посмотрела в лицо Келшинхе. Было ясно, что ее преданность ему была абсолютной.

Тем временем Амли наблюдала за происходящим, затаив дыхание. Она робко встретилась взглядом с отцом и пробормотала:

— О-отец… Я... Ребенок Раскени… Мое имя... Амли...

— Я помню тебя. Ты всегда была хорошенькой, как пуговка, моя дорогая.

Лицо Амли просияло от добрых слов отца. Он наклонился и посмотрел ей прямо в глаза, изучая ее лицо. Девочка покраснела, как роза, и застенчиво опустила глаза в пол.

— Хм.

Кельшинха внезапно выпрямился и погладил бороду.

— Я все еще чувствую слабость, но это не имеет значения. Все готово для произнесения мантры.

— Лорд Машутен. Амли приложила огромные усилия, чтобы осуществить ваше возрождение, — сказала Раскени, опускаясь на колени рядом с ним. — Молю, я прошу, чтобы вы одарили ее своим чудом бессмертия.

— …

Келшинха стоял неподвижно, как статуя, обдумывая просьбу. Когда единственная капелька пота скатилась с его лица и упала на землю, он наконец ответил.

— Очень хорошо.

Раскени вздохнула с облегчением, а Келшинха подошел к дрожащей девушке и нежно погладила ее по щеке... Затем схватил ее за горло и высоко поднял над землей.

— …?! Гх... Ха!!

Пока Амли билась с широко раскрытыми от шока глазами, ее стеклянный глаз выпал из глазницы и покатился по земле.

— Вон-шад-амрит, это...? Хе-хе. Ха-ха-ха-ха!

— Лорд Машутен! — в отчаянии закричала Раскени, цепляясь за его ногу. — Почему? Почему?! Эта девочка посвятила вам всю свою жизнь! Ради вашего возвращения!

— Тогда она тоже должна быть готова отдаться мне. Используя мантру извлечения Ржавчины, она взяла Ржавчину этого города и взрастила ее в своем теле. В некотором смысле она – шестая Реликвия. Таким образом, я заберу ее обратно, и она будет наслаждаться вечностью. Жить... как часть моего тела.

— Н-нет...! Но она ваша дочь, милорд! Ваша собственная плоть и кровь!

— Действительно. И к моей собственной плоти и крови она вернется. Что тебя беспокоит? Мы всегда можем сделать еще.

Он обнажил зубы и ухмыльнулся. На побледневшем лице Раскени в ее глазах вспыхнул огонек убийства.

— Ма... Ма...

Пока Амли извивалась, тонкая струйка Ржавчины вытекла из ее глазницы и понеслась в сторону Келшинхи. Его тело наполнилось новообретенной силой, и он ухмыльнулся.

— Аха-ха-ха-ха! Какая мощная Ржавчина! Вы хорошо поработали, собрав так много. Или это все из тела того негодяя Акабоши?..

— Ма... Ма... Помоги...  Мне...!

— Вон-шад-варулер-ну!

Раскени бросилась в бой и выпустила копье Ржавчины из своей вытянутой ладони. Копье пронзило Келшинху, и он растянулся на крыше башни.

Кхе! Кхе!

— О-о-о-о, Амли...!

— ...Хе-хе. Ха-ха-ха. Аааа-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Раскени со слезами на глазах обняла свою драгоценную дочь и смотрела, как Келшинха снова встает. Он рассмеялся, как будто копье, пронзившее его грудь, было не более чем царапиной, и обнажил зубы в злобной улыбке.

— Я знал, что ты тоже предашь меня, Раскени. Твоя любовь к своему ребенку побудила бы тебя поднять руку на Бога. В конце концов, ты не более чем еще одна зверюшка на этой ферме.

— ...Я была слепа… Я была слепа! Амли! Амли... Пожалуйста, прости меня...!

— Однако. Ты действительно хорошо потрудилась, воспитав и обучив ее, и это не должно остаться без награды. Я планировал выпустить ей кишки у тебя на глазах, но я позволю тебе умереть первой. Давай.

Утренний свет блеснул на зубах Раскени, когда она начала кружиться.

— Р-р-р-ра-а-а-ар-р-ргх!

Ее ржавое копье пронзило его сердце, капая кровью на пол. И все же Келшинха даже не дрогнул. Он просто улыбнулся в ответ, как демон, и протянул руку к лицу Раскени, схватив ее за голову.

— Впечатляющий выпад для женщины. Я передумал. Я сделаю тебя своей рабыней.

— Нет... Нет... Пожалуйста... Нет… Убей меня...

— Не бойся. Ты скоро все это забудешь. Боль, которую ты перенесла, и твои давние привязанности... Такие, как вон тот ребенок по имени Амли.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!

Нечеловеческая хватка Келшинхи сжалась, как тиски. Звука, доносившегося изнутри, звука человеческой головы, превращающейся в Ржавчину, было достаточно, чтобы заставить любого в ужасе заткнуть уши. Когда он разразился хохотом, Амли со всей силы вонзила копье ему в ногу, заставив его пошатнуться и уронить Раскени. Та с глухим стуком упала на пол и, дрожа, свернулась калачиком.

— Не-е-ет! Мама! Мама! Не умирай, мама!

— Ам... Ли... Амли. Прости. Мне жаль… Пожалуйста, поверь мне. Я никогда не хотела...

Кровь и слезы потекли по ее лицу, когда она нежно погладила дочь по щеке.

Жестокий удар Кельшинхи в бок отправил ее в полет по земле, и она приземлилась скомканной кучей. Ее разум и тело были совершенно разбиты, она лежала безмолвно, изо рта текла кровь, пока полностью не перестала двигаться.

— Не прикасайся к моему ребенку своими грязными руками, шлюха.

Келшинха посмотрел на тело женщины, которая когда-то была его женой, так, словно он смотрел на неприглядный кусок мусора в углу комнаты.

Именно тогда.

— ...Ты дьявол.

Келшинха почувствовал чье-то тревожное присутствие сзади и обернулся, чтобы встретиться с этим лицом к лицу.

— Ты дьявол!! — закричала Амли, схватившись за открытую глазницу.

Вытекшая из него пурпурная Ржавчина материализовалась в ее руках в виде копья – большого и жестокого ржавого оружия, которое очень не вязалось с хрупкой внешностью молодой девушки.

— Ой? Впечатляюще. Так вот на что способен тот, кто рожден от крови.

— Умрии-и-и-и!!

Амли рванула вперед, словно одержимая богом войны, и взмахнула копьем со скоростью вспышки молнии. Келшинха блокировал удары своим закаленным Ржавчиной телом и просто смеялся, забавляясь.

— Вот это я и называю связью отца и дочери! Ха-ха-ха! Очень хорошо, моя девочка!

— Заткнись! Заткнись, заткнись!!

Амли была в ярости, по ее лицу текли слезы. Наконец, ее копье пронзило его шею…

— Хм-м-м. В тебе есть страсть, дитя мое. Превосходно.

— ...Гррх!

Выражение лица Келшинхи даже не изменилось, когда из его шеи хлынула кровь. Он просто ухмыльнулся своей порочной улыбкой, когда Амли вырывалась и пыталась вытащить копье обратно. Затем он схватил ее за горло и начал сдавливать.

— Ты хорошо справилась. Для ребенка у тебя впечатляющая скорость… И к тому же ты девочка. Это доказательство того, что в тебе моя кровь.

— ...Ты не... Мой отец...!!

— Ой? Так ты в этом возрасте? Не говори так. Я твой единственный настоящий союзник в этом мире, узы, которые крепче воды… Это кровь. Мы – семья.

— Я не… Твоя семья!! Верни мне маму! Я хочу к своей маме!!

— О, твоя мать? Ты хочешь к своей матери? Давай посмотрим, интересно, куда подевалась твоя мать?

Келшинха изобразил, что насмешливо оглядывается по сторонам, прежде чем вернуться к Амли, его улыбка стала шире, чем когда-либо.

— Дитя мое. Может быть, это и есть та мать, о которой ты говоришь?

Келшинха свистнул, и ржавое тело Раскени неуклюже поднялось на ноги, как марионетка, управляемая особенно неумелым кукловодом. Затем его правая нога переломилась надвое, и ее тело снова рухнуло на землю.

— Ты имеешь в виду эту ржавую куклу? Я не могу сказать; я довольно близорук в моем преклонном возрасте...

— А-а-а-а… Нет… Не-е-е-ет!! Мама!!

— Р-р-ра-а-а-ха-ха-ха-ха!!!

Когда душераздирающие крики его собственной дочери достигли его ушей, Келшинха рассмеялся, как будто слушал прекрасную музыку.

— Ты мне нравишься, дитя мое!! Тебя зовут Амли, верно? Я буду держать тебя вместе с твоей матерью-шлюхой. Тогда, если мне когда-нибудь наскучит жить как бог, я смогу слушать твои восхитительные крики.

— Кто... Ик… Кто-нибудь... Кто-нибудь, помогите… Кто-нибудь...

— Помочь? Помочь? Ха-ха-ха-ха-ха! Разве кто-то остался, кто мог бы тебе помочь? Всех союзников, которые у тебя когда-то были, ты предала ради меня. Единственный человек, который может спасти тебя сейчас, Амли, – это я. А теперь преклони колени и поклянись в своей вечной преданности!

— Пожалуйста, помогите мне! Кто-нибудь, кто-нибудь, помогите!

Амли кричала до тех пор, пока ее горло не готово было разорваться. Раскаленная докрасна стрела пронзила воздух, как метеор, пронзив руку, державшую Амли, и оторвав ее прямо от тела Келшинхи.

— Хм! Ха-ха… Итак, ты пришел… Акабоши!

Как раз в тот момент, когда сама Амли собиралась соскользнуть с крыши Башни, стрела из стальной нити взметнулась вверх, как парашют, и унесла ее в объятия Хранителя грибов с пятном, похожим на глаз панды.

— Амли! Гр-р, что ты с ней сделал?! Биско, будь осторожен! Сейчас он сильнее, чем когда-либо!..

Мило замолчал, когда Биско приземлился рядом с ним, опустил лук и посмотрел на Амли сверху вниз мягкими нефритово-зелеными глазами.

— ...Господин Биско...

— ...

— Я...

— …

— У меня никогда не было... Никого...

— ...

— У меня... Никогда не было семьи, так ведь? Все это было всего лишь жалким сном, который я выдумала...

—У тебя есть семья.

— ...

— Разве ты не говорила, что сделаешь меня и Мило своими старшими братьями?

— …

— Ты думаешь, это всего лишь жалкая мечта?

— …

— Я – нет. Я вовсе не думаю, что это жалко...

Амли не ответила и вместо этого закрыла глаза. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Нежные нефритово-зеленые глаза Биско вскоре загорелись изумрудным огнем, и он снова посмотрел вперед. Келшинха уже восстановил свою потерянную руку и теперь со своей обычной зубастой ухмылкой смело приближался к Биско.

И вот там, на вершине Башни Ржавчины, Людоед Мухомор Биско Акабоши и Бессмертный Монах Келшинха приготовились начать свою кровавую битву.

Келшинха заговорил первым.

— Ты знаешь, кто ты такой, Акабоши? Ты единственный человек во всем этом городе, у которого есть сила противостоять моему крестовому походу. Сила Пожирателя Ржавчины. Это дарует тебе искру божественности, какой бы слабой и мимолетной она ни была. Я должен покончить с этим, пока у меня еще есть шанс.

— ...У Амли никого не было...

— …?

— ...У Амли не было никого... Кроме тебя.

— ...

— Ты должен был стать ее отцом. Ты должен был быть рядом с ней. Ты подонок. Подонок, которому насрать на свою единственную дочь!!

— Как будто все это дерьмо меня интересует. Почему меня должно волновать, улыбается или плачет один-единственный ребенок? О, я понял. Ты жаждешь ее тела, не так ли? Ну, это меня не касается. Поклянись мне в верности, и ты можешь делать с ней все, что захочешь, и с ее никчемной матерью тоже...

Хрясь!

Звук сталкивающихся костей эхом разнесся далеко по городу, когда Биско бросился вперед и ударил Келшинху по лбу.

— Ха-ха-ха-ха...! — взревел Келшинья, когда кровь потекла по его лицу. — Ты чего такой неласковый, Акабоши? Что я такого сделал, что ты так ненавидишь меня?

— ...У меня нет времени перечислять все причины...

Свет в сиянии Биско казался достаточно горячим, чтобы расплавить сталь, и встретившсиь с фиолетовым взглядом Келшинхи, от этого столкновения посыпались искры.

— Потому что если я не порву тебя в ближайшие пять секунд, я сойду с ума.

— Ха-ха-ха-ха!!

Две фигуры развернулись быстрее, чем мог уследить глаз, и нанесли пару ударов ногами, которые столкнулись, как скрещенные клинки.

— Стань свидетелем могущества истинного бога, Акабоши! Запечатлей это зрелище в своих глазах!

— Я сожгу тебя! Дотла!!

Когда из их ног хлынула кровь, они оба отскочили назад. Биско натянул лук, в то время как Келшинха сделал знак рукой и принял позу, словно собираясь петь.

— Ша-а-ах!

Из самой Башни вырвалось ржавое копье. Биско подпрыгнул в воздух, чтобы увернуться от него, и нацелил свой лук на Келшинху.

— Ра-а-аргх!

Как раз в тот момент, когда его стрела собиралась поразить старика, стена Ржавчины поднялась из земли, чтобы остановить ее. Стрела ударилась о стену и взорвалась, превратившись в сверкающий золотистый Пожиратель Ржавчины.

— ...Он использовал щит?!

— Биско, берегись!

Когда Биско оказался ослепленным ярким светом от своей собственной атаки, бесчисленные ржавые кунаи полетели к нему, пронзая его, когда он вскинул руки, чтобы прикрыть глаза.

— Гр-р... Ты ублюдок!

— Биско! — крикнул Мило, выпуская свою якорную стрелу, чтобы помочь, но Келшинха сотворил ржавую плеть, которая поймала стрелу в ловушку на полпути и разломила надвое.

— Я так не думаю, червяк.

— Б-без мантры...? Ему больше не нужно произносить эти слова! Он может просто думать о них!

— В чем дело, мальчик? Возникли проблемы с предсказанием моих действий? Ха-ха-ха-ха-ха! Знай свое место!

— Грх! Ва-а-а-ах!

Хлыст продолжил лететь и ударил Мило, сбросив его с Башни и отправив падать в сторону города внизу, одновременно вырывая Амли из его рук и оттаскивая ее назад.

— Нет! Не-е-ет! Господин Мило!

— Амли!!

— Гра-а-а-а-а-а-а!!

Внезапно появившаяся Пау рубящим взмахом своего посоха вниз отсекла ржавый хлыст, освободила Амли из его хватки. Черноволосая воительница злобно посмотрела на Келшинху.

— Какой из тебя отец?.. Это же твоя дочь!

— Боже, боже. Вам, демонам, так нравится эта фраза, — невозмутимо сказал Келшинха. — Что ж, эта дочь, которую ты так сильно любишь, вот-вот разобьется о камни.

Но Пау уже снова подпрыгнула в воздух, протягивая руки к падающей Амли, как вдруг из ее слепой зоны вылетело короткое копье, которое вонзилось ей в бок.

— Га-а-а?!

Пау едва успела схватить Амли и покатиться по полу башни, когда из ее бока хлынула кровь. Она посмотрела в лицо Амли, улыбнулась, а затем получила сильный удар ногой в рану.

— Г-г-г-га-а-аг!

— Держи... Свои... Руки... Подальше...

— Не-е-е-ет! Мама! Перестань! Вернись в нормальное состояние, мама!"

— ...Небесное… Дитя… Вы… Безбожники...

— Негодяй...! Неужели нет таких глубин, до которых он не опустился бы...?!

Над Пау, наступая каблуком на ее кровоточащую рану, стоял не кто иная, как сама Раскени, вся верхняя половина ее лица теперь была покрыта Ржавчиной. В то время как ее разум был полностью разрушен из-за того, что она стала рабыней Келшинхи, ее боевые способности оставались такими же, как и всегда. Казалось, что на самом деле она не мертва, а стала живой марионеткой.

— Раскени!

— Да...

По команде Келшинхи Раскени подбросила Амли в воздух, и старик схватил ее своим хлыстом. Даже делая это, он продолжал блокировать стрелы Биско стенами из Ржавчины.

— Р-р-ра-а-а-ха-ха-ха-ха!! Это все, на что ты способен, Акабоши? Это и есть легендарная сила Хранителей грибов? Просто детская забава перед мощью Повелителя Ржавчины Келшинхи!

— Теперь ты сделал это... Я наполню твой рот грибами!..

Биско отразил удар кнута Келшинхи парой метких ударов и выпустил стрелу прямо в его ухмыляющуюся пасть. Когда старик взмахнул копьем, чтобы отразить удар, Биско приблизился к нему и приблизил свое лицо прямо к его глазам.

— Ты, должно быть, сошел с ума, Акабоши!! — ухмыльнулся Келшинха и вонзил свое копье Биско в живот.

Но, несмотря на боль, глаза Биско, казалось, загорелись еще сильнее, он подался всем телом вперед, глубже насаживаясь на копье, и вонзил стрелу, которую держал в руке, глубоко в рот Келшинхи.

— Га-а-а-ах!!

— Ты не можешь использовать свои щиты на таком расстоянии, правда, дедок?.. — сказал Биско, и изо рта у него ручьем полилась кровь.

Язык Келшинхи постепенно заблестел, как солнце, но как раз в тот момент, когда Пожиратель Ржавчины почти вырос во всем своем великолепии, Келшинха поднял Амли на руки и сжал ее тело, словно тисками.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!

Словно в ответ на его крики боли, из глазницы Амли потекла струйка Ржавчины. Ржавчина поглотила язык Келшиньи, сдерживая рост стеблей Ржавоеда.

— А-а-а-а… Ты пожертвовал своей собственной плотью. Очень подобает богу, Акабоши. Твоя преданность достойна восхищения.

— Т-ты ублюдок… Ты убьешь ее...!

— Каков отец, такова и дочь. Что постыдного в том, чтобы привязывать ее жизненную силу к моей собственной? ...Кроме того, Акабоши. Сцена почти готова. Верующие этого города собираются внизу, готовые посмотреть, как я исполню Сказку об очищении от демонов.

— ...С-сказку...?!

— Этот тяжелый гриб… Свинцовый, так ты его называл? — Келшинха стукнулся лбом о лоб Биско и ухмыльнулся. — Мне нравится. Как это работает? Как-то так?..

Келшинха вонзила копье в живот Биско, и раздались два хлопка, когда внутри него образовалось несколько невероятно плотных комочков Ржавчины. Келшинха использовала его мантры, чтобы скопировать эффект гриба Биско.

— Ра-а-аргх!! Ты ублюдок!

— Р-р-ра-а-а-ха-ха!! Этот образ тебе идет, Акабоши!!

Все еще крепко сжимая Амли, Келшинха швырнул Биско в центр башни и прыгнул на него сверху, заставив их троих провалиться сквозь пол. Сквозь поднявшееся огромное облако пыли единственным звуком был грохот рушащихся один за другим нижних этажей.

— Акабоши!! — закричала Пау, с трудом поднимаясь на ноги с помощью своего посоха, когда неуклюжее, омерзительное существо преградило ей путь.

— Ты... Не пройдешь… Вы не должны... Мешать... Священной битве...

— Ты дура! Ты отдала свою собственную дочь, чтобы защитить его?!

— Дочь... — Пау заглянула в пустые глаза Раскени, когда та на мгновение заколебалась. Затем: — Я марионетка… У меня нет дочери...

— ...Хм! Бесполезная женщина! — Пау вытянула шею, сделала глубокий вдох и, позволила своим прекрасным длинным черным волосам развеваться на ветру. — Отлично. Если слова не помогут тебе понять, то, возможно, это сделают мой посох.

— ...Умри... Демон...

— Мой посох изначально должен был быть несмертельным оружием. После маски Тэцуджина... Я вскрою скорлупу вокруг твоего сердца, которую так боится Амли.

— Не произноси... Это имя...!

Несмотря на то, что она была покрыта Ржавчиной, нога Раскени была быстрой, а ее копье таким же точным, как всегда. Пау парировала удар своим посохом, сосредоточив свое внимание на маленькой частичке человечности, все еще направляющей удары ее противника.

Итак. Как именно мне это сделать?

Копье Раскени оцарапало щеку Пау. По какой-то причине, вытирая кровь, она вспомнила, как всего год назад эта часть ее лица была покрыта Ржавчиной.