Онлайн чтение книги Под дубом Under the Oak Tree
Глава 383 - Оцепенение

Она покраснела. Услышав подобный вопрос от мужа, Максимилиан ещё сильнее ощутила, насколько ребяческой была её провокация. Закусив губу от стыда, девушка произнесла поникшим голосом:

— Я х-хотела... н-не этого.

Она почувствовала, как замер её муж. Изучив выражение его лица, она осторожно добавила:

— Всё, чего я хотела, это... чтобы наши отношения вернулись к прежним временам.

Наступила тяжёлая тишина. Оторвав взгляд от поверхности воды, в которой золотыми отблесками играли языки пламени огня в камине, Макс медленно подняла голову. Рифтан, облокотившись одной рукой на стенку ванны, смотрел в тёмное окно. Сердце девушки замерло от его неподвижного взгляда.

Он всё ещё казался ей непонятным незнакомцем. Теперь, когда в его глазах погас огонь безумия их страсти, он вновь был хладнокровным мужчиной, погружённым в собственные мысли.

Макс вдруг разозлилась. Она приложила столько усилий, чтобы узнать, о чём он думает, а он всё равно держался обособленно от собственной жены. Как он мог так жестоко поступать?

Он затащил её в комнату, оставил беззащитной и обнажённой, а сам теперь укрылся за пеленой равнодушия.

Если бы её ноги не подкашивались, то она бы немедля вскочила и выпрыгнула бы из ванны. Чем дольше молчал мужчина напротив неё, тем больше её охватывало нетерпение.

Макс сжала губы и уставилась на свои колени, торчащие из воды. Она снова подняла голову, чтобы сказать хоть что-нибудь, но Рифтан внезапно прервал гнетущую тишину:

— В первые несколько недель после твоего отъезда... Я был в таком состоянии, что не мог заставить себя просто открыть глаза. Я был рад, что ты не видела меня тогда.

Макс застыла в шоке. Не отрывая взгляда от окна, лорд Анатоля спокойно продолжил:

— После того как я более-менее пришёл в себя, то начал работать как проклятый. Чтобы уснуть, мне приходилось доводить своё тело до крайней точки, когда уже не можешь думать ни о чём кроме сна. А потом, через некоторое время, я почувствовал... странное оцепенение... Все мои чувства будто притупились.

Сухая улыбка промелькнула на его лице и быстро исчезла:

— И тогда я подумал... что, возможно, ты не вернёшься.

Глаза Максимилиан расширились от изумления. Рифтан, наконец, повернул голову и посмотрел на жену:

— Ты провела в Анатоле всего чуть больше года. Я уже начал думать о том, что ты можешь найти себе место, которое понравится тебе больше замка Калипс... и людей, которые тебе понравятся больше... чем те, что окружали тебя в Анатоле. Но я сотни раз напоминал себе, что с этим ничего не поделаешь. И вот, когда я уже почти смирился с этим фактом... — его голос то и дело срывался:

— Пришло твоё письмо.

Макс почувствовала, что волосы на её теле встали дыбом даже несмотря на горячую воду в ванной. В горле появился странный ком. Очень медленно, настолько, что ей стало не по себе, Рифтан поднял руку и погладил мочку её уха длинными мозолистыми пальцами:

— Я перечитывал его снова и снова, предложение за предложением, слово за словом... Будто собирался разжевать и проглотить. Я чувствовал, как стабильность, которой мне удалось достичь за два сезона после твоего отъезда, разваливается, словно плотина под натиском толщи воды.

— А потом я понял... Я не был в порядке, я просто застоялся и заживо гнил.

Сухость его голоса царапала барабанные перепонки девушки, словно наждачная бумага. Рифтан притянул дрожащую женщину к своей груди. Погладив её по напряжённой спине, словно успокаивая, мужчина обхватил одной рукой грудь, выступавшую над поверхностью воды. Влажный вздох раздался совсем рядом с её ухом:

— Ты хоть представляешь, каким несчастным я себя чувствовал? Я сходил с ума, желая просто обнять тебя, но тебя не было рядом. Лишь несколько клочков бумаги.

— Ри-Рифтан.

Её соски, набухшие от того, что их всю ночь кусали и сосали, болезненно тёрлись о его шершавую ладонь. Рифтан наклонился и слегка провёл губами по её щеке, после чего отстранился. Но в отличие от его нежного поцелуя, голос мужчины, когда он вновь зашептал ей на ухо, наводил жуть:

— Каждый сезон я отчаянно ждал твоего письма. В моём горле пересохло настолько, что мне казалось, будто я жду, пока хотя бы одна капелька воды упадёт на кончик моего языка... После этого я даже подумал, а не лучше ли было вообще не получать от тебя ни одного письма.

Макс застыла в шоке. Она закусила губу, не зная, что ответить. Рифтан взял её за подбородок и приподнял его, уставившись в залитое слезами лицо. Внезапно на гладком лбу мужчины появилась заметная складка:

— А потом, если твоё письмо действительно не приходило вовремя... Я хотел разорвать себя на части за то, что посмел подумать о подобном.

— ...

— Это были чертовски трудные три года.

Макс со странным содроганием посмотрела ему в глаза. Свет от камина придал его чёрным глазам золотистый блеск. Её охватило внезапное, необъяснимое головокружение.

Она не могла понять, было ли это от долгого пребывания в горячей воде или от его слов, выражавших неподдельную тоску и обиду. Рифтан провёл большим пальцем по её губам и тихо прошептал:

— Как могут все эти ужасные годы исчезнуть в одночасье?

И прежде чем она успела ответить, горячий язык скользнул в её рот. Макс моргнула, почувствовав горький вкус вина во рту, и постаралась успокоиться.

Его запах наполнил её рот. Он был таким насыщенным, что она подумала, не пил ли он в одиночестве, пока она спала.

Рифтан обхватил её язык и нежно пососал, затем наклонил голову, чтобы погладить нежную кожу внутренней стороны её щеки и провести по нёбу. Как будто ему было недостаточно попробовать каждый уголок, он просунул один палец внутрь её рта и провёл им по слизистой.

Он словно проверял, насколько далеко можно зайти с помощью одного лишь поцелуя. Макс с трудом вздохнула. Рифтан недовольно прорычал:

— Пососи мой язык.

Макс почувствовала, как пар поднимается от макушки её головы. Взглянув на её искажённое слезами лицо, Рифтан лишь прищурился:

— Скорее.

Она открыла рот и сделала то, что он требовал: позволила его языку проникнуть глубоко в её рот и стала сосать. Из горла мужчины вырвался хриплый звук.

Макс выгнула шею, продолжая глубокий поцелуй, от которого у неё уже кружилась голова. Она не знала, как долго они целовались. Наконец, Рифтан неохотно отстранился и прижал её к себе в тёплой воде.

Подняв жену, он опустил её на кровать. Макс обессиленно лежала, пока он вытирал её тело и сушил волосы.

Рифтан надел на её высохшее тело тонкую льняную ночную рубашку, а затем лёг рядом, крепко обняв её. Над ними воцарилось горько-сладкое, томительное молчание. Макс подумала об одиночестве, тоске и тревоге, которые он, должно быть, испытывал. Она думала о том, каково это – ждать письма, не зная, когда оно придёт. Её грудь болела, будто кто-то сдавил её.

Она винила его в том, что он не понимает её чувств. Но сейчас она думала, что, возможно, это она не понимала его чувств. Макс прижалась влажными глазами к его широкой груди.

Ей следовало набраться терпения и подождать, пока он сам откроется, не торопя его. Так же, как Рифтан ждал её. Она крепко обхватила его за талию и плотно закрыла глаза.

Она больше никогда не оставит этого человека одного. Даже если он оттолкнёт её, она вцепится в него и ни за что не отпустит.

* * *

Они проводили дни напролёт, запёршись в роскошной спальне. Когда Рифтан говорил, что не выпустит её из комнаты, он имел в виду именно это, без малейшего намёка на преувеличение. Макс потеряла счёт времени с момента своего заточения в этой комнате. Ей казалось, что она погружается в болото, наполненное сладким нектаром.

Она ошарашенно смотрела на небо, которое начинало краснеть. Неужели прошёл ещё один день? Пока она размышляла об этом, Рифтан, заметив, что её внимание рассеяно, потрепал её по волосам и спросил:

— На что ты смотришь?

Она подняла голову и посмотрела на него. Его черты чётко вырисовывались в лучах закатного солнца. Заворожённо глядя на него, Макс провела кончиками пальцев по его коже, блестевшей, словно раскалённая медь. Она была тёплой.

— Хочешь ещё?

Рифтан втянул кончик её пальца и провёл по нему языком. Макс, заметив, как в его тёмных глазах вспыхнуло желание, поспешно покачала головой. Её интимное место всё ещё покалывало от их бурного соития. Она слегка отстранила от него своё потное, скользкое тело и произнесла надтреснутым голосом:

— Разве... мы можем продолжать делать это? Переговоры о добыче ещё не закончены, а Совет Семи к-королевств...

— Не говори глупостей, — Рифтан оборвал её слова холодным голосом и притянул к себе.

Её тёплая кожа прилипла к нему, словно клей.

Макс устало вздохнула. Почему их желание было таким неутолимым? Удовлетворение было так скоротечно. Проходило всего мгновение, после того как её тело сотрясалось от всеразрушающей кульминации, а потом её снова захлёстывала жажда продолжения. И Рифтану, похоже, было ещё хуже, чем ей.

Он нетерпеливо прикусил губу, а затем просунул руку между её ног. Плечи Макс слегка напряглись. Почувствовав её реакцию, Рифтан вынул пальцы из её тела и разочарованно вздохнул:

— Нам лучше поесть.

Затем он лёгким движением поднялся со своего места и взял со стола поднос с едой. Макс посмотрела на тёплый суп, бекон и салат из зелени и орехов. Она собиралась молчать, хотя бы для того, чтобы унять его тревогу, но по прошествии времени задумалась, стоит ли им оставаться здесь. Девушка нервно произнесла:

— Т-ты связывался с ос-остальными? Мои друзья тоже могут волноваться...

— Ты с мужем, о чём тут беспокоиться? — бесстрастно ответил он и сунул ей в руку ложку.

Макс начала было говорить что-то ещё, но в итоге сдалась и молча принялась за еду.

Рифтан внимательно наблюдал за ней, пока она ела, и только когда она отложила столовые приборы, он доел остатки еды.

Слова, которые она хотела сказать ему, готовы были вот-вот вырваться наружу, но она отчаянным усилием проглотила их. Она боялась, что их нежный мирок будет разрушен, и они снова причинят друг другу боль колкими словами. Но в тоже время ей хотелось задать ему так много вопросов. Она понимала, что нельзя было вечно оставаться в таком состоянии.

Она осторожно взяла халат, пока он убирал поднос, и подошла к окну, чтобы посмотреть на улицу. Сквозь густые кусты и ветки вдалеке слышались звуки музыки.

Неужели сегодня вечером будет ещё один банкет?