Онлайн чтение книги Под дубом Under the Oak Tree
Глава 247 - Её рыцарь

После горького разговора сёстры вернулись в большой зал. Пока они беседовали, делегация уже успела подготовиться к отъезду. Максимилиан казалось невыносимым отправлять своих гостей, не отдохнувших как следует, после долгого путешествия. Она проигнорировала слова Рифтана не прощаться и повела своих слуг к выходу, чтобы попрощаться с делегацией. Принцесса, угрожавшая Рифтану, не выглядела довольной, но она всё ещё была королевской особой, и её нельзя было так бесцеремонно прогнать из замка.

— Не делай такое лицо, я всё равно думала уехать сегодня. Я останусь у графа Роберна на день, а потом сразу отправлюсь в замок Кросс. Мы должны как можно скорее объявить об отзыве объявления войны, — принцесса посмотрела на Макс, неловко стоявшей перед ней, и на её губах заиграла смутная улыбка:

— Хотя я не знаю, что произошло, но, судя по поведению Рифтана, герцог Кросс, должно быть, сделал что-то очень неуместное. Я прошу прощения, что не смогла встать на сторону Анатоля.

— Н-не извиняйтесь. Я понимаю... что ваше королевское положение накладывает на вас определённые запреты, — скованно пробормотала Макс, опустив глаза. Канцелярское отношение принцессы к этому вопросу было разочаровывающим, но она сама виновата в том, что всё дошло до такого. Если бы она не последовала за герцогом в тот день, принцессе не пришлось бы вмешиваться, метаясь по всему Уедону.

Макс не могла поднять голову из-за снедающего её чувства вины:

— Пожалуйста... будьте ос-осторожны. Я желаю вам... безопасного путешествия.

— Спасибо, что проводили нас. Сегодня... — принцесса внезапно замялась в конце своих слов. Она говорила неловко, что было не очень-то ей свойственно, учитывая её импозантность:

— Я с облегчением увидела, что ты в добром здравии. Я глубоко сожалею о многих вещах по отношению к тебе, Максимилиан.

— Н-не говорите так.

Махнув рукой с недоуменным лицом, она решительно покачала головой:

— Во многом мои размышления не оправдали надежд. Мне жаль, что ты обнаружила это наихудшим образом. Однако слухи не распространились по дворцу так, как говорил герцог Кросс. Он преувеличивал.

Лицо Макс ожесточилось, когда она поняла, что принцесса говорит о слухах о её возможности родить ребёнка. Затем Агнес поспешно добавила:

— Конечно, я не пытаюсь оправдать насмешки короля над герцогом. Это было неправильно со стороны Его Величества. Я приношу свои извинения от имени моего отца. Если вдруг тебе понадобится помощь, пожалуйста, не стесняйся, и сообщи мне.

Леди Калипс посмотрела на серьёзное лицо принцессы, затем перевела взгляд за её спину и посмотрела на Розетту, повернувшуюся к ним спиной, будто её не интересовал этот разговор. Она подумала, можно ли рассказать Агнес о предупреждении её сестры насчёт подготовки герцога к мести. Наконец, обеспокоенная Макс произнесла:

— Позже... Если герцог Кросс... окажет давление на Анатоль... пожалуйста, вмешайтесь и д-действуйте так же настойчиво, как вы сделали это сегодня. Одного этого... будет более чем достаточно.

Как будто думая, что она не будет открыто выступать на стороне Рифтана, принцесса, казавшаяся немного удивлённой, вскоре твёрдо кивнула:

— Не беспокойся об этом. Если твой отец сделает что-то не так, я не останусь в стороне и остановлю его.

При этих словах принцессы лицо Макс омрачилось:

— Я д-действительно... Его величество ценит герцога Кросс... больше, чем Рифтана.

Немного поколебавшись, принцесса вскоре призналась:

— Честно говоря, да. Король Рубен хочет держать Рифтана рядом, но это только потому, что он хочет предъявить другим народам подле себя Воплощение Уигру. В настоящее время, когда война запрещена Договором Семи Королевств, вооружённые силы Ремдрагона не представляют большой ценности, кроме как для усмирения чудовищ и посредничества в спорах.

Макс ожесточилась, услышав слишком холодные слова. Но прежде чем она смогла ответить, Агнес быстро продолжила:

— Но всё изменится через несколько лет. Анатоль сильно развился по сравнению с прошлой весной. Если он продолжит в том же духе, то станет крупнейшим торговым городом, связанным с Южным континентом. И тогда... герцог Кросс, а также королевская семья, не смогут ничего сделать с Анатолем по своему желанию.

— Но в-всё же... этого ещё не произошло.

Принцесса горько улыбнулась колючему ответу Макс:

— Его Величество скоро увидит его другим. Я расскажу ему о ценности Анатоля, как только вернусь во дворец.

Макс вздохнула. Бесполезно было ожидать большего от Агнес. Принцесса всегда будет членом королевской семьи. Если Рифтан попытается навредить королевским интересам, она в любой момент может превратиться во врага. Макс охватило странное разочарование, пока она наблюдала за отъездом делегации. Она почувствовала облегчение от того, что они не собираются воевать, но она не могла быть счастливой, думая о будущем.

Она поплелась обратно в большой зал. Родриго спускался по лестнице с пальто в обеих руках и подошёл, заметив миледи:

— Вам не следует долго ходить, мадам. Разве вы только что не восстановили своё здоровье? Хозяин попросил меня отвести вас обратно в комнату, как только вы вернётесь.

Макс не могла проигнорировать наставления дворецкого, поэтому она подошла к лестнице и огляделась:

— Ри-Рифтан... он в комнате?

— Господин отправился на тренировочную площадку с рыцарями.

Она с тревогой смотрела в окно. Даже если объявление войны будет отозвано, останется один или два вопроса, которые необходимо решить в будущем. Макс вернулась в комнату и с тревогой стала ждать возвращения мужа. Она думала о словах, сказанных Розеттой, бродя по комнате. Возможно, произнесённые сестрой слова, она говорила самой себе. Неужели она потерпела неудачу и разочаровалась, хотя хотела кому-то доверять? Мысли об этом вызывали у неё тревогу. Даже её красивая и яркая младшая сестра потерпела неудачу.

«Я действительно могу измениться?»

Макс подошла к зеркалу и со скепсисом заглянула себе в глаза, словно кошка. Перед ней стояла взволнованная женщина, которая, казалось, не была уверена в своих силах. Она слегка сжала щёки, затем обессилев, легла на кровать. Прошло так много времени, что казалось, она погрузилась в дремоту. Когда она проснулась, вокруг уже было темно.

Макс потёрла глаза и посмотрела в сторону кровати. Она не смогла обнаружить никаких следов посещения Рифтана. Она нахмурилась. После возвращения в замок Калипс, он хоть раз оставлял её одну так надолго? Макс озабоченно прикусила губу, затем встала с кровати и накинула шаль на плечи. Когда она открыла дверь и вышла, то увидела, что слуги зажигают лампы на стенах. Она направилась к ним и сразу же спросила:

— Л-лорд ещё не вернулся. Он всё ещё... на тренировочной площадке?

Слуги вежливо склонили головы и ответили:

— Господин в кабинете. Он сказал, что собирается спать в соседней спальне, потому что у него сегодня много работы. Мы видели его совсем недавно, когда укладывали дрова.

Макс огляделась. Даже будучи занятым подготовкой к войне, Рифтан возвращался ночью прямо в свою комнату. Неужели так трудно было отозвать объявление войны? Она улыбнулась слугам, смотревшим на неё, и повернулась, но ей не хотелось возвращаться в комнату и проводить ночь в одиночестве. Она колебалась, но, в конце концов, поднялась по тёмной лестнице. Поднявшись на два лестничных пролёта, она заметила свет в конце коридора. Постояв мгновение перед дверью, Макс осторожно открыла её, вошла и увидела мужа, сидевшего на кровати. Он потягивал напиток, а затем заговорил, глядя на жену проницательными глазами:

— Почему ты ещё не спишь?

— Потому что т-ты ещё не вернулся в комнату...

Макс прошептала свой ответ, почувствовав себя немного неуютно под его пристальным взглядом. Рифтан потягивал своё вино, не говоря ни слова. Она тихо закрыла за собой дверь и встала перед ним:

— Ты... очень... з-занят?

— Мне пришлось посылать гонцов в разные места и объяснять ситуацию наёмникам, которых я нанял, — он ответил прямо, наполняя свой бокал:

— На данный момент мы не можем быть мягкими, поэтому я решил оставить военную систему в прежнем виде. Наёмники также будут входить и выходить из замка в течение некоторого времени. У них грубая речь, поэтому ты должна избегать посещения большого зала как можно чаще, хотя время от времени ты можешь столкнуться с ними. Тем не менее, по возможности не разговаривай с ними. Убедись, что ты не гуляешь одна, как сейчас.

— Я... я буду осторожна — послушно ответила Максимилиан и приблизилась к коленям мужа. В теле Рифтана появилось заметное напряжение. Он говорил с ней, так крепко сжимая свой бокал, что Макс боялась, что тот лопнет в его руках.

— Сегодня спи одна. У меня ещё много работы.

Макс оглядела кровать. Она не увидела ни кусочка пергамента, с которым мог бы работать её муж. Она неуклюже коснулась подола своего платья, а затем негромко спросила, как бы шутя:

— Разве пить в о-одиночестве... это всё, что тебе остаётся?

— Я хочу побыть один.

Он с громким стуком поставил бокал на стол. Опешив, Макс вздрогнула. Вино пролилось, образовав неприглядное пятно на ковре. Рифтан посмотрел на жену, потёр лоб и пожалел о своих резких словах:

— Я не хочу, чтобы ты видела, как я злюсь. Позволь мне сегодня побыть одному.

Макс напряглась, а затем медленно наклонилась к нему. Рифтан открыл рот, как будто собирался закричать на неё, но промолчал. Макс осторожно спросила, глядя на его холодное, жёсткое лицо:

— Ч-что случилось? Я... я не знаю почему. Почему ты так зол...

— Я!..

Плечи Рифтана затряслись, и он стиснул зубы. Его глаза потемнели. Макс застыла от его свирепого выражения. Задыхавшийся Рифтан, как будто что-то застряло у него в горле, выплюнул ответ:

— Я хочу заставить его страдать так же, как он причинил боль тебе, нет, в сотни раз больнее. Я не могу забыть то, как он избивал тебя. Та комната... твой плач в этой убогой комнате...

Увидев, как из его крепко сжатого кулака сочится кровь, Макс в страхе обхватила его руку. Рифтан резко сжал зубы и яростно закричал:

— Я не успокоюсь, пока не разорву этот мусор на куски. Однако я не могу ничего сделать из-за обстоятельств вокруг меня. Как бы я ни старался подняться, я всё равно бессилен. Я не могу защитить тебя должным образом и даже не могу сражаться за тебя.

— Р-Рифтан... не д-делай этого.

Она покачала головой, изо всех сил пытаясь разжать его кулак. Рифтан дико закричал, словно царапая наждачной бумагой свои голосовые связки:

— Что толку от титула Реинкарнации Уигру! Если меня действительно сравнивают с легендарным героем, то почему я такой жалкий и беспомощный.

— Т-ты не такой, — Макс обхватила лицо мужа обеими руками и сумела установить с ним зрительный контакт:

— Рифтан... ты спас м-меня.

— Я приехал слишком поздно!.. Было слишком поздно! Я..

Рифтан, ревущий, словно загнанный в ловушку зверь, внезапно перестал дышать. Она опустила голову и слегка прижалась губами к его губам. Горячее дыхание нежно щекотало её губы. Макс коснулась его щеки и дрожащим голосом прошептала:

— Когда я была м-моложе... я каждый день молилась... чтобы появился самый в-великий рыцарь на свете... и спас меня из этого замка... Я каждый день надеялась, что кто-нибудь появится... х-хотела, чтобы этот человек забрал меня туда, где мой отец не сможет меня избить...

Когда она попыталась улыбнуться, в глазах Рифтана мелькнула явная боль. Она погладила его беспорядочные волосы и прижалась губами к его лбу:

— Ри-Рифтан... ты спас меня, ты сделал это. Ты... мой герой.

Он исказил лицо, как будто его пытали. Макс обняла его жёсткое, словно натянутый и готовый вот-вот порваться канат, тело, успокаивая его. Его большое, твёрдое тело склонилось над ней, как над беспомощным ребёнком. У неё болело сердце. Если бы она была немного сильнее, он бы не страдал так сильно. Она хотела измениться ради этого мужчины. Она действительно хотела измениться. Она хотела быть жёстче и сильнее, чем кто-либо другой.

Она наклонила голову и поцеловала его тёплую шею. Когда их тела прижались друг к другу, она почувствовала, что его сердце бьётся так, словно вот-вот взорвётся.