Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 100

Район старого города Синтии всё ещё лежал в руинах после ужасной бомбардировки. Аннет бродила по когда-то знакомым местам.

Здания с обрушившимися кровлями и стенами беспомощно осыпались под натиском ветра. Реставрационные работы велись в разных местах, но, казалось, продвигались медленно.

Аннет прошла дальше по улице. На одной обвалившейся стене сидела женщина и читала книгу. Когда её взгляд встретился со взглядом Аннет, женщина поприветствовала её.

—…Добрый день.

Дети, играющие во дворе с мячом, пробежали мимо Аннет, когда она помахала им рукой. Люди пытались жить по-прежнему в городе, что так ужасно изменился. Жизнь шла своим чередом.

Аннет ступила на улицу, где жила семья Гротт. Два здания на перекрёстке улиц были полностью разрушены. У неё упало сердце, глядя на эту сцену.

Она ускорила шаг. Вскоре её взгляд уловил знакомый дом. К счастью, фасад дома не выглядел сильно повреждённым.

Подойдя ближе, Аннет постучала в дверь. Ей пришла в голову зловещая мысль: а вдруг из комнат выйдет незнакомец? Через несколько мгновений она услышала шаги изнутри. Аннет крепче сжала чемодан. Вскоре дверь открылась.

Из-за щели в двери появилось знакомое лицо. Как только она увидела, кто это был, её напряжение растаяло. Мужчина с удивлённым выражением лица растерянно открыл рот.

—…Аннет?

Озадаченное выражение лица Бруннера просветлело, когда он с опозданием пришёл в себя. Он обнял Аннет с радостью.

— Аннет!

— Бруннер!

— Дай мне посмотреть на тебя!

Бруннер схватил Аннет за щёку и повернул её голову из стороны в сторону. Он заговорил слегка дрожащим голосом.

— У тебя всё лицо в мелких шрамах.

— У всех нас были трудные времена, не так ли? — улыбнулась Аннет.

— Я читал газеты. Что за ерунду ты несёшь?

— Это не едунда.

Аннет слегка рассмеялась. Но Бруннер выглядел рассерженным и понизил голос.

— Ты знаешь, как я расстроился после твоего отъезда, да? Как ты могла уйти, не сказав мне ни слова? Ты должна была не рваться на фронт, а быть в безопасности!

— Я поступила так, потому что знала, как вы отреагируете.

— Ха… Всё же, я очень рад, что ты в порядке. На самом деле, ты приехали сюда сразу после выписки?

— Да, так и есть. Я только что с вокзала.

— Давай зайдём внутрь… Извини, тут немного грязно.

Он в замешательстве провёл Аннет внутрь дома. При входе Аннет почувствовала знакомый запах, свойственный этому дому.

Как сказал Бруннер, в доме было довольно грязно. Однако это было странно, учитывая прилежность и хозяйственность Кэтрин.

Аннет решила, что это, вероятно, потому, что в последнее время всё вокруг было так беспокойно. Она оглядела дом свежим взглядом и замерла посреди гостиной.

Оливия играла с игрушкой, сидя на одеяле. Аннет прикрыла рот одной рукой,

— Боже мой…!

— Она выросла такой большой, не так ли?

Аннет поставила чемодан и присела на корточки перед Оливией. Малышка, которую она давно не видела, уже так выросла. Она задавалась вопросом, все ли дети растут так быстро.

— Как ты уже стала такой большой?

Оливия начала бормотать, когда увидела Аннет. Она не совсем понимала, что девочка говорит.

— Что ты сказала? — переспросила Аннет.

— Я не знаю, хи-хи...

— Оливия, ты меня помнишь? Я кормила тебя и укладывала спать.

Аннет посмотрела на Оливию, а та снова что-то пробормотала. Её щёки были мягкими и пухлыми, как у ребёнка, растущего в любящеё семье.

— Кэтрин пыталась научить её имени «Аннет», но в итоге потерпела неудачу. — сказал Брунер издалека.

— Кэтрин упомянула об этом в своём письме. О, и кстати… — отозвалась Аннет, осматривая дом. — Где Кэтрин…?

Нигде в доме не было никаких признаков Кэтрин. Аннет повернула голову и посмотрела на Бруннера.

Её взгляд встретился с взглядом мужчины, стоявшего позади неё. В тот момент, как она прочла выражение его лица, Аннет поняла, что что-то не так.

***

На стол со звоном поставили чашку чая. Чашка опасно задрожала. Аннет уставилась в угол стола, почти забыв, не в силах даже подумать о том, чтобы сделать глоток.

Бруннер сел напротив неё, поставив свою чашку. Они молчали какое-то время. После долгого молчания Брунер с трудом открыл рот.

— …Был дан приказ об эвакуации.

Над покачивающимся чаем Аннет вспомнила отрывок из письма.

...[Когда война закончится, пожалуйста, немедленно приезжай обратно домой, не думая ни о чём другом. Понимаешь?]

— В тот день я был дома с Оливией, а моя жена ушла на рынок… Во время бомбёжки нас благополучно эвакуировали в разные бункеры.

...[Аннет, я знаю, что это самые обычные слова, но, пожалуйста, береги себя до конца]. 

— Но, от попадания одной из бомб, в бомбоубежище, куда эвакуировали Кэтрин, лопнула газовая труба. Она пострадала, и её тут же увезли в госпиталь, а через два дня она скончалась…

...[Пусть Господь всегда направляет и оберегает тебя...]. 

Аннет сжала свои руки, что неудержимо дрожали. Рядом с ней Оливия спокойно сидела и бормотала себе под нос.

«Почему?»

Странный холодок коснулся её кожи. Хотя ответить было некому, она продолжала искать причину. Почему Кэтрин суждено было умереть?

«Почему?..»

Она продолжала безмолвно спрашивать, пока её мысли бесконечно блуждали в пространстве. Аннет медленно опустила голову.

Её тяжелое дыхание вырвалось наружу. Она поддалась вперёд и проговорила тихим голосом.

— Прости, Бруннер…

— О чём ты вдруг? Почему извиняешься?

Бруннер махнул рукой, будто озадаченный. Но Аннет не могла полностью стереть свою вину. Она невнятно шептала.

— Вы переехали сюда из-за меня. Если бы не я, вы бы не стали жить здесь и вам не пришлось бы пройти через всё это…

— Это нонсенс. Аннет, ты ни в чём не виновата. Скорее…

Он на мгновение заколебался, затем продолжил деловитым тоном, будто рассказывал очень старую историю.

— Кэтрин всегда было жаль тебя, Аннет.

— Отчего же?

— С тех пор, как моя жена отправилась в официальную резиденцию, она слышала, что ты пыталась умереть. Причём дважды… Кэтрин всегда чувствовала себя виноватой.

— Это не вина Кэтрин.

Бруннер усмехнулся и покачал головой.

— Кэтрин сказала мне как-то: «Можно было подумать, что женщина будет счастливо жить в огромном особняке, но та, кого я встретила, на самом деле… выглядела такой одинокой и несчастной».

Аннет впервые услышала об этом. Аннет и Кэтрин никогда не говорили о своём прошлом за то время, что жили вместе.

— Моя жена говорила, что ты потеряла свою семью так же, как она потеряла брата. Должно быть, очень больно, когда тебя все ненавидят... Она спрашивала себя, почему в прошлом думала, что ты живёшь счастливо?

Даже в своём оцепенении Аннет чувствовала себя озадаченной. Кэтрин не нужно было извиняться перед ней. Она сама стала жертвой.

— Поэтому, когда она услышала о вашем с мужем разводе, она стала каждый день слоняться по окрестностям у официальной резиденции. Она хотела снова увидеть тебя и поговорить. Она всё ждала, когда ты выйдешь…

— …

— Она сказала, что ты кажешься ей человеком, что в любой момент готов снова умереть. Она решила, что тебе больше некуда идти и не за что держаться.

Как Кэтрин нашла её в тот день? Было ли это простым совпадением? Аннет задавалась этими вопросами бесчисленное количество раз.

— Значит, она привезла меня сюда не случайно.

Зачем она забрала её к себе домой…?

— На самом деле, мы знали, что у тебя случился выкидыш из-за того, что сделал Дэвид. Но мы просто не могли… сказать тебе, что знаем. Потому что, как ты знаешь, мы все неохотно говорим о прошлом. Мы боялись, что причиним друг другу боль…

Аннет слушала его молча. Она не подозревала, что они знали. Если на то пошло, она предполагала, что этот факт будет похоронен навсегда.

— Это оставило её с некоторым сожалением. Перед смертью Кэтрин хотела сказать тебе, как ей жаль.

Бруннер грустно усмехнулся. Он выглядел спокойным, но его глаза были красными от слёз.

—…Ты простишь нас?

***

Старая дверь скрипнула.

Шаги Аннет на мгновение смолкли, когда она собиралась войти в комнату. Как и сказал Бруннер, всё внутри осталось прежним.

Кэтрин ничего не убирала в старой комнате Аннет. Она оставила чисто заправленную кровать, полагая, что Аннет вернётся сюда с окончанием войны.

Пребывание в этой комнате навевало о прошлом. Слишком много всего произошло за это время. Слишком многое изменилось. Настолько, что дни, проведённые здесь, казались далёкими.

Аннет нерешительно открыла письмо, что держала в руках. Это последнее письмо от Кэтрин отдал ей Бруннер.

Текст на бумаге был написан незнакомым почерком. Кэтрин в то время уже не могла писать, поэтому её муж писал под диктовку жены, исполняя её просьбу. Письмо было не длинным.

По сравнению с прошлыми письмами, оно было слишком коротким. Однако, Аннет провела значительное количество времени, читая его. Сердце её болело, ужасно…

Голубые глаза медленно двигались влево и вправо. Рука, державшая письмо, мелко дрожала. Прочитав последние строки, Аннет прикрыла затуманенные глаза. Затем она аккуратно прижала письмо к себе.

Пылинки бесшумно проплывали в солнечном свете, озарившем комнату.

Аннет рухнула на кровать и сжалась на покрывале. Слабые всхлипы вырвались из её скрюченного тела. Рыдания не прекращались долгое время.

***

[Дорогая Аннет,

Мне жаль, что придётся уходить, не имея возможности увидеть твоё лицо и попрощаться как следует, не имея возможности поговорить о многих вещах. Мой муж расскажет тебе всё за меня.

Аннет, я не ответила на твои извинения. Только теперь, так поздно, я, наконец, даю тебе свой ответ. Я уже давно простила тебя за всё.

Пожалуйста, прости и ты меня.

Не грусти долго.

Пожалуйста, не мучайся слишком долго. Со временем ты сможешь позволить всему идти своим чередом.

Будь всегда счастлива, моя добрая и прекрасная сестрёнка. Живи в любви, комфорте и искренней дружбе.

Кэтрин Гротт.]