Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 80

Солдаты Франции решили расчистить объект, собрав разбросанные по церкви тела. Их было приказано сжечь снаружи. Это были трупы союзников, пришедших сюда с Аннет.

Единственным выжившим из группы солдат оказался снайпер на чердаке. Несмотря на его капитуляцию, с ним обращались хуже, чем положено с военнопленными.

Враги заставили пленного нести тела его сослуживцев и сжигать их самостоятельно. И всё это время они кричали, насмехались и швыряли в него что-то. Это противоречило Международным соглашениям. Но, кого в этой ситуации волновали договорённости? Война была суровым испытанием, без прикрас.

Аннет смотрела в окно на красное пламя. Она была ошеломлена и понятия не имела, что должно произойти и что ей делать.

«Он был бы в ярости, если бы узнал, что я снова подвергаю себя опасности», — внезапно подумала она.

Посреди всего этого у неё возникло некое чувство. Каким-то образом страх её, казалось, немного исчез, стоило подумать о том, как Хайнер злится, как синие вены на его шее вздуваются, а взгляд с ужасно суровым выражением впивается прямо в неё.

Если подумать, он часто злился с тех пор, как они вновь встретились. Он ни разу не повышал на Аннет голос с момента их первой встречи до дня развода, но, в последнее время, она видела его злым намного чаще, чем за прошедшие шесть лет.

«…он всегда был таким или стал столь беспокойным и нетерпеливым?»

Аннет взъерошила волосы ребёнка, предаваясь своим мимолётным мыслям, которые уже не имели смысла. Малыш, которого всё время знобило, устал и заснул.

Она потёрла бледные щёки мальчика и вытерла сажу. Если подумать, Аннет ещё ни разу не слышала голоса ребёнка. Малышам было естественно плакать и кричать, но он этого не делал.

Возможно, заметив взгляд Аннет, старуха, тихо сидевшая рядом с ней, вдруг открыла рот.

— Он не может говорить.

—…Ах.

— Вот что бывает, когда война.

— Его родители…

— Я не знаю, живы они или мертвы.

— Разве вы не его бабушка?

— Я забрала его, потому что, похоже, он потерял родителей. Если бы я знала, что здесь случится, я бы не привела его сюда…

— Я поняла…

— Эй! Не разговаривать там! — яростно закричал один из французских солдат.

Аннет и старушка поспешно смолкли. Ребёнок, перевернувшийся с нахмуренными бровями, медленно открыл глаза. Мальчик тревожно осматривался, вероятно, из-за криков, которые только что услышал. Аннет снова погладила его по щеке и тихонько прошептала.

— Всё в порядке, всё в порядке…

Это была фраза, которую она говорила бесчисленное количество раз раненым солдатам, потому что не могла иначе. И также часто ей не удавалось спасти и защитить их.

В этот момент кто-то подошёл к Аннет. Она подняла голову и на её лице отразилась глубокая тревога, когда она опознала кудрявого мужчину. Это был Николо.

— Аннет.

Он назвал её по имени. У солдата был акцент, свойственный французам, которые часто пропускали произношение. Им было сложно говорить.

— Ваше настоящее имя красивое. Почему вы лгали?

— …

— …Вы голодны?

Аннет избегала его взгляда, качая головой. Николо присел рядом с ней, не заботясь ни о чём. У него на лице играла тревожная улыбка.

— Я могу дать вам еды.

— …

— Ах, вы удивительны… мадам…

— …

— Почему вы на войне? Такая женщина, как вы...

— Так сложилось.

— Когда это произошло? Когда распался ваш брак?

— …

Аннет повернулась к солдату спиной, зажав рот. Как и в первую встречу, у неё сложилось плохое предчувствие насчёт этого человека. Николо, смотревший на профиль Аннет, усмехнулся.

— Вы слишком милая.

Слова, которые он пробормотал, заставили её похолодеть. То, как его взгляд снова и снова скользил по её лицу и телу, заставило Аннет почувствовать себя грязной.

Несмотря на холодность и пренебрежение с её стороны, Николо продолжал вести с ней беседу. Он несколько небрежно коснулся её плеча и руки.

Когда они познакомились ранее, Николо, казалось, проявлял к ней минимальное уважение как к медсестре, но как только она стала военнопленной, его отношение изменилось.

Другие медсёстры и мирные жители смотрели на Аннет, но не могли заступиться. Она понимала их. Было трудно понять, что произойдёт, если они вмешаются.

Аннет представила себе несколько наихудших сценариев, что могли произойти во время войны, когда грани закона и морали стирались. В такое время что убийство, что нападение, пытки или изнасилование — одно и то же.

— Эй, мисс Розенберг. Вам лучше следить за ним.

Вдруг кто-то обратился к ней спокойным голосом. Аннет испуганно посмотрела в сторону говорящего.

Эллиот Сидоу расположился, скрестив ноги, на стуле в часовне и неторопливо курил сигару. Маленький красный огонёк, потрескивая, горел в полумраке.

— Николо — плохой парень.

На мгновение Аннет готова была разразиться издевательским смехом, но едва проглотила свой порыв и сдержалась.

«Кто он такой, чтобы говорить? Он просто сидел и смотрел там», — так хотела ответить Аннет, но было нечто более важное, чем это.

То, как этот мужчина назвал её — мисс Розенберг. Рядовые иностранцы не обязаны были знать её в лицо, и даже по имени, не говоря уже о личности бывшей жены Главнокомандующего.

Средства массовой информации были не так сильно развиты. Однако, этот человек знал её в лицо и был хорошо осведомлён о её происхождении, даже о девичьей фамилии. Излишне говорить, что любопытство взяло верх.

— Что, что вы сказали? — переспросила Аннет.

— Что вам… следует быть осторожной …

Французские солдаты громко расхохотались над тем, что сказал Эллиот. Николо был слегка зол. Эллиот долго смеялся, потом снова заговорил с Аннет.

— Мисс Розенберг, мысли, которые крутятся в головах таких грязных ублюдков, как эти парни, во многом схожи. Они думают, что если переспят с женщиной сильного мужчины, то их уровень силы станет таким же, как у этого могущественного человека.

— …

— У вас красивое лицо и влиятельный бывший муж, так насколько вы в опасности сейчас? Вы видите, как глаза солдата мечутся? Будьте осторожны. Я даю вам хороший совет. Разве он не поможет? Ха-ха.

— … хааа…

— Тем не менее, мисс Розенберг — хорошая заложница, так что заботьтесь о ней и обращайтесь с ней хорошо.

— Я вам полезна для шантажа Главнокомандующего? — догадалась Аннет.

— Ну, что-то вроде того. И я могу получить за вас изрядный выкуп.

По губам Аннет скользнула ухмылка. Она ответила так, как будто ей рассказали забавную шутку.

— Вы ошибаетесь. Я ничего не стою, как заложница.

— Хм? — Эллиот вскинул голову. — И что это значит?

— Что ж, вы, очевидно, осведомлены о ситуации в Падании, но тогда вы также должны знать о прошлом моего бывшего мужа и меня. Наш брак изжил себя, и мы развелись из-за неприязни. Этот факт знает вся страна. Как вы думаете, Главнокомандующий придёт и спасёт меня?

— А… вот как?

Эллиот кивнул головой, конкретно не ответив. Выражение его лица было непроницаемым. Аннет понятия не имела, что означал этот двусмысленный ответ.

— Ну, я примерно знаю об отношениях Хайнера с тобой… — пробормотал Эллиот, касаясь подбородка.

То, как просто он назвал имя Хайнера, было странно естественным и знакомым.

«В этом что-то есть».

Благодаря ответу мужчины Аннет больше не могла смотреть на него только как на вражеского офицера, что знает удивительно  много о Падании.

— Кто вы? — спросила Аннет дрожащим голосом.

— Ну, скажем так, я был однокурсником вашего бывшего мужа на лагерных сборах. А после мы были коллегами.

— Как, чёрт возьми…?

Упомянутый Эллиотом лагерь, вероятно, располагался на острове Сазерлейн. Это было единственное место, где проходил военное обучение Хайнер.

Но эта история для Аннет как-то не складывалась. Не имело смысла, что французский солдат, к тому же капитан, обучался в лагере королевской армии Падании.

Она хотела расспросить мужчину, но не могла. Все в церкви прислушивались к их разговору. Французские солдаты не понимали паданского, но даже в этом случае было слишком рискованно.

То, что Хайнер был курсантом на острове Сазерлейн, было секретом для всех. Список курсантов лагеря держался в секрете. Аннет не хотела раскрывать здесь его прошлое. Однако, Эллиот продолжал беззаботно говорить, как будто ему нисколько не мешали чужие взгляды и уши.

— Мы с Хайнером вместе провели несколько операций. Мы были довольно хорошими друзьями. О, и мы много раз бывали в резиденции маркиза Дитриха… Вы не помните, не так ли? Мисс Розенберг не любила таких, как мы. Хотя было много солдат, что обожали вас, ха-ха.

Лицо Аннет слегка побледнело. Люди и солдаты её отца часто приходили и уходили в резиденцию Розенберг. И Хайнер был одним из них.

Тогда это означало, что человек перед ней действительно был подчинённым её отца или его солдатом. То, что он теперь оказался капитаном вражеских войск, означало две вещи.

Он мог дезертировать после Революции и встать на сторону врага...

— Имя, которое я использовал в то время, было…

Или же он был шпионом Франции с самого начала…

— Джексон. Да, меня звали Джексон.