Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 52

Хайнер шёл в темноте.

Он шёл так далеко, как только могли его ноги, теряя ориентир, не видя ни на дюйм вперед. Он бродил и путался снова, пытаясь найти свет, но там была только тьма. Пространство, наполненное гробовой тишиной.

Он беспомощно дрожал. Тем не менее, он не мог остановиться. Казалось, что в тот момент, когда он перестанет идти, его поглотит эта густая тьма.

Оглядываясь назад, казалось, что всю свою жизнь он дрожал. Всегда был окружён страхом и тревогами… Хайнер вошёл в бездну, постоянно двигая ногами. Войдя в центр, он увидел тусклый свет. Он ускорил шаги.

В самой глубине, в корне тьмы, где варились все его слабые эмоции, находилась маленькая девочка. Она сидела посреди розового сада.

Не в силах подойти ближе, Хайнер стоял далеко на границе цветочного поля и смотрел на неё. Ребенок постепенно рос. В мгновение ока девочка выросла и стала зрелой женщиной. Хайнер наконец шагнул к ней.

Через несколько шагов местность внезапно содрогнулась. Лепестки красных роз упали на землю. Вскоре весь пол окрасился в красный.

Хайнер, что в панике смотрел под ноги, снова поднял взгляд. Прежде чем он успел это осознать, девушка уже держала в руке пистолет. Она медленно подняла руку и направила дуло к собственной голове.

Глаза Хайнера расширились. Он открыл рот, чтобы выкрикнуть её имя, но его голос был неслышен. Он торопливо двинулся, пытаясь дотянуться до неё.

Его ноги были невероятно быстрыми. Пол, покрытый лепестками, был похож на море крови. Возможно, это и правда была кровь.

Он мог слышать звук правильно возводимого курка на пистолете. Хайнер крикнул: «Нет», но в пространстве не отозвалось ни звука.

Женщина медленно открыла рот.

— Я уже…

Её голос лился, бесконечно слабый и дрожащий. Она стояла со слезами, текущими по лицу.

— Я не хочу больше жить…

Её палец на спусковом крючке шевельнулся. Хайнер потянулся к ней.

Раздался выстрел…

***

— Ха!

Мужчина в панике вскочил с дивана. Его зрение вспыхнуло, расфокусированное и расплывчатое. Грубое дыхание неоднократно наполняло и вырывалось из его лёгких. Его спина стала мокрой от холодного пота.

Он обхватил лицо дрожащими руками. Его дыхание по-прежнему было прерывистым. Хайнер прикрыл лицо рукой и какое-то время продолжал просто дышать.

Наконец, спустя долгое время, дрожь медленно стихла. Дыхание выровнялось, стало более спокойным. Только тогда он медленно убрал руку и огляделся.

Это был кошмар, от которого он устал. Все его недавние кошмары, в целом, было похожи друг на друга. Только то, как женщина решала умереть, в каждом сне было разным.

Хайнер провёл взглядом, словно окутанным туманом, по комнате. Он лежал на диване без одеяла. В бараке была только одна тускло освещённая лампа. Он заснул довольно давно, так что сориентироваться было не просто.

Мужчина не мог вспомнить, почему прошлой ночью спал здесь, а не в постели. Точнее, он помнил ситуацию, но его эмоции в тот момент были неясны. Это не было чем-то новым. Он был захвачен мыслью о женском голосе, из-за чего ему было трудно даже понять, что он делает.

Хайнер встал с дивана и подошёл к своей куртке, свободно висевшей на стуле. Он обыскал карманы и вытащил сигару.

Он прикурил её от масляной зажигалки и вышел из барака. Снаружи было ещё темно. Кончик сигары в темноте горел красным.

Прошло много времени с тех пор, как он снова начал курить. Похоже, это примерно совпало со временем отъезда Аннет. Она была причиной, почему он бросил эту вредную привычку, так что теперь у Хайнера больше не было причин сдерживать потребность в этом.

Хайнер глубоко затянулся сигарой. Когда он медленно выдохнул, в воздухе рассеялись клубы дыма.

К тому времени, как он выкурил большую часть, его обезумевший разум немного успокоился, но он был пуст, как бездна. Сухие серые глаза глядели неподвижно.

«Любовь делает меня лучше», — голос его мёртвого коллеги, лицо которого он уже не мог вспомнить, всплыл и исчез вместе с дымом.

Хайнер затянулся сигарой и пробормотал.

— Это чушь собачья.

***

Сезон дождей закончился и наступила зима. Как и ожидал Главнокомандующий, силы блока оттеснили Западный фронт Падании по мере высыхания заболоченной земли.

В сезон, когда земля промёрзла, началась Зимняя война. Массированное наступление с участием 700.000 солдат, 2.200 с лишним танков и 800 самолетов охватило фронт Падании.

У Падании было всего около 2/3 сил военной оси для одновременной защиты Южного фронта. Однако, неприступный оборонительный форт охранял линию фронта. Он стал результатом непрерывного строительства даже в сезон дождей.

Силы были разделены на две группы по 90 дивизий: одна двигалась к оборонительным укреплениям Падании, а другая, во главе с бронетанковой дивизией, для продвижения к лесной зоне над фортом.

Бронетанковым дивизиям было трудно проникнуть в густые леса. Это также было место, где нельзя было строить укрепления. Чтобы создать иллюзию, Франция, как и ожидалось, направила силы Южной группы в крепость, а силы северной группы тайно разместила наверху.

Мнения по этому поводу в командовании Падании разделились. Одни считали, что Франция вторгнется в лесную зону и им следует подготовиться. Другие полагали, что такого проникновения не будет, а страна должна сосредоточить свои силы в укреплениях.

— Механизированные части не могут проходить через лесные массивы. Бесполезно размещать здесь силы.

— Из-за последней битвы не все французские войска в состоянии заполнить свои возможности. Они даже развернули больше гренадеров. Во Франции недостаточно сил для проведения такого наступления.

Решение, в котором эти доводы преобладали и склонялись к последнему, было отменено Главнокомандующим непосредственно перед боем.

По информации, доставленной шпионами, действовавшими во Франции, Главнокомандующий определил, что механизированные и автомобильные силы Франции достаточно развиты, чтобы прорваться через лесные массивы.

Он также рассмотрел расшифрованные коды и наступательные идеи командного состава Франции. Он пришёл к выводу, что Франция разделит группу на две части.

Рассудительность и способность Главнокомандующего действовать были быстрее, чем скорость продвижения Франции. Он даже не доложил союзному командованию, а сразу передислоцировал силы крепости и расположил их на севере.

— Немедленно выдвинуть 13 дивизий Западной крепости и поставить их в линию обороны. Бронетанковые войска Франции переправятся через реку Ленен из Леомольда. Мы воспользуемся этим плацдармом, чтобы уничтожить врага.

По приказу Главнокомандующего войска были немедленно переброшены на север. Таким образом, классифицированные наступательные операции блока вернулись к контратаке Падании.

Тем не менее, Франция, выдвинувшаяся для прорыва путей снабжения с недостаточным количеством войск, стала заметно оттесняться от линии фронта.

В конце концов, через три недели командование Франции отдало приказ прекратить операцию и отступило. Это была победа Падании.

Это была не столь великая победа, так как она не нанесла существенного ущерба основным силам Франции. Однако, победа в первом сражении, произошедшем на материке, стала для народа большим облегчением.

О разгроме вражеских войск у Западной крепости широко писали в газетах и говорили по радио. В частности, всяческие похвалы высказывались в адрес Главнокомандующего, внёсшего главный вклад в победоносное сражение.

Примерно в то же время до Хайнера дошли слухи от его подчинённых. Они говорили о только что закончившемся ожесточенном первом сражении на Западном фронте.

— …Что вы только что сказали?

— Вообще-то я слышал это с Западного фронта, но я должен убедиться, что информация точна.

Хайнер не услышал, как его подчинённый закончил то, что сказал, но переспросил.

— О ком вы говорили?

— Мадам, нет…мисс Розенберг…Ходят слухи, что она работает военной медсестрой в полевом госпитале на передовой.

Бумаги в руках Хайнера рассыпались. Он помолчал некоторое время, а затем приказал холодным, мрачным голосом.

— Проверьте факты.