Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 115

Хайнер стоял спиной к коридору, заглядывая в холодную комнату. Длинная чёрная тень тянулась через дверной проём. В комнате горела только одна лампа. На полу слабо блестели кусочки стекла и обломки ракушек. Они выпали из тканевого мешочка, когда он ранее обшаривал ящики.

Он медленно вошёл в комнату. Затем наклонился и так же медленно поднял тканевый мешочек с пола.

Снова, как и тогда, послышался звон чего-то упавшего. Он проверил дно мешочка. Будучи слишком растерян и взволнован, тогда он не заметил, что нижняя часть была потёрта и кое-где порвана. Хайнер молча стоял с мешочком в руке, а потом внезапно развернулся и вышел из комнаты.

Вскоре у двери снова появилась длинная тень. В его руке теперь лежала дорогая кожаная сумочка. Хайнер опустился на колени и подобрал все упавшие предметы один за другим.

В руке его ненадолго задержался небольшой камень с тонкими линиями, выгравированными, как годичные кольца. Потом он решил рассмотреть раковину с осколом, стёклышко с закругленными концами, надломленное и омытое водой бесчисленное количество раз, а ещё маленькие кусочки ракушек, один за другим скользящие по его ладони в кожаную сумку.

Хайнер закрыл глаза и снова открыл их. Сосредоточив взгляд на собственных руках, он заметил, как они дрожат. Он с силой сжал кулаки, но эту дрожь остановить было нелегко.

—…Кх... — он поднёс сжатый кулак ко лбу и едва сдержал стон.

Стеклянная бусина в его кулаке была холодной и твёрдой. Всё это, все эти камушки были просто бесполезным пляжным мусором. Вот почему, когда он обнаружил их в гостинице, он не колеблясь выбросил их.

Аннет носила драгоценности и пользовалась красивыми вещами. Хайнер просто не мог предположить, что такая женщина способна ценить бесполезные осколки. Если бы он только предположил, если бы он подумал, что она может быть таким человеком… Всё, во что он когда-либо верил, в чём был уверен и убеждён… Всё это…

Хайнер тихо прокашлялся. Его кашель звучал так, будто он задыхался из-за нехватки воздуха. Мужчина ссутулил плечи и попытался дышать ровно. Его пронзило ощущение, будто в груди зияла огромная дыра. Стоило только вдохнуть жизненную энергию, как она утекала сквозь него.

Верхняя часть его тела была сгорблена, как у зверя, съёжившегося на сильном морозе, или у того, кто неустанно отмаливает свои грехи в молитве перед Богом. Голова его была горяча, словно мозг пылал в огне.

«Аннет. Аннет. Аннет! Что ты чувствовала, когда собирала всё это? С какими мыслями тебе удалось вернуть то, что я выбросил?»

Хайнер глубоко вдохнул и выдохнул. Что-то продолжало вырываться из его горла, накатывая, как тошнота. Что-то невысказанное, что копилось внутри него в течение очень долгого времени. Это, наверное, были его потаённые эмоции, которые требовалось обличить в слова.

В глубине души он всегда знал, что именно должен высказать. Но Хайнер не мог этого озвучить. В его понимании, было уже слишком поздно говорить всё это. Он также чётко осознавал тот факт, что теперь ему уже невозможно что-либо повернуть вспять.

«Я не ненавижу тебя»…

Спокойный голос наполнил его разум, будто поглотил всё его мысли. Он опустил голову, продолжая дышать и содрагатся.

«Я не виню тебя»…

Его голос продолжался как бесконечное эхо. Среди разбросанных обломков он держал эти маленькие, бесполезные предметы и беззвучно стонал.

«Я не ненавижу тебя»…

Теперь Хайнер знал, что на самом деле означают эти слова. Он даже не заслуживал того, чтобы их произнести.

Холодный воздух окутал мужчину. Он долго стоял на коленях, глотая и пережёвывая те несчастные фразы, которые не мог высказать.

***

*723 год, лето после окончания войны (дом на Санта-Молли)*

Хайнер направлялся на кухню за водой, но внезапно остановился. Он посмотрел на силуэт на диване в тускло освещённой гостиной. Приглушив свои шаги, он тихонько подошёл ближе. Раскрытая книга была оставлена на столе, руки её свободно свисали, а золотистые волосы растрепались по подушке.

Аннет заснула, свернувшись калачиком на диване. Одна сторона её лица была освещена жёлтым светом. Хайнер тихо склонился, словно приближаясь к очень чувствительному животному.

Приблизив правое ухо к её губам, он услышал тихое дыхание. Её закрытые веки не шевелились. По всей видимости, она глубоко спала.

В последнее время довольно часто, стоило ей устать, Аннет засыпала на диване в гостиной, как и сейчас. Это был новый факт из тех, что он узнал о ней, проведя несколько дней в доме на Санта-Молли в период летнего отпуска. Раньше такое было бы невозможно. В прошлом Аннет спала только в идеально комфортной кровати с балдахином.

Хайнер вновь почувствовал, что видит её настоящую. Он смотрел на спящую женщину запавшими глазами. Её лицо стало худым и измождённым от трудной жизни, но в его глазах она до сих пор была той девушкой, которую он увидел в первый раз.

В поле его зрения появилось её запястье, немного свисающее с дивана. На том запястье остался шрам, настолько тонкий, что он не посмел бы теперь приложить хоть чуточку силы, чтобы удержать её руку. Почувствовав холодок в груди, Хайнер потянулся, чтобы коснуться её ладони, на мгновение поколебался и, наконец, убрал руку.

Внезапно брови Аннет нахмурились. Вздрогнув, Хайнер выпрямился. Она слегка повернула голову, морщась, как от боли, а затем ещё сильнее свернулась под пледом.

Наступила мрачная тишина. Его запавший взгляд скользнул по её закрытым векам. Ей приснился кошмар? Какие болезненные воспоминания беспокоили её? В такие моменты Хайнер думал о том, как много он у неё отнял.

Это касалось не только революции. Революция должна была произойти, и семья Розенберг должна была пасть. Он сделал выбор не ради неё одной. Всё это рано или поздно должно было случиться.

Конечно, произошедшее в Падании только добавило проблем, но, в конечном итоге, проблемы во взаимоотношениях между ними двумя были намного серьёзнее. Из-за этого…он совершал худший выбор на каждом перекрёстке их отношений.

«Если бы я только не лгал тебе…Или, если бы я рассказал тебе о себе и просил понимания...Если бы я только попросил прощения сразу после революции…Если бы я только остановил тех, кто ненавидит и насмехается над тобой... Если бы я мог хоть немного посочувствовать твоему одиночеству и печали. Тогда бы тебе не было так больно, как сейчас…?»

Как бы ни было, всё это осталось в прошлом.

В какой-то момент выражение лица Аннет стало более мирным. Хайнер нежно обхватил одной рукой её плечи, поместив другую под колени, и осторожно поднял. Стройное тело легло в его руки, а слегка склонённая голова прижалась к плечу. Она все ещё спала и ничего не замечала.

Хайнер шёл тихо, пытаясь не разбудить Аннет. Вся эта серия действий была привычна ему с давних пор. Её тихое дыхание он ощущал на своей шее, а вибрации воздуха доходили до затылка.

Хайнер поднялся по лестнице, подавляя в себе желание обнять её как можно крепче. Ему понравился этот момент. Этот миг, когда она была абсолютно беспомощна и полностью опиралась на него. Её беззащитность, в которой не было ни единой причины его оттолкнуть. В этом состоянии даже границы, проведённые между ними, и расстояние становятся бессмысленными…

Именно поэтому он не стал банально будить её и предлагать уйти спать на кровати в её комнате. Он хотел запечатлеть этот момент, без всяких намерений, без особого значения, просто, как краткую иллюзию с его стороны.

Из-за такой мелкой жадности Хайнер мысленно рассмеялся и опустил взгляд. В темноте ночи он мог хорошо разглядеть особенно бледное лицо.

Он продолжал проверять дыхание и сердцебиение Аннет, пока шёл. Безумно радостный от возможности обнять её, он также был очень обеспокоен. Она была пугающе лёгкой, но Хайнеру казалось, будто он поднял целый мир.

Вскоре он добрался до её комнаты. Своими осторожными руками он уложил Аннет на кровать, и в тот момент, когда уже собирался убрать руки, она слегка пошевелилась.

— Ум…

Хайнер наблюдал за ней неподвижно, как снайпер, чья позиция раскрыта врагу. Веки Аннет медленно открылись. Перед его взором предстал всё ещё полусонный взгляд голубых глаз. Он опешил, но осторожно убрал руки. От этого её глаза как-то загадочно заблестели.

— Хайнер…? — пробормотала Аннет слабым голосом.

— Да.

— Это ты?

Он кивнул, а она снова осторожно приподняла губы.

— Это ты…

Аннет, улыбающаяся спросонья, была очень тёплой и милой. Хайнер почувствовал, как будто в его груди что-то сдавило.

— Мне приснился сон.

— Сон? — спросил он нежным голосом и присел на край кровати.

— Когда я впервые встретила тебя.

— Ты имеешь в виду встречу в саду?

— Да. Но…тот сон немного отличался от реальности, или мне так казалось…?

— Чем же?

— Во сне ты смотрел на меня влюблёнными глазами.

Выражение её лица было грустным, будто она всё ещё была отчасти в плену сновидений. Хайнер тихо рассмеялся.