Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 3

— Если то, что ты сказала, правда, и ты всё ещё живешь в достатке благодаря тому, что ты – моя жена, то у тебя нет причин просить развод. В том, что ты заходишь так далеко, мне кажется, есть иная причина.

— Нет, это не так. Я просто не хочу больше жить с тобой.

— Почему? Ты ненавидишь меня теперь, когда знаешь, что я предал тебя?

— Я не ненавижу тебя, Хайнер.

Зрачки Хайнера на мгновение дрогнули от слов Аннет. Он слегка пошевелил губами, как будто хотел что-то сказать. Аннет не стала его ждать и заговорила первой.

— Я ни к кому не испытываю ненависти. Даже если все в мире ненавидят меня, я не ненавижу их. Это не по мне.

Хайнер недоверчиво слушал слова, что слетали с её губ. Аннет чувствовала себя немного странно. Её муж считал, что она заперлась в этой правительственной резиденции из-за ненависти к людям, судачащим о её положении? Это нелепо.

— Заголовки всех газет кричали, что «отбросы диктатуры» должны быть уничтожены. Я не уверена, какую часть меня нужно уничтожить, но я готова сделать это, если ты хочешь.

Аннет была плохо знакома с политикой. Но она знала, в чём причина. Она знала, что такое права человека и что значит демократия. Она даже знала, почему люди хотели установить новую систему. Раньше она не знала и не интересовалась подобным, но теперь поняла.

Она испытывала смесь чувства вины, чувства долга вперемешку со стыдом. Конечно, на самом деле это не было основано на понимании. Она просто убедилась в том, что весь мир твердил ей. Она признала, что была неправа, спустя три года после падения монархии. Трех лет было достаточно, чтобы загнать человека в угол.

— Ты не возражаешь, если я сделаю то, что хочу? Ты понимаешь, что сейчас говоришь?

— Меня ничто не волнует, лишь бы ты дал мне развод.

Даже если она падёт, она не хотела пасть как жена Хайнера Вальдемара. Она не хотела, чтобы мужчина, которого она любила, видел её падение. В ней говорили последние жалкие крохи гордости. Единственное, за что она хотела получить компенсацию, так это за то время, которое она провела, посвящая себя Хайнеру.

— Развод, развод, развод… — прошипел Хайнер. — Может быть, это потому, что ты прожила лёгкую жизнь, подобные слова даются тебе легко.

— …Что в этом сложного? Дай своё согласие.

— Я не согласен.

Его большие руки сжали оба её плеча. Жар, который она чувствовала сквозь ночную рубашку, был слишком тяжёлым.

— Я не согласен. — свирепо повторил Хайнер.

— Я больше не приношу тебе никакой пользы. Как я уже сказала, я всего лишь пятно для тебя. Пожалуйста, позволь мне уйти.

Но Хайнер схватил её за плечи ещё крепче. Они приблизились друг к дургу так, что их лица оказались на расстоянии соприкосновения. Её дыхание сперло под гнётом свирепой силы. Его низкий, глубокий голос пронзил её уши.

— Ты с радостью станешь моим «пятном».

— Хайнер…

— Ты всегда будешь моей женой и никогда не покинешь это место, ты никогда не сможешь мечтать о свободе или счастье. Как я того хочу, ты искупишь свои грехи, потакая всем своим несчастьям.

Хайнер выплюнул эти слова, акцентируя каждое. Их взгляды пересеклись. Муж и жена сидели достаточно близко, чтобы чувствовать дыхание друг друга.

Когда Аннет слегка нахмурилась из-за онемения в плечах, Хайнер наконец отпустил её. Повисла опасная тишина. Нагретая атмосфера медленно спадала. Понаблюдав некоторое время за Аннет, хайнер заговорил более спокойным тоном.

— Через несколько дней в отеле «Белен» состоится банкет в честь открытия. Ты будешь присутствовать на нём со мной. Будь готова, госпожа Аннет.

— …

— Ты идёшь как моя жена.

Взгляд Хайнера, ещё недавно потрясенный и дрожащий, вновь пришёл в норму. Подобно хорошо вылепленному мрамору, на его безупречном, тщательно контролируемом лице скрылись все эмоции.

— Я не хочу.

Аннет взбунтовалась впервые.

— Тебе придётся пойти.

— Я не хочу идти.

— Почему? Не любишь веселиться? — с издёвкой спросил Хайнер. До замужества его жена побывала на многих вечеринках и светских мероприятиях.

— Если я откажусь, ты силой затащишь меня?

— Подумай хорошенько, леди. Если ты продолжишь идти против моей воли таким образом, я могу запереть тебя в приюте на всю оставшуюся жизнь.

— …Что?

— Сколько бы ты ни отрицала своё сумасшествие, никто не поверит ни одному твоему слову. Попробуй разозлить меня, и ты увидишь, либо просто сделай то, что я прошу. Бежать бесполезно. Я обязательно найду тебя. Ты же не хочешь провести остаток жизни в психиатрической больнице.

Его голос ранил, как осколки битого стекла, застревая в её ушах, слог за слогом. Аннет побледнела и уставилась на Хайнера. Её разум кричал и метался в панике.

Рука, державшая одеяло, слегка дрожала. Был ли перед неё тот самый Хайнер Вальдемар? Человек, которого она когда-то любила и в котором разочаровалась?

Холодные глаза Хайнера всё также смотрели на неё, но теперь он был для неё незнакомцем. Он отличался от прежнего себя настолько, что это пугало. Почему она не знала об этом? Она должна была узнать с того момента, как умер её отец, когда он похолодел, как будто ждал именно этого часа, что он с самого начала подошёл к ней с определенной целью. Что он был таким всегда.

Нет… она знала правду. На самом деле, она знала. Аннет просто не могла этого признать. В то время она была морально истощена, и ей нужно было за что-то держаться.

Её спасительной верёвкой был он – Хайнер. В то время Аннет снова и снова успокаивала свои сомнения. Иначе она бы не выдержала, потому как была в ужасном положении.

Она вышла замуж, думая, что ей повезло остаться благородной дамой, но как же она пала. Когда-то она надеялась, что его нежные чувства вернутся. Те моменты, в которых они были влюблены, та пора, где они были счастливы…

— Ответьте мне, госпожа.

Почему она не заметила этого раньше? Даже несмотря на то, что любовь, возникшая в результате корыстной цели, не была любовью.

Аннет открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же умолкла. Её голос не поддавался ей. Она едва проглотила судорожный вздох и кивнула, казалось бы, совсем незаметно.

Несмотря на её согласие, Хайнер не выглядел довольным. Вместо этого в его глазах отразилась горечь. Как будто ему не нравились чувство страха, которое он сам вселил в Аннет, и её покорность, ставшая результатом.

Пепельно-серый взгляд медленно читал выражения её лица. Его глаза казались бесконечно холодными, но глубоко в них таился странный жар. Аннет почему-то с трудом смотрела ему в глаза, и вскоре вовсе опустила голову. В конце концов, Хайнер встал с кровати. Он вышел из комнаты в спешке, не оглядываясь.

-Тук-

Дверь закрылась за ним с сильным ударом. Аннет сидела в оцепенении, успокаивая свой смятенный разум. Словно буря пронеслась по комнате и стихла. То, что только что произошло, казалось, было так давно. Коротко вздохнув, Аннет открыла прикроватный ящик.

Внутри было несколько пакетиков со снотворным. Их прописал доктор Арнольд. Она вскрыла упаковку и приняла одну из трех таблеток, а две другие положила обратно. Аптечка размером с ладонь уже была заполнена более чем наполовину.

Аннет уже давно прятала снотворное, как белка прячет еду. Каждый раз, когда аптечка становилась тяжелее, она необъяснимо успокаивалась. Теперь она могла закрыла глаза и лечь на спину, ожидая, пока лекарство подействует. Так Аннет надеялась, что сегодня ей не приснится кошмар.

***

— Поэтому я не поехала учиться за границу. Я несколько робкая. Я не способна вести беседу на иностранном языке. Слышала, господин Хайнер много бывал за границей?

— Да, я довольно много ездил во время операций.

— Вы можете говорить на их языке?

— Да, но в мире много мест, где говорят на общем языке.

— На скольких языках вы говорите?

— На четырех языках. Я получал образование с раннего возраста.

— Ух ты, это впечатляет. У меня совсем нет способностей к учёбе.

— Я знаю, что вы очень хорошо играете на фортепиано.

— Я… ну, я играю с детства. Когда-то давно мечтала стать пианисткой… но я мало чему научилась.

— Почему же?

— Может, потому что я немного скептически отношусь к своему таланту. Мне интересно, действительно ли этот путь подходит мне. О, не надо воспринимать это слишком серьёзно. В любом случае, в моём положении было бы более целесообразно играть на фортепиано в качестве хобби, а не профессионально.

— … Леди Аннет играет превосходно. Я уверен, что вы станете превосходной пианисткой.

— Ха-ха…Что? Вы даже никогда не слышали, как я играю.

— Вы очень хороши. — высокомерно отозвался Хайнер. Аннет озорно похлопала его по руке и рассмеялась. Он улыбнулся. Лепестки роз трепетали между ними на ветру.

Сцена расплылась, как в тумане, а затем снова прояснилась. Времена года менялись одно за другим. Они всегда были вместе. Декорации проносились вперёд, исчезали и возвращались вновь.

Ночное небо было полно звёзд в один из летних дней. Они были на лодке, плывущей по озеру.

— Аннет, ты выйдешь за меня замуж?

Хайнер опустился на одно колено и надел кольцо на безымянный палец Аннет.

— Я сделаю тебя счастливой на всю оставшуюся жизнь.

Её зрачки расширились. Аннет прикрыла рот одной рукой, а другой крепко обняла его. Хайнер рассмеялся и обхватил её за спину.

Звезды падали на волны. Образы лодки, мужчины и женщины, плывущих по сверкающей глади воды, были прекрасны, как картина.

Воздушные потоки, созданные издалека, ворвались внутрь и разрушили счастливую сцену. Образы перед глазами постепенно рушились. Среди руин только голос Хайнера звучал, как эхо: «Я сделаю тебя счастливой на всю оставшуюся жизнь».

Жить долго и счастливо…Навсегда…

«— Ты будешь несчастна рядом со мной до конца своей жизни».

Аннет проснулась от испуга.