Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 14

Хайнер смотрел на визитную карточку в течение долгого времени, но, к удивлению Аннет, никак не отреагировал. Он просто положил визитку в карман брюк, а не в сумку.

Повисла неловкая тишина. Аннет, возившаяся со своей чашкой, нерешительно открыла рот.

— Это Анс.

Руки Хайнера на мгновение остановились, пока он клал вещи обратно в её сумку. Он молча поднял взгляд, закрыв сумку естественным движением.

— Если я пойду за ним…

Закрыв глаза, Аннет продолжала говорить.

— Может, для меня так будет лучше? Я не говорю, что последую за ним. Мне просто интересно.

— Я не знаю, каких ответов ты ждёшь от меня.

— Есть ли во Франции фракция Реставрации?

Зрачки Хайнера слегка сузились от прямого вопроса.

— Хайнер, ты знаешь?

— Ансгар Стеттер сказал тебе что-то подобное? Что есть силы, которые хотят восстановления монархии во Франции и что ты должна присоединиться к ним?

— Нет. Об этом я подумала сама. Всё, чего хотел Ансгар, - чтобы я пошла с ним.

— Почему ты спрашиваешь меня, если у тебя уже есть идея?

— Я говорю тебе, поскольку ничего от тебя не скрываю и не собираюсь тайно следовать за Ансгаром.

В её голосе не было отчаяния, хотя она настаивала на своей невиновности. На лице Хайнера не отразилось никаких эмоций, пока он слушал.

— …Хорошо. Это возможно.

Машинально ответил он, о чём-то раздумывая.

— Раз в прошлом ты нравилась Ансгару Стеттеру, а теперь ты пытаешься развестись... Кроме того, если, как ты полагаешь, во Франции есть силы по реставрации монархии, они отнесутся к тебе хорошо. Однако я не могу за это ручаться. Твоя репутация в Падании настолько плоха, что проще считать, что для них ты будешь бесполезна.

Хайнер на мгновение замолчал и холодно улыбнулся.

— Ты сказала, что нигде не сможешь быть счастливой, и всё же нашла место, которое тебя примет. В любом случае, это только предположение.

— Как я уже сказала, я не пойду с Ансгаром. Я могу ошибаться в своём предположении, просто…

Аннет продолжала говорить осторожным тоном.

— Просто, если ты не знаешь… я просто хотела, чтобы ты знал о возможном существовании таких сил во Франции. Конечно, возможно, ты всё знал…

— Ты ничего не добьёшься, сказав мне это.

Взгляд серых глаз медленно скользнул вниз по её телу, затем снова поднялся. Кончики его волос на свету казались бледно-жёлтыми. Аннет горько рассмеялась.

— Я думала, ты пытаешься сделать мир лучше.

Был ли сегодняшний мир лучше, чем раньше? Аннет этого не чувствовала. Потому что изменившийся мир оказался для неё слишком жесток.

Но люди говорили: «Мир сейчас намного лучше и будет лучше в будущем». Тогда, должно быть, они правы. Ведь она сама была неразумной и глупой женщиной.

Аннет никогда не делала собственных суждений, и даже если бы сделала это сейчас, они оказались бы неверными. Её слова Аннели Энгельс также были искренними. Аннет уважала людей, пытающихся изменить мир. Даже если в этом процессе ей бесконечно причиняли боль.

Даже если она не относилась к тем людям, что делают мир лучше, чувства вроде мести и обиды давно исчезли. Как тлеющий пепел, что оставил только старый шрам.

В тишине Аннет могла слышать дыхание Хайнера. Оно было таким же сильным и ровным, как и его темперамент.

— …Я никогда не просил у тебя сочувствия.

Помолчав мгновение, Хайнер положил руку на одеяло. Затем он приблизился к ней, слегка двинув свой корпус вперёд. Плечи Аннет напряглись, когда его суровое лицо оказалось в паре сантиметров от неё. В воздухе повис хриплый голос.

— Не думай, Аннет. Просто плыви по течению.

— …

— Ты хороша в этом, не так ли?

Над ней наверняка издевались, но Хайнер почему-то выглядел обиженным. Однако, в следующую же секунду эта эмоция исчезла так же быстро, как и появилась, он снова открыл рот с холодным взглядом.

— Я лучше тебя знаю, что Ансгар Стеттер желает тебя. Если бы ты не вышла за меня замуж, он стал бы твоим мужем. Я не верю ни одному твоему слову.

— Я никогда не любила его.

— Разве когда-либо браки дворян заключались только по любви?

Слова Хайнера не были ошибочными. Это был уникальный случай в том, что они любили друг друга и поженились после знакомства. Хотя, на самом деле, всё было ложью.

Чай быстро остыл. Аннет пробормотала низким голосом.

— Не важно, веришь ты мне или нет.

Если следовать за Ансгаром было лучшим вариантом, она уже знала, что выберет. Два тяжёлых взгляда скрестились на мгновение. Аннет сделала ещё глоток чая и поставила чашку на столик.

— Я устала. Я хочу спать.

Хайнер заглянул ей в лицо, словно пытаясь понять, правдивы ли её слова. Когда Аннет повернула голову, он отодвинулся от неё.

Когда она отвернулась, Хайнер выключил газовую лампу, и темнота быстро наполнила комнату. Позади неё раздался шорох, когда он лег в постель. Аннет закрыла глаза и попыталась уснуть.

Две одиноких души медленно остывали порознь, как тот ромашковый чай.

***

Хайнер поднялся в постели на рассвете. Свет, просачивающийся сквозь неплотно задёрнутые шторы, заливал кровать бледным светом.

Он молча вылез из-под одеяла и посмотрел на женщину, лежащую вдали от него. Аннет, которая, казалось, не могла заснуть допоздна, теперь мирно спала.

Её лицо было зарыто в одеяло, а тело свернулось калачиком. Белое одеяло поднималось и опускалось мелкими равномерными движениями.

Хайнер неосознанно наклонился к ней. Её мягкая щека была обнажена между волосами и одеялом. Он инстинктивно попытался коснуться её и замер. Затем он горько потёр лицо отведенной назад рукой.

 «Это неудобно. Я должен был просто забронировать отдельный номер…»

Прошло много времени с тех пор, как он делил постель с Аннет. Первоначально он собирался снять другую комнату, но чувствовал себя странно неловко. Что именно тревожило Хайнера, он сам не знал. Он пытался выкинуть из головы образ женщины на фоне морских волн.

Тихо поднявшись с кровати, он подошёл к гардеробу. Взгляд Хайнера внезапно остановился на одном месте, когда он вытащил сигару из внутреннего кармана пальто.

Кардиган Аннет рядом с его одеждой как-то странно оттопыривался. Он вынул из потяжелевшего кармана содержимое и осмотрел. Что-то блеснуло в темноте.

Хайнер подумал, что это украшения, но, при ближайшем рассмотрении оказалось, что это бесполезные осколки и фрагменты.

«Что это за мусор» Он задавался вопросом, что она так стремилась подобрать, но это были именно такие мелочи.

Хайнеру стало не по себе. Он выбросил ракушки и осколки в мусорное ведро и вышел на балкон.

На свежем воздухе ему стало легче дышать. Он не мог долго находиться в тёмном, замкнутом пространстве. Состояние его теперь было лучше и не так тяжко, но ощущение ментального давления ещё оставалось.

Это произошло из-за его воспоминаний о камере пыток. Психиатр Хайнера был единственным, кто знал о его состоянии. Все остальные, кто должен был знать, давно мёртвы.

Его волосы развевались на прохладном ночном ветру. Хайнер смотрел на тёмное море с незажжённой сигарой в руке. Он слышал, как волны разбиваются о скалы вдалеке. Он не курил.

Прошло много времени с тех пор, как он бросил курить, но когда его разум был в смятении, сигара во рту могла притупить его мечущийся рассудок, хотя бы немного. Это помогало, даже если он не зажигал сигару.

 «Думаю, это психологическое».

Хайнер видел много психологических иллюзий такого рода: люди, жалующиеся на фантомную боль в давно ампутированной ноге, или люди, которым обманом скармливали плацебо во время войны, когда лекарств не хватало, и они верили что оно помогает.

Он опустил взгляд и уставился на сигару, которую держал в руке. В поле зрения появилась беловато-коричневая палочка.

Хайнер бросил курить шесть лет назад. Именно тогда он и Аннет начали встречаться. Казалось, она не возражала против дыма или запаха сигар, но он добровольно бросил эту привычку.

Теперь ему больше не нужно было притворяться и хорошо выглядеть, поэтому и не было нужды бросать курить. Тем не менее, он всё ещё не мог закурить. Потому что…

Когда его мысли вернулись к этому, Хайнер слегка нахмурился. Он щелкнул языком и перекинул руки через перила.

«Ты, должно быть, думаешь, что я сумасшедшая», - как-то спросила его Аннет.

Если бы это было так, Хайнер не чувствовал бы себя таким «грязным». Была ли это её проблема или его паранойя в том, что, сколько бы её ни тащили и не топтали, она всё также выглядела чертовски добродетельной?

Хайнер горько усмехнулся. Он обдумывал это очень долго, но так и не пришел к выводу.

«Аннет Вальдемар,

Ты касаешься моей нижней и самой слабой части.

Сделай меня бесконечно несчастным.

По крайней мере, это твоя проблема и твоя вина».

Хайнер вытащил сигару изо рта и выпрямился. Он повернулся и вошёл в комнату. Снова сунув сигару в карман пальто, он какое-то время смотрел на мусорное ведро. Вещи, которые подобрала Аннет, потеряли свой блеск и лежали брошенными в темноте.

«…Моё сердце все равно не особо полезно», –  Хайнер вспомнил её слова.

«Твое сердце бесполезно», –  мысленно ответил он.

Хайнер тихо прикусил губу. Он хотел, чтобы она почувствовала отчаяние из-за отсутствия взаимности. Он хотел, чтобы она страдала от реальности, которой не могла достичь.

Он надеялся, что её сердце разбито горем и она несчастна. Так же, как когда-то. По крайней мере, он, Хайнер, нуждался в её бесполезном сердце.

Он поднял голову с поникшим взглядом. Проверив Аннет, которая всё так же спала, он тихо вошёл в ванную.

Открыв водопроводный кран, он остановился на мгновение, прижав кончики пальцев к холодной бегущей воде. Хайнер чувствовал, как мусор, который Аннет подобрала на пляже, скребётся где-то внутри его тела...