Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 93

Он ничего не сказал, пока они не поднялись по лестнице и не прошли в её больничную палату. Аннет неловко скрестила пальцы. Он слабо сжал хватку и быстро отпустил её руку.

Хайнер вошёл в её палату и обернулся, как только закрыл за собой дверь. Стоя на месте, Аннет невольно оказалась в пространстве между ним и дверью.

Хайнер навис над ней. Стоя спиной к лунному свету, его тело казалось особенно огромным в тени.

—…Что ты пытаешься сделать? — прошептал он подавленным голосом сквозь стиснутые зубы.

Аннет замолчала, не зная, как интерпретировать его слова. Её молчание заставило Хайнера повысить голос, как будто все его эмоции усилились.

— В чём, чёрт возьми, проблема? Ты хочешь изъявить протест?

— Я не хочу…

— Тогда что? Если твоё сидение в вестибюле с утра до ночи без должного реабилитационного лечения — это не протест, тогда как понимать?

— Я получаю надлежащее лечение.

— Не лги мне. Ты не хочешь лечиться, разве я не прав?

Аннет не нашлась, что сказать. На самом деле его слова не были так уж далеки от правды. Она не отказывалась от лечения намеренно, но это не означало, что она стремилась подчиниться.

Для протестов не было никаких причин, просто Аннет не испытывала мотивации к лечению. Рука её уже не восстановится полностью, так какой во всём этом смысл?

— …Моя травма не имеет к этому никакого отношения. Я не протестую.

— Тогда почему ты сидишь вот так в холле целый день?

— Я ждала тебя.

Она почувствовала, как он замер, услышав от неё обращение «ты». С тех пор, как они вновь встретились на поле боя, она всегда звала его «Ваше превосходительство».

— Правда… — Хайнер выглядел из-за этого довольно злым. — Ты никогда не делаешь так, как я хочу.

— Я просто хотела поговорить с тобой. Если ты не хочешь меня видеть, то хоть минутку…

— Я не хочу тебя видеть?

Хайнер смиренно вздохнул. После короткого перерыва он заговорил хриплым голосом.

— Я пытался дать тебя уйти, как ты и хотела…!

— А я хотела сказать «спасибо»…

Прерванный Хайнер был застигнут врасплох её словами.

— …за то, что пришёл нам на помощь. — добавила Аннет шёпотом.

— …

— Прости, но я просто хотела сказать это.

Между ними повисла тишина. Какое-то время он ничего не говорил. Аннет только подняла на него осторожный взгляд. Хайнер вздрогнул и отвернулся, словно её взгляд был мучительной пыткой.

— Ты… не обязана так говорить. — сказал он с трудом через несколько мгновений.

— Это твой выбор — принять мои извинения или благодарность. Я просто хотела поговорить с тобой.

— Я не знаю, с какой стати ты решила поговорить со мной после всего того, что произошло…

— Я встретила человека, который был твоим бывшим коллегой. — сказала Аннет тихим тоном.

На мгновение Хайнер ощутил лёгкую дрожь. Он знал об этом. По свидетельству выжившего, некий французский капитан, свободно владевший паданским языком, представился старым другом и соратником Главнокомандующего.

Эллиот Сидоу…Джексон.

Он никогда не думал, что услышит это имя снова. Однако, Хайнер не знал точно, о чём именно могли разговаривать Джексон и Аннет. Он мог только догадываться.

— ...значит, ты слышала от него что-то о моём прошлом?

Хайнер испытал странное чувство стыда за то, что она узнала его прошлое. Хотя, по иронии судьбы, он сам же и надеялся, что Аннет когда-нибудь узнает всё это о нём.

— Тебе жаль меня?

Он знал, что не должен был спрашивать её. Несмотря на это, Хайнер был зол на сложившуюся ситуацию.

Аннет целый день проторчала в холле вместо того, чтобы заботиться о своём здоровье, а теперь благодарила человека, который разрушил её жизнь, извинялась перед ним, когда это он должен был извиняться.

Он решился прервать их болезненные отношения, у него, наконец, появилась воля сделать это. Он не собирался искать её снова, зная, что, увидев её, уже не сможет отвернуться. Он знал, что захочет бросить всё, только чтобы удержать её.

Но, в итоге, получилось вот так. В конце концов, он сделал то, что она хотела. Он не мог иначе.

Знала ли она о его чувствах или нет, но Аннет была спокойной.

— Хайнер, я как-то говорила тебе, что избегала твоего прошлого, потому что любила тебя и знала, что это обязательно причинит нам обоим сильную боль.

Голубые глаза смотрели прямо на него в темноте.

— Но, с тех пор, как капитан Сидоу рассказал мне о тебе… я впервые пожалела, что избегала этого.

— …

— Я должна была спросить тебя должным образом, хотя бы один раз. Я должна была попытаться понять тебя. Я должна была тебя выслушать.

— …

— Хайнер.

Этот в высшей степени сладкий голос позвал его по имени.

— Поэтому ты ненавидишь меня… только потому, что я дочь маркиза Дитриха?

На мгновение по его лицу пробежала опасная рябь. Хайнер с усилием сжал кулаки, а затем расслабил их. Он мгновение смотрел на неё, будто потерял всю силу воли.

— Есть вещи, которые тебе нужно рассказать. — Аннет говорила тихим, чувственным тоном. — Есть вещи, которые мне нужно знать. Просто продолжать жить так, как будто ничего не было… Мы очень многое прошли вместе, и мы провели так много времени вдвоём, разве не так?

— …даже если ничего не изменится?

— Даже если это не гарантирует наше совместное будущее, мы больше не должны оставлять друг друга с сожалениями.

У них не было будущего. Они оба это знали. Возобновление отношений, которые уже разорвались на куски, причинит им только боль. Аннет теперь знала и понимала его прошлое, но это не означало полного исчезновения старых чувств, существовавших между ними.

Их путь всегда будет вымощен из кусочков прошлого. Чтобы идти бок о бок вместе, им приходилось ступать по осколкам стекла, терпеть и смиряться с собственными чувствами.

По этой причине Аннет не говорила о будущем. Она говорила о сожалениях, которые останутся в их жизни до самого конца.

— Хайнер, какие чувства ты ко мне испытываешь? — спросила она снова.

Их дыхания сплелись в воздухе. В звонкой тишине, как дым, между ними возникло множество фрагментов. Всё то, что они не высказали или не услышали друг от друга в прошлом.

После долгого колебания Хайнер едва приоткрыл рот.

— Аннет, я…

«На самом деле я…. Я не хотел, чтобы ты видела меня с такой ужасной стороны. Ты была такой красивой и драгоценной».

— Я был… давно…

«…Но, в то же время, я хотел, чтобы ты узнала меня. Если бы ты действительно любила меня, я надеялся, что ты меня поймёшь».

— Очень давно…

«Хотя я знал, что это не может быть правдой».

— …Я всё время думал о тебе.

«Хотя я знаю, что ты никогда не сможешь по-настоящему полюбить меня».

— Ты была единственной, о чём я мечтал в своей адской жизни. Хотя я знаю, что не должен был желать тебя, и чем больше я к тебе тянусь, тем несчастнее я становлюсь…

Его слова потрясли Аннет. Хайнер на мгновение закрыл глаза, чтобы замедлить учащённое дыхание.

— Я винил тебя в том, что моя жизнь превратилась в сущий беспорядок. Ты жила такой славной жизнью, что один только взгляд на тебя казался мне преступлением... смотря на тебя, я осознавал, насколько сломана моя жизнь.

Аннет смотрела на него дрожащими глазами. Даже её измождённое от работы лицо было возвышенно красивым, и Хайнер чувствовал острую потребность бежать от неё как можно дальше, как тьма бежит от света.

Хайнер внезапно осознал. Даже в тот момент, когда он стащил её в ад, он всегда был у её ног.

— …ты. — зазвучал дрожащий голос Аннет. — Почему ты не сказал мне с самого начала? Через что ты прошёл, и что так давно меня знаешь… Почему ты не сказал с самого начала…

— Чувства, которые я испытываю к тебе, совсем не похожи на романтическую любовь, о которой ты когда-то мечтала. Они – не более чем искажённая одержимость.

Его сердце было изувеченным от начала до конца. У него не могло быть идеального пути, по которому можно следовать только одной любовью.

— Сначала я хотел тебе сказать. Я хотел, чтобы ты узнала о моей жизни. Я хотел, чтобы ты поняла мою боль, мои страдания. Хотел объясниться с тобой лицом к лицу…

На мгновение он замолк и выдохнул.

— Ты была… слишком невинной, слишком благородной в моих глазах.

Хайнер отступил от неё на шаг. Два шага, три шага… Он медленно попятился.

— И я не смог тебе сказать.

Лунный свет лился в открытое окно. Хайнер трясущимися руками расстегнул верхние пуговицы на рубашке.

— …Потому что мы с тобой прожили очень разные жизни.

Он расстёгивал пуговицы одну за другой. Его белая рубашка откинулась, обнажив твёрдую грудную клетку. Поверхность его голой кожи ярко сияла в лунном свете.

С лёгким хлопком рубашка упала на пол. Аннет резко вздохнула и прикрыла рот руками.

— Я не хотел показывать тебе жалкую и уродливую часть себя… опустившегося на самое дно. — он криво улыбнулся. — Так что я не смог сказать…