Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 109

Хайнер оглянулся. На вершине холма была женщина в светлом кардигане.

Его взгляд медленно перемещался с её ног к лицу. Низкие каблуки время от времени постукивали по земле, её белые лодыжки и развевающийся подол юбки обвивали её ноги.

Голубые, как море, глаза, скрывались и вновь появлялись из-под ресниц, длинных, блестящих на солнце, а золотые волосы развевались на морском ветру.

Весь ряд этих сцен разворачивался перед его глазами. Внезапно подул сильный ветер.

Спускаясь с холма, она остановилась. Её светлые волосы колыхались на ветру. Аннет смотрела на него, затаив дыхание.

Хайнер поднял взгляд, чтобы хорошо разглядеть женщину, что стояла намного выше уровня его глаз. В этот момент, казалось, в целом мире остались только он и она.

Какое-то время они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Они были настолько же далеки друг от друга, насколько близки, на расстоянии в несколько метров.

Её остановившиеся шаги медленно продолжились. Стук каблуков раздавался слабым эхом. Один шаг, два шага, спокойно, но без остановки.

Женщина подошла к нему после долгого спуска.

Вид с того места, где они стояли, был не так хорош, как вид с вершины высокого холма, но солнце по-прежнему ярко светило, и порывы ветра снова и снова разбивали волны о скалы.

Аннет подошла ближе и встала, глядя на него снизу вверх. Хайнер смотрел ей в лицо, полу-ошеломлённый, будто потерянный во времени.

Она первой обратилась к нему.

—…Ты вернулся.

— …

— Почему уже уходишь? Ты не войдёшь?

— …Нет. Я уже ухожу…

— Раз ты здесь, зайди ко мне домой.

— Я пришёл сюда не для того…

Это прозвучало как нелепое отрицание. У него не было времени придумывать подходящие слова, так как его застали врасплох. Но, как шпион с самым высоким уровнем успеха среди других в Падании, Хайнер, конечно, быстро вспомнил различные правдоподобные «легенды».

Нетрудно было выбрать среди них наиболее логичную и рациональную. Например, сказать: «Дом, что ты получила от раздела имущества, был записан на моё имя. Помимо этого дома у меня есть ещё несколько особняков в Санта-Молли. Я должен был проверить всё лично, и посмотреть, как ты устроилась…»

Но отговорки, что крутились в его голове, вызывали лишь чувство стыда. Это было поистине верхом глупости. В конце концов, Хайнер не смог выпалить что-то подобное, а только шевельнул губами. Перед ней его разум метался в беспорядке.

Аннет продолжала смотреть на него, словно видела, как шестерёнки крутятся у него в голове.

—…Хайнер, как ты знаешь, в детстве я была просто до ужаса романтичной девочкой, и часто думала о судьбе.

Хайнер молчал, не понимая, почему она вдруг подняла эту тему.

— Мой учитель философии однажды сказал мне: «В мире нет такой вещи, как судьба. Только в тот момент, когда человек принимает мимолётное совпадение за неизбежность, он интерпретирует его как судьбу».

— …

— Поэтому я думала, что моей мечте не суждено сбыться. Потому что, по крайней мере, насколько я знала, в нашей встрече не было такого понятия, как «судьба». Всё было запланировано с самого начала.

— …

— Но тогда то, что ты оставил букет гортензий со статицами у окна моего зала для музицирования…Что это было — совпадение или неизбежность?

Зрачки Хайнера удивлённо затряслись от её вопроса. Он и не думал, что букет дойдёт до Аннет. Нет, даже если она его получила, он не мог себе представить, чтобы она этот момент запомнила. Да ещё и то, что это были за цветы…

Его букет был бы очень маленьким подарком для Аннет. Она получала бесчисленное множество букетов, что были намного больше и ярче тех непривлекательных цветов, что он ей подарил.

«Видимо, я был никем для тебя…», — так он считал долгое время.

Лицо Хайнера побледнело, будто его ударили по голове. Его пальцы на мгновение дёрнулись.

Он никогда не верил в судьбу. Но, если Аннет была права, их встреча произошла случайно. Это было совпадением, которое можно интерпретировать как неизбежность.

После этого от много раз приезжал в особняк маркиза; много раз входил в заросли розового сада; и так же множество раз время его пребывания в саду совпадало со временем её тренировок;… и далеко не раз исполняемая ей композиция была той самой прекрасной мелодией, знакомой ему из музыкальной шкатулки.

— …Если то, что я желал тебя, стало моей неизбежностью... — пробормотал Хайнер срывающимся голосом. — То это была судьба, которая никогда не должна была начаться.

«Потому что ты так драгоценна и прекрасна».

Совпадения и неизбежности, которые он сам сотворил и истолковал, накапливались, как грехи, на краю этого холма. Словно для того, чтобы разбить эти грехи на куски, внезапно налетел порыв ветра, завывая над скалами.

Её светлые волосы сильно колыхались и падали на лицо. Хайнер невольно протянул руку и заправил прядь её волос за ухо.

Её лицо снова стало ясным, на нём появилась нежная улыбка. Губы Аннет мягко шевельнулись.

— Мы ничего не можем вернуть. Мы можем только уступить место будущему. Так же, как ты снова подарил мне этот букет.

— …

— Спасибо за цветы. Они очень красивые.

— …

— Что тогда, что сейчас.

Хайнер опустил глаза, по какой-то причине не в силах смотреть на эту прекрасную улыбку. Взгляд его, бесцельно блуждавший вокруг, вдруг остановился на её белом кардигане.

На верхней левой части кардигана была приколота очень знакомая фиолетовая брошь. Хайнер вскоре вспомнил о ней.

«Желаю вам тёплых праздников, Аннет Розенберг», — с такими словами он подарил ей эту вещицу вместе с перчатками в день её отъезда из резиденции.

Это была брошь с бриллиантами огранки «принцесса», которую он купил в качестве подарка на конец года, но подарил уже после развода.

Хайнер почувствовал радость от того, что Аннет сохранила брошь. Что-то тёплое и нежное, казалось, разливается внутри него. И, в то же время, Хайнер вспомнил о том, что ему не удалось защитить. Он нерешительно открыл рот.

— …Аннет. Мне есть что сказать. Вообще-то шарф, который ты мне подарила...

— Шарф…?

— Я хотел надеть его, когда снова увижу тебя… но потерял его во время эвакуации после авианалёта... Мне жаль.

Хайнер изо всех сил пытался закончить свои слова. Тон его голоса был полон вины. Аннет слушала его широко открытыми глазами, но затем рассмеялась и коротко вздохнула.

— О чём ты?

Напряжённые плечи Хайнера немного расслабились. Аннет ответила тихим голосом.

— Ты вернулся живым. Это всё, что имеет значение. Я свяжу тебе ещё один шарф. Если начну сейчас, то, наверное, смогу закончить весной… хм, снова весна.

В последний раз Аннет дарила ему шарф весной, так что ей снова пришлось бы ждать зимы, чтобы связать его.

— Мне придётся дождаться следующей зимы. Тогда ты обязательно должен появиться с моим шарфом. — лукаво поддразнила она.

— Следующая зима...

Хайнер повторил её слова. Аннет говорила о той зиме, которую они проведут вместе. Так что впереди у него был как минимум год будущего.

В письме Аннет писала о невозможности их дальнейшей совместной жизни как пары. Но, в то же время, она сказала, что хочет жить в том же мире, под тем же небом, что и он. Так они смогут идти разными путями, при этом не теряя из виду друг друга.

—…Аннет.

«Если это так, разве нельзя продлить жизнь навсегда?»

— Я верну счастье и удачу, которые ты мне подарила.

«Так мало-помалу и я смогу продолжать жить».

— Мне они не нужны. Даже без счастья и удачи я создам для тебя лучший мир. Так что… даже если это займёт очень много времени…

Хайнер на мгновение замялся, не в силах закончить. Он боялся, что она отвергнет его слова. Чтобы положить конец его страху, Аннет решилась ответить.

— Я буду ждать.

А затем добавила:

— Всегда.

Хайнер на мгновение замер. Он только открывал рот и снова закрывал его, словно забыл всё, что собирался сказать.

Аннет встретила его взгляд и ярко улыбнулась. Зрачки Хайнера слегка задрожали. Через мгновение его губы шевельнулись, создавая лёгкую улыбку.

— Я рада, что ты вернулся. — прошептала Аннет.

Хайнер почти не слышал, что она сказала, но мог прочесть по губам.

Волны, как и прежде, мчались из-за горизонта и разбивались о скалы. Покрытые пеной, они возвращались в море и вновь накатывали к камням.

Хайнер коснулся её дрожащими руками. Аннет прижалась головой к его груди.

— Это правда. Я рада, что ты вернулся.

На этот раз рассеянный шепот дошёл до него вибрациями, что она создала на его груди.

Хайнер осознал и принял место, куда вернулся.

Это было не идеально. Его жизнь вообще была далека от идеала и идеальных отношений. Он просто, наконец, достиг душевного спокойствия после слишком долгих и мучительных скитаний.

Он, наконец, вернулся туда, где начался весь его мир.