Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 87

— О чём вы говорите, чёрт возьми? Она должна была быть среди эвакуированных из госпиталя!

Имя Аннет Розенберг не оказалось в окончательном списке, доставленном на подпись Главнокомандующему. Несмотря на этот простой отчёт, Хайнер был поражён.

Главнокомандующий был не из тех, кого расстроило бы даже известие о победе врага. Он просто стал бы готовиться заново и собрал всех, кого смог бы найти. Помощник, стоящий с докладом, был невольно озадачен беспримерно бурной реакцией начальника.

— Я лично проверил… Похоже, её имя было вычеркнуто из списка эвакуированных в середине процесса.

— Вычеркнуто? Куда она пошла?

— Итак… во время эвакуации состоялась операция по спасению союзников и мирных жителей, которые оказались в ловушке на оккупированной территории. Вероятно, они там объединились, однако...

Помощник мгновение колебался. Видя реакцию начальника, он нервно обдумывал, как бы помягче сообщить ему о том, что произошло… В любом случае, он должен был сказать как есть. Мужчина облизал пересохшие губы и продолжил.

— Когда операция провалилась и связь с союзниками была потеряна, вражеские силы в срочном порядке расправились с пленными, прежде чем покинуть территорию.

--Хлоп!--

Плечи помощника вздрогнули от громкого удара. Стул упал назад, когда Главнокомандующий вскочил.

— Вражеские силы…

Главнокомандующий выглядел так, словно услышал новость о поражении Падании. Нет, даже если бы он услышал известие о поражении, он бы не был так потрясён.

— Что они сделали …? — его голос отчаянно дрожал.

***

Военная машина Главнокомандующего с грохотом мчалась к городу. Так быстро, как будто он находился в погоне за врагом.

— По свидетельству выжившего, французские солдаты заперли пленных в церкви и сожгли их вместе со зданием. К счастью, дверь внезапно открылась, и они поздно выбежали… Похоже, внутри были раненые. — продолжал доклад солдат из пункта связи.

Пуговицы до самой шеи Хайнера были невыносимо тугими. Ему казалось, что он задыхается. Он попытался расстегнуть воротник, но безрезультатно.

— Они надышались дымом и многие застряли из-за травм, а мисс Розенберг помогала им спастись до конца. Однако, в какой-то момент крыша церкви рухнула… она не смогла выбраться…

Хайнер всё это время пытался трясущимися руками расстегнуть пальто, но безуспешно. Он схватился за грудь и закашлялся.

— К счастью, потушить пожар помог небольшой дождь и усилия выживших, но они заявили, что спасение невозможно из-за ситуации. Пытаются… но уже третий день…

Кашель, непрерывный и судорожный, быстро превратился в рыдающий стон.

— Думаю, следует считать её погибшей… — тихо закончил военнослужащий.

Хайнер ахнул и издал сдавленный стон. Его голова была наполнена гудящими звуками. Он сгорбился, как человек, что испытывает невыносимый холод.

«Как будто я ответственен за всё. Нет, это точно моя вина. Мало того, что я разрушил её жизнь, так и сам же отдал ей приказ ехать на Центральный фронт. Все разговоры о том, что фронт относительно безопасен, были бессмысленны», — понял Хайнер.

Он чувствовал боль, словно нож внезапно вонзили в его грудь. Ему казалось, что он вот-вот заплачет кровавыми слезами.

— Пожалуйста…

Хайнер коснулся лба дрожащей рукой. По пути он горячо молился Богу, в которого никогда не верил.

— Пожалуйста, пусть это буду я…

«Пожалуйста, не забирай её у меня. Пожалуйста, не забирай у меня всё. Оставь мне эту женщину, потому что до сих пор ты забирал у меня всё… Прошу, оставь мне этого человека…»

Его непрестанные молитвы наполняли лихорадочный разум. Всё вокруг него рушилось. Хайнер молился и молился снова, не переставая ни на секунду.

В мгновение ока машина остановилась. Хайнер быстро ступил на землю и перед его глазами предстал полностью разрушенный город. Церковь, в которой проводилась спасательная операция, располагалась на ранее отбитой территории. Пехота, развёрнутая с тех пор, уже уничтожила большую часть оставшихся сил.

Однако, никто не мог быть на 100% уверен в своей безопасности. Они не знали, где прячутся снайперы. Подчинённый, что поспешно последовал за ним с места водителя, заговорил с обеспокоенным выражением лица.

— Ваше превосходительство, у нас до сих пор нет точного местонахождения снайпера, так что вам лучше оставаться в машине… это опасно.

Хайнер какое-то время тупо смотрел в лицо солдату. Затем, как полусумасшедший, он начал бесцельно ходить туда-сюда. Он огляделся в поисках строения, напоминающего церковь среди всех обломков.

Однако, словно в доказательство ожесточенной битвы, большинство зданий было неузнаваемо, а от некоторых не осталось даже голой стены. Он не мог сказать, что это были за строения изначально.

Хайнер бродил среди обломков, отслеживая остатки поля боя. Тут и там валялись тела, которые ещё не подняли. Поверхность их униформы стала пепельной. Мрачная сцена из бесчисленных снарядов вперемешку с костями.

Он остановился и посмотрел вдаль. Всё, от того места, где он стоял, до горизонта, превратилось в груду пепла.

Всякий раз, когда ветер дул издалека, пепел рассеивался, поднимаясь в воздух.

Хайнер не мог сдержать нервный смех, быстро перешедший в тихие всхлипы. Концом ада, в котором он жил всю свою жизнь, стал новый ад, разверзшийся на земле.

«Почему жизнь такая? Почему каждый путь, по которому я иду, такой? Зачем я вообще послал её сюда?», — спрашивал он себя.

Аннет не место в таком ужасном месте. Она была той, кто жил в прекрасном мире, наполненном ароматными цветами и сверкающими драгоценностями.

«Нет…Действительно ли мир, в котором жила моя женщина, был так прекрасен? Было ли так на самом деле? Даже на самом дне разве она не оставалась благородной и ослепительной?»

Даже когда она рухнула в бездонную пропасть, даже когда все бросили её, когда она думала о смерти, когда мучилась в своей старой форме медсестры посреди поля боя, полного крови и стонов...

«…Разве она не была по-прежнему благородна и ослепительна?» — эта мысль прошла, как удар по затылку.

Хайнер уставился на обломки и медленно склонил голову. Мир, в котором она находилась, не делал её благородной и красивой. Только своим присутствием, своим существом она была такой.

Что-то горячее разлилось из его груди. Это было что-то первозданное и нетронутое. Хайнер обхватил лицо дрожащими руками.

 «Аннет… Аннет… Аннет…  Когда ты улыбаешься, это похоже на цветы, распустившиеся по миру…»

Внезапно его легонько задела жёлтая бабочка. Хайнер поднял глаза и посмотрел на неё. Яркий окрас бабочка не соответствовал этим руинам. Бабочка, что некоторое время зависала на одном месте, вспорхнула позади него.

Один из подчинённых бежал с конца в этом направлении.

— Сэр!

Хайнер тупо повернулся в сторону голоса. Всё ему казалось мрачной иллюзией.

— Сэр…

Рот его подчинённого шевелился, но он едви ли мог что-то услышать, как будто звуки исчезли из мира.

— Выжившие… выжившие…

Хайнер несколько раз моргнул. Казалось, он медленно приходил в себя.

— Место найдено!

В этот момент в его тёмно-серые глаза вернулся свет. Его зрачки постепенно расширились. Хайнер рванул с места.

Шатающейся походкой он заставил свои ноги ускориться. Он бежал по развалинам. За ним в воздух поднималась пыль, смесь грязи и пепла.

Окружающая сцена быстро промелькнула в уголках его глаз. Всё было тихо, как будто жизнь остановилась. В мире, где только его дыхание было живым, он продолжал бежать.

В дальнем конце поля зрения он увидел смешанную толпу солдат и гражданских. Солдаты поспешно подошли и отдали ему честь.

— Ваше превосходительство, Главнокомандующий!

— Спасение…что со спасательной операцией…? — настойчиво спросил он, запыхавшись.

Солдат, заметив необычный вид Главнокомандующего, осторожно ответил.

— Операция уже началось, сэр. Сегодня утром мы закончили вывод оставшихся войск, так что… Согласно показаниям выживших, она внутри церкви. Они сказали, что не видели её у входа.

Хайнер обернулся, так и не услышав последних слов солдата. Он бросился к задней части рухнувшего здания и начал копаться в обломках голыми руками.

Его не заботило, что его ладони были испачканы и исцарапаны. Он сосредоточился исключительно на своей задаче, как будто более ничего не чувствовал.

Солдаты увидели это и в спешке остановились. Главнокомандующий вмешался в спасательную операцию. Они не осмелились окликать его. Не только солдаты, но и находившиеся поодаль гражданские лица, слышали новости о том, что он, похоже, сошёл с ума.

Его скорость увеличилась. В ходе расчистки завалов были обнаружены три трупа. Хайнер продолжал работать, держась за угасающую надежду. Разум кричал ему, что это бесполезно, но тело продолжало работать без отдыха. Он не мог сдаться или остановиться.

«Боже, если ты существуешь, прошу, забери мою жизнь и спаси её. От всех смертей, боли и грехов…»,— он вновь и вновь горячо молился.