Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 73

Хайнер не сразу ответил. Он нерешительно открыл и закрыл рот. Аннет заметила, что он немного озадачен. Только через несколько секунд ей, всё же, дали ответ.

—… конечно.

Потом, словно поздно опомнившись, мужчина посмотрел на сигару в своей руке. Хайнер бросил сигару на землю и осторожно наступил на неё ногой. Аннет аккуратно присела рядом с ним и пробормотала:

— Я не знала, что вы курите сигары.

— Я бросил…

— Вы снова собираетесь начать курить?

— …Дело не в том, что я хочу курить, просто в последнее время много разных мыслей.

— Поэтому вы снова курите?

— Что…

Хайнер слегка нахмурился и, в конце концов, вздохнул.

— Да.

Он бормотал, как будто только что очнулся ото сна. Аннет уставилась на растоптанную сигару и снова открыла рот.

— Я еду в Хантингем завтра рано утром. Как я уверена, вы знаете.

— …И когда уедешь, ты больше не будешь связываться со мной?

— Почему вы задаёте такой вопрос?

Аннет рассмеялась, будто услышала дурацкую шутку. Хайнер понял, что она не собирается отвечать, и больше не спрашивал, проведя ладонью по губам. Между ними повисла тишина. Огонь и горящие дрова изредка потрескивали.

— Разве вам не сложно? — спросила Аннет, слегка повернув голову.

— Что именно?

— Всё это.

Их взгляды пересеклись в непосредственной близости. Он уставился на неё, словно пытаясь угадать, что она имела в виду. Его серые глаза в свете костра казались бездной.

— Я бы солгал, если бы сказал, что мне легко. — краткое признание вырвалось из уст Хайнера. — Слишком много жизней на моих плечах…

Его слова рассеялись, как белый дым.

Аннет до этого страдала от огромного давления и нетерпения расшифровать хотя бы один зашифрованный текст. Она не осмелилась предположить, какую тяжесть несёт Главнокомандующий большой страны.

Никакие слова не могли помочь в такой ситуации. Ни утешения, ни поддержки, казалось, было недостаточно. В лучшем случае любые слова, исходящие от неё, были бы ещё хуже.

— Я хотел тебе кое-что сказать.

Хайнер отвёл от неё взгляд. Его уязвимость каким-то образом исчезла.

— Код, который ты расшифровала, оказался очень полезным. Нет, даже больше. Твои достижения обязательно будут объявлены и тебя вознаградят позже. Так вот...

— Что?

— Тебе что-нибудь нужно?

— Почему вы спрашиваете…?

— Я пытался понять, какую компенсацию должен предоставить тебе, и подумал, что следует сначала узнать твоё мнение.

Это было то, о чём Аннет даже не думала. Изначально она не рассчитывала получить за эту работу какую-либо компенсацию. Было естественно помогать, но на протяжении всей работы она задавалась вопросом, действительно ли её усилия помогут.

— О, я…

Аннет хотела сказать, что ей ничего не нужно, но замерла на мгновение. Она сложила руки на коленях. Колебания продлились не очень долго.

— Две вещи, не большие. Вы выслушаете меня?

— Я нервничаю, когда ты так говоришь. Что ты хочешь?

— Я говорила вам на днях… Я хотела бы передать одно письмо, прежде чем уеду.

— …сержанту Райану?

— Да.

Хайнер некоторое время молчал. Аннет молча ждала его ответа. На самом деле, не имело значения, скажет ли он «нет».

Райан, безусловно, был хорошим человеком, и ей было бы грустно не увидеться с ним перед отъездом, но это был просто способ человеческих отношений — попытаться послать письмо.

— …Письмо будет отдано ему после проверки цензора. Что ещё?

К счастью, ответ был положительным. Ничего плохого там не было, так что цензуру можно было не опасаться. Аннет кивнула и продолжила разговор.

— То, о чём я уже говорила раньше.

— Раньше…?

— Я очень надеюсь, что эта встреча станет для нас последней.

— …

— Это вторая награда, которую я хочу.

Лицо Хайнера потемнело. В тишине послышался треск поленьев. Пламя замерцало.

Аннет смотрела прямо и невозмутимо. Хайнер вдруг весело рассмеялся, рассеянно рассматривая выражение её лица.

— Ну, если подумать, ты всегда хотела этого. Хотела вычеркнуть меня из своей жизни.

— …

— …хотя я всю свою жизнь пытался стать частью твоей.

Хайнер не выглядел слишком сердитым или грустным. Он выглядел подавленным и побеждённым, как опавший лист.

— Да, полагаю, мне следует прислушаться, если ты этого хочешь.

Казалось, он рассыплется от лёгкого прикосновения…

— Ты можешь уехать. Навсегда.

Пепел зашуршал в догорающем костре. Аннет ослабила хватку на своей руке. Затем она поднялась с места.

— Аннет.

Когда она уже собиралась пройти мимо него, он внезапно схватил её за запястье. Не грубо и сильно, но мягко. Аннет посмотрела на него сверху вниз. Хайнер горько улыбнулся и спросил:

— Можешь обнять меня хотя бы раз?

Аннет смотрела на него удивлёнными глазами. Хайнер отпустил её запястье из своей хватки, словно не собирался принуждать ни к чему.

Она попыталась понять его чувства в эту минуту, но не смогла. Она даже не знала, как сама в этот момент выглядит. Ей оставалось просто надеялась, что не выглядит слабой.

Аннет тихонько подошла к нему и обняла. Он издал тихий стон, как будто задыхаясь от её прикосновений.

Хайнер обнял Аннет за талию и припал лицом к её груди, словно молодой зверь в объятиях матери. Дыхание его тонко подрагивало, будто он всхлипывал. Его крепкие, мускулистые руки нежно держали её, боясь причинить боль, но также боясь отпустить и потерять.

Аннет, казалось, смутно знала, что это было. Раньше она тоже так делала. Единственное в её мучительной и одинокой жизни, от чего она не могла отвыкнуть до конца, — метод, которым она могла утешить себя, внушить себе, что всё будет хорошо, пока она держится.

Для Аннет это был Хайнер. Она держалась за него очень долго и, наконец, нашла в себе силы отпустить. И теперь настал его черёд.

Аннет убрала руки, что крепко держались за неё. Затем она отступила на шаг. Его руки, потерявшие опору, медленно опустились.

Хайнер всё ещё сидел с опущенной головой. Хотя он и не смотрел на неё, Аннет изо всех сил пыталась совладать со своим выражением лица.

Она несколько раз шевельнула губами. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы совладать с непослушным голосом. Когда она, наконец, заговорила, голос звучал на удивление твёрдо.

— Давай никогда больше не видеться.

***

(из воспоминаний прошлого…)

Аннет вернулась в свою комнату с букетом голубых цветов. Это был большой букет гортензий, украшенный статицами.

— Няня, ты знаешь, кто оставил это здесь? Я нашла цветы у окна в зале для музицирования.

— О, у окна зала?

— Да, снаружи, у окна.

— Если это окно, выходящее в сад, — я не знаю. Розарий и окно вашего зала соединены. Мне предупредить слуг, чтобы они не пускали людей туда?

— Что? Нет, не нужно.

Аннет застенчиво сказала, глядя на букет со слегка покрасневшим лицом.

— Это романтично — тайком оставлять цветы в комнате для занятий. Кажется, моё выступление кому-то понравилось.

— О, моя госпожа. Когда же вы вырастите?

— Просто предположи, няня. Кто это мог быть? Кто оставил букет?

— Хммм… посмотрим. О, это мог быть кто-то из солдат под командованием маркиза. Сегодня день еженедельного званого ужина. У них есть доступ к розарию.

— Нет, это не от солдата.

— Почему нет?

— Потому что солдаты — не романтичные люди. Если я скажу, что играю на фортепиано, они только скажут, что это отличное хобби.

— Мисс, мудрые слова, так верно!

— Всё в порядке. В любом случае, солдаты не могли заинтересоваться садом настолько, чтобы пройти так глубоко. А тот факт, что «кто-то» приготовил букет цветов, означает, что этот человек уже слышал, как я играю в зале. Ему, должно быть, понравилось моё выступление, да?

— Юная леди, вам нечему радоваться! Это мерзко. Кто-то тайно шпионит за вами, юная леди!

— А? Но, почему бы и нет? Разве это не романтично? Это в 100 раз лучше, чем приставать к леди на вечеринке, как животное, ищущее себе пару.

— О, наша юная леди ещё так молода и невинна. Нам следует переместить ваш зал в другою комнату. Даже если бы не это, я беспокоюсь о том, что окно связано с садом.

— О чём ты говоришь? О, точно! Мы должны выяснить, кто это!

— Юная госпожа… ладно, я не буду сразу сообщать об этом. Тем не менее, в ближайшем будущем правильно переделать и перенести музыкальную комнату. Леди не может тренироваться в такой комнате для предстоящих соревнований. Вы понимаете?

— Да, понимаю. Я подумаю об этом. Няня, можешь поставить их в вазу?

Нахально отвечая, Аннет передала букет няне. Няня покачала головой, но сдалась и принялась ухаживать за цветами, наполнив водой вазу.

— Они прекрасны, не правда ли?

— Гортензия того же цвета, что и ваши глаза, юная госпожа.

— Да?

Аннет улыбнулась и посмотрела на цветы, обеими руками держась за пылающие щёки.

Лёгкий ветерок дул в просторное окно. Голубые лепестки качались, словно танцуя на ветру.