Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 42 - Я наконец увидел возлюбленного брата

Младший брат потрясен до глубины души

***

С тех пор как Дуань Байюэ начал оставаться во дворце на ночь, в ложе дракона все время находились две подушки. Изначально, служитель, забирая белье для стирки, хотел убрать вторую подушку, однако ему помешал Сыси, сказав, что Император привык спать так. После этого подушки всегда было две.

Дуань Байюэ лег рядом.

Чу Юань молчал. Некоторое время он лежал лицом к стене, затем, все таки, повернулся и посмотрел на него.

Князь Синаня, естественно, не спал.

— Старик Му Чи уже изучил формирование Бахуан. Хочешь завтра сходить посмотреть?

— Конечно! — Дуань Байюэ удивился. — Все таки, записи о нем имеются только в древних письменах, я и подумать не мог, что оно может быть воссоздано в наши дни.

— Оно из себя представляет построение бронзовых статуй, — рассказывал Чу Юань. — Ходят слухи, что страна Фэймянь заменила бронзовых воинов на смертников, поэтому его сложнее разрушить. Полагаю, на это стоит посмотреть.

— Почему ты все еще думаешь про Фэймянь? — Дуань Байюэ вздохнул, погладив его пальцем по щеке. — Небесная Киноварь — это просто легенда, но даже если она в самом деле существует и находится в стране Фэймянь, я сам найду способ достать ее. Мне не нужно, чтобы ты что-то делал для меня, помнишь об этом?

— Причина недавних событий Цаннаня находится в Наньяне, — говорил Чу Юань. — Там множество островных государств. Конечно вряд ли они тайно проворачивают дела с Фэймянь, но нельзя этого исключать.

Дуань Байюэ чуть нахмурился.

— В любом случае, нам не повредит побольше узнать о формировании. Подготовишься — не прогадаешь.

— Хорошо, — Дуань Байюэ только и оставалось согласиться.

— Старейшина Нань отправился на гору Нефритового Гроба несколько дней назад. Есть какие-нибудь новости?

— Нет.

— Могут ли с этим возникнуть неприятности? — Чу Юань слегка тревожился.

— Тебе не о чем беспокоиться, Лань Ичжань не будет достойным противником моему учителю. В настоящее время в Цзянху довольно мало людей способных ему противостоять, — произнес с улыбкой Дуань Байюэ.

— Он и впрямь настолько невероятен? — удивился Чу Юань. — Это из-за Бодхисутры Сердца?

Дуань Байюэ прыснул со смеху:

— Как так получилось, что даже ты слышал об этой нелепице?

...

Чу Юань прикусил язык.

Ранее, когда они приезжали в Синань, в книгах, которые покупал Сыси, было много записей об этом. Однако, правителю великой страны интересоваться подобными чтивом уж слишком постыдно. Чу Юань не мог в этом сознаться:

— Эм.

К счастью, Дуань Байюэ было без разницы, что означало это "эм", поэтому он продолжал:

— У боевых искусств, что практикует учитель, нет названий, и нет школ, которые бы им обучали. В детстве он был похищен, но через некоторое время смог сбежать. Его принял к себе специалист в искусстве войны. Этот человек был для него как отец. Вскоре, этот специалист умер, а учитель скитался по школам и сектам, учился многим наукам и искусствам. Однако он был слишком упрямый и дурной, максимум через год, его отовсюду гнали. Спустя более чем десять лет, он так и не освоил ни одного боевого искусства, и не мог им научиться.

Чу Юань рассмеялся:

— Такой темперамент и впрямь соответствует человеку, которого все описывают.

— После того как он в последний раз был изгнан из школы, многочисленные враги устроили на него охоту. Отражая их нападения, он создал собственный боевой стиль, после чего отправился в уединение на пять лет в Синань. В итоге он основал новое боевое искусство, — продолжал свой рассказа Дуань Байюэ. — Хоть эта боевая практика и является поразительно мощной, но при этом она очень отравляющая, поэтому учитель не решился в полной мере обучить нас ей. Не беря в расчет семейную технику владения мечом, все остальные боевые навыки у нас с Яо-эром совершено разные. Если кто-то со стороны посмотрит на наши стили ведения боя, ему и в голову не придет, что у нас один наставник.

— Старейшина Нань в самом деле непостижим, — Чу Юань перевернулся на живот и продолжил спрашивать: — В таком случае, что насчет Бодхисутры Сердца? Ты или Яо-эр ее практикуете, или это очередная байка и такого навыка не существует?

— Бодхисутра Сердца слишком губительна. Изначально, после того как учитель изучил весь ее потенциал, он хотел обучить меня ей, но затем почувствовал, что если я умру во время практики, это будет весьма проблематично объяснить моему отцу...

— Что ты имеешь в виду под "умру во время практики"? — Чу Юань прервал его, не зная, смеяться ему или плакать.

— Дословно он именно так и сказал, — Дуань Байюэ рассмеялся. — Впоследствии, эти писания были опечатаны, даже я не видел их целиком, лишь пролистал несколько страниц.

— Вот оно что, — для Чу Юаня наконец все встало на свои места. — Однако, я не понимаю, почему старейшина Нань продолжает скрывать свое лицо от меня. Я действительно хотел бы с ним выпить.

— Во всем Цзянху он известен как эксперт по ядам, люди всеми силами стараются его избегать. Ты, наверное, единственный в целом мире, кто хотел бы с ним выпить.

Чу Юань был недоволен:

— Как можно так говорить о старшем?!

— Но это правда! Если тебе однажды представится возможность с ним выпить, боюсь, он очень быстро разозлит тебя до смерти, — потешался Дуань Байюэ.

— ...

Кажется, сейчас ты разозлишь меня до смерти.

— Спи. Тебе завтра утром нужно на заседание? — Дуань Байюэ помог ему хорошенько подоткнуть одеяло.

Чу Юань покачал головой:

— Завтрашнее заседание будет отложено.

— Почему? — Дуань Байюэ воодушевился. — Случилось что-то, от чего те рассыпающиеся старики снова собираются устраивать свои демонстрации?

Чу Юань в голос рассмеялся:

— Все не так! В этот раз князь Гаоли наконец-то решил, что он достаточно пожил в столице, и что ему пора возвращаться. Так или иначе, Цзинь Шу приехала в столицу, чтобы найти себе мужа, поэтому Чжэнь пожаловал ей несколько подарков, и завтра утром поведет наших чиновников провожать ее в обратный путь, в Гаоли.

— Кстати об этом. Цзинь Шу и правда собирается выйти замуж за кого-то из Наньяна? — спросил Дуань Байюэ. — Ранее говорилось, что это какой-то торговец, но точно ли известно его происхождение?

— Тебя это беспокоит? — Чу Юань бросил на него косой взгляд.

— Ну естественно меня это беспокоит, — невозмутимо сказал Дуань Байюэ. — Ты совсем недавно говорил, что все неприятности в последнее время исходят из Наньяна, и вот Цзинь Шу также выходит замуж за человека прибывшего из Наньяна. За ее спиной стоит вся страна Гаоли. Хоть земля их величиной со снаряд для пращи, и не стоит того, чтобы их бояться, но если чужак воспользуется ими для воздействия на тебя, это может принести немало головной боли.

— Ты считаешь, что кто-то может использовать Цзинь Шу для манипуляции Цзинь Таем?

— Это вполне возможно.

— Цзинь Тай ведь по-прежнему монарх. Как он может выдать замуж любимую сестру, не проверив личность жениха? Не нужно об этом переживать.

— Не стоит быть беспечными, — Дуань Байюэ придвинулся к нему ближе. — В конце концов, не так много пограничных князей, как я, которых легко удовлетворить. Чужая душа — потемки.

Чу Юань ткнул пальцем в его лоб, отталкивая:

— Мы говорим о деле, вот и говори о деле. Считай, что это граница, тебе запрещается ее переходить.

— ...

— Яо-эр тоже вернулся с тобой? — снова спросил Чу Юань. — Цзинь Тай завтра уедет и во дворце станет спокойно. Пригласишь Яо-эра поужинать с нами? В последний раз я видел его на постоялом дворе близ долины Цюнхуа. Тогда все произошло слишком внезапно, я боялся напугать его, мы с ним так и не поговорили.

— Почему ты вечно так печешься об этом сорванце? — Дуань Байюэ был недоволен. — Не пойдет!

— А почему ты уже так давно не позволяешь мне увидеть Яо-эра? — Чу Юань тоже был недоволен. — Если не пойдет, тогда можешь возвращаться к себе.

...

Глядя в спину человеку, который вновь отвернулся от него, князь Синаня ощутил бессилие:

— Ну хорошо-хорошо, завтра вечером я приведу его. Поужинаем вместе, перед тем как встретиться с людьми Чаоя.

Это действительно... сплошная головная боль.

Поскольку с утра ему не нужно было идти на заседание двора, Чу Юань позволил себе поспать немного дольше чем обычно. Проснувшись и открыв глаза, он обнаружил совсем близко другое лицо, и невольно отпрянул от неожиданности.

— ...

Почему он не приближается?

— Притворщик! — Чу Юань похлопал его по щеке. — Просыпайся!

— Не могу проснуться.

— Тогда я прикажу императорской гвардии схватить тебя, как наемного убийцу, и посадить в Небесную тюрьму! — начал его трясти Чу Юань.

Дуань Байюэ вздохнул, затем резко схватил его за руку, поднес к губам и поцеловал:

— В самом деле, тот слепой монах очень точно предсказал, что моя судьба будет несчастной. То в Холодный дворец отправят, то в комнату кастрации, и вот, теперь еще Небесная тюрьма.

Чу Юань втянул руку под одеяло:

— Кто мешал тебе остаться в Синане?

— Если бы ты был в Синане, то я бы и под страхом смерти не покинул Юньнань, — Дуань Байюэ сморщил нос. — Но ты опять не соглашаешься ехать со мной.

Чу Юань резко сел, однако Дуань Байюэ опередил его:

— Сыси!

— Я тут, тут! — вбежал радостный евнух Сыси.

— ...

— Император, пора умываться, — евнух Сыси помог ему встать с постели. — Светские и военные чиновники уже прибыли и ожидают в боковом зале. Князь Гаоли тоже здесь, он выглядит очень счастливым, и говорит, что в следующем году снова хочет приехать.

Дуань Байюэ обеспокоенно спросил:

— Сколько у него сестер?

— Только одна, только одна! — быстро ответил Сыси.

— Это хорошо, — кивнул Дуань Байюэ.

Только бы они не заявлялись с помолвкой каждый год.

Чу Юаню было так смешно, что даже не хотелось прерывать их разговор. Он быстро умылся и пошел провожать Цзинь Тая. Поскольку они договорились проведать старика Му Чи и посмотреть на готовую формацию Бахуан, Дуань Байюэ не стал возвращаться в гостиницу, оставшись дожидаться Чу Юаня. Через некоторое время евнух Сыси принес завтрак. Помимо каши, закуски, и паровых рулетиков с яйцом, была даже целая жареная свиная нога, сочившаяся жиром под лезвием ножа.

...

Дуань Байюэ вдруг почувствовал, что даже если он предпочитал в основном мясную пищу, есть такое с самого утра, это, пожалуй, чересчур торжественно...

Как раз в это время, в гостинице, Дуань Яо налегал на корзину с дикими фруктами, попутно покачивая люльку с младенцем. Это была маленькая девочка, с нежно-розовым личиком и большими умными глазами. Последние несколько дней, пока они были в дороге, им без особых проблем удавалось купить молока, поэтому сейчас девочка выглядела куда более упитанной, чем когда они встретились в горах. Прелестное дитя! В противоположность этому, ее мать, с пожелтевшим, словно восковым, лицом, казалась тяжело больной. Поэтому, прибыв в гостиницу, Дуань Яо решительно забрал малышку в свою комнату, собираясь лично за ней ухаживать. Люди Чаоя не возражали, они просто кивнули в знак согласия.

Что за мать... Дуань Яо скривился. Ему вспомнилась женщина, которую второй брат спас из лап тигра в Синане. Та целыми днями не выпускала из рук своего ребенка, и часто удалялась в комнату, чтобы его покормить. Вот такой должна быть мать! Наевшись, малышка начала весело гыгыкать. Дуань Яо взял ее за ручку, размышляя про себя, что за несколько дней она наверняка станет еще круглее. Сколько же времени она прожила в тех условиях?

Чу Юань только около полудня смог вернуться в свои покои. Дуань Байюэ стоял у окна, и задумчиво созерцал дыру в земле посреди двора.

— ...

— Вернешь его обратно?

— Зависит от моего настроения.

Дуань Байюэ посмеивался:

— Как же я могу улучшить твое настроение? Хочешь я тебе спою?

— Неугомонный, — произнес Чу Юань. — Пошли в столярную мастерскую.

Дуань Байюэ нахмурился:

— Ты был занят все утро, только вернулся, и даже чаю не попьешь?

— Сегодня много дел, — ответил Чу Юань. — После того как мы посмотрим формирование Бахуан, нужно будет с тайфу и остальными министрами обсудить другие вопросы, они уже ждут в императорском кабинете. Помимо этого, вечером у нас ужин с Яо-эром и встреча с племенем Чаоя.

Дуань Байюэ покачал головой:

— Уже от одного упоминания об этом у меня начинает раскалываться голова. Если ты правда настолько занят, тогда не стоит сегодня планировать совместный ужин, да и люди Чаоя находятся в гостинице и никуда не убегут. Не похоже, что они скоро помрут. Я их кормлю, они определенно способны дожить до момента, когда ты будешь свободен.

— Нет, так дела будут только накапливаться, — Чу Юань улыбнулся и похлопал его по плечу. — Пошли. Императорский сад посреди белого дня. Давай-ка посмотрим, сможет кто-нибудь понять, что князь Синаня сейчас находится в императорском дворце.

В это время, в столярной мастерской, старик Му Чи как раз изучал ксилофон, от которого доносились приятные мелодичные звуки, нежные, словно журчание ручья.

На этот раз, наученные горьким опытом, двое визитеров не забыли о необходимости постучать в дверь.

— Император, князь Синаня, — старик Му Чи открыл дверь и со смехом произнес: — А я как раз закончил крепить последний брусок, вы удачно зашли!

— Да, мы только что слышали за дверью. Весьма изыскано, — Чу Юань ловко подхватил ксилофон. — Тем не менее, довольно неожиданно, что такой миниатюрный музыкальный инструмент может так звучать.

— Это тоже скрытое оружие? — спросил Дуань Байюэ.

— Совсем нет! Просто у меня остались отходы древесины, а дерево это очень хорошее, и жалко отправлять его на дрова, поэтому я сделал ксилофон, — произнес старик Му Чи. — В Даяне подобные безделушки делают в основном для забавы детей. Даже если человек не знает музыки, произвольная игра на нем тоже очень благозвучна.

— Этот старший поистине... — Дуань Байюэ не мог найти слов, чтобы описать, что чувствует. — Слишком прискорбно обладать настолько совершенным и исключительным мастерством, но не иметь учеников.

— Получить ученика — это судьба, ее нельзя требовать, — покачал головой старик Му Чи, после чего спросил: — Император, князь Синаня, должно быть, вы пришли, чтобы посмотреть на формирование Бахуан?

— Верно, — ответил Чу Юань.

Старик Му Чи повел их в заднюю часть столярной мастерской, в комнату, где не было ни души. Там стояли восемнадцать бронзовых статуй, высотой в один фут, каждая из которых имела в своих ногах механизм ловушки, а на поясе — миниатюрный деревянный ящик.

— Тут мало места, поэтому я уменьшил их в несколько раз, — произнес старик Му Чи. — Просто, чтобы показать вам формирование, так будет удобнее. Когда войска двинутся на войну, бронзовые статуи можно заменить на живых людей. Что же касается количества, то его можно смело увеличивать на восемнадцать множество раз. Естественно, чем больше людей, тем могущественнее оружие, им не получится пренебрегать.

Чу Юань кивнул:

— Старейшина может начинать.

— Прежде, подождите немного!

Старик Му Чи выбежал из комнаты. Они не могли понять куда он отправился, но через минуту тот вернулся, держа в руках три огромных, истерично пищащих, крысы.

— ...

— ...

— ...

Дуань Байюэ даже бровью не повел. Он выступил вперед, закрывая собой Чу Юаня.

Старик Му Чи кинул крыс в самый центр формирования.

Бронзовые статуи пришли в движение. Скорость их была небольшой, но с крысами стало происходить что-то странное: они напоминали мух без головы. Даже при том, что дверь в комнату была широко распахнута, они не понимали как им сбежать, и только безумно кружили внутри. Они словно сошли с ума.

Чу Юань слегка нахмурился.

Дальше — больше: одна из крыс, казалось, доведенная уже до крайнего безумия, открыла рот, собираясь укусить ближайшую статую, но прежде чем ей удалось приблизиться, из ее горла хлынула кровь. Остальные ее собратья, учуяв запах крови, в ту же секунду бросились к ней и начали рвать ее на куски. Весь пол был усеян потрохами, шерстью и вонючими пятнами крови.

Чу Юань вдруг почувствовал... что его вот-вот вырвет.

Однако, Дуань Байюэ видел все очень четко: в тот момент, когда крыса собиралась атаковать бронзовую статую, та резко взмахнула рукой. Появившиеся между пальцев лезвия моментально перерезали животному горло, забрав его жизнь.

— Пока что это маленькое формирование, — старик Му Чи отключил механизм. — Настоящее формирование Бахуан, помимо окружения вражеских войск, способно посеять хаос в их умах, а по истечение длительного времени, возникают галлюцинации, после чего враги начинают убивать друг друга.

— Этот старейшина в самом деле заслуживает восхищения, — произнес Чу Юань.

— Император сегодня плохо себя чувствует? — спросил старик Му Чи. Почему лицо Императора стало таким бледным?

Дуань Байюэ вывел Чу Юаня из комнаты переходя на шепот:

— Ты в порядке?

Чу Юань лишь отмахнулся:

— Все нормально.

С утра он не успел позавтракать, а во время проводов Цзинь Тая еще выпил несколько чарок вина. После этого он сразу почувствовал себя неважно. Теперь же, увидев скопище крыс пожирающих друг друга, он вдруг ощутил, как желудок наполняется кислотой, отзываясь ноющей болью.

— Бахуан был воссоздан даже раньше, чем мы думали, — Дуань Байюэ обратился к старику Му Чи. — Старейшина тяжело трудился. Позже мы посетим вас снова.

— Князь Синаня слишком вежлив, — старик Му Чи медленно покачал головой. — Только так я могу отблагодарить Императора.

Каждый день его ожидает роскошная трапеза, большая и мягкая кровать, но самое главное — ему больше не нужно переживать, что кто-то попытается похитить его и убить. Помогающие ему мастера не похожи на тех, что были в городе Даянь. Те только и делали, что строили козни, Му Чи испытывал к ним отвращение. Нынешние помощники называют его "великий основатель", стараясь снискать его расположения. По правде говоря, в таких-то условиях, он может прожить еще восемьдесят лет!

— В таком случае, старейшине стоит пойти и хорошенько отдохнуть, — сказал Чу Юань. — Чжэнь возвращается в императорский кабинет, там еще остались нерешенные дела.

— Конечно-конечно! — старик Му Чи склонил голову, повинуясь приказу, при этом исподтишка пихнув Дуань Байюэ. Даже в таком состоянии он собирается работать? Поскорее уведи Императора отдыхать в его покои!

Дуань Байюэ изумленно поднял брови, затем направился с Чу Юанем во дворец.

— Ты собираешься вернуться в гостиницу? — спросил Чу Юань, усаживаясь за стол.

— Разве я могу вернуться в гостиницу, когда вижу тебя таким? — Дуань Байюэ налил ему чашку чая. — Выбрось все из головы и просто попей чаю.

Чу Юань вдруг подумал, что прежде, когда ему приходилось вести войска на войну, убивать врагов, видеть бесчисленные смерти и кровь, с ним ничего похожего не происходило. От чего же сегодня его так нещадно тошнит? Анализируя ситуацию, он лишь пришел к выводу, что это и в самом деле было слишком омерзительно. За всю свою жизнь он ничего подобного не видел. К тому же, эти животные весьма отдаленно напоминали тех боевых крыс Сибэя.* В конце концов, эти существа угнетающе-серые, с тонким лысым хвостом, жадным взором, вонючие и гадкие, гадкие, гадкие!

П/п. Боевых крыс Сибэя. Имеются в виду племена кочевников северной пустыни, устраивавших мятежи на северо-западе, и которых Чу Юань, впоследствии, уничтожил.

Уф...

Выражение его лица было слишком комичным. Дуань Байюэ похлопал его по щеке:

— О чем ты думаешь? Чай остывает.

Опомнившись, Чу Юань выпил все залпом. В результате... ощущения в желудке стали еще хуже.

— Император собирается идти в кабинет? — осторожно спросил евнух Сыси ждущий за дверью.

Чу Юань встал.

— В какой еще кабинет ты собрался идти? — Дуань Байюэ остановил его. — У тебя весь лоб в холодном поту.

Чу Юань положил руку на живот и упал обратно на стул.

Дуань Байюэ попросил Сыси зайти, после чего произнес:

— Позови сюда придворного лекаря.

— Ох! Что случилось с Императором? — Сыси перепугался.

— Пойди и скажи тайфу, что на сегодня заседание отменяется, — Чу Юань поморщился. — Ничего страшного, просто немного нехорошо.

Евнух Сыси мигом отправил слугу за лекарем, а сам в это время помчался в императорский кабинет. Дуань Байюэ довел Чу Юаня до кровати и помог прилечь:

— Ты опять не завтракал?

— Мм...

Дуань Байюэ вздохнул, не в силах никак на него повлиять.

Вскоре прибыл императорский лекарь, а Дуань Байюэ, конечно же, скрылся за ширмой. К счастью, лекарь не обладал внутренней силой, поэтому он не смог заметить, что в комнате находился еще один человек. Он проверил пульс, спросил о том, что Император ел утром, затем выписал рецепт отвара и поинтересовался, нужен ли сеанс иглоукалывания для облегчения боли.

— Нет нужды, — ответил Чу Юань. — Сейчас уже намного лучше. Просто немного отдохнуть, и все будет в порядке.

Лекарь кивнул в знак согласия, поклонился, затем покинул покои и закрыл за собой дверь. Дуань Байюэ вышел из-за ширмы:

— Мало того что ты не завтракаешь, так еще с утра алкоголь пьешь?

— Всего три чарки, — Чу Юань приподнялся на кровати, снял с себя верхние одеяния, оставшись во внутренних одеждах.

— Я запишу это на счет Цзинь Тая, — говорил Дуань Байюэ. — В следующий раз, как представится возможность, я взыщу с него за это.

Чу Юань лягнул его:

— Дебошир!

— У меня за тебя сердце болит! — Дуань Байюэ придвинулся ближе.

Чу Юань отвернулся:

— Вернись туда, где сидел!

Дуань Байюэ пробирал смех:

— Больной, а все равно такой злой!

— Верно, это потому что я не хочу видеть тайфу и других министров!

— Когда в следующий раз не захочешь их видеть, не стоит доводить свой желудок до такого состояния, — говорил улыбаясь Дуань Байюэ. — Предоставь это мне. Обитатели поместья Синань очень опытны в избиении людей. Если ты захочешь отдохнуть четыре дня, я прикажу приковать их к постели на четыре дня.

— Опять ты за свое! — Чу Юань обеими руками схватил его за щеки. — Почему ты вечно выступаешь против тайфу?

— Если я не нравлюсь ему, то почему он должен нравиться мне? — объяснение Дуань Байюэ было вполне логичным.

За словом он в карман не лез. Чу Юаню было слишком лень спорить, поэтому он просто прикрыл глаза и так и лежал. Через некоторое время евнух Сыси принес кашу приготовленную с прописанным отваром, и удалился. Дуань Байюэ снял крышку с короба для еды, в воздухе появился запах лекарства.

— Каша должна быть кашей, а лекарство — лекарством, смешивать их — это чересчур...

Дуань Байюэ принес ее к кровати, и прежде чем он закончил свою речь, Чу Юань уже взял ложку и ел.

— Невкусно ведь? — Дуань Байюэ с содроганием наблюдал за ним, ощутив вдруг приступ зубной боли.

— Как лекарство может быть вкусным? — задал встречный вопрос Чу Юань.

— ...

Однако невкусное так не едят!

Доев последнюю ложку каши, Чу Юань вручил князю пустую чашку. Тут же вернувшийся Сыси забрал чашку и проследил, чтобы Император прополоскал рот. Он все делал быстро и расторопно.

— Я не завидую Цзинь Таю, зато весьма завидую Сыси, — заявил Дуань Байюэ.

Чу Юань уставился на него.

— ...

— Хочешь уйти? — спросил Чу Юань.

Дуань Байюэ покачал головой.

— Когда захочешь уйти, просто скажи об этом Чжэню, — Чу Юань похлопал его по плечу. — Чжэнь сразу отдаст тебе приказ уйти, не нужно ждать!

— Такую щедрость лучше оставить князю Гаоли, — не моргнув глазом отвечал Дуань Байюэ. — Во всяком случае, он любит во всем найти выгоду.

Чу Юань со смехом откинулся на кровать, его живот чувствовал себя уже вполне неплохо.

Дуань Байюэ лег подле него:

— Все еще болит?

— Мм.

— Хочешь поглажу?

— Нет.

Дуань Байюэ, ничего не слушая, втянул Чу Юаня в объятия. Тот не сопротивлялся, но все же шлепнул его, чисто для приличия.

Теплая ладонь, которую от кожи отделяла лишь тонкая шелковая ткань, мягко массировала живот. Это было слишком приятно.

Чу Юань немного покрутился, устраиваясь поудобнее:

— Ничего не говори.

— Хорошо.

Чу Юань закрыл глаза, ему хотелось еще немного поспать.

Пояс нижних одежд был завязан довольно слабо, и через некоторое время он сам распустился, открывая белую обнаженную кожу. В конце концов это ведь столичный шелк, очень качественный, гладкий и блестящий.

Дуань Байюэ был невозмутим.

Чу Юань тоже был невозмутим.

По крайней мере, они таковыми казались.

Дуань Байюэ чувствовал, что он мог бы делать это целую вечность.

Примерно через час Чу Юань погрузился в глубокий сон. Дуань Байюэ накрыл его одеялом, после чего, с грустью и нежеланием уходить, поцеловал, и покинул императорский дворец.

Дуань Яо тоже крепко спал.

— Просыпайся, — Дуань Байюэ постучал ему по носу.

— Что случилось? — Дуань Яо протяжно зевнул и открыл сонные глаза.

— Кое-что хорошее.

Глаза Дуань Яо были уже наполовину открыты, но после того как он услышал эту фразу, они тут же решительно закрылись. Если его дорогой старший брат говорит "хорошее", то почти наверняка ничего хорошего.

— Я отведу тебя во дворец.

Э? Дуань Яо тут же сел:

— Зачем идти во дворец? Посмотреть на формацию Бахуан?

— Ужинать.

— ...

— Сяо Юань хочет тебя видеть.

— Кто такой сяо Юань? — Дуань Яо недоумевал.

Дуань Байюэ обменялся с ним взглядами.

Дуань Яо растерялся еще больше.

Поскольку его младший брат слишком глуп, Дуань Байюэ пришлось объяснять:

— Император Чу.

— Император хочет накормить меня ужином?! — Дуань Яо был шокирован.

— Только не осрами поместье Синань.

— ...

Чего?!

Дуань Байюэ продолжал:

— Иди, смени свою мятую одежду, дождемся вечера и я отведу тебя во дворец.

— Сяо Юань? — Дуань Яо все еще ничего не понимал. Что это за дурацкое прозвище?

Дуань Байюэ грубо огрел его по затылку:

— Думаешь, что и ты можешь его так называть?

Должно быть, Дуань Яо просто еще не до конца проснулся, поэтому его осознанности недостаточно, чтобы понять ситуацию. Поместье Синаня публично обвиняют в волчьих амбициях, хотя на деле они тайно помогали дворцу. Сейчас он тоже мог разглядеть некоторые признаки указывающие на это. Но не настолько же они близки с императорским двором, чтобы называть императора "сяо Юань"? Может, это кодовое имя?

Как говорится... легко попасть в заколдованный круг, но сложно выбраться обратно. Дошло до того, что спустя целых два часа, Дуань Яо все еще думал, что это за дурацкое прозвище. Только не говорите, что Император тоже называет его брата "сяо Юэ". Это звучит как прозвище поющей дивы с берегов реки Циньхуай!

— Почему Император хочет со мной поужинать? — Дуань Яо уже восьмой раз задавал этот вопрос.

Дуань Байюэ от всей души хотел скормить ему пригоршню яда, чтобы тот наконец заткнулся.

Подперев руками щеки, Дуань Яо продолжал гадать. Неужели потому, что он нашел людей Чаоя?

Когда небо потемнело, Дуань Байюэ действительно взял Дуань Яо с собой во дворец.

Хотя это и нельзя было назвать большим пиром, но Чу Юань, как и прежде, подготовил много разнообразных яств. Половина из них была приготовлена в столичных традициях, а другая половина представляла кухню Синаня с их пряными, солеными и кисло-острыми блюдами.

— Не опозорься, — у входа в зал снова напомнил Дуань Байюэ.

— Ну разумеется! — Дуань Яо прочистил горло, и излучая радость толкнул дверь.

— Яо-эр, — Чу Юань встал и с улыбкой подошел к ним.

Дуань Яо был немного ошеломлен. Император? Разве это не тот человек, которого они встретили на постоялом дворе в долине Цюнхуа?

Минутку-минутку...

...

...

...

У Дуань Байюэ начала болеть голова. Ну что это за глупый вид?!

— Яо-эр? — Чу Юань тоже был весьма озадачен.

В голове Дуань Яо стремительно проносились фрагменты из прошлого: когда они встретились тогда, на постоялом дворе, Дуань Яо подумал, что это, возможно, возлюбленный брата, но затем учитель сказал, что возлюбленный брата — генерал Шэнь. Естественно, он после этого решил, что этот человек — слуга генерала Шэнь. Н-н-но... на самом деле, это Император?

...

— Дуань Яо, — процедил сквозь зубы князь Синаня, выделяя каждое слово.

— Не нужно так стесняться, — произнес со смехом Чу Юань. — Это лишь обычный ужин.

Да что тут происходит?! Дуань Яо хотел плакать, но не мог выдавить ни слезинки. Он чувствовал, что ему больше не во что верить, весь его мир был перевернут с ног на голову!

Дуань Байюэ решительно приволок его прямо к столу и усадил на стул.

Чу Юань был растерян. Прежде он слышал, что маленький княжич Синаня чист и наивен. Дуань Байюэ тоже упоминал несколько раз, что он находчивый и ловкий, и влюбляет в себя окружающих, однако, почему сейчас он выглядит немного... глуповатым?

— Есть крепкий алкоголь? — спросил Дуань Байюэ. Пара чаш и он будет вусмерть пьян и очень спокоен.

— Яо-эр слишком мал, каким еще алкоголем ты хочешь его напоить? — Чу Юань взял со стола чашку козьего молока. — Императорской кухне специально был дан указ приготовить это, попробуй. Туда добавили семена кунжута, арахис и финики, это очень сладко и вкусно.

Дуань Байюэ покачал головой:

— Сколько ему лет, по-твоему? Делая это специально для него, ты слишком его балуешь.

— А тебе-то что? — уставился на него Чу Юань.

Дуань Яо сглотнул.

Дуань Байюэ пребывал в сложном настроении. Может он проклят?

Учитель, прячущий свое лицо, бестолковый младший брат. С такой семейкой ему даже через тридцать лет брак не светит.

В этот момент, в голове его дорого и любимого младшего брата мысли взрывались звуками тысячи барабанов, тысячи стрел были выпущены одновременно, ржали тысячи лошадей, но все немые, громко пели тысячи людей.

Наблюдая за тем, как эти двое разговаривают за столом, он ясно видел, какими взглядами они одаривают друг друга. Они флиртуют. Флиртуют!

Снова тщательно обдумав версию с генералом Шэнь, он вдруг вспомнил, что это были слова учителя. Слова учителя...

У него, должно быть, совсем с головой плохо, раз он решил верить тому, что говорит учитель?

Да этот человек может шантажировать всех пилой, пока не выкует Гань Цзян и Мо-е.*

П/п. Гань Цзян и Мо-е — легендарные парные мечи, которые были названы в честь своих создателей.

Даже этот кусок бесполезного железа до сих пор висит на талии его брата!

Но он бы в жизни не подумал, что возлюбленный его брата — это Император... Император... Император...

Это... это... это...

Дуань Яо яростно выпил молоко, с громким "бум!" опустив чашку на стол. Вокруг его рта красовались молочные усы.

Чу Юань был шокирован его действиями.

— ...

В комнате воцарилась тишина.

Чу Юань почувствовал, что ему не стоит ничего говорить, а лучше опустить голову, и есть свои овощи.

________________________

От переводчика.

Немного истории о парных мечах Гань Цзян и Мо-е.

Гань Цзян и Мо-е были мужем и женой, и по одной из версий, король приказал им выковать для него мечи за три месяца. Вместо этого они потратили три года.

Гань Цзян принес королю "женский" меч — Мо-е, на что король разгневался и казнил Гань Цзян. Мо-е в это время была беременна и родила сына, Чи, который, в последствие, стал искать способы мести за отца. Короля это очень пугало, поэтому он подослал к Чи убийцу. Однако Чи рассказал убийце свою историю, о том, как несправедливо был убит его отец. Убийца растрогался, и предложил Чи сдать свою голову и второй меч, а в обмен убийца отомстит за его отца. Так они и сделали.

Убийца принес королю голову Чи и меч. Король очень обрадовался. Только вот по прошествии многих дней, голова Чи не разлагалась, а взгляд постоянно был устремлен на короля. Короля это очень беспокоило, поэтому убийца предложил сварить голову, и когда король наклонился над котлом, убийца, с помощью меча Гань Цзян, отрубил голову ему, а затем себе.

Все три головы оказались в котле. Когда их нашли, было уже невозможно определить, где чья, поэтому всех троих захоронили вместе, а место их захоронения назвали "Могила Трех Королей".

Такая история :)

__________________________

Раньше еду носили в таких продовольственных коробах. Они состояли из нескольких ярусов, в которых можно переносить несколько блюд. Сейчас такие коробы уже не используют, хотя в рамках народных традиций, в них могут посылать угощения родителям невесты.