Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 71 - Не встречаться

Кто умрет первым, тот и победит

***

Прошло много времени, прежде чем Дуань Байюэ убрал руку и положил шкатулку в комод, так и не открыв ее.

Дуань Яо прислонился к двери и нервно заглядывал в щель, пока не убедился, что его старший брат действительно спит, а не рыдает тайком в подушку. Лишь после этого он неслышно выскользнул во двор.

Несмотря на то, что князь находился в уединении три года, по его возвращении не стали устраивать пиршество в честь воссоединения. Лишь тетушка Цзинь собственноручно приготовила несколько его любимых блюд и отправила их в малую столовую.

Дверь отворилась, за ней показался Нань Мосе с сосудом вина в руках.

Дуань Байюэ отложил палочки для еды.

— Что, даже своего учителя не хочешь видеть? — сказал Нань Мосе.

— Я три года провел во мраке пещеры. Снаружи находиться немного неуютно, — Дуань Байюэ горько усмехнулся.

— Еще недельки две, и ты постепенно привыкнешь, — Нань Мосе сел напротив него. — Трехлетний Юньгуан, только что из погреба. Последний кувшин.

— А Фэйся? — спросил Дуань Байюэ.

— Все что было, я отправил в столицу два года назад. Пей и ни о чем не беспокойся.

Дуань Байюэ кивнул:

— Большое спасибо, учитель.

Нань Мосе налил ему чашу вина:

— А этот маленький император воистину превосходен: за последние три года он все силы и разум отдал во имя благоденствия страны — реформировал законы, снижал налоги, люди с каждым днем живут все лучше и лучше. Думается, пройдет еще немного времени, и Великая Чу станет иллюстрацией со страниц исторических книг, где описываются государства в век их процветания, и куда все народы стекаются, чтобы воздать должное стране.

Дуань Байюэ прыснул со смеху:

— Учитель даже может с осознанием читать исторические книги?

— ...

Ну что за ученик?!

— Ему уже давно не нужна моя постоянная защита. Ранее он не отпускал меня, лишь потому, что не желал этого, — говорил Дуань Байюэ. — Однако на сей раз время пришло.

Нань Мосе припомнил:

— После Нового года истекает обговоренный вами трехлетний срок, и даже если ты не вернешься в имперскую столицу, он лично отправится на юг. Ты думал, как с этим быть?

— Просто не стану с ним встречаться.

Нань Мосе вздохнул. Как и ожидалось.

— Все-таки он правитель страны, и насколько бы важной для него ни была эта поездка, он все равно не может всю жизнь оставаться в Синане, — произнес Дуань Байюэ. — К тому же с его умом, видя эти письма, что приходят все реже и реже, он уже должен был давно обо всем догадаться.

Поэтому расставание не будет таким уж внезапным.

Нань Мосе попытался его утешить:

— Если Небесная Киноварь...

— Учитель, — перебил Дуань Байюэ, голос его был очень тихим. — Не нужно об этом больше.

— Да будет так, — Нань Мосе вздохнул и коснулся его чарки своей. — Сегодня этот учитель напьется вместе с тобой.

Дуань Байюэ запрокинул голову и осушил чашу, и даже самые потайные уголки его сердца теперь будто сковало льдом.

После того, как была отведана пятицветная каша Лаба,* наступил Новый год. В этом году, по сравнению с прошлым, поместье Синань казалось намного оживленнее, повсюду висели красные фонари, прогоняющие неудачу. Даже фиолетовая жаба была обмотана красной шелковой лентой: она квакала, прыгая по двору, и выглядела очень празднично.

П/п. Лаба — густая рисовая каша с орехами и сухофруктами, традиционно ее готовят к 8 декабря по лунному календарю.

Многих слуг поместья распустили в первые два года, а из тех, кто остался, все были стариками. Цзинь Нян по-прежнему жила в поместье, ее сыну уже миновало три или четыре года. Он был живым и шустрым мальчишкой, и взрослые едва не дрались за право понянчить его. О причинах же того, отчего после выхода из уединения князь стал таким нелюдимым и вынужден постоянно носить маску, все единодушно пришли к молчаливому согласию не спрашивать. То, что он вернулся — это уже прекрасно.

Дуань Байюэ какое-то время сидел в саду и уже встал, собираясь пойти в дом, когда вдруг откуда-то прибежал Дуань Яо, а за ним вереницей Чжао У, Хуа Тан и даже Нань Мосе. Прилетели всей толпой.

— Брат! Брат! — Дуань Яо задыхался.

— Что случилось? — нахмурился Дуань Байюэ.

Воцарилась тишина.

Дуань Яо заглянул ему в глаза, прежде чем осторожно проговорил:

— Император здесь.

В голове у Дуань Байюэ раздался оглушительный раскат грома.

Заикаясь, Дуань Яо вновь заговорил:

— Ч-что де-делать?!

Предполагалось, что он отправится в путь только после Нового года, проведет в дороге несколько месяцев и прибудет никак не раньше конца весны, а то и начала лета. Никто и подумать не мог, что это произойдет в начале года...

— Где он? — спросил Дуань Байюэ.

Дуань Яо спешно отвечал:

— У городских ворот, и в поместье будет примерно через час. С ним нет других чиновников, только дюжина теневых стражей. Дуань Нянь, похоже, тоже не вернулся.

— Старший брат, — Чжао У попытался аккуратно спросить: — Ты хочешь... увидеться с Императором?

Дуань Байюэ покачал головой.

Дуань Яо вновь хотел заговорить, но Нань Мосе вдруг ущипнул его за спину, и пришлось удрученно закрыть рот.

— Я пойду на задний склон горы, — сказал Дуань Байюэ. — Просто делайте то, что было запланировано.

Дуань Яо поднял руку:

— Тогда я тоже хочу на гору!

Он не мог даже думать о том, что должно произойти, так что лучше спрятаться подальше.

Провожая взглядом Дуань Байюэ и Дуань Яо, Хуа Тан нахмурилась и посмотрела на Чжао У.

— Вам двоим тоже лучше не показываться, — Нань Мосе помахал рукой. — В конце концов, вы представляете не только поместье Синань. Нехорошо будет вовлекать в это и дворец Погони за Тенью.

— Закрыв глаза на расстояние, Император прибыл сюда из самой имперской столицы, вероятно, надеясь встретить старшего брата из уединения, — сказала Хуа Тан. — Можно ли так...

— А что еще остается? — покачал головой Нань Мосе. — Будь безжалостным и режь быстро. Даже если прольется кровь, это лучше, чем медленно срезать по кусочку.

Хуа Тан потеряла дар речи.

Это так, но... все равно слишком жестоко.

Чжао У обнял ее за плечи и глубоко вздохнул.

В Новый год на улицах всегда многолюдно. Чу Юань спешился с коня и посмотрел на величественный дворец Синаня перед собой. На мгновение он даже не нашел в себе мужества подняться по ступенькам.

— Молодой господин, не желаете ли купить брачный жетон?* — посмеиваясь произнес мелкий торговец. — Это превосходный зеленый нефрит высочайшего качества. Подарите его своей возлюбленной, чтобы получить благосклонность, и в наступающем году вы сможете связать себя узами брака!

Чу Юань улыбнулся и вручил ему слиток серебра.

— Благодарю вас, молодой господин, благодарю! — обрадованный торговец выудил из корзины самый красивый жетон и вручил ему. — Молодой господин друг князя Синаня? Я видел, что вы уже давно тут стоите.

Чу Юань кивнул:

— Верно.

_____________________________________________

Брачный жетон/табличка. Обычно они деревянные, но наш торговец нацелен не на обычных покупателей))

— Тогда вам лучше поскорее зайти, на улице холодно. Я тоже собираюсь домой к семейному ужину, — простодушно болтал торговец. — Молодой господин говорит как иностранец. Приезжая в город Дали, вы непременно должны провести здесь несколько чудесных дней. Хотя это местечко невелико, но тут встречаются уникальные пейзажи, которых вы больше нигде не увидите!

Чу Юань кивнул:

— Благодарю вас.

Вскинув на плечо свою ношу, торговец направился домой, напевая под нос деревенскую песенку. Чу Юань посмотрел на брачный жетон в своей ладони и шагнул вперед, мягко постучав в ворота медным кольцом.

Двери открылись, и за ними появился Нань Мосе.

— Старейшина, — Чу Юань посмотрел на него. — Столько времени прошло с последней встречи.

— Император! — Нань Мосе посмеивался. — А я как раз собирался выехать из города вам навстречу, но не ожидал, что вы прибудете так скоро!

— Мастер Нань шутит, — Чу Юань вошел. — Судя по количеству шпионов, которых поместье Синань расставило по городу, вероятно, весть достигла вас еще пару часов назад.

Нань Мосе откашлялся, затем повернулся, чтобы закрыть двери.

Чу Юань сразу перешел к делу:

— Где он?

— Все еще практикует на горе.

— Когда он выйдет из уединения?

Нань Мосе оставался невозмутимым:

— Через пять лет.

— Пять лет? — переспросил Чу Юань.

— Точно! — Нань Мосе отвечал не моргнув и глазом. — Во время практики он неожиданно столкнулся с некоторыми трудностями, поэтому нужно еще пять лет или шесть, а может и больше.

Звучит так, будто он самый большой неудачник в этом мире.

— На этот раз Чжэнь прибыл лишь для того, чтобы узнать все. — Чу Юань не сердился и даже заставил себя улыбнулся, но все же не смог скрыть горечи в голосе. — Три года прошло, не пора ли обо всем рассказать?

Нань Мосе говорил со всей искренностью, на которую был способен:

— Ему правда нужно еще пять лет.

— Старейшина, подумайте еще раз. — Чу Юань поднял на него глаза. — Если ему нужно еще пять лет, Чжэнь подождет и вернется через пять лет. Но если по истечении этого времени он столкнется с новыми трудностями, Чжэнь готов ждать еще десять, двадцать, тридцать лет. Если он захочет остаться в ледяной комнате до конца жизни, то Чжэнь будет ждать его до конца жизни. Однако так ли все на самом деле?

Нань Мосе открыл рот, но спустя некоторое время произнес лишь:

— Эм...

— Прошу прощения, — проговорил Чу Юань. — Если нужно пять лет — хорошо, это не так уж и долго. Чжэнь будет ждать, как и прежде.

— ...

— Прощайте, — тон Чу Юаня был спокойным, он развернулся и вышел на улицу.

Да что же это... Нань Мосе мысленно стиснул зубы, а затем окликнул:

— Императору лучше забыть его.

— Старейшина наконец готов поговорить? — Чу Юань не обернулся, но плечи его слегка подрагивали.

— Небесная Киноварь оказалась бесполезна и не избавила от Золотого Шелкопряда, — произнес Нань Мосе. — Поставив на карту все, он изучил Бодхисутру Сердца, благодаря чему и смог сохранить свою жизнь, однако он больше не сможет видеть дневной свет, не сможет наслаждаться радостями жизни и нежностью любви. Он может только отказаться от всего этого.

Кулаки Чу Юаня сжались, казалось, он он изо всех сил пытался сохранить самообладание:

— Почему?

Нань Мосе продолжал:

— Потому что Бодхисутра Сердца — это темное искусство Синаня. У того, кто им овладеет, внешность будет обезображена, а сам он станет получеловеком-полудемоном.

— И что с того, что у него обезображена внешность? — Чу Юань обернулся, глаза его были влажными. — И что с того, что он наполовину человек, а наполовину демон? Какое это имеет значение?

— Его кровь несет в себе яд, только так можно избавиться от Золотого Шелкопряда, — говорил Нань Мосе. — Вам ведь известно, что поместье Синань называют гнездом сотен ядовитых тварей, здесь все привыкли к ядам. Но если обычный человек к нему прикоснется, боюсь, век этого человека будет недолог. Как он может причинить вам вред?

Голос Чу Юаня стал хриплым:

— Чжэнь хочет увидеться с ним всего один раз.

— И что будет, когда вы увидитесь? — Нань Мосе вздохнул. — Судьба предопределена Небесами, никто не в силах ее изменить. Императору стоит поскорее вернуться в столицу. Не ждите больше. И забудьте все. Забудьте его, и тогда, быть может, сердце моего глупого ученика тоже обретет покой.

— Забыть? — Чу Юань очень хотел лично встретиться с этим человеком и глядя в глаза все ему рассказать. Рассказать, как на протяжении этой тысячи дней и ночей он вновь и вновь по крупицам собирал воспоминания о том времени, когда они были вместе. Больше всего на свете он боялся хоть что-то забыть.

Этот человек уже вырезан на его плоти и костях. Как он должен забыть?

— Император, — произнес Нань Мосе. — Прошу вас, возвращайтесь.

— Старейшина. Пожалуйста, передайте ему это послание, — глаза Чу Юаня покраснели. — Чжэнь может ждать его три года, может и тридцать лет. Если он хочет прятаться всю жизнь, Чжэнь будет ждать его всю жизнь. Кто умрет первым, тот и победит.

Нань Мосе был ошарашен:

— Император, к чему такие крайности...

— По дороге в поместье Синань мы столкнулись с группой наемных убийц, — голос Чу Юаня едва различимо дрожал. — Чжэнь не знает, кто они и откуда. Они великолепно обучены, императорские теневые стражи были разбиты. Лишь после того, как вмешался Дуань Нянь, нападение удалось отразить, однако и он сам оказался ранен и по сей день восстанавливается в городе Юэгуан.

Нань Мосе молчал.

— На протяжении многих лет Чжэнь полагался на его защиту, мог спокойно работать, меньше тревожась, и даже потакать своим прихотям, — продолжал Чу Юань. — Теперь же, когда все поменялось местами, он отказывается положиться на мои чувства, предпочитая избегать встреч.

— Что бы изменилось, если бы вы встретились?

— По крайней мере, я мог бы сказать ему, что некоторые вещи на самом деле не имеют значения, — Чу Юань улыбнулся. — Если его тело ядовито, я мог бы просто не касаться его, а за ужином по одному столу на каждого — этого ведь должно быть достаточно. И пускай его внешность обезображена, но покуда мне он нравится, какое нам дело до других? Ранее я говорил, что через двадцать лет отойду от дел и уеду в Дали, чтобы мы могли вместе смотреть на море, любоваться цветами и видами. И вот теперь, когда несколько наследников императорского дядюшки вошли во дворец, поместью Синань я больше не нужен. Можно ли подобное принять?

— Император... — сердце Нань Мосе разрывалось от боли.

— Он только что вышел из уединения и может близко к сердцу принимать случившиеся перемены, Чжэнь понимает, — Чу Юань вновь казался спокойным. — Но это не имеет значения, как уже было сказано, есть еще, по крайней мере, двадцать лет. Ничего страшного, Чжэнь просто будет ждать, как и прежде.

Нань Мосе открыл рот, но так и не нашелся, что сказать.

— Извините, что побеспокоил вас. — Чу Юань плотнее закутался в плащ, лицо его выглядело бледным. — Прощайте.

Нань Мосе смотрел, как он уходит, и вдруг почувствовал, что с походкой было что-то не так. Будто бы его нога была ранена.

Вспомнив про упомянутое покушение, Нань Мосе с силой хлопнул себя по лбу и опрометью бросился к заднему склону горы.