Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 48 - Извлечение гу

Что же делать, если даже не умеешь промывать рис?

***

— Император заражен гу? — нахмурился Нань Мосе.

— Учитель, ты наверняка знаешь, что такое Юэмин гу? — спросил Дуань Байюэ.

Нань Мосе кивнул:

— В молодости мне попадался такой, но он был совершенно бесполезный, поэтому я не видел смысла выращивать его.

— В этой резиденции живет старец, — говорил Дуань Байюэ. — Он знает довольно много о прошлом народа Чаоя, словно он там бывал.

— Э? — отозвался Нань Мосе. — Тогда ему знакома и Фэньсин?

Дуань Байюэ кивнул, переглянулся с Чу Юанем, и затем продолжил:

— Юэмин гу способны заставить Фэньсин светиться, а свет Фэньсин — пробудить морскую рыбу Ланьхо. Если судно будет следовать за косяком рыб Ланьхо, то сможет найти половину карты сокровищ, которую племя Чаоя всем сердцем жаждет получить.

— Все это только лишь ради половины карты? — Нань Мосе поцокал языком, неодобрительно качая головой. — Слишком много усилий.

— Об этом можно поговорить позже, это не срочно, — ответил Дуань Байюэ. — Поскольку учитель знаком с Юэмин гу, должно быть, он знает как его извлечь?

— Юэмин гу отличается от Золотого Шелкопряда, не так опасен, и не может сильно навредить человеку. Не то что ты, даже самый захудалый лекарь поместья Синань способен легко его извлечь, — объяснял Нань Мосе. — У этого учителя уже старые глаза, они плохо видят, так что тебе придется самому это делать.

Дуань Байюэ кивнул:

— Хорошо.

Дуань Яо вздохнул с облегчением: оказывается она нужна только для того, чтобы вынуть гу. Никто не собирался делать из его фиолетовой жабы рагу.

Затем, оставив им фиолетовую жабу, Нань Мосе и Дуань Яо вышли из комнаты. Евнух Сыси в это время как раз ожидал во дворе. Увидев вышедших гостей, он радостно поздоровался:

— Юный княжич Дуань, старейшина Нань.

Итак, учителем князя Синаня оказался Бай Лайцай, который спас Императора тогда, в городе Юньшуй. Это прекрасно, раз так, то они теперь будут в двойном родстве.*

П/п. фраза используется в переносном смысле, как бы говорится, что и до этого были родственниками, а потом еще и поженились.

— Что ты хочешь делать с этой штукой? — Чу Юань указал пальцем на стол. — Зачем ее использовать?

— Фиолетовая жаба — не обычная жаба, — Дуань Байюэ открыл ящик с настойками.

— Мог бы и не говорить, это легко понять просто посмотрев на нее.

Может ли обычная жаба быть такого цвета? Фиолетовая с черным, вся покрыта слизью. Казалось от одного прикосновения к ней рука начнет гнить.

— Я не позволю ей коснуться тебя. Только возьму у нее немного яда.

— Ох.

— В конце концов чугун — это не обычные черви. Пребывая в организме более десяти лет, они все равно оказали определенное влияние. Кроме того, для извлечения гу используется яд фиолетовой жабы. Хотя он необходим и в малых количествах, все же это яд. Сложи эти два фактора вместе. В следующие несколько дней у тебя может случиться небольшой жар и плохое самочувствие. Это нужно просто перетерпеть.

Чу Юань кивнул:

— Это не проблема.

— Я буду с тобой, — Дуань Байюэ взял его за руку, наклонился и поцеловал. — Ничего не бойся.

Чу Юань посмотрел на него с улыбкой.

Достав серебряную иглу, Дуань Байюэ зафиксировал фиолетовую жабу, и воткнул ей в спину иглу, извлекая немного яда.

— Ква! — фиолетовая жаба была очень недовольна, четыре ее тучные лапки вытянулись в струну.

Чу Юань невольно отпрянул.

— Это не больно, только онемеет немного, — произнес Дуань Байюэ. — Процесс займет максимум пару часов.

Чу Юань кивнул. Сняв рубаху, он лег животом на кровать, и повернул голову, чтобы видеть его.

Дуань Байюэ присел у кровати, запечатлев поцелуй на его лбу.

Уклоняясь, Чу Юань игриво пробормотал:

— Боюсь, что такого целителя местные власти вынуждены будут отстранить от должности.

Дуань Байюэ улыбнулся. Взяв иглу правой рукой, большим пальцем левой руки он аккуратно прижал край уплотнения на спине.

Чу Юань закрыл глаза.

Дуань Байюэ набрал на кончик иглы немного яда фиолетовой жабы, и медленно ввел ее под кожу.

В самом деле не больно. Напротив, прохладно и комфортно. Однако, только лишь подумав об этой огромной, жирной жабе, Чу Юань невольно поежился.

— Хм? — рука Дуань Байюэ замерла.

— Все в порядке, — Чу Юань положил подбородок на скрещенные руки. — Немного онемело.

Дуань Байюэ почувствовал некоторое облегчение. Взяв еще одну иглу, он вновь аккуратно ввел ее.

Из-за того, что он боялся причинить боль, его движения были легкими и медленными. Ожидающий во дворе Дуань Яо протяжно зевнул, недоумевая, почему так долго. Неужели что-то пошло не так? Хотя, если подумать, если бы что-то пошло не по плану, старший брат уже выбежал бы к ним, бледный как полотно, и внутри не стояла бы такая тишина.

Стоящий рядом Нань Мосе любезно пояснил:

— Когда дело касается того, кого любишь всем сердцем, естественно ты стараешься быть немного более осторожным.

Услышав эти слова, Дуань Яо кивнул, а затем, обдумав их, пришел в негодование. Когда он сам случайно заразился гу, учитель и старший брат вовсе не пытались быть с ним осторожными: один держал его за ногу, а второй втыкал иглы, вынув всех гучун в несколько движений. Ему даже передышку не дали, пока он безостановочно вопил!

— Хорошо, через десять минут можно будет вынуть иглы, — Дуань Байюэ присел на колено рядом с кроватью. — Некомфортно?

Чу Юань отрицательно помотал головой:

— Я ничего не чувствую.

— Яд фиолетовой жабы обладает обезболивающим эффектом. Через два-три дня тебе станет лучше. Раз тебе не больно, тогда все хорошо.

Чу Юань взял его за руку, что тот положил на подушку, а через некоторое время притянул ее к себе и уложил на нее подбородок.

Дуань Байюэ засмеялся, спокойно выжидая оставшееся время вместе с ним.

Быстро пролетели полчаса. После того как все иглы были вынуты, вокруг головки каждой из них обвились несколько крохотных серебристых нематод, тонких как волосок.

Чу Юань отвернулся.

Князь достал небольшой белый фарфоровый сосуд, убрав в него гучун и плотно запечатав их.

Чу Юань, глядя на это, хмурился:

— Не станешь сжигать?

— Вопрос с племенем Чаоя еще не решен, поэтому давай оставим их на несколько дней, — Дуань Байюэ помог ему подняться. — Сжечь их никогда не поздно.

Немного подумав, Чу Юань кивнул:

— Как скажешь.

— Следующие два дня тебе нельзя никуда ходить, а важными делами пускай занимаются другие люди, — Дуань Байюэ помог ему надеть внутренние одежды. — Отдохни как следует пару дней.

— Я ничего не чувствую ниже поясницы, куда бы я мог пойти? — Чу Юань откинулся на изголовье кровати и вновь спросил: — Ты прежде говорил, что Ту Буцзе тоже способен заставить Фэньсин светиться. Получается, в его теле тоже есть Юэмин гу?

Дуань Байюэ кивнул:

— Девять из десяти.

— Может ли быть, что он с Чаоя? — спросил Чу Юань. — Или когда-то бывал там?

— Невозможно, — сказал Дуань Байюэ. — Старейшина Ту — человек Чу, он здесь родился и вырос, он из тех же мест, что и брат Гу, родом из Цзянси. Опять же, он на протяжение более чем десяти лет был в заключении в поместье Синань. Он не знает как плавать и никогда не выходил в море. Совершенно невозможно, чтобы он бывал на Чаоя.

— Тогда, в прошлый раз, когда он пошел убивать ради награды Юй Шу, он же входил с людьми Чаоя в кратковременный контакт, — говорил Чу Юань. — Может, он заразился во время той стычки с ними?

— Это возможно.

Чу Юань по-прежнему хмурился.

Дуань Байюэ протянул руку, слегка надавив на нахмуренное межбровье, и беспомощно произнес:

— Я только что вынул гучун из твоего тела. Почему бы тебе не отдохнуть?

— Я не устал, — Чу Юань посмотрел на него. — Если все так, то это может объяснить по меньшей мере одну вещь. Когда старцы Чаоя покончили с собой, они не смогли уничтожить всех Юэмин гу. Среди людей Чаоя, вошедших сейчас во дворец, есть как минимум один человек, в чьих руках находился Юэмин гу. В тот день, когда он сражался с Ту Буцзе, то заразил его, намеренно или нет. Остальные же знают об этом, либо, вполне вероятно, находятся в полном неведении.

— В том, что они замышляют что-то друг против друга, нет ничего необычного.

— Ту Буцзе тоже приехал?

Дуань Байюэ покачал головой:

— Он все еще в столичной гостинице. Я пошлю кого-нибудь, чтобы привезли его сюда, и тогда уже посмотрим, есть ли в его теле Юэмин гу.

Чу Юань кивнул.

— Я скажу Сыси приготовить немного горячей воды, чтобы ты мог умыться и прополоскать рот, — сказал Дуань Байюэ. — После этого ложись и хорошенько выспись, а о деле поговорим завтра утром, хорошо?

— Еще рано.

— Двигаться ты все равно не можешь. Даже если еще рано и спать не хочется, ты все равно не сможешь просматривать свои отчеты, — Дуань Байюэ погладил его по голове, затем развернулся и вышел за дверь.

При его появлении, троица, ожидавшая во дворе, одновременно, как по команде встала.

— ...

Ну надо же, как синхронно.

— Как Император? — спросил наконец евнух Сыси.

— Все в порядке. Он сейчас под действием яда фиолетовой жабы, и его поясница и ноги онемели. Отдохнет ночь и сразу станет лучше.

Евнух Сыси непрерывно кивал головой.

— Евнух, будьте добры, приготовьте немного горячей воды, — продолжал Дуань Байюэ. — Чем горячее, тем лучше.

Сыси торопливо пошел раздавать распоряжения.

Дуань Байюэ вернул фиолетовую жабу Дуань Яо:

— Двор по соседству пуст, идите отдыхать пораньше.

Нань Мосе многозначительно смотрел на него.

— Если учитель не желает отдыхать, то конечно же может погулять по городу, никто не станет ему препятствовать, — невозмутимо сказал Дуань Байюэ.

Шепотом, тоном торговца, который тайком пытается сбыть подпольные пилюли, Нань Мосе спросил:

— Это возможность ниспосланная небесами, только не говори, что ты собираешься ее упустить. Хочешь дам Хэхуань гу?*

П/п. для тех кто забыл, это тот самый гу, под действием которого Дуань Байюэ, по милости учителя, уже находился в одной из прошлых глав. Тот самый гу, который вызывает эрекцию :)

Дуань Байюэ развернулся и направился обратно в комнату.

Нань Мосе напряженно смотрел ему вслед, в надежде, что его ученик на полпути передумает и вернется.

Дверь с грохотом захлопнулась.

— ...

И зачем он вырастил такого порядочного любовника? Даже если он умрет еще семь-восемь раз, то все равно не сможет найти рационального ответа на этот вопрос.

Евнух Сыси довольно быстро прислал горячую воду. Дуань Байюэ отжал махровое полотенце, приложил согревающий компресс ко всем местам, куда были воткнуты иглы, нанес лекарственную мазь, и лишь после этого опустил его одежды.

— У тебя руки от кипятка красные, — произнес Чу Юань.

— Эффект будет лучше, если приложить тепло, это поможет избежать на завтра припухлостей от игл и плохого самочувствия, — сказал Дуань Байюэ, присаживаясь рядом с кроватью. — Моя кожа грубая и толстая, ее так просто не обжечь.

Взяв его за руку, Чу Юань поднес ее к губам и нежно поцеловал.

Дуань Байюэ мягко улыбнулся:

— Это стоило того, чтобы обжечься.

— У достопочтенного тайфу есть еще вопросы, которые нужно будет обсудить завтра. Если он обнаружит меня на кровати не способным пошевелиться, боюсь, он будет потрясен до глубины души, — говорил Чу Юань. — Меня сопровождает немало придворных лекарей. Скорее, помоги мне придумать отговорку, чтобы обмануть их.

— В этом мире стало слишком много чудных болезней. Не то что придворный лекарь, даже мастер Е едва ли может знать их все, — Дуань Байюэ подал ему раствор для полоскания рта. — Просто скажи Сыси передать всем, что ты всю ночь напролет просматривал их отчеты, а на утро, встав с постели, ты тут же почувствовал, как онемела поясница и ноги, и температура не спадает. Посмотрим, осмелится ли тайфу после этого снова ссылаться на покойного императора, в попытке надавить на тебя.

Чу Юань на секунду задумался и одобрил:

— Хм, а это неплохое оправдание.

— Раз уж оно действительно неплохое, как насчет награды? — спросил Дуань Байюэ.

— Нет, — Чу Юань прижал палец к кончику его носа. — Не приближайся.

— Правда нет? — Дуань Байюэ схватил его за запястье и нарочито угрожающе произнес: — Ты кажется напрашиваешься на восстание приграничного князя.

Чу Юань увернулся от него, и отправил умываться, а сам, прислонившись к изголовью кровати, с улыбкой его разглядывал.

Умывшись оставшейся горячей водой, Дуань Байюэ лег рядом, безропотно позволяя использовать свою руку в качестве подушки.

— Старейшина Нань и Яо-эр отправились отдыхать? — спросил Чу Юань.

— Сыси уже отвел их в соседний дворик, не волнуйся.

— Завтра утром будем завтракать все вместе? — Чу Юань внимательно посмотрел на него.

— Хорошо, — согласился Дуань Байюэ.

— Тогда что любят старейшина Нань и Яо-эр? — продолжал задавать вопросы Чу Юань.

— Насекомых.

Чу Юань ударил его искренне негодуя:

— Каких еще насекомых?! Говори нормально!

— Ты так сильно заботишься о других, но вот никогда не спрашивал что люблю есть я, — Дуань Байюэ подался веред, мягко на него навалившись.

— Хочешь, чтоб спросил? — Чу Юань накрутил на палец прядь его волос. — Свиные ноги в красном винном соусе, утка восьми сокровищ, свиные ребрышки под соусом из черных бобов, кисло-острая говядина, рыбный суп из трех видов рыб, приготовленный на медленном огне, кисло-острый тофу — это единственное твое любимое овощное блюдо.

Сердце Дуань Байюэ наполнилось теплом:

— Ты...

— Именно. А вот ты знаешь, что нравится мне? — Чу Юань похлопал его по груди.

Дуань Байюэ ненадолго задумался, затем нерешительно, но спокойно произнес:

— Зеленые овощи.

Чу Юань, улыбаясь, смотрел на него:

— Зеленые овощи?

— Я был неправ, — Дуань Байюэ смущенно откашлялся и взял его за руку. — Завтра я непременно узнаю у Сыси что тебе нравится, а после найму себе наставника и выучу каждое блюдо, м?

— Занимаешься всякой ерундой.

— Какая же это ерунда? — возмутился Дуань Байюэ. — Вот смотри: ты ведь не умеешь готовить. Поэтому, когда мы состаримся, я буду готовить, а ты — промывать рис.

Чу Юань честно признался:

— Я не умею промывать рис.

Услышав это, князь Синаня не на шутку встревожился, осознав, что выбрал себе в жены глупую невесту, и в будущем даже их питание рисом под большим вопросом.

Они так и лежали бок о бок, беззаботно болтая. Некоторое время спустя Чу Юань почувствовал нарастающее головокружение, поэтому закрыл глаза и уткнулся лицом в грудь Дуань Байюэ. Этой ночью князь Синаня почти не спал, периодически ощупывая лоб Чу Юаня, который становился все горячее. Хоть он и знал, что это нормальная реакция, и была она вполне ожидаемой, но по-прежнему не мог перестать беспокоиться. Ранним утром он вызвал Сыси и попросил принести немного льда и толстое полотенце.

Завернутый в одеяло Чу Юань зашелся кашлем.

Дуань Байюэ завернул в полотенце три-четыре кубика льда, и приложил ко лбу, стараясь помочь сбить жар. Голос Чу Юаня был слегка охрипшим, словно он действительно был простужен.

После того как Тао Жэньдэ покончил с завтраком, он прямиком направился в кабинет летней резиденции, ожидая, и готовый обсуждать дела управления с Императором. Кто же знал, что вопреки его планам, евнух Сыси начнет оповещать всех, что Император болен и лежит в постели.

— Снова заболел? — встревожился Тао Жэньдэ. — Его уже осмотрел придворный лекарь?

— Отвечаю почтенному Тао: уже осмотрел, — говорил евнух Сыси. — Императорский лекарь сказал, что Император в последнее время тяжело трудился и много беспокоился о государственных делах. Вчера он снова закончил слишком поздно, и не смог справиться с этим, поэтому простудился и тело его онемело с головы до ног. Лишь после предписанного иглоукалывания, принятия лекарств и двух дней сна, он может быть в порядке.

— Может ли этот чиновник пойти с евнухом и навестить Императора? — услыхав его ответ, Тао Жэньдэ еще больше забеспокоился. Одно дело простуда, но как могло еще и все тело онеметь?

— Конечно, — сделал поклон евнух Сыси. — Сюда, господин.

В этот момент в спальне Чу Юань как раз ел лекарство, которым его ложка за ложкой кормил Дуань Байюэ. Из-за побочного эффекта яда фиолетовой жабы, с самого утра в руках ощущалась ломота, так, что он едва мог шевелить ими. Даже простое умывание и переодевание требовали от него немалых усилий. Поэтому, все что ему оставалось — это успокоиться и лежать, пока за ним ухаживают, и на собственном опыте познавать, каково это быть безголовым императором.*

П/п. Безголовый император — метафора для слабых, невежественных, ни на что не годных монархов, которые совершали множество преступлений против своих страны и народа.

— Не слишком горькое? — спросил Дуань Байюэ.

— Нормальное.

— Съешь сладкого?

Чу Юань кивнул:

— Хорошо.

Дуань Байюэ поднялся и пошел в соседнюю комнату, вернувшись через мгновенье с бумажным свертком в руках.

Чу Юань недоумевал:

— На столе ведь есть засахаренные фрукты.

— Это конфеты цзунцзы, которые мне достались от матушки Фэн Гу, во время моей поездки за город несколько дней назад, — Дуань Байюэ развернул одну конфету и дал ему. — Говорят, они очень вкусные.

Чу Юань причмокивал, посасывая конфету:

— Хм, не слишком сладкая, чувствуется привкус кунжута.

— Изначально я хотел все их отдать старейшине, живущему во дворце. Хоть я и не знаю что произошло, но все же видел, что он, должно быть, любит матушку Фэн Гу, и эти конфеты разумно было бы отдать ему. Однако, позже я подумал, что получил эти конфеты, когда сказал, что принесу их домой, чтобы порадовать свою жену. Поэтому я просто обязан дать их тебе попробовать, не так ли?

Лицо Чу Юаня замерло.

— Разве не трогательно? — спросил Дуань Байюэ.

Чу Юань схватил его за щеки обеими руками, сердито растягивая их в разные стороны.

Выражение лица князя Синаня тотчас перекосилось, он вскинул руки, моля о пощаде, и запоздало сетуя на свою ошибку.

И почему он такой жестокий...