Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 50 - Учиться или не учиться

Лучше быть наполовину человеком, наполовину демоном, чем мертвым

***

— Что все таки произошло? — спросил Чу Юань.

— Этот презренный слуга хотел представить это дело к трону, только тело Императора испытывало недомогание, поэтому ваш слуга решил поручить этот вопрос местным провинциальным чиновникам. Однако неожиданно инцидент стал все более и более обострятся, — говорил Тао Жэньдэ, охваченный сильным беспокойством. — Кажется кто-то в этом городе намеренно творит безобразия под видом нечисти, чтобы расстроить священный выезд Императора.

Чу Юань нахмурился, услышав эти слова, а Дуань Байюэ, прятавшийся за ширмой, тем временем вспоминал как сегодня утром об этом сплетничали люди в лапшичной.

Выходит тут в самом завелся призрак?

— Несколько дней назад в городе Юньдэ было совершено загадочное убийство ночного стража, с погибшим разделались чрезвычайно безжалостно, — продолжал Тао Жэньдэ. — Чтобы не допустить народной паники, местные власти решили не предавать это дело огласке, тайно ведя расследование. Но прежде чем что-то удалось выяснить, был убит еще один человек, говорят, что это был местный городской мошенник, Чжоу Да. Обстоятельства смерти, состояние трупа — все было точно таким же, как и в день убийства ночного стража: тела голые, глаза выпучены, а на груди черный отпечаток ладони.

Сердце Дуань Байюэ пропустило удар.

— Кажется, это не обычное убийство с целью грабежа и, боюсь, нельзя просто взять и передать его местным чиновникам, — сказал Чу Юань. — Люди из палаты по уголовным делам тоже сюда прибыли, пускай они займутся этим делом.

— Да! — принял приказ Тао Жэньдэ.

— Раз уж в городе произошло такое несчастье, то остальные люди тоже должны быть настороже, — говорил Чу Юань. — Ранее здесь не появлялось никакой нечисти, но как только приехал Чжэнь, тут же произошел инцидент. Являются ли целью противной стороны простые люди, или императорская резиденция — сказать пока сложно.

— Ваш презренный слуга понимает, — произнес Тао Жэньдэ. — Чуть позже я найду командира Сян и обговорю с ним это.

Чу Юань согласно кивнул, а затем, дождавшись пока тот уйдет, повернулся и спросил:

— Что думаешь?

— Я готов с уважением отступить перед богами, способными покровительствовать нам и позволяющими любить и оберегать друг друга, но только вот в призрака я не поверю никогда, — Дуань Байюэ неторопливо появился из-за ширмы. — Ко всему, описание внешнего вида трупов весьма похоже на применение Когтей Мертвеца, которые практиковала Лань Цзи.

Чу Юань нахмурился:

— Она действительно смогла выжить?

— Если подумать, это и моя вина. Не волнуйся, я не оставлю местным властям разгребать этот бардак.

— Каким образом это может быть твоей виной? — Чу Юань покачал головой. — Это ведь не ты глава секты Тяньша.

— Однако если это в самом деле Лань Цзи, то мне тоже впору укорять себя за собственную неосмотрительность и за то, что не смог убить ее. Ее методы и навыки максимально жестоки. Боюсь, даже командир Сян не способен ее остановить.

Чу Юань хмурился.

— Предоставь это мне, — Дуань Байюэ похлопал его по плечу. — Я ручаюсь, что не позволю ей навредить людям.

— Помимо людей есть еще ты. Будь осторожен.

Дуань Байюэ заулыбался:

— Хорошо.

— Итак, что требуется от меня? — спросил Чу Юань.

Дуань Байюэ наклонился к его лицу.

— ...

— Просто сделай одну вещь, — подгонял его Дуань Байюэ, голос его был нежен.

Чу Юань слегка приподнял его подбородок и, закрыв глаза, поцеловал.

За окном дул летний ветер. Это были редкие мгновения тишины и покоя.

Прежде чем покинуть императорскую резиденцию, Дуань Байюэ отправился в уединенный маленький дворик.

Старик по-прежнему сидел и играл в го, в стороне лежали конфеты цзунцзы, из-за дневной жары они уже немного подтаяли.

— Ты — тот молодой человек, — услышав звуки шагов, старик не спеша поднял голову. — Что-то снова случилось?

— Все в порядке, я только пришел навестить старейшину, — ответил Дуань Байюэ. — Если старейшине не нравится когда его тревожат, я уйду.

— Ты умеешь играть в го? — спросил старик.

Дуань Байюэ сел напротив:

— Не умею.

Старик покачал головой:

— Коль не умеешь, зачем садиться?

— Благодаря наставлению старейшины несколько дней назад, любимый человек вашего покорного слуги смог избавиться от Юэмин гу. Я вернулся специально сказать как благодарен.

— Любимый человек, — рассмеялся старик. — Так это с самого начала было из-за любви? Когда ты собираешься жениться?

— Я никогда не думал об этом.

— Раз не думал, то подумай в ближайшее время, — старик обмакнул палец в подтаивавшие конфеты цзунцзы и сунул его в рот. — Не будь таким как я. Только исчерпав свою молодость я очнулся, но даже очнувшись уже давно не находил человека которым был в те годы.

Дуань Байюэ кивнул:

— Спасибо старейшине за наставление.

— Этот старик может взглянуть на Морозный меч Сюаньмина? — снова спросил он.

— Конечно, — Дуань Байюэ снял меч со своего пояса и передал его.

Старик медленно погладил лезвие меча:

— Где ты его достал?

— Это подарок от моего учителя.

— У тебя хороший учитель, — говорил старик. — Столько людей сотни раз приходили кланяться, в надежде стать подмастерьем лишь для того, чтобы получить меч выкованный в усадьбе Байцзянь. Однако, хоть этот меч и хорош, но если у тебя с ним нет связи, то он никогда не станет острым, это будет пустая трата времени и сил.

— Что вы называете связью?

— Твой учитель не говорил тебе?

Дуань Байюэ покачал головой.

— В таком случае, какое отношение твой учитель имеет к бессмертному Хань Мину?

— Я никогда не слышал от учителя об этом человеке, — ответил Дуань Байюэ.

Старик на мгновение задумался, после чего произнес:

— Тогда, боюсь, что твой учитель украл этот меч.

— ...

Это более чем вероятно.

Старик взял его за запястье, послушал пульс и вновь произнес:

— Даже если этот меч был украден, он может остаться у тебя, он не станет от этого хуже.

— Большое спасибо старейшине.

— Ты перенес серьезные внутренние повреждения, в будущем тебе стоит быть осторожным, чтобы не пострадать от ци меча, — старик отпустил запястье. — К тому же, твое сердце поражено Золотым Шелкопрядом, и если ты не найдешь способ извлечь его, тогда не стоит рассчитывать на долгую и счастливую жизнь.

Дуань Байюэ невольно рассмеялся:

— Этот старейшина и в самом деле необыкновенный человек.

Старик поднял на него глаза:

— Я полагаю, ты хочешь спросить, где найти лекарство?

— Страна Фэймянь?

— Если ты не сможешь избавиться от Золотого Шелкопряда, то тебе не следует зря удерживать твою возлюбленную. Вступив в брак, вы будете счастливы в лучшем случае несколько лет, а после жизнь ваша станет похожа на бесконечную ночь. Кто способен такое вынести?

— Я найду способ прожить дольше.

Услышав это, старик вздохнул, и медленно поднялся, держась за стол:

— Ну ладно, возвращайся.

— Старейшина, — позвал его Дуань Байюэ. — Недавно в этом городе некий демонический человек устроил бесчинства, и я прошу этого старейшину быть осторожнее.

Старик остановился, нахмурившись:

— Демонический человек?

— Ваш покорный слуга конечно направит людей, чтобы тайно защищать деревню в которой находится матушка Фэн Гу.

Старик согласно кивнул, и продолжил ковылять в дом.

Ночь была подобна стоячей воде.

В городе Юньдэ имелась пагода, и согласно поверью, изначально она была построена для того, чтобы отгонять злых духов. Несколько сотен лет спустя, она уже дышала на ладан, и людям, проезжающим мимо, постоянно приходилось выбирать окружной путь из опасения, что однажды она на них рухнет. Местное начальство не решилось опрометчиво демонтировать ее, боясь освободить какую-нибудь нечистую тварь, поэтому все что они придумали — это временно обнести ее забором, а к тому времени как немного похолодает, вызвать из столицы бонзу* и плотников, чтобы ее отремонтировать. Дуань Байюэ запрыгнул на вершину пагоды, откуда весь город был как на ладони.

П/п. Бонза — высокопоставленный монах в буддийском храме, главный монах.

Поскольку о призраке уже отчитались Императору, то уже не было необходимости продолжать скрывать это от общественности. Днем местные власти вывесили объявление, прочитав которое, простой народ сделался встревоженным. Небо еще не успело почернеть, но все уже вернулись по своим домам, улицы патрулировались правительственными войсками с горящими факелами, озаряющими половину неба.

Дуань Яо бесшумно присел рядом с ним.

— Зачем ты пришел? — Дуань Байюэ нахмурился.

— Естественно, чтобы помогать.

— Пока что нет даже намека на ее присутствие, а твоя помощь здесь больше походит на создание проблем.

Даже в этом случае я должен остаться! Дуань Яо подпер ладонями щеки и произнес:

— Учитель сказал мне прийти. Что если Золотой Шелкопряд в твоем теле проснется и ты помрешь на улице?

Дуань Байюэ ухмыльнулся:

— В этот раз, после возвращения в Синань, ты и твой учитель вместе отправитесь к наставнику Вану и выучите несколько стихов, частушек, од и песен, и может быть тогда ваши слова не будут так раздражать.

Дуань Яо скривился, после чего зевнул и посмотрел вниз:

— Юньдэ — немаленький город, нелегко будет найти одного человека, особенно когда власти решили так развернуть знамена и ударить в барабаны.*

П/п. Развернуть знамена и ударить в барабаны — идиома, которая используется в значении "выступить широким фронтом" или "конкретно взяться за дело".

— По крайней мере это выглядит серьезно и успокаивает людей. Что же касается человека, который учинил эту смуту, естественно нельзя его таким образом искать.

— И что же ты планируешь делать?

— Если это в самом деле Лань Цзи, то она ненавидит меня больше всех на свете.

— Однако не факт, что и эти придворные министры сильно тебя любят, — напомнил ему Дуань Яо. — Если бы вдруг появилась новость о том, что ты находишься в Юньдэ, то всякие там господа Чжао, Цянь, Сунь, Ли, Чжоу, У, Чжэн и Ван* сошли бы с ума прежде, чем нашли Лань Цзи.

П/п. Яо-эр тут перечисляет 百家姓 (байцзясин) "Сто фамилий" — рифмованный список фамилий, который использовался как учебник для заучивания иероглифов.

— Чего больше всего хочет Лань Цзи?

Дуань Яо задумался:

— Бодхисутру сердца?

Дуань Байюэ кивнул.

— Так и?

— Под этим небом я единственный, кто изучал Бодхисутру сердца. Придворные министры этого не знают, но невозможно, чтобы этого не знала Лань Цзи.

Дуань Яо не то понял его, не то нет, лишь отозвался:

— Ага.

— Только вот в этом городе слишком много людей. Если мы действительно будем сражаться, сложно будет избежать жертв. Придется для этого искать какое-нибудь захолустье.

— Если человек, который практиковал демонические обряды, воскреснет, то его сила резко возрастет, — напомнил Дуань Яо. — Это то, за что они платят своей продолжительностью жизни. Обычный человек не сможет им противостоять.

Дуань Байюэ улыбнулся:

— Боишься, что я проиграю?

— Золотой Шелкопряд должен снова проснуться через несколько месяцев, даже учитель беспокоится, как бы неожиданно не случилась беда.

— Все в порядке.

Дуань Яо чуть было не задохнулся от возмущения:

— Все в порядке?

А кого в прошлый раз, полумертвого, рвало кровью?

— Я пробил дыру в этой бамбуковой корзине, и мне искать способ ее залатать. Проснется или нет Золотой Шелкопряд тут не имеет никакого значения.

Дуань Яо искренне вздохнул: а как же твоя жизнь? Она тебе уже не нужна?

Дуань Байюэ спрыгнул с вершины пагоды, пролетев мимо крыш, и мгновенно скрылся в темноте.

В императорских покоях Чу Юань еще не ложился спать, полулежа в бочке для купания, он погрузился в раздумья.

Увидев, как Дуань Байюэ забирается к нему через окно, он слегка опешил.

— Я увидел, что горит пламя свечи. Почему ты еще не спишь? —

Дуань Байюэ нахмурился.

— Я полагал, что ты не вернешься сегодня вечером.

— Город повсюду патрулируют войска. Если этот человек, что прикидывается призраком, осмелится снова выйти, тогда он действительно попадет в преисподнюю, — Дуань Байюэ взял полотенце, и вытер с его лица капли воды. — Но у меня есть другой способ заставить ее показаться.

— Какой?

— Прежде Лань Цзи больше всего желала Бодхисутру сердца, теперь же, должно быть, ей нужна моя жизнь. Как ни крути, это все касается поместья Синань.

Чу Юань немного приподнялся:

— И что? Неужели ты хочешь демонстративно расхаживать по улицам, чтобы выманить ее?

Дуань Байюэ покачал головой, затем прошептал ему на ухо несколько слов.

Немного подумав Чу Юань сказал:

— Вполне годится.

— Вне зависимости от того, сработает это или нет, давай сначала попробуем. Учитель также пробрался в здание администрации и осмотрел раны на этих трупах. Почти наверняка они оставлены Лань Цзи.

— Ты тоже должен быть осторожен.

Дуань Байюэ взял его руку в свою:

— Конечно я должен быть осторожен. Я не только должен быть осторожен, но еще и должен прожить до ста лет.

Чу Юань заулыбался:

— Да.

— Ложись спать, хорошо? — спросил Дуань Байюэ. — Когда я шел сюда, то видел во дворе силуэт учителя. Я поговорю с ним, а затем вернусь к тебе.

Чу Юань кивнул, после чего положил подбородок на край бочки, провожая его взглядом.

Нань Мосе действительно сидел во дворе и ел жареную курицу.

— У учителя прекрасный аппетит, — сказал Дуань Байюэ.

— Мне нечего было делать, и я не могу перестать беспокоиться за тебя и Яо-эра, поэтому все что я мог — это купить жареного цыпленка и жевать его.

Дуань Байюэ положил на стол меч:

— Где ты его достал?

— Где же еще я мог его достать? — Нань Мосе выплюнул кость. — Украл.

Действительно. Дуань Байюэ такой ответ нисколько не удивил.

— Он намного лучше сабли Рассекающей Облака, — говорил Нань Мосе. — Сабля вашей семьи Дуань только выглядит впечатляюще. Этот же Морозный Меч Сюаньмина — древняя вещь. Если бы он попал в Цзянху, то был бы так же знаменит, как меч Алой Тени, что находится в руках у Цинь Шаоюя. Так что, скорее забери его.

— Есть еще кое-что.

— Что?

— Это касается Небесной Киновари. Я во что бы то ни стало должен найти ее.

— Ты сейчас просто попусту треплешь языком. Конечно нет ничего важнее жизни, — сказал Нань Мосе. — Но сейчас некуда торопиться. Взгляни на свой пульс, ты способен прожить еще семь-восемь лет, и этого времени вполне достаточно, чтобы заниматься поисками не спеша.

— Если я не найду Небесную Киноварь, я не смогу жениться.

Нань Мосе вытер измазанные жиром руки о подол одежды и покачал головой:

— Звучит так, будто эта затея может завершиться успехом просто потому, что ты так захотел.

— Где еще, кроме страны Фэймянь, ее можно найти?

— Не известно есть ли она наверняка в Фэймянь, не говоря уже о других местах. Как уже сказал твой учитель: не следует торопиться, нужно искать медленно.

— Но я спешу.

— Сейчас ты сознаешь, что ты спешишь, — Нань Мосе сорвал куриную лапку. — Так поспеши вначале вернуться в Синань, а там уже посмотрим.

— Не скрою от учителя: похоже, что Золотой Шелкопряд вновь начинает просыпаться.

— Что?! — Нань Мосе был потрясен, отбросив куриную ножку, он быстро подошел и схватил своего ученика за руку. Через некоторое время, послушав пульс, он нахмурился. — Так не должно быть. Он проснулся раньше на несколько месяцев?

— Формация Бахуан уже отправлена, а барьер на границе с Наньяном уже снесен. Если сейчас я слягу под действием яда, то, боюсь, войска Великой Чу вторгнутся на территории стран южных морей еще до конца месяца.

— Звучит в самом деле волнующе.

Дуань Байюэ вздохнул:

— С тех пор, как формация Бахуан была исследована и воссоздана, все войска были переброшены с севера и мобилизованы на юге. Он полагает, что я не знаю об этом, но я не могу прикидываться незнающим.

— За все эти годы ты столько сделал для него, так почему ты не можешь позволить ему сделать это для тебя? — Нань Мосе отпустил его руку, натягивая свой рукав, и вытирая жир с его запястья.

— За моей спиной нет этих земель и престола, и каким бы безрассудным я ни был, это всего лишь одна жизнь. Если же он будет безрассудным, то это ввергнет людей в нищету и страдания, и опозорит его имя навечно.

— Не настолько все серьезно, — Нань Мосе беспрестанно качал головой. — Ты повторяешь это раз за разом, но тебе не следует так себя устрашать.

— Страна Фэймянь находится в глуби Наньяна. В течение многих лет она была тиха и бесславна, и отделена от Великой Чу несколькими десятками малых государств, никто о ней ничего не знал, — сказал Дуань Байюэ. — Армия Великой Чу хоть и многочисленна, однако по большей части сильна она в сражениях на суше. Единственное военно-морское войско целиком находится на границе Восточно-Китайского моря, защищая от Во* и морских бандитов. Если в самом деле начнется война в Наньяне, не говоря уже о том, что Восточно-Китайские войска будут ослаблены, не говоря о том, что будет думать парламент прочих островных государств Наньяна, Фэймянь — это крохотная страна. Если Чу проиграет, то это выльется в никчемные, бесполезные, тяжелые потери, но если выиграет, это будет выглядеть так, будто государство нападает на другие страны без всякой причины. Использовать военную мощь, чтобы захватить маленький остров в сотнях миль от Чу, который нельзя ни съесть, ни надеть, ни даже увидеть. Вне зависимости от исхода этого сражения, в тот момент когда Чу объявит войну, она уже будет проиграна.

П/п. 倭国 страна Во — так в древности в Китае называли Японию.

Нань Мосе поперхнулся:

— Раз ты способен до этого додуматься, другие люди тоже без сомнения на это способны. Твой возлюбленный — император. Неужели для того, чтобы раздобыть для тебя Небесную Киноварь, он поставит себя в такое положение?

— Он это сделает.

— ...

— Без сомнения, он это сделает, — вновь повторил Дуань Байюэ. — Именно поэтому учитель должен помочь мне.

— Чем же я могу тебе помочь? Ты же не хочешь брать Хэхуань гу, — жаловался Нань Мосе. — Испытывая меньше страданий, ты сможешь прожить дольше на пару лет.

— Никто не знает как выглядит Небесная Киноварь.

— И что?

— Если сейчас Золотой Шелкопряд не проснется, тогда забудь об этом, но если проснется, учителю нужно отправить кого-нибудь раздобыть что-нибудь, и сказать, что это Небесная Киноварь, — говорил Дуань Байюэ. — Нельзя, чтобы он снова вмешивался в это дело.

— Даже если мы сможем хвастаться до небес этим случайным лекарством, оно все равно не сможет вылечить тебя, — Нань Мосе чувствовал себя подавленным.

— Если не вылечит, это будет означать, что Небесная Киноварь бесполезна. Во всяком случае, он больше не будет думать о нападении на Фэймянь.

— Если не нападать на Фэймянь, откуда же взяться настоящей Небесной Киновари? — Нань Мосе нарезал вокруг него круги. — Подумай как следует, если устроить этот спектакль, то в будущем можно не надеяться что императорский двор поможет тебе найти ее.

— Больше года тому назад сяо Юань собственноручно писал письмо правителю Фэймянь. И каков результат?

— ...

— Никаких известий, камень утонул в глубоком море.* Это прекрасно демонстрирует, что другая сторона не заинтересована в том, чтобы помогать. Если уж на то пошло, то слава императорского двора тут тоже не сильно помогла. Ни к чему снова ставить его в затруднительное положение.

П/п. 石沉大海 камень утонул в глубоком море — образное выражение, то же что и "как в воду канул", "ни слуху, ни духу".

— Говоря другими словами, ты просто не хочешь идти на крайние меры, вот и все, — Нань Мосе покачал головой. — О прочих делах легко рассуждать, но это касается твоей жизни. Что, если мы не сможем найти противоядие и ты умрешь?

— Учитель действительно говорит прямо.

Нань Мосе обдумал и переформулировал свою фразу:

— Отправишься на запад верхом на журавле.*

П/п. 驾鹤西归 отправиться на запад верхом на журавле — идиома, метафора к "умереть", "скончаться".

Дуань Байюэ рассмеялся:

— Учитель, пролежав в могиле два года, по-прежнему жив, быть может ученик тоже попробует.

— Попробуй свою задницу. Та пара приемов, которую ты еле-еле выучил в прошлый раз, была для исцеления и поддержания жизни, — сказал Нань Мосе. — Пускай так, Бодхисутра сердца сгодится как альтернативный метод взамен Небесной Киновари. Но ты непременно должен продолжать практиковать, и не только лишь те несколько страниц, а от начала и до конца, как девятью девять восемьдесят один,* и ни одну нельзя пропускать.

П/п. 九九八十一 девятью девять восемьдесят один — образное выражение, отсылка к таблице умножения. Используется для выражения подавляющего большинства, т.е. в данном случае, Байюэ должен знать приемы из сутры как строки из таблицы умножения, от единицы до девятки, на зубок.

Дуань Байюэ отрицательно покачал головой:

— Обучиться и получить непревзойденные навыки, став наполовину человеком, наполовину демоном?

— Лучше быть наполовину человеком, наполовину демоном, чем мертвым, — Нань Мосе огрел его по голове. — Золотой Шелкопряд начал шевелиться, тут нечего обсуждать. В противном случае я скажу твоему возлюбленному, что твой корень ян не встает. Вернее будет заблаговременно расстаться.

— ...

А?

После долгого разговора с Нань Мосе, Дуань Байюэ наконец вернулся в императорские спальни. Чу Юань по-прежнему не спал, задумчиво откинувшись на изголовье кровати. Услышав как князь открывает дверь, он только тогда повернул голову в его сторону.

— Я проговорил с учителем дольше, чем ожидал, поэтому вернулся поздно.

— О чем вы говорили?

— Так, пустяки, — Дуань Байюэ присел у кровати. — Только через некоторое время мне, возможно, придется уйти в уединение на несколько дней.

— Что? — Чу Юань нахмурился. — Опять Золотой Шелкопряд?

Дуань Байюэ кивнул.

— В прошлый раз это произошло не в этом месяце.

— Ну, в конце концов, гучун — живые существа, могут проснуться на несколько дней раньше или позже, ничего особенного. Пока он просыпается только раз в год — все в порядке.

— Будет лучше, если ты уйдешь в уединение пораньше? — спросил Чу Юань. При воспоминаниях о событиях на хуторе Радости Небес, когда жизнь казалась хуже смерти, у него все еще сердце заходилось от страха.

— Естественно, в прошлый раз это произошло из-за вынужденного перенапряжения во время бодрствования гу, но в этот раз я ничего такого не делал. Как только Золотой Шелкопряд проснется, я тут же отправлюсь в уединение, чтобы исцелить себя, учитель будет со мной, так что не должно произойти ничего страшного.

— Только старейшина Нань?

— Мм? — Дуань Байюэ не понял его.

— Несколько дней тому назад ты говорил, что в резиденции живет таинственный старец, и создает впечатление человека весьма сведущего. Кто знает, возможно он сможет помочь.

— Тот старец действительно с первого взгляда обнаружил, что я отравлен гу, но не говорил, что поможет мне избавиться от яда. Вероятно он так же не в состоянии помочь.

— Если ты не спрашивал, откуда тебе знать, в состоянии ли он помочь? Завтра я схожу и узнаю.

— Весьма похоже, что старейшина не любит, когда его тревожат.

Чу Юань покачал головой:

— Когда пробуждается Золотой Шелкопряд — это ведь не праздный случай. Если этот старец не согласится или не может помочь, тогда это другой разговор, но по крайней мере можно попробовать спросить.

Дуань Байюэ придержал его за плечо:

— Если ты так настаиваешь, то я потом схожу и разыщу его.

Чу Юань посмотрел на него:

— Ты что-то от меня скрываешь?

Дуань Байюэ рассмеялся:

— Я многое скрывал от тебя. Если бы я докладывал обо всем, боюсь, мне бы пришлось рассказывать до следующего года. О всевозможных событиях происходящих на землях Синаня в девяти из десяти случаев было написано, чтобы это увидел господин тайфу. Что же касается реального положения дел, я знаю, что ты не хочешь это видеть, поэтому и нет нужды это показывать.

Чу Юань смотрел на него испытующе.

— Мм?

После чего открыл рот и крикнул:

— Сыси!

— ...

Евнух Сыси торопливо просеменил, появившись с широкой улыбкой:

— Император.

— Проводи князя Синаня.

— ...

Дуань Байюэ за его спиной беззвучно махал руками, подавая знаки, чтоб тот уходил.

Откинув одеяло, Чу Юань встал и продолжил:

— Приготовь паланкин, Чжэнь собирается посмотреть на тот маленький домик.

Сыси разрывался, не зная куда себя девать.

— Если потревожить старейшину глубокой ночью, он в порыве гнева может отказаться помогать, — сказал Дуань Байюэ. — В таком случае, разве полученное компенсирует потерянное?

— Чжэнь ни о чем его не просит, он просто желает посмотреть на сплетню. О каком полученном и потерянном идет речь?

— ...

Кхе-кхе.

Чу Юань собирался уже выходить, когда Дуань Байюэ вдруг крепко обнял его сзади:

— Хорошо-хорошо! Я признаю поражение, я все тебе расскажу.

Заметив, что Император никак не реагирует, евнух Сыси быстро поклонился и вышел, опустив голову и взгляд. Он знал, на что можно смотреть, а на что смотреть нельзя.