Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 73 - Детство

Убийцы из страны Байсян

***

Кувшин с вином пустел с невообразимой скоростью.

Желудок Чу Юаня горел огнем, однако он налил еще одну чашу и, кипя негодованием, вновь выпил все залпом. Пьяно шатаясь, он сделал несколько нетвердых шагов, оперся руками на подоконник и бездумно уставился вперед.

Дуань Байюэ махнул кому-то рядом с собой, подзывая, и прошептал несколько слов.

Перед глазами Чу Юаня все плыло. Ему вспомнилось, как они с Дуань Байюэ впервые встретились, когда юному принцу было шесть лет. Князь Синаня прибыл в столицу со своим наследником, и отец-император собирался в честь их приезда устроить на следующий день пир, что не было чем-то необычным, поэтому принц не придавал ему особого значения. Он, как обычно, проснулся рано, практиковался в боевых искусствах, затем делал уроки со своим учителем, пока солнце не стало садиться. Сыси со двора заметил ему это, и Чу Юань вдруг осознал, что пора бы зажечь свет.

Проводив Тао Жэньдэ, Сыси позвал придворного евнуха и распорядился, чтобы тот принес еды. Однако когда он обернулся, то обнаружил, что маленький принц пропал, и не на шутку перепугался.

Чу Юань в этот момент бродил по императорскому саду и обдумывал то, что было днем. Неосознанно, он забрел в самую чащу рощи, кругом стояла кромешная тьма. Не только придворных евнухов, но даже фонарей тут не было, поэтому он нахмурился, повернулся, собираясь идти обратно, как вдруг откуда-то сбоку послышались звуки разговора.

"Ваше Высочество наследный принц, пора возвращаться в Восточный дворец!" — долетел пронзительный возглас.

Чу Юань в досаде хлопнул себя по лбу. Вот же невезение. И только он подумал, не стоит ли ему сменить маршрут, как до ушей донесся насмешливый голос: "Тц, неужели это мой второй братец? Что же ты тут делаешь совсем один?"

Чу Юань остановился и посмотрел на говорившего.

Наследный принц Чу Сюнь держал в руках булаву, а за ним по пятам следовало пять крепких монгольских воинов с такими лицами, что ничего хорошего от них ждать не приходилось.

К этому брату, который был старше его на три года, Чу Юань никогда не испытывал и доли симпатии, поэтому наспех его поприветствовав, он поспешил скрыться в роще. Чу Сюнь, однако, не дал ему такой возможности, преградив путь.

"Что тебе нужно?" — спросил Чу Юань.
"Поединок", — прозвучал ответ.
"В другой раз, мне нужно возвращаться", — Чу Юань отвел в сторону висящую перед его лицом булаву и поспешил уйти.
"Вернись!" — рявкнул Чу Сюнь.

Чу Юань сделал вид, что не услышал.

"Остановите его!" — прозвучал приказ.
"Есть!" — монгольские воины в несколько шагов нагнали и окружили Чу Юаня.
"Почему же ты убегаешь? — Чу Сюнь медленно сделал шаг вперед. — Отец-император так хвалил тебя за успехи в единоборствах. Старший брат лишь хочет, чтоб ты объяснил ему пару приемов, так к чему делать такое лицо, будто ты увидел призрака?"

Чу Юань сжал кулаки и настороженно посмотрел на него.

Схватив брата за подбородок, Чу Сюнь впился взглядам в его лицо, в глазах сквозило высокомерие.

Придворные министры в то время шептались, что наследный принц чересчур жесток и неспособен к управлению, тогда как второй принц талантлив и умен. Император уже ни раз проговаривался, что хотел бы поменять наследника престола, и даже матушка-императрица больше благоволила второму сыну. Вероятно, в ближайшие пару лет Восточный дворец должен был перейти в руки другого хозяина.

Чу Сюнь считал, что отцу он не нужен, мать его не любит, к тому же до его ушей постоянно долетали различного рода сплетни. Естественно, он от всей души ненавидел этого младшего брата, и теперь, когда увидел его одного и без охраны, у Чу Сюня сами собой зародились недобрые мысли.

Левой рукой Чу Юань крепко вцепился в маленький кинжал, висевший на поясе.

Чу Сюнь рассмеялся и с вызовом толкнул его.

"Княжич, давай вернемся! — в роще чуть поодаль мальчик в белых одеждах настойчиво шептал: — Тут юные принцы государства Чу устроили поединок, а тебе, перед этой поездкой, князь велел не создавать проблем!"
"Если я просто поглазею на шумиху, как это создаст проблемы? — Дуань Байюэ уселся на землю, подперев ладонью щеку и спросил: — Кто из них наследный принц?"
"Тот, у которого много людей", — ответил мальчик.
"Никчемный тюфяк", — Дуань Байюэ состроил гримасу.

На лице мальчика отразились страдания: "Не неси чепуху".

"Хочешь поединка?" — продолжал спрашивать Чу Юань. Принц прекрасно знал, что у него нет шансов против нескольких монгольских воинов, поэтому как мог тянул время, в надежде, что Сыси скоро приведет сюда людей.
"Для чего мне драться с тобой? Я все равно не смогу победить, — Чу Сюнь сделал два шага назад. — Пускай они с тобой разбираются".

Дуань Байюэ скривил губы: "Ты уверен, что он наследный принц?"

"Да, я уверен", — отозвался мальчик в белом.

Дуань Байюэ снова спросил: "Император Чу не боится развала страны?"

Мальчик от услышанного опешил, а затем, едва не плача, проговорил: "Княжич, не мог бы ты заткнуться?"

В конце концов, им всем не было еще и десяти, впереди ожидали долгие годы жизни, и обезглавливание вовсе не входило в их планы.

Хотя император Чу часто хвалил Чу Юаня за его успехи в боевых искусствах, шестилетний ребенок, которым он был, не мог противостоять взрослому человеку, не говоря уже о монгольских воинах, славившихся своей жестокостью. Именно поэтому, когда Дуань Байюэ снова посмотрел в их сторону, Чу Юаня уже повалили на землю.

Мальчик в белом ворчал, повторяя уже в восемнадцатый раз: "Давай вернемся!"

Чу Юань встал и спокойно спросил: "Теперь я могу идти?"

Чу Сюнь влепил ему пощечину: "Обычно такой заносчивый, так чего сейчас ты испугался?!"

Монгольские воины заломили руки принца за спину, сбили с ног и поставили перед Чу Сюнем.

"Ты уже давно маячишь бельмом на моем глазу", — во взгляде Чу Сюня мелькал злорадный блеск.
"Однако я всегда восхищался старшим братом", — голос Чу Юаня был ровным, словно он не испытывал вообще никаких эмоций.

Дуань Байюэ разразился хохотом.

Мальчик в белом стремительно зажал ему рот, но едва ли это помогало.

Чу Сюнь с силой пнул брата в живот. Чу Юань закашлялся, но так ничего и не произнес.

Мальчик в девятнадцатый раз открыл рот, но прежде чем он успел издать хоть звук, Дуань Байюэ уже встал и вышел из рощи.

"Княжич!" — в этот раз перепугался не только мальчик в белых одеждах, но и другие дети, которые их сопровождали, и немедленно бросились следом.

Услышав шум, воины тут же отпустили принца, на их лицах больше не было прежней свирепости.

"А ты еще кто?" — Чу Сюнь испугался, решив, что их ищет отец или мать, но разглядев, что перед ним кучка детей примерно одного с ним возраста, вновь вернул себе высокомерие и разнузданность наследного принца Великой Чу.

Чу Юань потер ноющее предплечье и поднял глаза, после чего быстро спрятался за Дуань Байюэ.

Мальчик в белом горячо заговорил: "Мы лишь проходили мимо, уже уходим!"

Дуань Байюэ посмотрел на человека рядом: роскошное ярко-желтое парчовое одеяние, мягкие черные волосы, талию аккуратно обхватывал нефритовый пояс. Однако принц не поднимал головы, и видны были лишь слегка подрагивавшие длинные ресницы.

Из густой чащи слышались неясные шаги. Дуань Байюэ вдруг схватил маленького принца за руку: "Ты в порядке?"

Чу Юань наконец поднял голову и посмотрел на него. Мальчик перед принцем был выше, должно быть, немного старше, у него был правильный нос и красивые, яркие глаза.

Глядя на его белоснежные щеки, глаза, похожие на звезды, и маленький розовый рот, Дуань Байюэ заулыбался и немного смягчил свой тон: "У тебя рука болит?"

Чу Юаню хотелось сказать, что он в порядке, как вдруг руку пронзила резкая боль, как раз в том месте, где Дуань Байюэ держал его. Он издал сдавленный стон, в глазах промелькнуло изумление.

"Кажется, она вывихнута", — Дуань Байюэ поднял взгляд на Чу Сюня и воинов рядом с ним.
"Это невозможно!" — Чу Сюнь побледнел. Он лишь хотел унизить Чу Юаня, выместить на нем злость, самое большее — надавать оплеух, однако он точно знал, что слишком сильно бить нельзя. Если у братца не будет ни синяков, ни травм, то пускай потом сколько угодно жалуется, Чу Сюнь бы просто все отрицал, отец ничего не смог бы сделать. Еще и можно поливать младшего брата помоями, говоря, что тот его оклеветал. Но если это правда вывих... от одной мысли об этом в душе Чу Сюня разрасталась паника. Он развернулся и яростно выпалил: "Что вы наделали, дурни?!"

Монгольские воины склонили головы и не смели вымолвить ни слова.

На лбу Чу Юаня выступил холодный пот, перед глазами почернело, он едва стоял на ногах.

Дуань Байюэ обнял его и прошептал на ухо: "Не бойся, сюда уже кто-то идет".

Чу Юань посмотрел ему в глаза.

Дуань Байюэ улыбнулся и слегка коснулся его лба своим, будто утешая.

Мальчик в белом был ошарашен. Юный княжич, ты чего творишь?!

"Юань-эр! Ах, сердечко мое! — к ним спешила императрица, а за ней тянулась вереница факелов. — Что случилось?!"
"Приветствую Ваше Величество, — Дуань Байюэ церемониально поклонился и вернул Чу Юаня Сыси. — Кажется, у принца вывихнута рука".
"Вывихнута рука? — следовавший за ней император Чу услышал последнюю фразу, окинул взглядом бледного Чу Юаня и тут же пришел в ярость. — Что здесь произошло?!"
"Отец, матушка, — Чу Сюнь, охваченный ужасом, шлепнулся на колени. — Я..."
"Позовите лекаря! — Императрице в этот момент было плевать на приличия: сев на землю, она обняла Чу Юаня и позволила ему откинуться на ее руки. — Что случилось? Где вывих? Ты можешь стоять?"

Мальчик в белых одеждах опустился на одно колено, склонив голову, но при этих словах не удержался и посмотрел на них. Как вывихнутая рука могла помешать ему стоять? Этот маленький принц вовсе не казался таким уж слабым.

"Кто это сделал?!" — в ярости рыкнул император Чу.

Чу Юань откинулся на руки матери, посмотрел на Дуань Байюэ, а затем, прикрыв глаза, тихо проговорил: "Старший брат привел сюда людей и задержал вашего сына. Он хотел, чтобы ваш сын провел поединок с этими монгольскими воинами и показал несколько приемов".

"Что?!" — глядя на огромных, башнеподобных мужчин, императрица чуть не упала в обморок. Ей вдруг показалось, что у ее сына переломано все тело, и неизвестно, сможет ли он когда-нибудь поправиться. Быть может, он на всю жизнь останется лежачим. По ее щекам покатились слезы.

Чу Юань не мог на это смотреть: "Матушка, с вашим сыном все в порядке".

"Не разговаривай! — императрица прикрыла ему рот. — Отдыхай".
"Верно! — Дуань Байюэ тоже выглядел обеспокоенным. — После такого пинка в живот, неизвестно в порядке ли его внутренние органы, лучше сейчас не двигаться!"
"Его еще и пинали?!" — императрица испытала новое потрясение. Теперь у него, вероятно, были не только внешние, но и внутренние травмы.

Чу Юань уставился на Дуань Байюэ.

Юный наследник княжеского дворца Синань высунул язык и выглядел как отъявленный хулиган. Если ты не собирался разыгрывать представление, то для чего притворяешься больным и слабым? Я тебе помогаю!

Чу Юань закрыл глаза и перестал обращать внимание на этого человека.

Дуань Байюэ тут же принял озабоченный вид и посмотрел перед собой.

Император Чу сначала пребывал в недоумении, пока его взгляд не скользнул в сторону, и он вдруг увидел стоящую у дерева булаву.

Невозможно было представить, чтобы девятилетний мальчик напал в саду на младшего брата, имея при себе столь смертоносное оружие. Глядя на Чу Юаня, который, казалось, был без сознания, император Чу пришел в неописуемую ярость и прямо на месте приказал стражам заключить монгольских воинов в камеру смертников. Что же касается Чу Сюня, то ему было запрещено покидать Восточный дворец на протяжении трех месяцев и обдумать собственные ошибки.

На четвертый месяц Восточный дворец в самом деле сменил владельца, а прежний наследник престола был сослан в Лунчжоу, продолжать обдумывать свое поведение. В сопровождении Сыси Чу Юань не спеша прогулялся по своей новой резиденции, потом сел за стол и спросил: "А люди из поместья Синань еще приедут?"

"Люди из поместья Синань? — произнес Сыси. — Сложно сказать. Боюсь, это нужно спрашивать у Его Величества".
"Забудь, я просто так спросил, — Чу Юань пошевелил локтем. — Неважно, приедут они или нет".

Сыси добавил: "Хоть они приезжают не слишком часто, но каждый год присылают дары".

Так совпало, что едва эти слова были озвучены, как снаружи раздался голос стража. Он доложил, что в этот раз один из подарков, доставленных из поместья Синань, предназначался лично наследному принцу. Подарок уже проверили, и страж интересовался, когда его следует принести.

Чу Юань спрыгнул со стула и сам отправился в казну. То был ослепительно-красный ларец, повязанный сверху красным шелком.

Императрица оказалась там же и, взглянув на него, поддразнила: "Если бы я не знала от кого он, то решила бы, что это приданое какой-нибудь принцессы, которая хочет замуж за Юань-эра".

Рука, которой он развязывал шелк, на мгновение замерла. Да кто захочет на нем жениться?!

Все подарки в ларце представляли собой мешанину безделушек, изготовленных в Синане. Среди них был кинжал, инкрустированный драгоценными камнями, пресс-папье, вырезанное из нефрита, изумрудная подвеска, шкура белого тигра и комплект национальной одежды Мяоцзян.

Императрица произнесла со смехом: "Если бы князь Синаня прислал все эти безделушки, это можно было бы принять за бестактность, будто он намеренно пренебрегает Великой Чу. Но если они от юного княжича Синаня, то это очень трогательный жест. Даже если вы виделись всего один раз, это все равно знак внимания".

Чу Юань достал маленький кинжал и взвесил его в руке.

По правде говоря, он был не очень красивый, слишком пестрый в кричащих красно-зеленых цветах, к тому же тяжелый.

Однако, пускай даже он был некрасивый, его носили с собой все эти годы.

Чу Юань потянулся, чтобы коснуться пояса, но тут же горько усмехнулся.

Почему же характер этого человека с самого первого дня их знакомства и до настоящего времени так и не изменился? Начиная вывихнутой рукой и заканчивая этими прятками и отказом показывать лицо — он никогда никого не слушал, и всегда поступал так, как, по его мнению, будет лучше. Но лучше ли?

Нефильтрованное вино становилось все более и более горьким, поэтому Чу Юань просто взял кувшин и осушил его в один присест.

Е Цзинь с ноги распахнул дверь, подбоченился, но не успел издать ни звука, как от представшей перед ним картины тут же потерял дар речи.

Чу Юань осоловело таращился на него.

— Твою мать! — потрясенный Е Цзинь шагнул вперед. — Какой ублюдок так тебя разозлил?!

Чу Юань был спокоен как никогда:

— Почему ты здесь?

Шэнь Цяньфэн тактично прикрыл дверь снаружи.

— Все из-за этой сволочи, Дуань Байюэ? — Е Цзинь осмотрел его со всех сторон. — Когда я получил письмо от достопочтенного Тао, то сразу понял, что ничего хорошего ждать не стоит. Ты ранен?

— Нет, — ответил Чу Юань.

— Не городи мне эту брехню! Ты думаешь, что я не почувствую запах лекарства, которое сам же и приготовил?! — произнес Е Цзинь. — Раздевайся!

Чу Юань сделал шаг назад.

— Ты хромаешь? — Е Цзинь становился все более встревоженным и злым.

— ...

Без лишних разговоров Е Цзинь толкнул его на кровать и в пару движений задрал штанины.

Чу Юань поспешил объясниться:

— Ко мне подослали убийц.

Е Цзинь принялся снимать повязки.

— Дуань Байюэ настолько осмелел, что уже подсылает кого-то убить тебя?

Чу Юань поперхнулся:

— Это были люди из Наньяна.

— А он дерзок! — Е Цзинь вынул из рукава заживляющее лекарство и подул на рану. — Думает, если найдет несколько южан, то мы не поймем, кто за ними стоит?

Как наивно!

Чу Юань почувствовал себя вымотанным:

— Они не имеют никакого отношения к поместью Синань.

Е Цзинь высыпал флакон порошка ему на ногу.

Чу Юань резко втянул в себя воздух и чуть не потерял сознание от боли.

Е Цзинь вновь тщательно наложил повязку, после чего принялся его отчитывать:

— Ты ранен, но при этом еще и пьешь?!

Как дитя малое!

— В душе тоска гнетет, — сказал Чу Юань.

Е Цзинь присел рядом и с яростью выпалил:

— Дуань Байюэ посмел с тобой так обращаться?!

Чу Юань немного подумал и кивнул:

— Мм.

— Не бойся, — продолжал утешать его Е Цзинь. — Я убью его!

Чу Юань одобрил:

— Хорошо.

Е Цзинь сжал кулаки:

— Убью, а перед этим кастрирую!

Чу Юань вдруг сделал паузу, а затем сменил тему:

— Цяньфэн за дверью?

— Ага, — Е Цзинь вытер холодный пот с его лба. — Я беспокоился, что случится беда, поэтому он отправился со мной. К счастью, ничего серьезного не произошло.

Чу Юань улыбнулся:

— Большое спасибо.

— А теперь ложись. Я приготовлю лекарство, ты его примешь, а потом расскажешь мне, почему в одиночку сбежал в Синань.

Чу Юань согласился, закрыл глаза и сосредоточился на придумывании причины.

— Князь, — уже в другом месте человек, приближенный к клану Дуань, сообщил: — Его Величество должен быть в порядке, прибыли глава Шэнь и мастер Е и привели с собой большое количество людей.

Дуань Байюэ улыбнулся:

— Вот и хорошо.

— В таком случае, князь намерен вернуться? — спросил приближенный.

Дуань Байюэ кивнул и перевел взгляд на постоялый двор. Окна, однако, были уже закрыты.

С Шэнь Цяньфэном и Е Цзинем ему ничего не грозило на обратном пути. Дуань Байюэ спрыгнул с крыши, собираясь прежде допросить пойманных убийц.

Он временно остановился в пустом доме, что стоял в захолустье, в обычные дни туда никто бы не забрел. Но что еще более важно, в нем было несколько погребов, и насколько бы истошно из них ни вопили, звуки не достигали поверхности.

Этой ночью убийцы были так сильно изуродованы, что уже едва дышали.

— Князь, — приближенный забеспокоился. — Если мы продолжим их так же пытать, боюсь, это ни к чему не приведет.

— Почему? — спросил Дуань Байюэ.

— Эти люди не знают ни слова на ханьюй,* даже если они захотят признаться, все равно не смогут рассказать, — объяснил приближенный.

П.п. ханьюй или ханьский язык, или язык народности хань. В общем, это китайский язык, но поскольку в контексте данной новеллы объединенного Китая еще не существовало, думаю, не совсем верно будет называть язык китайским. Также, вероятно, уместно будет называть его и языком Центральной равнины.

— Невозможно, — Дуань Байюэ покачал головой. — Наньян находится слишком далеко от Великой Чу, кроме того, после въезда в страну всем этим людям нужно было чем-то питаться и где-то останавливаться. Среди них должен быть по меньшей мере один человек, который обеспечивает их связь с внешним миром. В противном случае такой группе людей пришлось бы полагаться только на язык жестов, на протяжении всего их пути на север они бы не могли вести дела. Такая компания уже давно привлекла бы внимание властей.

Приближенного неожиданно осенило.

— Князь прав.

— Пока они не умирают, нет необходимости сдерживаться, — сказал Дуань Байюэ. — Дайте им сразу понять, что жизни их ничего не стоят.

— Да, — кивнул приближенный, засучил рукава и вновь вернулся со своими людьми в подвал. В конце концов к вечеру пришла новость, что один человек не выдержал пыток и сознался, что понимает ханьский.

— Приведите его, — Дуань Байюэ отпустил чайную чашку.

Через некоторое время к нему приволокли окровавленного мужчину, который, казалось, находился уже на последнем издыхании, однако из-за скормленного ему наркотика, все еще мог говорить.

— Рассказывай. Откуда вы пришли и почему пытались убить императора Чу?

— Мы наемники из Байсян, — мужчина закашлялся кровью, немного помедлил, прежде чем продолжил: — В государстве Байсян военное дело в почете, поэтому там много школ боевых искусств, и так же много наемных убийц. Год назад пришли какие-то люди и заплатили большие деньги за жизнь императора Чу.

Дуань Байюэ холодно усмехнулся:

— Покуситься на жизнь правителя Великой Чу, — а вы не робкого десятка.

— Сначала мы тоже сказали, что это безумие, и не хотели брать этот заказ, — говорил мужчина. — Но затем клиент увеличил вознаграждение в тридцать раз, и сказал, что нам не нужно входить во дворец, и даже не нужно приезжать в имперскую столицу, а только тайно проникнуть в государство Чу. Когда император будет в поездке по стране, и появится удачная возможность, заказчик сам пришлет сообщение.

— Кто заказчик? — снова спросил Дуань Байюэ.

— Я не знаю, — отвечал мужчина. — Я лишь знаю, что они не из Байсян. Один из них, по его одежде и манере говорить, похож на богатого вельможу из Великой Чу, но лицо его было скрыто, и виднелись только глаза.

Дуань Байюэ откинулся в кресле и на минуту задумался. Затем он встал, принес из соседней комнаты лист бумаги размером с ладонь, закрыл верхнюю и нижнюю части и просил:

— Эти глаза?

Мужчина, собрав усилия, посмотрел на изображение, а после кивнул:

— Да, именно эти.

— Уверен? — спросил Дуань Байюэ.

— Уверен, глаза были очень красивые, — говорил мужчина. — Я бы не перепутал.

Дуань Байюэ встал, затем снова сел.

На столе лежал портрет Чу Юаня. В этом мире существовал только один человек с такими же глазами как у императора, живший в Наньяне и питавший к нему глубочайшую ненависть. Даже гадать не приходилось.

Первым именем Чу Сяна (楚项) было Чу Сян (楚湘), однако гадалка предсказала, что у этого ребенка врожденная несовместимость с водной стихией,* поэтому имя пришлось сменить. Изначально он тоже был горячо любим покойным императором, однако до самой его смерти так и не смог добиться титула наследного принца. Когда Чу Юань взошел на престол, он понизил в статусе Чу Сяна и старшего сына клана Лю, Лю Цзиньдэ, до простолюдинов, и сослал их на остров Хайнань, после чего издал указ, по которому им до конца жизни запрещалось ступать на земли Великой Чу.

П/п. иероглиф 湘 – водный символ, используется в названии рек и объектов связанных с водой. Переводчик, когда читала, запуталась в этих братьях Чу Юаня, но вы не запутайтесь! Чу Сюнь, который в детстве напал на Чу Юаня, – это старший принц, а Чу Сян — это пятый принц. В общем, не семья, а осиное гнездо))

О них уже много лет ничего не слышали, клан Лю был уничтожен, и все при дворе полагали, что эти двое влачат где-то свое безрадостное существование. Если бы не это покушение, то и Дуань Байюэ о них бы даже не вспомнил.

Будучи отправленными в изгнание, умудряться еще строить такие схемы — да они и правда кое на что способны. Дуань Байюэ покачал головой и приказал увести наемника.

— Князь, — прозвучал голос снаружи. — Дуань Нянь вернулся.

Дуань Байюэ встал и лично открыл дверь.

— ... — Дуань Нянь хотел было улыбнуться, но, увидев маску, непроизвольно вздрогнул.

— Мм?

— Князь, — Дуань Нянь пришел в себя.

— Яо-эр не рассказал тебе? — спросил Дуань Байюэ.

— Рассказал, — честно признался Дуань Нянь. — Но все равно, это было неожиданно... князь, прошу, простите меня.

Дуань Байюэ улыбнулся:

— Ты хорошо потрудился в эти три года.

— Это было несложно, — отозвался Дуань Нянь. — Император Чу был очень добр к этому подчиненному, и чиновники при дворе также хорошо к нему относились.

Кое-кто даже пытался сосватать.

— Я слышал, что ты был ранен. Сейчас тебе уже лучше?

— Это просто поверхностная травма. Подчиненный плохо справился с работой, императора Чу тоже ранили, а эти убийцы...

— Не нужно об этом, — Дуань Байюэ похлопал его по плечу. — Хорошо, что ты в порядке, а обо всем остальном уже позаботились.

Услышав его слова, Дуань Нянь вздохнул с облегчением.

— Отдохни пару дней, а потом мы вернемся в поместье.

— Да... — в глазах Дуань Няня читалось удивление. Немного подумав, он спросил: — А почему не в имперскую столицу? В конце концов, император Чу сейчас один, и даже если эта группа убийц схвачена, нет никакой гарантии, что не появится другая.

— Глава Шэнь и мастер Е уже прибыли в город Хунму, поэтому вряд ли что-то может случиться в дороге. Однако в одном ты прав: даже если эта группа убийц схвачена, нет никакой гарантии, что не появится другая. По крайней мере человек, который все это подстроил, должен быть выведен на чистую воду, чтобы подобное больше никогда не повторилось.

Дуань Нянь решил уточнить:

— Что князь имеет в виду?

— Мы возвращаемся в Синань, чтобы мобилизовать войска. Я сам поведу их в Наньян.