Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 66 - Снова во дворец

Звенья одной цепи

***

Неизвестно благодаря ли омовению собачьей кровью, но Морозный меч Сюаньмина и в самом деле успокоился. Чтобы тот не навредил людям, Нань Мосе специально зашел в местную кузницу и заказал изготовить для него железный ящик.

Кузнец был мужиком простым, в обычные дни все, что ему приходилось делать — это несколько чугунов и лопат для селян. Это был первый раз, когда он получил заказ от человека из Цзянху, да еще так щедро оплаченный, что кузнец, естественно, не осмелился оплошать и размахивал кувалдой так, что звон летел по всей округе. Нань Мосе сидел рядом и ждал, щелкая семена дыни. Вскоре их окружила толпа молодых людей, желающих послушать истории из Цзянху.

— Я не хочу просто рассказывать, — Нань Мосе выплюнул кожуру. — Вы тоже должны что-нибудь рассказать мне об этом городе.

— Да что тут рассказывать? Только про две семьи, которые засучив рукава чистят друг другу морды, — ответил молодой человек. — Самым большим событием у нас стало появление несколько дней назад скитающейся женщины с больным ребенком на руках. Она, кажется, изрядно настрадалась.

— К счастью тетушка Чжан родом из Шаньси и посчитала женщину с ребенком своими земляками, поэтому любезно приютила их, — заговорил другой молодой человек. — Потом она пригласила лекаря, и он вылечил ребенка.

— Скитающаяся мать с ребенком, да еще и с земель Цзинь?* — Нань Мосе это показалось знакомым, поэтому он снова спросил: — Где они? Можете меня проводить?

П/п. земли Цзинь — еще одно название провинции Шаньси.

Молодые люди казались озадаченными, услышав это, однако вовсе не выглядело, что Нань Мосе шутил, поэтому его быстро отвели к дому тетушки Чжан. Побарабанив в ворота, он вошел и тут же увидел во дворе женщину, весившую на просушку одежду. Ту самую женщину, которую сяо У спас из пасти тигра на горе в Синане.

— Мастер Нань? — изумилась женщина.

— Это и вправду ты! — произнес Нань Мосе. — Ты же хотела уехать к родственникам, как же так получилось, что ты вновь скитаешься без пристанища?

— Мы не виделись много лет, поэтому я не знаю, куда отправились мои родственники, — горько усмехнулась она. — Потом я от кого-то услышала, что в Цзяннане неплохо можно зарабатывать на жизнь, поэтому решила отправиться туда. Кто ж мог знать, что стоит мне добраться до этого городка, как ребенок заболеет. Спасибо тетушке, что приютила нас, иначе бы...

— Тебе ведь предлагали остаться в поместье Синань, но ты настояла на том, чтобы уйти, — Нань Мосе покачал головой. — Сейчас я как раз возвращаюсь туда, так почему бы тебе не отправиться с нами? Одинокой женщине с ребенком, боюсь, даже в Цзяннане нелегко будет выживать.

— Благодарю вас, мастер Нань! — Женщина поклонилась, и глаза ее немного покраснели.

К счастью болезнь ребенка оказалась несерьезной, и после нескольких дней приема лекарств жар спал. Нань Мосе приказал своим людям купить повозку, посадил туда мать с сыном, и они вместе продолжили путь на юго-запад.

Совершение нескольких добрых дел по пути можно будет считать за накопление благословения для младшего поколения.

***

В конце лета погода мало-помалу становилась прохладной. Дуань Яо сидел за столом с красным носом и не переставая чихал.

Чу Юань велел придворному лекарю прописать ему лекарства и прислал несколько комплектов теплой одежды. Трижды в день Дуань Яо кормили горячей едой, без единой капли масла острого перца. И хотя эта еда была чертовски безвкусной, юный княжич Дуань все равно был очень тронут. Все-таки у него замечательная невестка!

На обратном пути в столицу Сюань Тянь и Дуань Яо ехали в одной повозке. Все придворные не могли взять в толк: ну ладно княжич Дуань — это еще можно понять, но тот старик, говорят, жил в летней резиденции около десяти лет и был просто жалким бродягой. Его-то зачем тащить с собой во дворец?

— Господин Тао! — заговорил Лю Дацзюн. — Не кажется ли вам, что поступки нашего Императора в последнее время становятся все более и более необъяснимыми?

Тао Жэньдэ был охвачен беспокойством. Он посмотрел вперед на императорскую повозку и вздохнул.

Внутри же дворца все протекало как раньше: Дуань Яо наотрез отказался жить в нем в одиночестве, и Чу Юань выделил ему небольшой дворик рядом с императорской кухней, недалеко от двора целителей.

— Император! — придворные чиновники очень беспокоились. Пока Чу Юань наслаждался пейзажем в саду и был в хорошем настроении, они все бросились к нему и принялись уговаривать: — Княжич из поместья Синань — мастер ядов! Если нужно устроить ему жилище, то именно от этих двух мест оно должно быть подальше!

Выслушав их, Чу Юань позвал:

— Яо-эр.

— Император, — подбежал Дуань Яо, держа в руках мешочек и поедая из него засахаренный арахис.

Чу Юань протянул руку.

Дуань Яо дал ему один.

Министры беспомощно наблюдали, как Чу Юань положил арахис в рот и съел, после чего холодно спросил:

— Хотите еще о чем-то доложить?

Министры поклонились и поспешно ретировались, больше всего опасаясь, что их накажут, если они не поторопятся.

Покачав головой, Чу Юань снова сел в павильоне и продолжил пить чай.

— Что-то случилось? — спросил Дуань Яо.

— Говорят о курином пухе и чесночной шелухе и думают, что небо скоро обрушится, — сказал Чу Юань. — Им тоже тяжело постоянно так волноваться.

— Брат неустанно говорил, что эти люди нуждаются в хорошей трепке.

Чу Юань рассмеялся:

— Кажется, в Синане он много говорит об этом.

— Старейшине Сюань Тяню сегодня намного лучше, — сказал Дуань Яо. — Он попросил меня спросить у Императора: когда он сможет увидеться с племенем Чаоя?

— Так беспокоится? Чжэнь хотел, чтобы он отдохнул несколько дней.

— Старейшина сказал, что покончив с этим делом, он хотел бы поскорее вернуться в летнюю резиденцию, чтобы быть рядом с матушкой Фэн.

Чу Юань кивнул:

— Если этого желает старейшина, давайте встретимся с ними сегодня вечером.

Хотя передвижение людей Чаоя по дворцу было ограничено, и, по сути, они никуда не могли выйти, все же они не жаловались. Так или иначе, это лучше, чем их прежняя бродячая жизнь. Они уже даже подумывали, что неплохо бы было остаться во дворце до конца жизни: все, что от них тут требовалось — это протягивать руки, когда на них одевали одежду, и открывать рот, когда в него клали еду.

В конце трапезы к ним неожиданно подошел стражник и сказал, что их к себе вызывает Император. Все были немного растеряны и не понимали в чем тут дело. Когда они вошли в кабинет, то сразу заметили, что кроме Чу Юаня в нем еще находится старик, который в этот момент сидел к ним спиной сбоку от Императора, а с другой стороны стоял Дуань Яо. Атмосфера в кабинете была немного мрачной.

— Приветствуем Императора, — все преклонили колени и опустили головы, становясь все более тревожными.

— Когда вы вошли во дворец, то уже поведали Чжэню историю об острове Чаоя, — проговорил Чу Юань. — Теперь Чжэнь желает услышать ее снова.

Припавшие к полу люди молчали, никто не осмеливался заговорить первым.

Вновь прозвучал равнодушный голос Чу Юаня:

— Если вы не хотите говорить, то у Чжэня есть кое-кто, кто может рассказать за вас.

Прибывшие становились все более испуганными.

Сюань Тянь медленно повернулся.

Рассмотрев его лицо, толпа внезапно побледнела. Они затряслись от страха, не зная, что сказать.

— Старейшина узнает этих людей? — спросил Чу Юань.

Сюань Тянь кивнул:

— Десять лет назад, когда я покинул остров, большинству из них было чуть за двадцать.

— Ну так что же, вы все еще планируете рассказывать Чжэню, что именно глава Северного клана привел наньянцев на остров и уничтожил племя Чаоя? — Чу Юань вздернул брови.

— Император, помилуйте! — стоявшие на коленях люди тряслись от ужаса. — Это было легкое помутнение рассудка, мы боялись, что Император осудит нас, если узнает правду, поэтому.... поэтому... просим Императора сжалиться!

— Если узнает правду? — произнес Чу Юань. — Тогда поведайте, в чем же правда?

— Да! — отозвалась женщина. — Когда начались конфликты с Северным кланом, Южный клан действительно заключил союз с людьми из Наньяна. Однако по мере истребления северян люди из Наньяна становились все более жадными и жестокими. Изначально племя Чаоя было уединенным народом, но со временем на остров стало прибывать все больше и больше наньянцев. Они строили дома, устанавливали ловушки, а все жители острова стали их рабами. Малейшее неповиновение влекло за собой жестокие побои.

— Все так, — заговорил А'си. — Остров Чаоя уже давно не тот, что прежде: теперь он полон ловушек, а окружающие его воды застилает клубящийся туман. Малейшая неосторожность приведет к кораблекрушению и отправит судно на дно.

— И вместо того, чтобы отыскать способ защититься от чужеземцев, вы, напротив, добровольно помогали им истреблять сородичей. Вплоть до того момента, пока не почувствовали, что вам самим грозит опасность, после чего и сбежали с острова. Именно поэтому вы и не осмелились рассказать об этом Чжэню, — сказал Чу Юань. — Верно?

Все молчали.

— Чей это ребенок? — вновь спросил Чу Юань.

— Это ребенок предводителя наньянцев. Его мать из племени Чаоя, ее зовут Хун Юй, — говорила женщина. — Чтобы иметь рычаг давления на них и повысить свои шансы на выживание, мы, рискуя жизнью, украли его.

— Очень хорошо, — Чу Юань кивнул. — Чжэнь желает спросить еще кое-что, но об этом, возможно, не все из вас знают правду.

Толпа стала переглядываться, не зная, как понимать эту фразу.

— Стража! — позвал Чу Юань.

— Да! — императорские стражники вошли в кабинет.

Припавшие к полу люди почти обмякли, думая, что их сейчас выволокут и обезглавят.

— Выведите их, поместите в разные комнаты, дайте бумагу и письменные принадлежности, — произнес Чу Юань. — Через два часа заберете бумагу. Если кто-то посмеет солгать, то будет убит без права на помилование.

— Да! — стражи вышли вперед, подняли людей на ноги и вывели их наружу.

Женщина, прежде чем ее увели, резко обернулась и заговорила:

— Император, эта простолюдинка сказала правду, ей больше нечего скрывать!

Уголок рта Чу Юаня дернулся в усмешке. Он сделал вид, что не слышит.

Императорские стражники были словно дьяволы во плоти: растолкали людей по комнатам и с лязгом навесили на двери замки.

В запертых комнатах царили тишина и тьма, и только свечи на столах тихонько трепетали, еще больше вгоняя людей в отчаяние.

Находившийся в это время в императорском кабинете Дуань Яо сказал:

— Они сейчас, должно быть, умирают от страха.

— Имея дело с этими людьми, не стоит быть слишком терпеливым, — произнес Чу Юань. — Сокрытие правды от императора карается смертной казнью, а люди Чаоя достаточно смелы, чтобы пойти на это.

Сюань Тянь вздохнул:

— Не ожидал я, что даже в таком пустынном месте как Чаоя все еще будут внешние враги, которые идут туда убивать и грабить.

— Единственное преимущество этого острова в том, что он находится достаточно близко к Чу, а вокруг него много рифовых островов и рыбацких гаваней, — отвечал Чу Юань. — Притом он еще и целыми днями надежно скрыт от глаз пеленой тумана.

— В таком случае, может ли быть, что эти няньянцы замышляют что-то против Чу? — Дуань Яо нахмурился. — Кажется, что они все это делают ради золота, но если им действительно нужны богатства, для чего было убивать всех жителей, которые могли послужить проводниками?

— Такое возможно, — Чу Юань кивнул. — Однако один маленький остров, даже груженый мощнейшей артиллерией, не представляет угрозы для Великой Чу.

— Так значит, вы оставите их в покое? — Дуань Яо пытался нащупать ход его мыслей.

— Естественно нет, — произнес Чу Юань. — Воды вокруг Чаоя являются владениями Великой Чу, там ходят рыбаки и торговые суда. И если раньше все было тихо, то теперь, когда остров оккупирован, как мы можем притворяться, что ничего не замечаем? Чжэнь примет меры, но прежде, полагаю, это племя Чаоя во дворце еще покажет нам немало чудесных представлений.