Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 75 - Старый друг

Страдания из-за неправильного выбора друзей

***

П/п. вы еще помните того мальчика в белых одеждах из воспоминаний Чу Юаня?)) держите его в уме. И да, переводчик заранее извиняется за то, что вам придется прочитать в этой главе, постарайтесь не помереть от хохота.

Младшего брата Цзин Лютяня звали Цзин Люхуэй. Он не смог добиться известности в Цзянху, и большинство посторонних считало его просто богатеньким сынком знатного семейства. Вспоминая о нем, люди в лучшем случае вздыхали и говорили, что ему очень повезло по жизни — родиться младшим молодым господином дома Парящего Феникса и всю жизнь не знать нужды ни в еде, ни в питье. Можно было просто лежать и проматывать деньги. Неудивительно, что он ничего не хотел делать.

Безбрежное море невозможно было окинуть взглядом. Дуань Байюэ стоял на палубе и наблюдал за белым туманом вдалеке.

— Брат, — Дуань Яо стоял с ним рядом. — Ветер усиливается, давай вернемся в каюты.

— Мы плывем уже три дня. Все-таки привык? — спросил Дуань Байюэ.

— Ага, — Дуань Яо кивнул. — Тут хорошо, путешествие расширяет кругозор, и мимо проходит много торговых судов.

— Перед нашим отъездом тетушка Цзинь так переживала, что ты будешь страдать от качки, но хорошо, что ты в порядке, — проговорил Дуань Байюэ. — Сейчас на море кажется оживленно, но позже, когда мы пересечем границу открытого океана, кругом будет стоять тишина, а могут повстречаться и пираты.

— С пиратами хотя бы не будет скучно, — Дуань Яо размял запястье и воинственно добавил: — Считай, что мы от имени народа боремся со злом!

В этот момент он в самом деле выглядел героически.

Дуань Байюэ похлопал его по плечу и произнес с улыбкой:

— Сяо У отправился во дворец Погони за Тенью, и, судя по всему, ты тоже не захочешь оставаться в поместье Синаня.

— Кто это такое сказал? Я не пойду в Цзянху. — Дуань Яо состроил презрительную гримасу, остановив его руку. — Где бы ни были старший брат и учитель, я буду там!

Дуань Байюэ усмехнулся:

— Как пожелаешь.

— Сколько еще нужно времени, чтобы добраться до государства Байсян? — спросил Дуань Яо.

— Два месяца, но не нужно спешить. По пути нам встретится множество небольших островов, и каждый чем-нибудь занимателен. Например, через десять дней мы должны достигнуть острова Хунло, который славится промыслом жирных и нежных морепродуктов и мясом моллюсков. А еще можно попробовать желтого горбыля с острова Шацзы и морские ракушки с внутреннего дикого рифа, которых на большой земле не купишь даже за серебро.

Дуань Яо давился слюной. Это путешествие вселяло в него безграничные надежды.

По крайней мере, еда была вкусной.

На флотилии не имелось опознавательных знаков поместья Синаня, зато висели голубые флаги торговцев Великой Чу. В последние годы многие торговые корабли государства Чу с радостью ходили в Наньян, хорошо на этом зарабатывая, поэтому купцы, которые им встречались, были весьма дружелюбны, и порой даже делились новостями о ситуации на рынке, выкрикивая их со своей палубы.

Поймав прилетевшую ему сетку апельсинов, Дуань Яо крепко ее обхватил и благодарно помахал рукой.

Дядюшка на той стороне громко крикнул:

— Этот молодой господин женат?

Дуань Яо с выражением бурной радости кричал в ответ еще громче:

— Женат, еще как!

Улыбка застыла на лице дядюшки, глаза наполнились горечью утраты.

Послышался смех Дуань Байюэ:

— А что же ты не сказал, что женат, до того, как выманил у него еду?

Дуань Яо вручил ему сияющий золотом апельсин:

— Я же не дурак.

— Ну все, хватит развлекаться, возвращайся в каюты. Шторм начинается.

Дуань Яо рассовал апельсины по карманам и отправился по каютам, раздаривать их. Он был крайне собой доволен.

Молодой княжич поместья Синаня был высок и красив. Когда он стоял на палубе с саблей на поясе, люди, с проходящих мимо судов, не могли оторвать от него глаз. А как он улыбался! Слегка прищурившись и с медовой улыбкой на устах — он влюблял в себя абсолютно всех. Именно поэтому ему постоянно бросали еду, драгоценные камни, платки, вышитые дочерьми, а однажды глава торговой палаты, имевший такое влияние, что мог двигать горы, бросил ему целую корзину с большим желтым горбылем. Всему кораблю понадобилось два дня, чтобы доесть его.

Дуань Байюэ казался очень довольным:

— Взять тебя с собой было правильным решением.

Дуань Яо сидел на палубе и, удовлетворенный жизнью, любовался на звезды.

С того момента как они вышли в море прошло больше месяца, и это оказалось не только не скучно, но и, напротив, весьма занимательно. По ночам, когда все ложились спать, можно было даже слышать неясное пение русалок, что наполняло душу блаженством. Казалось, здесь даже спокойнее, чем на большой земле.

Про себя Дуань Яо думал, что в таком путешествии можно побыть и подольше, не говоря уже о двух-трех месяцах.

Но, как гласит поговорка, все, что достигает предела, неизбежно обращается вспять.

После нескольких десятков дней беззаботной сытной жизни, однажды ночью Дуань Яо видел уже десятый сон, как вдруг почувствовал, что кровать его неистово задрожала. Не будь его реакция достаточно быстрой, он непременно свалился бы на пол.

На улице послышался шум. Дуань Яо оделся и поспешно выбежал наружу. Дуань Байюэ уже стоял на палубе, а море впереди ярко освещалось. Большой корабль перекрывал пролив, очевидно, намереваясь их перехватить.

Не может быть. Неужели правда пираты? Дуань Яо испытывал странное возбуждение. В конце концов, прошло уже много времени с тех пор, как он сражался в последний раз. Это была редкая возможность, идиоты сами постучались к ним в дверь!

Дуань Байюэ сдавленно хохотнул:

— Раз уж ты здесь, то почему прячешься?

Дуань Яо опешил, слушая подобный упрек. Неужели это кто-то знакомый?

— Кто это от тебя прячется?! — молодой человек в белых одеждах высунулся из кают, он выглядел немного смущенным и сердитым.

Дуань Байюэ поднял на него глаза.

Молодой человек обомлел, затем сделал несколько шагов вперед и вытянул шею, старательно всматриваясь:

— Почему ты в маске?

Дуань Байюэ оставался невозмутимым:

— Боялся, что ты в меня влюбишься. Всю ночь напролет будешь вертеться с боку на бок, потеряешь аппетит и проплачешь до рассвета.

Уголок рта Дуань Яо нервно дернулся. Вы, вроде как, и расстались, но если Его Величество узнает, что ты кому-то сказал нечто подобное, то, не ровен час, небо обрушится.

— Ты, по фамилии Дуань! — молодой человек в белом разъярялся все сильнее. Наступив на борт корабля, он одним рывком преодолел расстояние до другого судна, протянув руку и желая заткнуть Дуань Байюэ рот.

Дуань Яо был поражен. Какой быстрый цингун!

Дуань Байюэ отскочил в сторону и с неудовольствием заметил:

— Я слышал, что ты стал отцом, так почему ты все еще такой вспыльчивый?

— И что с того, что я стал отцом?! Стань я даже дедом, все равно тебе наваляю! — молодой человек источал необузданную энергию. — Где письма? Куда ты их спрятал?!

— Письма? Какие письма? — голос Дуань Байюэ выражал крайнюю степень недоумения. Затем он прочистил горло и громко сказал, обращаясь к большому кораблю перед ним: — Неужели те любовные письма, которые братец Сыкун* написал деве Не?

П/п. прастити. У него реально такая фамилия *рукалицо*

Молодой человек взвыл и мгновенно скрючился на палубе, прикрывая голову руками.

— ... — Дуань Яо.

Похоже, у него с головой беда.

На корабле стояла тишина. Только тогда молодой человек вспомнил, что его жена не пошла с ним и все еще находилась дома, нянчась с сыном. Он немедленно вернулся к своему прежнему высокомерию.

Дуань Байюэ посмеиваясь произнес:

— Похоже, невестки сегодня здесь нет.

— Ну, а ты что делаешь в Наньяне? — спросил молодой человек в белом.

— Я направляюсь в Байсян.

— В Байсян? — молодой человек облегченно выдохнул. — То есть, ты пришел сюда, вовсе не за тем, чтобы искать меня?

— Я этого не планировал, — сказал Дуань Байюэ. — Но раз уж ты здесь...

— Прощай, брат Дуань! Пока-пока! — молодой человек развернулся и опрометью кинулся прочь.

За его спиной Дуань Байюэ говорил нарочито медленно, растягивая слова:

— С первого взгляда в тебя влюбился, верчусь с боку на бок всю ночь напролет, потерял аппетит и плачу до самого рассвета.

Молодой человек замер, все лицо его выражало горе и негодование.

— Сделай мне одолжение, — сказал Дуань Байюэ.

Молодой человек держался за борт, он чувствовал себя разбитым. Если бы не тот факт, что у него теперь были жена и ребенок, то он в самом деле бы спрыгнул.

Они знакомы уже почти два десятка лет, так почему человеком, который постоянно от этого знакомства страдает, всегда был именно он?

Дуань Яо долго наблюдал за этим представлением со стороны и наконец не смог молчать:

— Брат.

— Неужели ты забыл? — сказал Дуань Байюэ. — Этот человек — знаменитый Сыкун Жуй, известный в Цзянху как "Ученый в Белом".

— О, — Дуань Яо наконец отыскал в своей памяти некоторые детские воспоминания. — Так это брат Сыкун.

Сыкун Жуй медленно повернулся к нему, глаза его были пустыми.

Хотя Дуань Яо не знал, что произошло, он почему-то подсознательно испытывал к молодому человеку сочувствие.

— Отправил людей, чтобы украсть письма из башни сокровищ, а сам говорил, что вовсе не стыдишься их,* — сказал Дуань Байюэ.

П/п. об этом упоминалось в 4й главе. На минуточку: с тех событий прошло уже, кажется, 6 лет))

Сыкун Жуй гневно рявкнул:

— У тебя еще хватает наглости упоминать об этом?!

Приложив столько усилий и немыслимых трат, он вдруг выяснил, что украл стопку рукописных алмазных сутр и едва не истек кровью от злости.

Отцом Сыкун Жуя, Ученого в Белом, был Сыкун Сюн, прошедший через Цзянху в молодые годы и состоявший с Дуань Цзином в хороших отношениях. Он часто брал с собой жен и детей и останавливался ненадолго в поместье Синаня, поэтому, естественно, Сыкун Жуй и Дуань Байюэ дружили с детства. Эти двое начали драться еще в пятилетнем возрасте, и Дуань Байюэ почти всегда побеждал. Не столько потому, что хорошо владел боевыми искусствами, а скорее потому, что наследник княжеского дома Синаня умел пользоваться ядами. В карманах у него всегда была припрятана горсть разномастных жирных насекомых. Один укус приводил к параличу рук и ног, а в серьезных случаях — к потере сознания. Наученный горьким опытом, Сыкун Жуй тогда додумался использовать скрытое оружие, за что был до полусмерти избит Сыкун Сюном, а потом несколько сотен раз декламировал вслух "последователи истинного пути должны действовать открыто и честно". Он чувствовал себя совершенно несчастным.

О начале их дружбы было страшно вспоминать, и продолжение, естественно, сталось не лучше. Повзрослев, Сыкун Жуй без памяти влюбился в Не Юйцин, которую повстречал на съезде членов Сообщества боевых искусств. На этот раз Дуань Байюэ не стал ему мешать и даже помог при свете лампы написать письмо, просмотрев немало поэтических сборников и используя их как руководство. Получилось очень пылко и нежно. В итоге Сыкун Жуй отправил с дюжину писем, однако все они словно сгинули в глубоком море. В ответ он не только не получил платка в знак благосклонности, а даже взгляда не удостоился. В глубине души Дуань Байюэ еще сочувствовал ему, но Сыкун Жуй уже воодушевленно потирал руки и говорил, что влюбился в другую.

"Да у тебя же сердце волка и легкие собаки,* — Дуань Байюэ поцокал языком и покачал головой. — Хорошо, что деве Не ты не понравился, а эта новенькая наверняка окажется невыносимой. Не хочешь уйти в монастырь? Или аккуратно отрезать?"

П/п. о беспринципном и безжалостном человеке.

"Хватит нести чушь! Ты поможешь мне или нет?!" — сказал Сыкун Жуй.

Дуань Байюэ кивнул: "Помогу".

На этот раз девушку мечты Сыкун Жуя звали Сю Сю, и она была старшей молодой госпожой школы Тяньу. Очень властная, она совсем не походила на нежную и добродушную Не Юйцин. Разница между ними ясно вырисовывалась, как между небом и землей. Дуань Байюэ полагал, что через три дня его друга отпустит, но тот неожиданно в самом деле добился благосклонности, а уже в следующем году женился. Позже Сыкун Сюн вернулся на свой рыбацкий остров, чтобы провести там старость, а Сыкун Жуй вместе с супругой отправился за ним. И, судя по всему, судьба у него складывалась неплохо, раз он так долго не возвращался на Центральную равнину.

Из-за разделявших их необъятных морских просторов, контакты Дуань Байюэ и Сыкун Жуя постепенно сократились, вплоть до того, что и за целый год не приходило письма. Но несмотря на это в сердце Сыкун Жуя надолго засела заноза: в том же году, после съезда, Не Юйцин отправила обратно все его любовные письма невскрытыми, однако те попали в руки Дуань Байюэ, но так и не были Сыкун Жую возвращены.

Зная этого человека много лет, Сыкун Жуй не мог не понимать, что однажды тот начнет его этими письмами шантажировать, а он даже пожаловаться не сможет. В конце концов, его супруга была слишком властной, и если бы она узнала, что он некогда писал любовные письма другой девушке, то пилила бы его всю оставшуюся жизнь.

Уже одна только мысль об этом делала жизнь хуже смерти.

— Интересно, где находится дом брата Сыкуна? — спросил Дуань Байюэ.

— Ты собираешься ко мне домой? — Сыкун Жуй едва не заплакал.

— Да.

Сердце Сыкун Жуя полнилось горем и негодованием, эмоции внутри бурлили. Он не видел этого человека много лет, а у того по-прежнему ни стыда ни совести. Еще и маску нацепил, что было совершенно лишним. Даже если бы он открыл лицо, почти наверняка дротики бы эту кожу не пробили.

Дуань Байюэ поинтересовался:

— Ты закончил уже мысленно меня проклинать?

— Еще нет, — отозвался Сыкун Жуй.

Дуань Байюэ был очень добр:

— Тогда давай вернемся на остров, и там сможешь продолжить.

Схватившись за лоб, Сыкун Жуй решил пойти на компромисс:

— Прежде чем мы отправимся, давай договоримся, что ты ни слова не скажешь о тех письмах.

— Пока брат Сыкун соглашается на мои условия, я, разумеется, не буду о них упоминать.

Сыкун Жуй насторожился:

— Что за условия?

Дуань Байюэ скромно произнес:

— А, пустячок, пустячок.

— ...

Ну да, конечно.