Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 61 - Разлука

Ты должен вернуться

***

Этот вопль был настолько громким, что не только люди во дворе всполошились, а даже крепко спящий Дуань Байюэ проснулся.

Проснулся, однако глаз не открыл.

Сидевший рядом Чу Юань набросил на плечи накидку и поспешно вышел. Когда дверь закрылась, Дуань Байюэ распахнул глаза и посмотрел на полог кровати, будто о чем-то задумался.

Дуань Яо стоял во дворе и пытался отдышаться.

— Достал?! — Нань Мосе со всклокоченными волосами выскочил из соседнего дома. Выскочил лишь в одном тапочке и выглядел чрезвычайно взволнованным.

— Да! — Дуань Яо вынул из-за пазухи фарфоровый флакон. — Это она.

— Скорее, давай ее мне! — еще до того, как Чу Юань успел потянуться к баночке, ее на опережение схватил Нянь Мосе. В конце концов, это же подделка, и не стоит слишком явно демонстрировать ее другим, а лучше хорошенько спрятать.

— Это Небесная Киноварь? — спросил Чу Юань.

Дуань Яо сначала кивнул, но затем быстро замотал головой:

— Трудно сказать наверняка.

— Кто ее принес?

На сей раз Дуань Яо ответил просто:

— Белобровый бессмертный старец.

— Я никогда не слышал о нем прежде.

Конечно вы о нем не слышали. Его выдумали сегодня днем. Нань Мосе вынул пробку, понюхал и сказал:

— Нужно дать ему попробовать немного.

Чу Юань терзался сомнениями:

— Мы же даже не знаем наверняка что это. Стоит ли ее принимать?

— Императору не нужно беспокоиться, — сказал Нань Мосе. — Белобровый бессмертный старец не имеет обид на поместье Синань, а эту вещь он согласился отдать лишь в обмен на сделку со мной. Кроме того, даже испытывая это лекарство, я все равно буду наготове, я категорически не могу рисковать жизнью своего ученика.

Выслушав это, Чу Юань смог только кивнуть.

Вместе с фарфоровым флаконом Нань Мосе направился в спальню.

Чу Юань хотел последовать за ним, но Дуань Яо остановил его:

— Когда учитель занимается исцелением, он не любит, чтобы кто-то тревожил его.

Нань Мосе торопливо закрыл за собой дверь.

Чу Юань так и остался безмолвно стоять во дворе.

Он и подумать не мог, что Небесная Киноварь, которую он все это время жаждал отыскать, отыщется так легко. И хотя противоядие в итоге было найдено, облегчения он почему-то не чувствовал. Наоборот, ему все больше казалось, что почва ускользает у него из-под ног.

Дуань Яо стоял рядом, поначалу не осмеливаясь заговорить, и лишь осторожно наблюдал, однако вскоре забеспокоился, что Чу Юань может что-то надумать себе, и поэтому сказал:

— На самом деле люди поместья Синань уже много лет ищут Небесную Киноварь на севере и юге, в пустыне и за морем. Если на сей раз это действительно она, то усилия были не напрасными.

Чу Юань пришел в себя и кивнул:

— Сяо Цзинь однажды сказал, что отыскать это лекарство можно лишь волею судьбы, и его можно случайно найти в маленькой придорожной лавке.

Его голос был тихим. Казалось, он сам себя пытался убедить, что, может быть, на этот раз им действительно удалось заполучить противоядие? Ведь после стольких лет поисков должно же оно было отыскаться.

— Хорошему человеку и небо помогает, — сказал Дуань Яо. — С братом все будет хорошо.

Чу Юань вяло улыбнулся:

— Да.

В это время в спальне Дуань Байюэ спросил:

— Что это такое?

— Куриный помет.

Дуань Байюэ решительно вернул учителю баночку.

— Прими сначала это, — Нянь Мосе вынул из рукава две пилюли. — Они помогут сделать твой пульс немного более стабильным на следующие несколько дней.

В конце концов, если он примет так называемое "противоядие" и не настанет никакого улучшения, то на что это вообще будет похоже?

— Мне очень повезло, что учитель со мной в этой поездке.

— Я лишь надеюсь, что ты сможешь благополучно ее пережить, — сказал Нань Мосе. — Яо-эр отправил сегодня письмо во дворец Погони за Тенью. Думаю, сяо У прибудет в поместье Синань раньше нас.

— Все эти годы я, как старший брат, ничего для него не сделал. Только все время беспокоил его, чтобы он сделал что-то для меня, — Дуань Байюэ вздохнул.

— Если твоя жизнь будет хоть в половину так же хороша, как у сяо У, тебе стоить благодарить за это Небеса, — Нянь Мосе похлопал его по макушке.

Несчастный человек, обреченный на страдания уже более двадцати лет, и невольно ставший князем Синаня. Мало ему было отравления гу, так еще и любимый человек находился от него за тысячу миль — даже просто по улице вместе не пройти. Второй же с малых лет был совершенно свободен, и по воле собственного сердца присоединился ко дворцу Погони за Тенью. Женился на хорошей девочке, сделав ее единственной супругой, и в первый же год у них родились пухлые мальчики-близнецы, здоровые, крепкие и красивые. Сравнивая двух этих людей, вряд ли хоть кто-нибудь смог бы не посочувствовать первому.

Дуань Байюэ прикрыл глаза и, выравняв дыхание, произнес:

— Хорошо.

— Это финальная сцена, постарайся быть убедительнее, — наказывал Нань Мосе. — Не позволяй ему снова волноваться.

— Конечно, — Дуань Байюэ улыбнулся. — Почему учитель беспокоится о чем-то подобном?

И то верно. Нань Мосе открыл дверь, про себя подумав: "Будь ты даже на последнем издыхании, все равно с лицом, полным искренней любви, говорил бы, что все в порядке".

Именно такими были спектакли в театрах.

— Как он? — Чу Юань торопливо шагнул навстречу.

— Кажется, что это действительно противоядие, — сказал Нань Мосе.

— Правда?! — Дуань Яо пришел в восторг. В конце концов, он репетировал это более десятка раз.

— Пульс стал более ровным, колющая боль в груди тоже немного отступила. Только вот Золотой Шелкопряд пробыл в его теле слишком долго, влияние, которое он оказывал, довольно существенно. Теперь же, когда черви стали погибать, тело не может к этому приспособиться. Все же, нам нужно поскорее вернуться в Синань, чтобы он смог восстановиться в ледяной комнате.

— Это тоже хорошо! — вставил Дуань Яо. — Если удастся избавиться от Золотого Шелкопряда, то со всем остальным легко будет справиться!

— Проведайте его, — Нань Мосе повернулся к Чу Юаню.

Тот вошел в дом, и Дуань Яо хотел последовать за ним, но путь ему перегородил учитель:

— Решил путаться у них под ногами?

Дуань Яо ощутил давящее чувство в груди. Как можно говорить, что он путается под ногами?! Неужели он не имеет права волноваться о старшем брате?

Нань Мосе прикрыл дверь, оставив тех двоих наедине, а затем отвел своего младшего ученика во двор и шепотом упрекал:

— Вот вечно плачешь с утра до вечера, а в решающий момент не можешь и пару слезинок выдавить. Да и радоваться мог бы искреннее.

Дуань Яо про себя размышлял: "Мой брат ведь не вкуснятину какую-то ел, а едва не отведал куриного дерьма. Радоваться такому непросто".

Дуань Байюэ сел на кровати и с улыбкой протянул руку.

— Как ты себя чувствуешь? — Чу Юань присел на край.

— Намного лучше.

Чу Юань взял его за запястье, проверил пульс, затем прижался ухом к груди, прислушиваясь к биению сердца и даже позабыв как моргать.

Дуань Байюэ рассмеялся и погладил его по волосам:

— Вот сейчас ты действительно выглядишь как дурачок.

— Кажется, оно бьется ровнее, — Чу Юань взглянул на него. — Это в самом деле Небесная Киноварь?

— Очень на то похоже.

— Все хорошо, если ты в порядке.

— Даже если удастся избавиться от яда Золотого Шелкопряда, все равно нужно возвращаться в Синань, — сказал Дуань Байюэ. — Уединение и тренировка продлятся всего один год, хотя может быть и дольше. Дуань Нянь останется в столице, пока меня не будет, так что ты можешь в любое время обращаться к нему.

Чу Юань покачал головой:

— Я же уже говорил, необязательно оставлять кого-то защищать меня.

— Это не только для твоей защиты, но и для моего спокойствия, — сказал Дуань Байюэ. — Дуань Нянь вырос в поместье Синань и никогда не жил в настолько богатом и процветающем городе. Теперь же у меня есть повод отправить его на большую землю и позволить пару лет наслаждаться роскошью. Тебе не разрешается плохо с ним обращаться.

Чу Юань пихнул его:

— Ладно.

— Вот и прекрасно. Поцелуй меня, — говорил Дуань Байюэ, — а затем возвращайся во дворец. Не хочу, чтобы ты видел меня запечатанным.

— Тебя же запечатают в восковой оболочке, так какая разница как ты будешь выглядеть?

— Все равно.

Чу Юань засмеялся и, мягко придерживая его за подбородок, поцеловал.

Дуань Байюэ обнял его за талию, притянув к себе. Их губы плотно прильнули друг к другу, кончик языка скользнул между зубами вместе с хорошо знакомой сладостью и чувством покоя.

Этот поцелуй длился дольше, чем любая их прошлая близость. Мысль о предстоящем расставании приносила горечь сожаления о невозможности остановить время, чтобы не потерять ни единого мгновения.

Дуань Байюэ ослабил объятия, после чего наклонился и нежно поцеловал в лоб.

Чу Юань посмотрел на него, сердце его наполняла тупая ноющая боль.

— Береги себя, — Дуань Байюэ провел большими пальцами по его покрасневшим глазам. — Не сиди ночами у себя в кабинете, это ведь твое тело. Ешь мясо, не спорь со своими стариками из-за Синаня. Если им так нравится его ругать, то пусть ругают. Они слишком стары и следующие несколько лет могут не пережить, тебе так не кажется?

Чу Юань отвел взгляд:

— Хорошо.

— Возвращайся, — сказал Дуань Байюэ. — Если ты еще немного задержишься, то вернешься уже только к рассвету.

Чу Юань обнял его, положив голову на плечо и крепко сомкнув руки, и долгое время молчал.

Почувствовав влагу на плече, Дуань Байюэ погладил его по спине:

— Мы же обо всем договорились. Будь умницей.

— Я буду ждать твоего возвращения, — голос Чу Юаня был хриплым. — Я буду ждать столько, сколько потребуется.

Слушая этот дрожащий голос, Дуань Байюэ крепко сжал его ладонь, и спустя продолжительное время произнес:

— Хорошо.

— Ты должен вернуться, — вновь повторил Чу Юань, не вполне понимая, для кого он это говорит. Небесная Киноварь была найдена, проблема с Золотым Шелкопрядом решена, а остальное представлялось несерьезным. Однако почему-то ему казалось, что сердце его подвешено в воздухе, а под ним не бездна, а острое лезвие ножа — одно неосторожное движение и все зальет кровью.

Боль душила Дуань Байюэ. Что было сил он обнимал возлюбленного, почти желая вобрать его целиком в собственные кости.

— Хорошо.

Нань Мосе ходил по двору туда-сюда, время от времени поднимая взгляд в небо и внутренне вздыхая. Даже если сейчас он выглядел нормально, это лишь благодаря куче лекарств и горе игл. Если и дальше оттягивать, то есть вероятность, что Золотой Шелкопряд вновь пробудится, и тогда сложно будет кого-то одурачить. Взвесив все за и против, он таки взял волю в кулак и постучал в дверь.

— Возвращайся. И будь осторожен в дороге, — Дуань Байюэ стер большим пальцем его слезы.

Чу Юань встал, хотел что-то сказать, но сам не знал что. Его сердце и жизнь — все было отдано этому мужчине. Что еще он мог сделать?

Дуань Байюэ улыбнулся:

— Будь умницей.

Чу Юань прикрыл глаза, а затем повернулся и вышел.

Перешагнув порог, он едва не упал.

— Император! — Сыси торопился поддержать его.

Дуань Яо незаметно прикрыл дверь, опасаясь, что его брата опять вырвет кровью, и их обман вскроется.

— Императору не о чем беспокоиться. В конце концов, возвращение в Синань необходимо только лишь для исцеления травм, а не для чего-то кроме, — сказал Нань Мосе. — Сейчас это выглядит серьезно, но кто из мастеров, практикующих боевые искусства, не получал ран?

Чу Юань кивнул:

— Спасибо за беспокойство, старейшина.

— Возвращайтесь. В горах холодно, нехорошо будет, если вы простудитесь.

Чу Юань в последний раз оглянулся на закрытую дверь. Сыси набросил на его плечи накидку, после чего они вместе покинули дворик.

Нань Мосе весь был в холодном поту, ноги его размякли, и он едва не осел на землю.

Такой спектакль сложнее, чем убийство.

Дуань Байюэ выглядел не так уж плохо. Он все еще сидел на кровати, рассеянным взглядом уставившись перед собой.

Дуань Яо толчком открыл дверь.

— Он ушел? — спросил Дуань Байюэ.

— Да, — Дуань Яо присел рядом с ним. — Хочешь попить воды?

Дуань Байюэ прыснул со смеху:

— Какой водой ты хочешь напоить меня посреди ночи?

— ...

В дверях появился Нань Мосе:

— Отправляемся завтра утром.

— Хорошо, — отозвался Дуань Байюэ.

Нань Мосе вынул из баночки несколько жирных насекомых, похожих на личинок шелкопряда, коконы которых, как говорят, были из белого нефрита. Личинки плели их из восковых нитей, могли накрепко запечатать в нем человека, и даже если тот не будет дышать, он все равно сможет прожить в этом коконе от трех до пяти месяцев.

Дуань Байюэ вновь лег на постель.

Дуань Яо опирался грудью о край кровати, глаза его слегка покраснели.

— А ты-то почему плачешь? — Дуань Байюэ похлопал его по макушке. — Разве ты не можешь быть немного более оптимистичным?

Дуань Яо удалось подавить свои слезы.

— Возможность проспать сто дней или около того — это же просто счастье.

Дуань Яо всхлипнул:

— Мм.

Дуань Байюэ это позабавило:

— Если ты не хочешь смотреть, тогда просто выйди и подожди снаружи.

— Ты должен проснуться, — настойчиво велел Дуань Яо. — Обязательно проснуться.

Дуань Байюэ кивнул.

Нань Мосе поднял своего младшего ученика за воротник и вышвырнул его вон.

Дуань Яо уселся с обратной стороны двери, беспомощно обмениваясь взглядами со своей фиолетовой жабой. Ему хотелось в голос разрыдаться, но он решил, что это будет плохой приметой, лишь тело его содрогалось.

— Учитель может начинать, — сказал Дуань Байюэ.

Нань Мосе вздохнул и опустил на его тело кокон из белого нефрита.

Время шло медленно, но в то же время слишком быстро.

На востоке постепенно поднималось солнце, капли росы падали с травинок, разбиваясь землю и сверкая хрустальным блеском.

Нань Мосе вышел из комнаты.

— Учитель! — вскочил Дуань Яо, всю ночь прождавший снаружи.

— Все в порядке, — сказал Нань Мосе. Прикажи приготовить повозки и лошадей, мы возвращаемся в поместье Синань.

Дуань Яо бросил взгляд в комнату и, увидев человеческую фигуру, запечатанную белым нефритовым воском, наконец не сдержался от возгласа и расплакался.

Одно дело — представлять это, но когда он воочию увидел своего брата таким, все чего ему хотелось — это непрерывно рыдать.

Нань Мосе знал, что он так отреагирует, и не стал его успокаивать. От беспокойства он не спал всю ночь, немного кружилась голова, поэтому он присел на веранде передохнуть. Прошло полчаса, прежде чем Дуань Яо наконец перестал рыдать и спросил:

— Учитель будет завтракать?

— А я думал, что ты проплачешь до завтра.

Дуань Яо вытер слезы, наспех умылся холодной водой, а затем сходил на кухню за завтраком. Им не хотелось идти в столовую, поэтому они расположились за каменным столом во дворе, ели и разговаривали. Дуань Яо еще не изучил до конца решение задачи с расположением Фэньсин, и даже несмотря на то, что у него явно был к этому талант, чтобы освоить его полностью, понадобилось бы еще как минимум полмесяца. По этой причине Нань Мосе решил сначала отвезти Дуань Байюэ в Синань, а младшего ученика оставить в летней резиденции.

— Сможешь как раз составить компанию Императору, — говорил Нань Мосе. — С тобой рядом сердцу его будет спокойнее. Только не болтай вздор и не растрепли чего-нибудь.

— Хорошо, — кивнул Дуань Яо.

Нань Мосе помог ему вытереть рот. У него и самого душа была переполнена горем и печалью.

Приехав в этот раз в столицу, он был воодушевлен и нетерпелив, но никак не думал, что покидать ее будет настолько разбитым.

За те семьдесят-восемьдесят лет, что он жил на свете, впервые у него так болело сердце за своего ученика. Если бы он мог обменяться с ним жизнями, то сам бы добровольно отправился в могилу, никогда больше не поднимаясь. Честно закрыл бы глаза и вернулся на небо, только бы у его учеников была счастливая жизнь.

К тому времени как они покончили с завтраком, люди из поместья Синань уже приготовили повозки и лошадей. Вместе с Дуань Байюэ Нань Мосе спустился с гор и стремительно двинулся на юго-запад.

— Император, — осторожно позвал Сыси. — Давайте возвращаться.

Они наблюдали тут всю ночь, а теперь, когда князь Синаня тоже покинул это место, оставаться на пустой горной тропе не имело смысла.

Плечи Чу Юаня покрывала роса, он будто ничего не слышал, продолжая провожать взглядом вереницу повозок. Лишь когда те скрылись из вида, он проговорил:

— Хорошо.

В глубине души евнух Сыси вздохнул. Видеть такой взгляд у Императора действительно было очень тяжело.

Дуань Яо наспех прибрался в комнате, а затем в одиночестве вернулся в летний дворец.

Старик по-прежнему дремал перед игральной доской. Услышав звук открывающейся двери, он поднял голову:

— Ты вернулся. Как твой брат?

Дуань Яо сел напротив него:

— Ничего не спрашивайте, позвольте мне немного успокоиться.

Старик секунду помолчал, а затем сказал:

— Хорошо.

Глаза Дуань Яо были красными, грудь вздымалась.

— Когда тебе шестнадцать, ты уже не должен плакать, сталкиваясь с чем-то подобным, — сказал старик.

Дуань Яо отчаянно старался совладать со своим голосом:

— Мне еще нет шестнадцати.

— И в пятнадцать тоже не должен.

Дуань Яо вытер рукавом слезы. Я даже не знаю как там мой брат, а теперь и поплакать не могу?

Старик посмотрел на него, покачал головой, затем достал из-за пазухи платок и протянул ему.

Глядя на эту засаленную тряпку, Дуань Яо вновь мужественно сдержал слезы.

— Я уже говорил тебе, что если ты научишься решать задачу с расположением Фэньсин, но в будущем сможешь спасти своего брата, — заговорил старик.

— Да.

— Давай сегодня разучим четыре хода. Ты сможешь уйти на несколько дней раньше.

Дуань Яо закашлялся:

— Спасибо, старейшина.

Старик взял камень и мягко опустил его на игральную доску.

Дуань Яо серьезно наблюдал за его действиями, подтирая сопли.

Толпа придворных министров все еще караулила императорский кабинет. Сыси помог Чу Юаню умыться и переодеться, а затем неуверенно спросил:

— Почему бы просто не исчезнуть на сегодня? Император, вам стоит отдохнуть.

— В этом нет необходимости, — ответил ему Чу Юань. — Все равно не смогу заснуть, даже если лягу. Идем.

— Да, — Сыси открыл перед ним дверь и пошел следом, в императорский кабинет.

Человеком во главе очереди, естественно, был Тао Жэньдэ. Он страшно волновался последние несколько дней, и вот теперь, увидев Императора, убедился, что тот цел и невредим. Его сердце наконец вернулось на свое место.

— Чжэнь пробыл в усадьбе Сухуай всего три-четыре дня, когда успело скопиться столько дел? — Чу Юань нахмурился и сел за стол.

— Придворные беспокоились об Императоре, — сказал Тао Жэньдэ. — Когда мы услышали, что Император вернулся во дворец, мы все тут же решили прийти и справиться о здоровье.

— Кто пришел без всякого дела, просто справиться о здоровье, вы свободны, — Чу Юань махнул рукой.

Толпа опустилась на колени, повинуясь приказу, и комната тут же наполовину опустела.

— Те, кто пришли спрашивать о поместье Синань, тоже свободны, — холодно произнес Чу Юань. — Чжэнь не желает сейчас говорить об этом.

Комната еще больше опустела.

Лю Дацзюн бросил взгляд на Тао Жэньдэ. Ты не слышал? Император сказал, что ты свободен!

— Да... — Тао Жэньдэ переполняли опасения, но заметив, что Чу Юань совсем не в духе, он благоразумно решил ничего не спрашивать, поклонился и покинул императорский кабинет.

В комнате остался только Лю Дацзюн.

— Ну что ж, говорите, какое дело привело чиновника Лю? — спросил Чу Юань.

— Это связано с княжной Гаоли, — отвечал Лю Дацзюн. — Позавчера с Южного моря прилетело известие о личности того человека, за которого вышла замуж Цзинь Шу. Его зовут Бу Кунь, и он — старший сын зажиточной семьи из страны Байсян.* Его семья владеет собственным чайным делом, а также иногда продает Великой Чу морские драгоценности.

П/п. "из страны Байсян" — дословно переводится как "страна Белого Слона". Видимо, это территория современного Таиланда.

— Если он из зажиточной семьи в Байсян, тогда все прекрасно, — сказал Чу Юань. — После стольких ее метаний можно наконец сказать, что она вышла замуж за порядочного человека.

— Да, — Лю Дацзюн уловил момент и добавил: — Князь Гаоли тоже весьма доволен зятем и даже подумывает посетить Наньян.

Чу Юань отвечал рассеянно, сердце его находилось не здесь:

— Наверняка у него много свободного времени.

Лю Дацзюн неестественно хихикал.

У Чу Юаня начала болеть голова:

— Говорите прямо.

— В действительности, это незначительное дело, — Лю Дацзюн пытался подобрать слова. — Только за последний год войска нашей Великой Чу, похоже, переместились к... кхм, югу, у границ Наньяна* стоят три огромных армии. Вот поэтому князь Гаоли хотел спросить, что случилось?

П/п. не знаю, насколько это понятно, но на всякий случай поясню. Наньян — это земли, которые располагаются к югу от Великой Чу и граничат с океаном. Это не отдельное государство, а территория, на которой располагаются соседние страны, в т.ч. Байсян и Фэймянь, а еще дальше, в Южном море, находится остров Чаоя.

Чу Юань отбросил доклады и недовольно сказал:

— А ему что за дело?

— Конечно ничего такого, — торопливо отвечал Лю Дацзюн. — Только, по словам князя Гаоли, если действительно что-то не так, то он не только сам не поедет, но и должен немедленно забрать свою сестру обратно в Гаоли, лишь тогда он сможет быть спокойным.

— Довольно, — голова Чу Юаня болезненно гудела, он сердито прервал старого сваху. — Пускай навещает своих родственников сколько пожелает и перестанет думать о вещах, которые не имеют к нему никакого отношения.

— Да, — Лю Дацзюн немедленно опустил голову, принимая приказ. — Императору не нужно гневаться и вредить телу дракона. Этот презренный слуга не должен был приходить с такими пустяками и надоедать Императору.

— Вы можете идти, — Чу Юань потер виски. — Чжэнь желает побыть в одиночестве.

Лю Дацзюн почти мгновенно испарился из кабинета.

Тао Жэньдэ в это время ждал снаружи, спрятав ладони в рукавах.

Лю Дацзюн замахал руками, подавая знак, чтобы тот отошел подальше: Император выглядел враждебно, и все еще был риск нарваться на неприятности.

— А я сразу говорил, что ему нельзя ехать в усадьбу Сухуай, — жаловался Тао Жэньдэ, когда они пошли по улице. — С самого первого дня, как Император вступил на престол, разве случалось хоть раз, чтобы общение с поместьем Синань было для него приятным делом? Не говоря уже о том, что в этот раз князь Синаня пожаловал лично.

Хорошо, что они не подрались.

— Я до смерти напугался! — Лю Дацзюн огляделся в поисках лавки с пшеничными лепешками, дабы заесть пережитый страх. — Вы бы видели взгляд Императора! Казалось, что он хочет кого-нибудь сожрать!

— Думаю, это снова князь Синаня получив цунь, решил продвинуться на чи, — тревожился Тао Жэньдэ, прикидывая, какую территорию князь решил отхватить в это раз.

— Прежде, когда Император начал перебрасывать войска и рассылать генералов, я считал, что он хочет разобраться с поместьем Синань, — говорил Лю Дацзюн. — Но я и подумать не мог, что все войска будут сосредоточены в стратегически важных прибрежных городах. Даже генерал Шэнь не может понять замысел Императора, это действительно странно.

Тао Жэньдэ продолжал вздыхать. Уже много кто пытался спрашивать об этом, но они так и не получили ответа. Двоих чиновников даже чуть было не уволили. Хотя политические достижения Императора за несколько лет после вступления на престол очевидны для всех, однако на сей раз перемещение войск на юг действительно не имело оснований.

Небо постепенно темнело. Дуань Яо вышел из уединенного маленького дворика и заметил, что снаружи его уже ждал Сыси:

— Юный княжич Дуань.

— Почему евнух здесь? — удивился Дуань Яо.

— Император приказал этому старому слуге оставаться здесь, — сказал евнух Сыси. — Ужин уже приготовлен, мы лишь ожидаем юного княжича.

— ...

— Только Император и юный господин, — произнес Сыси и добавил, понизив голос: — Император целый день ничего не ел, поэтому, надеюсь, юный княжич сможет уговорить его.

Дуань Яо кивнул:

— Хорошо.

В конце концов, старшего брата здесь нет.

Такая задача, как уговорить невестку, была по силам только ему и Сыси.