Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 45 - Рейд

Раз уж вы целовались, почему бы тебе не остаться на ночь?

***

— Знай я заранее, что ты захочешь прийти и посмотреть на огни лотоса, то поселился бы напротив, — произнес Дуань Байюэ. — Там обзор немного лучше.

— Я ведь не маленький ребенок, которому непременно нужно протолкнуться в первый ряд, чтобы хорошенько рассмотреть праздничные фонарики, — Чу Юань смотрел на него с улыбкой. — Ты же сам сказал, что во дворце слишком скучно, и неплохо было бы проветриться.

Это самая оживленная улица в столице. Даже если окно лишь наполовину открыто, снизу все равно можно слышать шум. В тот момент, когда сахарные булочки попадают в кипящее масло для обжарки, в воздух тотчас устремляется этот сладкий аромат, достигая второго этажа, и распространяясь повсюду.

— Голоден? — поинтересовался Дуань Байюэ.

— Мм, — Чу Юань утвердительно кивнул.

— Подожди меня, — Дуань Байюэ встал и вышел за дверь.

Дуань Яо в соседней комнате уныло произнес:

— Я тоже хочу кушать.

Ну зачем они так вкусно пахнут?

— Будь хорошим мальчиком, потерпи немного, — Нань Мосе, продолжая прижиматься ухом к стене, протянул руку и погладил его по голове. — Подожди, и твой учитель сводит тебя поесть чего-нибудь горячего.

Стоя у окна, Чу Юань наблюдал, как Дуань Байюэ пересек улицу и, протиснувшись через толпу детей, покупал жареные сахарные булочки. Купив булочки он отправился в соседнюю кулинарную лавку, а на обратном пути не забыл мимоходом захватить несколько свертков с вареными в рассоле говяжьими потрохами.

— Попробуй, — сказал Дуань Байюэ. — Я каждый день наблюдаю, как у этой лавки выстраивается очередь за потрохами в рассоле, это должно быть весьма недурно.

— Человек, которому принадлежит эта лавка, ранее работал поваром на императорской кухне, — Чу Юань не стал использовать палочки для еды, просто взяв пальцами кусочек говяжьей печени. — Однажды он по неосторожности сломал ногу и не смог больше работать во дворце. Уехав в родной город в Цзяннане, он прожил там три года, но постоянно скучал по сыну и невестке, которые остались в столице. В последующие годы он вернулся сюда и, не в силах сидеть без дела, открыл ресторан.

— Ты так хорошо все это помнишь? — Дуань Байюэ был изумлен.

— Попробуй, — вместо ответа произнес Чу Юань. — Тебе должно понравиться.

Дуань Байюэ взял кусочек говяжьего сухожилия, кинул его в рот, и одобрительно кивнул:

— Действительно неплохо.

— Всего лишь неплохо? — Чу Юань внимательно смотрел на него.

— Хм? — Дуань Байюэ задумался: — В таком случае, мне похвалить его побольше? Оно мягкое, но не разваренное, в меру жирное, насыщенно-красное и просто тает во рту.

В соседней комнате Дуань Яо и Нань Мосе беспомощно давились слюной, пытаясь обуздать свой голод.

Чу Юань покачал головой:

— Когда тебе было восемь лет, ты вошел во дворец и сказал, что тебе нравится это есть. А еще ты сказал, что хочешь отправить повара из поместья Синань, чтобы он обучился готовить такие блюда.

— ...

— Я так и знал, что ты забыл, — непринужденно продолжал Чу Юань. — Поэтому ты оштрафован и тебе нельзя их есть.

— Забыть блюдо, которое пробовал более десяти лет назад — это ведь не непростительное преступление, да? — Дуань Байюэ пододвинул свой стул ближе. — Важных вещей я не забывал.

— Например? — спросил Чу Юань.

— Например о том, что однажды ты вернешься со мной в Синань, — говорил Дуань Байюэ. — Ты обещал мне тогда.

— Хмм? — Чу Юань подпер щеку рукой, и подражая ему, передразнивал: — Не припомню такого.

— А я не забывал об этом никогда, — Дуань Байюэ подул на сахарные булочки, помогая их остудить. — Немного горячие, ешь не спеша.

— Что это? — Чу Юань увидел груду разбросанных мешков в углу.

— Атрибуты для маскировки.

В конце концов, столица отличается от других регионов, есть немало служащих, знающих его в лицо. Во избежание неприятных инцидентов, осторожность должна быть прежде всего.

Чу Юань наклонился ближе, рассматривая его лицо.

У Дуань Байюэ это вызвало приступ смеха:

— Все в порядке, моя кожа грубая, она не похожа на твою.

— А оно того стоит?

— Стоит.

Чу Юань мгновение рассматривал его, не зная что сказать. Он ведь тоже был правителем приграничного княжества, однако пройтись здесь по улице было для него непозволительной роскошью. Оно правда того стоило?

— Снова ты предаешься пустым размышлениям, — Дуань Байюэ вздохнул, протягивая руку и приподняв его подбородок. — Я ведь уже говорил: не нужно сожалеть о прошлом.

Голос Чу Юаня был тих:

— Теперь о тебе по миру ходит лишь дурная слава.

— Кто сказал? Разве совсем недавно какая-то княжна не хотела замуж за меня? — без тени беспокойства рассуждал князь. — Кроме того, когда меня ругают, то всегда говорят одно и то же: "волчьи амбиции" и "замыслил переворот". Если бы меня такая ерунда беспокоила, тогда бы со мной действительно было что-то не так.

Чу Юань, однако, ничего не отвечал, по-прежнему погруженный в себя. За последние десять лет они часто использовали друг друга в своих целях, взаимно полагаясь и в жизни и в смерти. Было слишком много сказанных слов и слишком много свершенных дел, он давно уже не мог разобраться в собственных мыслях. Даже сейчас, застыв в оцепенении, он ощущал, что не может четко видеть человека перед собой, так же как и не видит дальнейшего пути.

— Почему там так тихо? — Дуань Яо испытывал сомнения.

Нань Мосе пшикнул на него, после чего тихо вышел в коридор, прокрался к двери соседней комнаты, и продолжил подслушивать.

Дуань Байюэ хмурясь, смотрел с некоторым беспокойством:

— В чем дело?

Чу Юань провел ладонью по его щеке, закрыл глаза и поцеловал.

За дверью, Дуань Яо, изнывая от нетерпения, прокрался за учителем, готовый уже прильнуть к стене и слушать, но внезапно Нань Мосе схватил его за воротник и уволок обратно в комнату.

Деткам не стоит смотреть на то как взрослые целуются, это будет плохим примером.

Ощущение поцелуя было настолько реальным и внезапным, что в голове на мгновение воцарилась пустота. Дуань Байюэ был ошеломлен, но уже через секунду он крепко обхватил за талию и прижимал к себе этого человека.

Чу Юань лишь молча посмотрел на него, так и не проронив ни слова.

Перед глазами Дуань Байюэ стояла пелена, он не знал что думать. Ему бы и в голову никогда не пришло, что Чу Юань когда-нибудь сможет по собственной инициативе пересечь эту хрупкую границу, которой они столько лет старательно придерживались.

Пускай мысли о стране и долге отброшены лишь на мгновение — ничего страшного, и даже если этот внезапный порыв в итоге приведет их к точке невозврата, он не хотел сейчас об этом думать. Дуань Байюэ опустил голову и снова глубоко поцеловал человека в своих руках. Язык у Чу Юаня был податливый и обжигающий, уступая, он словно приглашал его.

Никто из них не знал сколько времени прошло, когда Дуань Байюэ немного ослабил свою хватку. Однако он по-прежнему был не в силах отпустить Чу Юаня, прижимая его к себе и снова целуя.

В этот раз Чу Юань оттолкнул, уши его были красными.

В комнате стояла тишина.

Через некоторое время Чу Юань произнес:

— Я возвращаюсь во дворец.

— Больше не хочешь меня?

— ...

Дуань Байюэ приглушенно рассмеялся, затем подался вперед, снова втянув его в объятия:

— Давай посидим еще немного, а потом я провожу тебя во дворец.

— Сходи сегодня повидаться с Гу Юньчуанем, — сказал Чу Юань. — Возможно у него и правда есть к тебе какое-то важное дело.

— Хорошо, — сразу согласился Дуань Байюэ.

За окном раздавался людской смех, сотни фонариков в форме лотосов плыли по поверхности реки, покачиваясь и выстраиваясь в вереницу огоньков.

Чу Юань стоял у кровати, завороженно глядя на огни.

— Загадаешь желание? — Дуань Байюэ обнял его сзади. — Не исключено, что оно сбудется.

— Хочу, чтобы твоя жизнь была счастливой.

Дуань Байюэ покачал головой:

— Не моя, а наша.

Чу Юань потянулся к руке лежащей на его талии, и медленно переплел их пальцы, откинувшись назад, в объятия Дуань Байюэ.

На берегу реки Лю Дацзюн и Тао Жэньдэ наслаждались клецками с османтусом, естественно оплаченными достопочтенным тайфу.

— В следующий раз, когда вам нужно будет, чтобы Император одобрил ваш доклад, используйте для этой цели собственного внука, — упрекал Лю Дацзюн. — Не нужно впутывать невиновных.

— Но ваш же только родился, Император еще не наносил визит, поэтому я беспокоился, — заявил Тао Жэньдэ. — Мой внук каждый день шумит во дворце, однажды у Императора из-за этого даже разболелась голова.

— Ваш грех огромен, — говорил Лю Дацзюн. — Наш Император изначально не хотел выбирать наложницу, но если бы увидел милое дитя, мог и передумать. Сейчас же это дело становится все более безнадежным.

— У вас еще хватает смелости говорить обо мне?! — Тао Жэньдэ бросил ложку. — Вы каждый день сватаете каких-то людей, но что-то не видно, чтобы вы старались для Императора.

— Но это же наш Император, как обычные люди могут быть достойны его? — Лю Дацзюн за словом в карман не лез. — Первая императорская наложница должна быть особенной, хороша собой и иметь благородное происхождение. Также она должна быть внимательной и заботливой, и знать, когда следует наступить, а когда отступить. Вот вы теперь можете сказать мне, сколько семейств в столице соответствуют этим требованиям?

Тао Жэньдэ медленно покачал головой:

— Если в столице таких нет, тогда нужно искать за ее пределами. Как раз Император скоро отправляется в загородную резиденцию, и по пути вы можете тщательнейшим образом все проверить. У меня в последнее время постоянно дергается веко. Кто знает, может эта поездка и правда ниспошлет нам брак предопределенный судьбой.

— Послушайте что говорит вам этот чиновник: ваше веко дергается потому, что вы совершили слишком много постыдных поступков! Где уж там предсказывать судьбоносный брак?! — все лицо Лю Дацзюна выражало брезгливость. — Кроме того, посмотрите на пятна на своем лбу. Ни в коем случае нельзя позволить выдать за Императора кого-то с лицом в оспинах.

Тао Жэньдэ почувствовал, что однажды этот сваха разозлит его до смерти.

В то же самое время Дуань Байюэ спрашивал:

— Поездка в загородную резиденцию?

— Ага, — кивнул Чу Юань, — Ежегодно в это время я отправляюсь туда на какое-то время. По пути я общаюсь с простым народом. Кроме того, смена места помогает расширить кругозор. Это правило установленное отцом-императором, — сказав это он сделал паузу и улыбнулся. — Правда мне всегда казалось, что он просто досадовал на чрезмерную жару в столице, поэтому и спасался летом в загородной резиденции.

— Город Юньдэ располагается в горах, там действительно прохладнее, чем здесь.

— А ты? — спросил Чу Юань. — Вернешься в Синань?

— Не вернусь.

— Тебя так долго не было, не боишься беспорядков на границах? — Чу Юань повернулся, внимательно посмотрев на него.

— Когда ты своими глазами это увидишь, то поймешь, что Синань является, пожалуй, самой спокойной и безмятежной границей Великой Чу. И это спокойствие обусловлено не только военной силой. Ранее семьдесят две деревни племен Мяо были сами по себе, и представляли собой отдельные лагеря. Они каждый день строили козни и травили друг друга, боролись за пропитание. Теперь же, когда они объединились, каждая семья имеет свой дом и землю, которую они возделывают, а поместье Синань время от времени жалует им награды. Их жизнь сейчас весьма хороша. Они не имеют хитрости и волчьих амбиций, как те бандиты Великой Пустыни. Объединившись они не смогут поднять сильных волн, и даже не в состоянии покинуть Синань, не говоря уже о том, чтобы пойти на столицу. Так с какой стати им напрашиваться на неприятности?

— Кто бы мог подумать, что настанет день, когда ты будешь говорить, что другие люди имеют волчьи амбиции, — Чу Юань коснулся затылком его груди.

— Как думаешь, если я соберу их под большим флагом, то тайфу Тао свалится в обморок от шока, когда эта новость достигнет столицы? — спросил Дуань Байюэ.

Чу Юаню одновременно хотелось смеяться и плакать:

— Ты и сюда приплел достопочтенного тайфу?

— Он каждый день бранит меня, а ты не даешь мне его побить, — Дуань Байюэ положил подбородок на его плечо. — Он только и может что молоть чепуху. Это весьма обидно.

Позже, когда люди наблюдавшие за огнями лотоса стали разбредаться, Дуань Байюэ тоже отправил Чу Юаня обратно во дворец.

Нань Мосе и Дуань Яо, опершись на подоконник, с грустью провожали взглядами силуэты двух людей, чуть ли ни на половину высунувшись из окна.

Сегодня ты во что бы то ни стало должен остаться во дворце!

Евнух Сыси как раз дремал перед дверьми императорских покоев, когда услышал какой-то звук. Распахнув глаза, он увидел вернувшихся Императора и князя Синаня, и вздохнул с облегчением.

— За это время кто-нибудь искал Чжэня? — спросил Чу Юань.

— Нет, все было тихо, — довольно посмеивался Сыси: Император ведь спокойно может выходить на прогулку когда захочет.

— Тогда тебе стоит хорошенько отдохнуть, — произнес Дуань Байюэ. — Я схожу навестить брата Гу, узнаю наконец в чем дело, а после...

— А после ты тотчас вернешься в гостиницу и отдохнешь, — Чу Юань похлопал его по щеке. — Последние дни ты мало спал. Сегодня вечером, после того как вы окончите обсуждать дела, тебе запрещается носиться средь ночи в третью стражу, и снова бежать куда глаза глядят.

— Хорошо, — рассмеялся Дуань Байюэ. — Тогда я приду к тебе завтра вечером.

Чу Юань кивнул в знак согласия, а потом наблюдал, как тот перепрыгивает через стену. Эта сцена его развеселила.

Его движения становятся все более отточенными.

— Император, — увидев, что он в прекрасном расположении духа, Сыси тоже обрадовался и спросил: — Приготовить горячую воду для купания?

— Чуть позже, еще рано, — ответил Чу Юань. — Чжэнь пойдет еще раз просмотрит доклады.

— ...

Чу Юань смотрел на него с улыбкой:

— Чжэнь понимает и отправится сегодня спать пораньше.

Сыси согласно закивал и проводил его в императорский кабинет.

Доклады были все теми же и дел было немало, но настроение Императора было другим, вплоть до того, что он все еще сидел и улыбался.

Стоящий рядом с ним евнух Сыси поцокал языком: похоже, это заслуга князя Синаня.

В мгновение ока прошел час. Чу Юань отложил кисть.

— Император желает вернуться в императорские спальни? — спросил Сыси.

Чу Юань погладил живот:

— Принеси немного еды.

Услышав это евнух Сыси отреагировал не сразу, но быстро придя в себя все же спросил:

— Чего именно желает Император?

— Без разницы. И чем скорее, тем лучше, — Чу Юань положил голову на стол. — Умираю с голоду.

Хотя в гостинице было куплено много сахарных булочек и маринованной говядины, он почти ничего не съел. Он не ощущал голода когда вернулся во дворец, но после просмотра пары докладов, желудок дал о себе знать громким урчанием, а живот прям таки прилипал к спине.

Евнух Сыси быстро побежал раздавать распоряжения, и вскоре в императорский кабинет был принесен короб с едой. Внутри находилась привычная для Чу Юаня еда: каша и закуски, а также, сладкий суп и чайный десерт.

— Приятного аппетита, Император, — евнух Сыси разложил для него приборы.

— У нас есть мясо?

— ...

Э?

Повар императорской кухни тотчас разжег огонь, с громким стуком разрубая свиные ребрышки. Кипящий мясной суп наполнил кухню восхитительным ароматом, юные евнухи, столпившиеся вокруг, сглатывали слюну. Горячее кушанье срочно было отравлено в императорский кабинет вместе с поваром. Тот испуганно сообщил, что так как у него было мало времени, он не успел приготовить центральное блюдо, и просил Императора простить его.

Чу Юань попробовал кусочек фаршированной рыбы, после чего произнес:

— Превосходно, это заслуживает награды.

Императорский повар мгновенно просиял и, поблагодарив за милость и поклонившись, последовал за слугой из кабинета.

Ожидавший рядом евнух Сыси наблюдал, как Чу Юань, разделавшись с рыбой, принялся за мясо, и не опустил палочки даже после того как съел семь или восемь свиных ребрышек. Более того, он заявил, что хочет тушеные в красном соусе копыта оленя. Сыси все недоумевал: как же так вышло, что князь Синаня вывел Императора погулять по городу, и все это время морил его голодом, даже не накормив обедом?

...

Этим вечером аппетит Чу Юаня был прекрасен как никогда.

В заведении Жаньюэ в это время, Гу Юньчуань, прислонившись к перилам, перебирал струны на гуцине. Рядом стоял, опираясь на колонну, Дуань Байюэ.

— Техника игры брата Гу подобна плывущим облакам и текущей воде. Вероятно, через какое-то время, ты и сам сможешь принимать клиентов.

Под рукой Гу Юньчуаня внезапно порвалась струна.

Дуань Байюэ сел напротив него.

В глазах Гу Юньчуаня стояло недоумение. Бросив взгляд на пояс князя, он вдруг спросил:

— Князь, где сабля Рассекающая Облака?

— Отдал Яо-эру, — Дуань Байюэ налил себе чашу вина.

Пускай ты отдал ее Яо-эру, но зачем вешать себе на пояс кусок этого ржавого железа? Гу Юньчуань старался изо всех сил, но так и не сумев сдержаться, спросил:

— Может ли ваш покорный слуга одолжить этот... это сокровище и осмотреть?

— Нет.

— ...

— По какому делу ты искал меня? — спросил Дуань Байюэ.

— Это касается секты Тяньша, — ответил Гу Юньчуань.

Дуань Байюэ резко замер и поднял на него глаза.

— Я отправился в земли Мэнлань, чтобы найти старого друга, и мой обратный путь пролегал через Синань, — рассказывал Гу Юньчуань. — После смерти Лань Цзи секта Тяньша стала подобна блюду сыпучего песка. Нечего и говорить, что самые младшие из их адептов уже давно завязали узел с платьем, и каждый отправился искать свой путь. Четверо хранителей секты также не пожелали остаться. После того как они растащили все имущество, они просто сожгли храм секты Тяньша. Я уж думал, что на этом все закончится, но неожиданно несколько дней назад все четверо хранителей были убиты.

— Кем?

— Лань Цзи.

Дуань Байюэ мгновенно нахмурился.

— Ну, либо это мстительный дух Лань Цзи, — сказал Гу Юньчуань. — Трое из них были убиты сразу: грудь почернела, а все внутренности были вывернуты наружу. Это весьма похоже на Когти Мертвеца, которые Лань Цзи часто практиковала. Когда разошлась эта новость, люди в Цзянху поняли, что история приняла скверный оборот. Тогда они попытались спасти четвертого хранителя, но кто бы мог подумать, что они уже были на шаг позади. Все что они успели — лишь услышать его предсмертные слова о том, что это была Лань Цзи.

— В тот день она была серьезно ранена и упала со скалы. Как она могла выжить?

— Вот поэтому я и упомянул мстительного духа, — Гу Юньчуань приподнял бровь. — Все школы Синаня проводят расследование. Я слышал, что даже усадьба Солнца и Луны собирается отправить туда людей. Я же не стал присоединяться к всеобщему веселью, и вместо этого вернулся сюда, чтобы прежде рассказать об этом тебе.

— Спасибо, — кивнул Дуань Байюэ.

— Если она не станет задевать поместье Синань, то князю не стоит вмешиваться в это дело, — произнес Гу Юньчуань. — Также я интересовался еще кое-чем. Земли Мэнланя хоть и находятся у южных морей, но там мало кто слышал про Небесную Киноварь, и трудно сказать, можно ли ее найти. Нити Золотого Шелкопряда чрезвычайно ядовиты, тебе не стоит быть беспечным.

Дуань Байюэ неожиданно захохотал:

— Я теперь словно больной саженец: каждый, кто приезжает в какое-либо новое место, не преминет позаботиться обо мне и спросить про мое лекарство.

— Редко можно встретить такого интересного друга как князь. Если есть возможность пожить на несколько лет дольше, то ею надо пользоваться, — Гу Юньчуань подлил ему вина. — Если у тебя сегодня вечером больше нет дел, то оставайся в Жаньюэ, выпьем. Это вино хоть и не сравнится с тем, что князь делал своими руками, но оно тоже вполне неплохо, и может храниться более десяти лет.

— Хорошо, — кивнул Дуань Байюэ.

Гу Юньчуань прикоснулся к его чаше своей:

— За то, чтобы ты женился.

— ...

— Кхм, — Гу Юньчуань продолжал. — По правде говоря, когда я в это раз проезжал через Синань, тетушка Цзинь втянула меня в разговор. Весь день она рассказывала о том, с каким нетерпением ждет, когда же князь женится, и рыдала так, что чуть не ослепла от слез.

— ...

В гостинице Дуань Яо ужасно клонило в сон, но он упорно отказывался отправляться спать, желая послушать рассказы учителя о том, каким же выдающимся любовником был его старший брат.

Ночной сторож, проходя по улице мимо, ударил в гонг. Нань Мосе с чувством хлопнул в ладоши.

Раз он до сих пор не вернулся, значит остался там!

Как бы то ни было, можно считать, что он не посрамил своего учителя!

Ранним утром следующего дня, вернувшийся в гостиницу Дуань Байюэ обнаружил Нань Мосе и Дуань Яо безмятежно спящими за столом.

...

— Брат! — услышав звуки шагов, Дуань Яо тут же рассеяно вскочил.

— Почему вы спите здесь? — Дуань Байюэ нахмурился.

— Мы долго болтали и не заметили как заснули, — Дуань Яо широко зевнул.

— О чем болтали? — Дуань Байюэ сел за стол.

— О том, какой это будет сенсацией, когда ты женишься, — хором ответили Дуань Яо и Нань Мосе. Как-никак, Император же.

Дуань Байюэ быстро засунул ложку в рот младшему брату.

— Она упала на пол прошлым вечером! — отплевывался Дуань Яо.

— Болтаете тут всякий вздор, — Дуань Байюэ встал. — Отправляйтесь оба спать.

Нань Мосе с надеждой спросил:

— Нам готовить красные яйца?

Щеки Дуань Яо вспыхнули. Взволнованный, он был готов в любой момент кинуться оповещать слугу.

Дуань Байюэ сел у кровати:

— Прошлым вечером я был в заведении Жаньюэ.

— Жаньюэ — отлично, там имеются все необходимые вещи! — хлопнул себя по бедру Нань Мосе.

Дуань Яо старательно зажал уши, он понятия не имел, о каких необходимых вещах идет речь. Этот ребенок даже книжек об этом никогда не читал, и был совершенно невинен.

— Я был с братом Гу.

— Ээ? — Дуань Яо определенно выглядел разочарованным.

Нань Мосе так и застыл с улыбкой на лице.

Дуань Байюэ было слишком лень что-то объяснять, поэтому он просто снял с пояса свой тупой меч и прогнал эту парочку вон.

Дуань Яо сел на корточки в коридоре и, подперев ладонями щеки, в унисон с учителем вздохнул.

— Эх!

Через несколько дней Чу Юань в самом деле покинул дворец и отправился на восток, в свою загородную резиденцию в городе Юньдэ.

Поскольку все это затевалось ради того, чтобы узнать настроение народа, они не торопились, и останавливаясь по пути то тут, то там, а вся дорога до города у них заняла всего три дня. Экипаж остановился на постоялом дворе при почтовой станции. Чу Юань толчком распахнул дверь своей комнаты, тут же обнаружив на столе большой букет цветов, непонятно откуда тут взявшийся.

Дуань Байюэ, опираясь на балки крыши, с улыбкой глядел на него.

— Спускайся, — Чу Юань протянул ему руку.

Дуань Байюэ спрыгнул на пол:

— Почему ты так поздно? Я в этом городе уже сутки без дела болтаюсь.

— В дороге слишком жарко, поэтому мы останавливались по пути передохнуть, — Чу Юань вытер рукавом пот со лба. — Тут тоже слишком жарко, а лед принесут только через некоторое время. Почему ты не подождал снаружи?

Дуань Байюэ рассмеялся:

— Поначалу я действительно ждал на дереве, но потом на него стала карабкаться свора детишек, и меня чуть не обнаружили.

— Грозный князь Синаня прячется от кучки детей, — Чу Юань похлопал его по груди. — Ты потерял лицо.

Дуань Байюэ притянул его к себе за руку и собирался уже поцеловать, когда за дверью неожиданно раздался голос:

— Император.

Чу Юань моментально оттолкнул его.

— Могу я его избить? — спросил Дуань Байюэ.

— Нет.

Нельзя, а очень хочется. Князь Синаня вновь запрыгнул на потолочную балку и наблюдал сверху, как Тао Жэньдэ заходит в комнату.

Должно быть, в своей прошлой жизни он сильно задолжал этому старику.

— Путь был утомительным, отчего же достопочтенный тайфу не отдыхает? — произнес Чу Юань. — У вас какое-то дело к Чжэню?

— Так и есть, Император, — говорил Тао Жэньдэ. — Неподалеку от почтовой станции находится храм Лунного старца...

П/п. Лунный старец — даосское божество, покровитель сватовства и бракосочетаний. Считается, что он связывает пару, предназначенную к совместной жизни, неразрывной красной нитью (by wikipedia).

— Достопочтенный тайфу, — хмуро перебил его Чу Юань.

— Император, позвольте вашему старому слуге закончить! — затараторил Тао Жэньдэ. — Ритуалы в этом храме Лунного старца необычайно эффективны, а послезавтра как раз будет проходить фестиваль Циси.* По этому поводу дерево бракосочетания будет полностью увешано изысканными плетеными нитями, и все они принадлежат девушкам, мечтающим выйти замуж...

П/п. Циси — праздник, который часто называют "китайским Днем святого Валентина". Традиционно его отмечают в седьмой день седьмого лунного месяца, а "циси", в общем-то, так и переводится: "ночь семерок".

— Сыси! — со всей мочи крикнул Чу Юань.

— Император! — тут же вбежал Сыси.

— Проводи достопочтенного тайфу, — распорядился Чу Юань.

Тао Жэньдэ хотел еще что-то добавить, но Чу Юань уже скрылся во внутренних покоях.

— Достопочтенный тайфу, пойдемте, — прошептал Сыси. — Не стоит вызывать недовольство Императора, к этому вопросу можно вернуться и позже.

Тао Жэньдэ мысленно вздохнул и, поблагодарив, вышел.

Спрятав руки в рукавах, Лю Дацзюн стоял под деревом и наслаждался этим представлением.

Конечно же он знал, что того прогонят.

А еще ведь так воодушевленно рассказывал про свое дергающееся веко и хорошее предзнаменование.

Ага, как бы не так.

— Ты только послушай это. А ты опять не хочешь, чтобы я его побил, — Дуань Байюэ присел перед Чу Юанем на корточки.

Тот сидел на кровати, глядел на него, не зная, злиться ему на это или смеяться.

— Сходим к храму Лунного старца? Я свожу тебя, — князь снова взял его за руку.

— Не хочу.

Дуань Байюэ уселся с ним рядом:

— Все говорят, что обряды в нем очень эффективны. Мы можем тайком туда сходить, посмотреть и вернемся обратно.

— Тебе так не терпится посмотреть на эту шумиху? — Чу Юань схватил его за ухо.

— Ну, кто знает, может мне на самом деле удастся попросить о браке, — Дуань Байюэ заключил его в объятия. — По крайней мере, мы ведь можем вместе повязать красную нить, мм?

Разомлевший Чу Юань положил голову ему на плечо:

— Хм.