Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
Доброта и возмездие

— Ты когда-нибудь задумывался, почему мои процедуры стоят так дорого? — спросила Нана.

— На самом деле, да, много раз. Но я всегда думал, что это нормальные цены для целителя.

В тот момент, когда Лит произнёс это вслух, он вспомнил, как невежественен он был в обычаях нового мира.

— Это не так, — покачала головой Нана. — Послушай, маленький бесёнок, через несколько лет ты выберешься из этой деревни и встретишься лицом к лицу с миром. Не все так добры, как твои родители, и большинство дворян непохожи на графа Ларка.

— Для обычного человека жизнь трудна и чаще всего несправедлива, а тяжёлая работа ничего не стоит без удачи и возможностей. Я говорю тебе это не потому, что хочу напугать тебя, а только потому, что не хочу, чтобы ты повторил мои ошибки.

— Тебе нужно поумнеть, так что давай я расскажу тебе одну историю. Когда-то давным-давно один маг, впавший в немилость, решил вернуться в свою старую деревню, поселиться там и забыть о своих неудачах. Сначала люди боялись её, думая, что она будет злоупотреблять своей властью и могуществом, чтобы решить свои старые ссоры. Но она была слишком уставшей и измученной для мелкой мести, она хотела лишь покоя. Поэтому, когда она стала знахаркой, не делая ничего иного, кроме ухаживания за больными и ранеными за справедливую цену, жители деревни были действительно счастливы. И когда они заметили, что с момента её приезда разбойники, купцы и дворяне стали относиться к деревне с гораздо большим уважением, они пришли в восторг.

— Но время от времени плохие вещи всё же случались, так как маг не была заинтересована в том, чтобы играть в героя. Итак, люди в деревне предложили ей сделку. Они хотели заплатить ей определённую сумму в обмен на её помощь. Всё было прекрасно, и какое-то время все были счастливы. Но однажды жители деревни, те самые, кто нуждались в её покровительстве, решили внести небольшие изменения в первоначальную сделку.

— Разумеется, мир и покой творили чудеса для бизнеса, и присутствие мага приводило из соседних деревень множество людей, ищущих исцеления, но та сумма каждый год тяжёлым бременем ложилась на их доходы. Даже того факта, что самый важный дворянин графства сделал деревню постоянным местом проведения местного весеннего фестиваля, было недостаточно, чтобы утолить их алчность. Поэтому они решили убедить местных фермеров, что в их интересах помогать жителям деревни покрыть сумму, которую те согласились заплатить магу.

— Ты спросишь, как им удалось это сделать? Ну, скажем так, не взывая к доброте их сердец. Они просто пригрозили фермерам изменить обменный курс их товаров так, что их жизнь превратилась бы в кошмар. И что могли с этим поделать фермеры? Ничего. Им нужен был кузнец для их инструментов, купец для покупки и продажи скота и урожая.

— Всё остальное ты легко можешь себе представить. Без жителей деревни фермеры были бы отрезаны от остальной части округа. Отказавшись, каждому фермеру пришлось бы круглый год путешествовать по несколько дней, даже чтобы купить новый плуг. Не говоря уже о том, как трудно и опасно будет перевозить скот и урожай к ближайшему торговцу, оставляя семью и поля без присмотра.

Лит кивнул с жёстким выражением лица.

— Дай угадаю: согласно новому договору, каждый раз, когда крестьяне нуждались в помощи мага, они платили часть оговорённой суммы.

— Как и все остальные.

Когда Нана закончила свой рассказ, она смогла прочесть гнев и отвращение в глазах своего ученика.

— Ну-ну, Лит, я не хотела тебя разозлить; цель была показать тебе, как обычные люди, даже хорошие люди, ежедневно поступают друг с другом. Мы хорошие друзья и всё такое, но это лишь до тех пор, пока дело не коснётся наших карманов и родных, тогда на первом месте стоят собственные приоритеты. Жизнь тяжела для всех, но для магов она во сто крат хуже. Обычные люди видят в нас монстров, дворяне — тех, кого можно подчинить или эксплуатировать. Но худшее всегда исходит от нас самих. Даже в магической академии ты найдёшь скрытые ранги, иерархию, и конкуренция будет жёстче, чем ты можешь себе представить. Давление, которое семьи и учителя оказывают на этих бедных детей, быстро превращает их в свирепых зверей. Их оценивают, судят и смотрят сверху вниз за каждую ошибку, что они совершают. Социальный статус, богатство, талант — чем больше у них есть, тем выше ожидания от них.

Лит начинал путаться.

— Значит, вы хотите, чтобы я был с ними помягче? Не судил поспешно? Попытался заводить друзей, а не врагов?

Он усмехался про себя.

— Боже упаси! Совсем наоборот! — в отчаянии завопила Нана, размахивая руками, как истеричная птица.

— Я уже говорила, тебе нужно поумнеть. Не ведись, если однажды кто-то сделает что-то хорошее. Как, по-твоему, они будут обращаться с грязным бедным деревенским простофилей? Как ты думаешь, как они относились ко мне? Поначалу ты легко подружишься со студентами низших сословий, но, как только ты проявишь какой-либо талант, тебя будут окружать только два вида людей: те, кто хочет уничтожить тебя, и те, кто хочет подлизаться к тебе. Держись подальше от первых и ещё дальше от вторых, иначе ты закончишь так же, как и я. Наивно полагая, что у тебя есть много друзей, пока ты не допустишь одну-единственную ошибку, и тогда они, подобно всем остальным, набросятся на тебя, оставляя вокруг тебя только выжженную землю.

Закончив говорить, Нана выглядела очень усталой и озлобленной, уставившись в пол слезящимися глазами. Казалось, она постарела лет на двадцать.

Лит некоторое время обдумывал её слова, прежде чем дать ей ответ.

— Я ценю ваши советы и всегда буду дорожить ими. Но я также надеюсь, что вы поймёте, что ваша история сильно разозлила меня. Итак, вот мой план на ближайшее будущее…

Когда Нана выслушала идею Лита, она от души рассмеялась, возвращаясь к своей прежней язвительности.

— Именно об этом я и говорю. Молодчина! Похоже, я наконец-то начинаю вбивать в твою голову здравый смысл. У тебя есть моё разрешение, но делай это только в моё отсутствие, иначе это плохо отразится на моих доходах. Если кто-нибудь пожалуется или попытается сделать что-то забавное, я тебя прикрою.

***

В последующие месяцы Литу пришлось снова и снова доказывать свои магические навыки целителя, прежде чем Нана дала ему книгу о магии второго уровня. Это позволило ему расширить свой официальный набор навыков и получить признание народа Люции как истинного целителя.

Лит наконец-то мог перейти к осуществлению своего плана.

Нана не всегда была в своём домашнем офисе. Иногда это были какие-то личные дела, но в большинстве случаев её отсутствие было связано с тем, что ей приходилось делать визиты на дом к пациентам, которых нельзя было транспортировать.

В это время за всё отвечал Лит. Те, кто мог себе это позволить, ждали возвращения Наны. В конце концов Лит всё ещё был шестилетним ребёнком, и он не казался достаточно надёжным, чтобы без присмотра Наны доверить чью-то жизнь его рукам.

Но чрезвычайных ситуаций нельзя предугадать, поэтому всегда был кто-то достаточно отчаянный, чтобы прийти за его помощью. Его первым настоящим пациентом оказался Лука, младший брат Ризеля.

Он был совсем крохой, поэтому у его матери, Лизы, было испуганное выражение лица, когда она принесла его. Лука отчаянно плакал, а его левая рука была фиолетовой и распухшей, согнутой под неестественным углом.

Лит даже не успел задёрнуть занавеску, чтобы дать им немного уединения, как Лиза положила Луку на кровать и начала умолять о помощи.

— Это всё моя вина, я такая дура. Я держала его на руках, пока готовила обед, как он вдруг он начал вырываться и упал. Не могли бы вы помочь моему ребёнку?

Лит быстро взмахнул пальцами, сложенными в печать «Винир Рад Ту!», и маленький лучик света заплясал вокруг ребёнка и проник в его грудь. Свет распространился по всему его телу, тускнея вокруг груди и левой руки.

Сразу же после этого Лит произнёс «Винир Лакхат!», и магия света, направляемая его силой воли, сперва притупила боль, а затем заставила осколки костей грудной клетки и руки снова срастись.

Лит применил на ребёнке свою технику Бодрость и, прежде чем прервать заклинание, воспользовался визуализацией, что дала ему техника, чтобы убедиться, что кости полностью срослись и выровнялись.

— У него была сломана рука и рёбра, но сейчас он как новенький.

Лука всё ещё плакал, но теперь он двигал обеими руками, его кожа порозовела, а синяки пропали.

Лиза облегчённо вздохнула, поблагодарив Лита глубоким поклоном, прежде чем вручить ему деньги.

Это была обычная цена Наны — четыре медных монеты. На эту сумму семья из четырёх человек могла питаться целый день.

Лит взял только два — такова была бы плата без налога на защиту деревни. Увидев, что женщина смутилась, Лит прошептал:

— Я знаю о сделке с жителями деревни, и я не Нана. Я никого не защищаю, кроме того, фермеры должны держаться вместе, я прав? Пожалуйста, держите рот на замке, иначе в следующий раз я буду вынужден попросить у вас полную цену.

Лиза задыхалась, её глаза слезились. Она не знала, что и сказать.

— Тогда могу я попросить вас проверить и мою ногу? Она болит уже с некоторых пор, и боль со временем не стала легче.

— Так вот, как маленький Лука сумел ускользнуть? — спросил Лит.

— Да, несколько недель назад я неудачно упала, ремонтируя дыру в крыше. Поначалу это было не очень больно, а из-за ребёнка мы не можем себе позволить визиты к врачу по всякой ерунде.

Лит снова использовал Бодрость, используя заклинание обнаружения повреждений в качестве прикрытия.

«Святое дерьмо, у неё сломана нога. Просто чудо, что она ещё может ходить, не хромая», — подумал Лит.

После её исцеления Лит сомневался, принять ли оставшуюся часть денег. Он видел в ней Элину, и все жертвы, которые принесла его семья только ради того, чтобы сохранить жизнь Тисте, всегда были живы в его памяти.

Лит не мог не сопереживать ежедневной борьбе, которую ежедневно вели его соседи, воспринимая их как реальных людей, таких же как он, вместо того, чтобы отбросить их подобно мусору, как он всегда делал с теми, кого убил в прошлом.

К счастью, Лиза сделала выбор за него — прежде чем он успел сказать хоть слово, она вручила ему деньги, открывая занавес.

«Какая гордая женщина, она действительно заслуживает моего уважения. В следующий раз, когда она придёт, я проведу исцеление, проверяя рану, так что ей не придётся платить», — подумал Лит.

Эти четыре медные монеты были самыми тяжёлыми из всех, что когда-либо держал Лит. Семье Лизы придётся пропустить один-два приёма пищи, чтобы покрыть эти расходы.

С этого дня Лит собирался делать то же самое для всех фермеров, всегда побуждая их хранить молчание.

Вскоре его репутация за пределами деревни дико выросла.

Но внутри тех же самых границ всё было совсем по-другому.

В следующий раз, когда Нану вызвали на дом, вошёл другой пациент. Это был Ренкин, купец и самый богатый человек в деревне. Он ворвался в дом, с помощью одного из своих помощников неся своего сына на самодельных носилках.

— Нана! Где, во имя девяти преисподних, эта окаянная целительница, когда она действительно нужна?!

— Она сейчас на вызове.

Лит двинулся вперёд, освобождая дорогу носилкам. Мальчику было около пятнадцати лет, его чёрные волосы ярко выделялись на бледном лице. Из ноги у него текла кровь, несмотря на то что рана была туго перевязана.

— Где же она? — завопил Ренкин.

— С людьми, ремонтирующими мост Колен, произошёл несчастный случай, и она вернётся в лучшем случае вечером.

— Идиот, неужели ты не видишь, что мой сын умирает? У меня нет столько времени!

Лит раздражённо фыркнул.

— Если вы будете кричать и грубить, то дверь вон там. Но если вы хотите, чтобы я позаботился о нём…

Лит протянул правую руку, указывая левой на табличку на стене, гласившую: «Оплата вперёд. Никаких возвратов».

— Платить тебе?! Сколько тебе, четыре?

— Почти шесть с половиной. Опять же, если вы не собираетесь платить, освободите место для других клиентов. Если ждёте чуда, не стесняйтесь молиться, но делайте это снаружи.

Тон Лита был холоден, как лёд.

— Ладно, ладно! Вот тебе, чёрт возьми, четыре медные монеты, — Ренкин сдался.

— Восемь.

Лит остановил его прежде, чем он успел вытащить деньги из кошелька.

— Это явно глубокая рана, требующая двух заклинаний второго уровня, если не третьего. В любом случае цена за лечение восемь медных монет.

Лит указал на другую табличку, где были указаны цены: «Осмотр: 1 медная монета. Заклинания первого уровня: +1 мм. Заклинания второго уровня: +3 мм. Заклинания третьего уровня: +7 мм».

— Но это же цены Наны! Ты не Нана!

— Неужели? Что меня выдало? Возраст? Рост? Пол? Вы действительно проницательны, достойны называться торговцем! — Лит передразнил язвительный тон своего посетителя.

Ренкин задыхался от гнева.

— Наглый сопляк! Я имел в виду, что ты не должен просить так много! Разве твоя хозяйка не говорила тебе о нашем соглашении?

В ответ Лит лишь указал на фразу в конце второй таблички, где большими ярко-красными буквами было написано: «Никаких скидок, никогда».

— Разве у тебя нет сердца? Как ты можешь просить так много? В конце концов, ты слишком молод и неопытен!

Ренкин гордился тем, что за все годы своего купечества он никогда не переплачивал ни за один товар. Он был полон решимости любой ценой получить скидку.

— Я мог бы возразить, что не думаю, что вы когда-либо делали скидку кому-то лишь за то, что он указывал на ваш возраст или привлекательность. Кроме того, кто вообще будет торговаться за жизнь своего сына? Я сомневаюсь, что вся исцеляющая магия мира поможет ему, когда он истечёт кровью.

Наконец вспомнив о своём любимом Гарте, Ренкин в итоге заплатил названную цену, позволив Литу выполнить его работу.

— Что случилось? — спросил Лит после того, как использовал «Винир Рад Ту» в сочетании с Бодростью, ощутив глубокую рваную рану, проходящую через бедренную артерию.

— Этому болвану и его тупому лучшему другу пришла в голову блестящая идея попрактиковаться в фехтовании на настоящих мечах, и вот результат.

— Он потерял много крови. Ему нужен отдых, и давайте ему полусырое мясо, — сказал Лит после того, как полностью залечил ногу.

Позже, в тот же день, когда Ренкин вернулся, чтобы пожаловаться Нане на её ученика, она целую минуту хохотала ему в лицо, прежде чем захлопнуть дверь перед его носом.