Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
План Мастера III

— Четыре. Ты веришь Крысолову...? — спросил Крысолов.

— Да. Судя по твоему описанию, она напоминает мне моего старого друга, который давно ушел из жизни, — Лит кивнул.

Затем, обращаясь к Золгришу, Лит спросил:

— Как он может видеть призраков? Что он такое?

— Было бы неплохо, если бы он и правда мог, это означало бы, что, по крайней мере, он не полный неудачник. Крысолов — это химера, я создал его, собрав трупы эльфийского ребенка и балора. Затем я использовал некромантию, чтобы воскресить труп как вампира. По задумке он должен был стать высшим существом. Бессмертный, природный вампир-перевертыш, находящийся в идеальной гармонии с мировой энергией, как эльф, и обладающий Злого Глаза балора, способными усиливать каждое из его заклинаний, но вместо этого он сохранил телосложение ребенка и неспособность обращаться с мировой энергией балоров. Становление вампиром еще больше всё испортило, потому что ни эльфы, ни балоры обычно не становятся нежитью, — Лич вздохнул. — Вот почему Крысолов — это Крысолов. И это при том, что призраков не существует. Они — всего лишь суеверие, тогда как нежить — магические существа, а магия — это наука. Вся нежить может быть убита и нуждается в питании, но призраки? Что они могут поглощать? Как можно уничтожить то, у чего нет тела? Если бы призраки были реальны, то с учетом всех людей, которые умирают каждый день на Могаре, нежити было бы больше, чем живых. Поверь мне, Снарт, от смерти нет возврата, — печаль в его голосе удивила Лит. — Кем бы она ни была, как бы важна она ни была для тебя, ее больше нет тут. Чем скорее ты это примешь, тем лучше. Крысолов веселый и верный, но он не самый острый инструмент в сарае.

Однако слова Крысолова вызвали что-то внутри Солус.

На мгновение она будто погрузилась в сон, когда незнакомые образы и звуки заполонили ее разум. Сначала она от чего-то убегала. Она понятия не имела, что это было, но знала, что остановиться или споткнуться — значит умереть. Лесная растительность хлестала ее по лицу, а несколько камешков попали в сандалии, причиняя боль ногам при каждом шаге. В груди было тяжело, дыхание сбивалось, но она не решалась замедлить шаг.

Потом она любовалась закатом вместе с женщиной, такой высокой, что она казалась гигантом, которую она называла «мама». Солус едва доставала ей до бедер и цеплялась за руку женщины, которая была намного больше ее собственной.

— Хватит размышлять, дитя, — сказал раздраженный женский голос. — Ты не сможешь стать следующим Повелителем Пламени, если не сосредоточишься на кузнечном деле.

— Хорошо, мастер Менадион! — ответил голос Солус, когда фиолетовое пламя перед ней рассыпалось, возвращая ее в подземную лабораторию Золгриша.

Лит разделял весь страх, любовь и восхищение, которые она испытывала, когда проходили мимолетные видения, но понятия не имела о том, что их вызывало, пока не поделилась с ним своими видениями.

[Ты думаешь о том же, о чем и я?] — спросила она.

[Да. Я всегда твердил тебе: ты — человек, а не вещь. Неважно, кем ты родилась — человеком, зверем или башней. В тот момент, когда ты обрела чувства и самосознание, ты стала для меня личностью. Единственное настоящее чудо — это то, что твои воспоминания не совсем потеряны и есть возможность их восстановить], — ответил Лит.

Они оба надеялись, что Солус сможет восстановить часть своего прошлого вместе со своими силами, поскольку она все еще помнит, как выглядела полная башня и как проходило время после смерти ее покойного хозяина. Однако, после стольких лет, в течение которых не было никаких признаков улучшения, они отказались от этой мысли. По крайней мере, до этого дня. Теперь Солус могла вспомнить, как выбирала платье среди многих других, и ощущение серебряного молота в руке.

Они были слишком слабыми, чтобы быть воспоминаниями. Скорее, это были впечатления, оставленные действиями, которые совершались столько раз, что оставили след в ее подсознании. Солус не позволила себе поддаться радости, которую принесли ей эти образы.

Напротив, слова Менадион заставили ее еще больше сосредоточиться на их затруднительном положении.

[Лит, нам нужен план, — сказала она, — чтобы его составить, нам нужна информация и спокойствие. Пусть Золгриш откроет для тебя одну из комнат. Помни, что ты сражаешься без остановки с тех пор, как мы вошли в подземный комплекс].

Лит кивнул. Несмотря на то, что он использовал Бодрость всего два раза, заживление ран изрядно потрепало его организм. Ему нужно было поесть, чтобы восстановить природную выносливость.

Золгриш не любил, когда ему приказывали, но без Лита единственным его преимуществом был Крысолов. Ему оставалось только смириться и открыть одну из дверей на седьмом этаже. Убедившись, что за ними никто не следит, Лит сел и достал из своего карманного измерения немного еды.

— Я понял, что нужно отключить устройство, но как ты собираешься это сделать? Если это ключ к их источнику силы, и они знают о твоём побеге, то, скорее всего, он будет под надежной охраной, — сказал Лит, жуя вяленую говядину.

— Какой план? Ты был так уверен, что я просто следую твоему примеру, дорогой Сгарт. Это не моя проблема, если что-то пойдет не так. Мы с Крысоловом не можем умереть, — Лич пожал плечами.

Лит сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Внезапно подземный комплекс стал больше похож на огромный гроб, чем на великолепный ящик с добычей.

«Этот идиот еще более безумен, чем я думал. Мне нужно связаться с армией в качестве запасного плана. В худшем случае, они уничтожат комплекс, а лич вернется туда, где находится его филактерия, я смогу инсценировать свою смерть, чтобы получить правдоподобное оправдание. Если я заставлю Золгриша поверить, что я умер из-за краха лаборатории, он не будет на меня обижаться», — подумал он.

«Не понимаю, почему Сорен так нервничает — подумал Золгриш. — В худшем случае, я заставлю массивы, окружающие лабораторию, разрушиться и сравнять гору с землей. Конечно, я потеряю свою лабораторию, а Сортон потеряет свою жизнь, но он всего лишь человек, таким образом, я верну свои силы и уничтожу устройство. Это беспроигрышный вариант. По крайней мере, для меня» .

Злые умы действительно думают одинаково.

— Какое оружие есть в распоряжении твоих приспешников? — спросил Лит.

— Только то, что я сделал для кухонного персонала. То, как они расправлялись с ежедневными блюдами, просто невероятно. Мне пришлось выковать несколько инструментов специально, потому что они отказывались сдаваться, упрашивая меня. Некоторых монстров трудно убить голыми руками, и в итоге блюда задерживались.

— А как насчет сокровищницы или оружейной?

— Двойной замок. Чтобы открыть их, нужна моя мана, к которой, к сожалению, имеют доступ только Йозмонг и Данн'Ках, в комбинации. Я никогда не делился ей ни с кем, даже с Крысоловом, так что они должны быть в безопасности.

Золгриш побарабанил пальцами по земле. Он что-то упускал.

— О, да. Это не совсем оружие, но они могли бы использовать инструменты для раскопок и лабораторий. Они никогда не предназначались для использования в бою, поэтому их эффекты просты, но они довольно мощные.

— Просто отлично! — сказал Лит, — Скажи мне, пожалуйста, ты знаешь способности всех монстров, которые вернулись к своему допавшему состоянию? Мне нужна хотя бы одна хорошая новость.

— Извини, но нет. Это было неожиданное развитие событий, и они никогда не беспокоились поделиться со мной своими открытиями, за исключением тех случаев, когда они использовали свои новообретенные силы, чтобы выбить из меня все дерьмо, — вздохнул лич. — Что я могу сказать наверняка, так это то, что Данн'Ках каким-то образом сжал свой фиолетовый кристалл в кольцо. Это позволяет ему перемешивать энергию окружающего мира, словно суп, и произносить заклинания пятого уровня без остановки. А ведь он никогда не учился магии пятого уровня!