Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
Наступает тьма II

[Чёрное?!] — Лит был ошеломлён, согласно их теории светового спектра, чёрное ядро маны указывало на полное отсутствие любой формы маны. B мире, где даже камни имеют её, как может живое существо не иметь его?

Он немедленно активировал Жизненный обзор.

«Чёрт возьми!»

Иссушитель испускал энергетическую сигнатуру более сильную, чем у них четверых вместе взятых. Для его глаз это было всё равно, что смотреть на чёрное солнце.

Три короля и Лит окружили иссушителя, чередуя атаки с парализующими заклинаниями. Если иссушитель двигался в каком-то направлении, то вся формация двигалась вместе с ним, пытаясь помешать ему приблизиться или удалиться.

Спасатель был способен использовать магию земли и воды, используя первую, чтобы замедлить её, а вторую, чтобы атаковать потоком острых как бритва ледяных лезвий.

Жнец использовал как магию воздуха, так и магию молнии, используя главным образом воздух, чтобы ограничить движения иссушителя и молнию, чтобы атаковать. Скорость имела решающее значение для нанесения урона, чёрный туман, окружающий мерзость, был способен съесть всё, даже солнечный свет.

Огненная магия Защитника была бесполезна, он мог использовать только магию воздуха, следуя примеру Жнеца.

Несмотря на помощь Лита, ситуация не улучшалась. По мере того как иссушитель ослабевал, он всегда начинал игнорировать нападавших и насильственно продвигаться к новой области, чтобы пополнить свою жизненную силу.

Мозги Лита и Солус работали на максимум, пытаясь найти способ закончить борьбу.

[Если он живой, почему мы не можем его убить? Что мы делаем не так?] — в течении битвы, с помощью Жизненного обзора Лит смог увидеть, что мана и выносливость трёх королей уменьшаются.

Это был только вопрос времени, когда иссушитель сожрёт их всех на ужин.

«Чёрт возьми! Это уровень силы императорского зверя? Если бы не эти трое, я бы умер в первые же минуты! Кроме того, откуда, чёрт возьми, у них столько энергии после трёх дней такой борьбы? Я здесь всего лишь час, и мне пришлось трижды использовать Бодрость, чтобы пополнить свою энергию. Я даже не помню, когда в последний раз спал, мой таймер тикает даже быстрее, чем у них. Магические звери чертовски подавляющие».

— Защитник! — Лит позвал его, находившегося ближе всех. — Я собираюсь подойти поближе, мне нужно кое-что попробовать. Если получится, ты должен заметить это немедленно, так что оставь меня там. Если я ошибусь, вытащи меня как можно быстрее!

Ру был слишком занят, вызывая грозовую бурю, поэтому просто кивнул.

Лит нарушил строй, войдя в чёрный туман. Он сразу же почувствовал, что его тело становится всё тяжелее и тяжелее, его жизнь и мана ускользают с каждым вдохом, позволяя монстру снова стать сильнее.

«Если у этой твари чёрное ядро маны, то она похожа на элементаль тьмы. Это должно означать, что магия света — её слабое место. Мне нужно подойти ближе, чтобы поразить его своим самым мощным исцеляющим заклинанием».

Магия света и тьмы по своей природе имела меньший радиус действия, чем другие стихии, и двигалась медленнее. Лит должен был подобраться достаточно близко, чтобы его следующее заклинание попало в цель, не давая иссушителю времени, чтобы увернуться от внезапной атаки.

Как только Лит начал сливать свою ману с мировой энергией света, он почувствовал сильное притяжение на уровне своего ядра маны. Заклинание истощалось ещё до того, как проявилось, иссушитель внезапно стал выглядеть сильнее, его тело стало менее эфирным.

Его низкий крик агонии превратился теперь в стон чистой радости.

Внезапно Лит вспомнил слова Лохры Сильвервинг. Это была единственная книга, которую он когда-либо переписывал от первого до последнего слова, перечитывая её снова и снова, обдумывая новые заклинания.

Лохра Сильвервинг была магусом и, скорее всего, ещё одним пользователем истинной магии. Её мудростью Лит очень дорожил.

«Чёрт возьми, как я могу быть таким глупым? Это не видеоигра, нет такой вещи, как элементальная уязвимость. Магус Лохра повторяла это снова и снова: свет и тьма — не противоположности, а две одинаковые части одной и той же головоломки. Слабое место тьмы — не свет, а сама тьма!»

Лит отменил заклинание исцеления, распространяя собственную тёмную ауру. Две силы начали сталкиваться, испуская чёрные искры каждый раз, когда они вступали в контакт, пытаясь уничтожить друг друга.

Аура Лита была слабее, но он мог свободно манипулировать ею всякий раз, когда два тёмных поля сталкивались, конденсируя её, когда защита врага была слабее.

Иссушитель, напротив, постоянно преследовался нападениями трёх королей, что нарушало его фокус и ослабляло его жизненную силу.

Тело иссушителя снова стало бестелесным, но на этот раз он не мог повернуться спиной и убежать, иначе тёмная аура Лита безжалостно поглотила бы его.

Лит был полон радости, опьянённый жаждой крови и гордостью за то, что наконец-то разгадал тайну.

«Эта тварь не горит силой, скорее она истекает кровью из каждой поры, или что там у неё есть! Вот почему он должен неустанно питаться таким количеством энергии. Его метаболизм сродни акульему, если он останавливается, он умирает!»

Иссушитель становился всё слабее и слабее, его пронзительный крик был наполнен страхом и болью.

Благодаря их скоординированным усилиям, ауре Лита удалось поглотить целый кусок мерзости, давая Литу внезапное нежелательное просветление.

Это было очень похоже на то, что случилось с Солус, когда они впервые познакомились.

Лит снова увидел воспоминания.

Он видел себя молодым медведем, стремящимся стать достаточно сильным, чтобы превзойти Ирту и стать новым королём востока.

Каким-то образом молодой медведь узнал о ядрах маны и смог усовершенствоваться.

Молодой медведь был прирождённым магом земли и тьмы, поэтому он продолжал неустанно совершенствовать своё ядро маны, даже когда это становилось болезненным. Его жажда власти росла вместе с силой ядра маны.

Устав ждать, пока его тело разовьётся естественным образом, молодой медведь решил попытаться любой ценой развить ядро маны от зелёного до голубого, чтобы стать достаточно сильным, чтобы претендовать на титул короля.

Он боролся с болью, храбро и безрассудно, пока не сделал это!

Но счастье длилось меньше суток. Ядро маны было слишком большим и сильным для его молодого тела, и вскоре начало распадаться, а энергия, содержащаяся внутри, начала вытекать наружу.

Магия тьмы вышла из-под контроля, сработал инстинкт выживания, пытаясь сделать всё, чтобы выжить на секунду дольше. Молодой медведь позволил тёмной энергии переполниться, пока он не стал иссушителем.

Жажда крови Лита лопнула как пузырь.

«Он не монстр, он такой же, как и я. Я, который потерпел неудачу в усовершенствовании своего ядра маны, слишком жаждущий действовать по-своему, чтобы беспокоиться о последствиях. Я, который просто хочет жить, борясь с несправедливой жизнью».

Узнав историю своего противника, Лит больше не хотел играть с ним. Его крики агонии были пыткой для его сердца.

— Я сожалею о том, что случилось с тобой, — сказал Лит. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы дать тебе лёгкую смерть.

Сочувствие Лита не заставило его потерять хладнокровие, напротив, оно придало ему новую сосредоточенность. Он знал, что для достижения своей цели ему нужно намерение убить, а не милосердие, поэтому он заглянул внутрь себя в поисках ненависти.

Он вспоминал свою первую жизнь, жестокое обращение отца, равнодушие матери до самой смерти Карла. Он вспомнил жгучий гнев и отчаяние, которые охватили его прежде, чем убийца Карла получил свой шуточный приговор.

Самый отстойный день, — когда он планировал похороны Карла. Ни с того ни с сего, игнорируя их жизни в течение многих лет, его мать имела наглость прийти к его двери.

Плача, она попросила у него прощения, предложив оплатить поминальную службу Карла. Лит всё ещё помнил, как его глаза покраснели, а правая рука сжимала её горло, пытаясь выдавить из неё жизнь.

Эта женщина, которая казалась ему сильной и жестокой, когда он был маленьким, теперь была хрупкой.

Она умоляла его убить её, позволить ей искупить свои ошибки и присоединиться к своему маленькому мальчику в загробной жизни. Именно тогда гнев Лита вспыхнул ярче, чем когда-либо. Он вышвырнул её из своего дома, живую и здоровую.

— Слишком поздно! Я надеюсь, что ты проживёшь долгую и несчастную жизнь, зная, что для обоих твоих сыновей ты была не более чем позором, дерьмом, которое они смыли из своей жизни, как только смогли.

Это были их прощальные слова.

Где-то в глубине души Солус оплакивала его. И всё же она не могла не заметить, что, несмотря на всё, что он сделал, для Лита Орпал ничего не значил. Его существование было просто неприятностью.

Сосредоточив всю эту ярость и гнев в своём кулаке, Лит выпустил поток тёмной энергии, которая ударила в ядро маны иссушителя, заставляя его рассыпаться, не в силах противостоять конфликтующим силам изнутри и снаружи.

После этого агония молодого медведя наконец-то закончилась.

Его очищенный дух наконец-то смог вернуться в объятия матери-земли в поисках новой жизни.