Онлайн чтение книги После перерождения генерал все время считает себя заменой The Rebirth Of The General Who Always Sees Himself As A Replacement
Глава 105 - Хочешь попробовать?

Пока в городе варили новое вино на печах, а небо расчищалось после облаков снегопада, в столице произошло несколько шокирующих событий, которые навсегда войдут в историю.

Великий генерал Юйлинь, Гу Хэянь, дерзко проник в Тюремное управление, спасая заключенного. Этот поступок вызвал гнев Императора.

Однако прежде чем Император смог наказать генерала Гу, ему было представлено предложение о мире с Гоуцзи.

Му Чжимин, помощник министра Министерства обрядов, взял на себя роль дипломатического посланника с миссией договориться о мире между двумя странами. Бесстрашно противостоя угрозам и насилию, помощник министра Министерства обрядов отправился с миссией до начала войны и успешно провел переговоры о мире между двумя странами. Этот акт героизма и патриотизма выделил его как заслуженного чиновника, о котором будут помнить еще многие поколения.

Обвинение в государственной измене рассыпалось само собой.

Впоследствии король Сиань Фу Цзи Ань выдвинул обвинения против главы Тюремного управления Хо Синя за преступления, совершенные им против верных подданных императора.

Хо Синь взял на себя всю ответственность за совершенные преступления. На второй день заключения, поддавшись чувству вины и страха перед предстоящим наказанием, он покончил с собой в камере.

Император решил не углубляться в это дело. Как и много лет назад, когда пятый принц Фу И был столкнут в озеро, император не хотел и не мог углубляться в расследование.

В конце концов, первый сын – лицо императорской семьи.

Однако вскоре после этого наследный принц Фу Ци совершил небольшую ошибку, которая вызвала ярость Императора, в результате чего он был заключен в Восточный дворец на шесть месяцев.

Юань Баодэ, сын семьи Юань, после заключения Хо Синя в тюрьму сумел замаскировано бежать из столицы.

К сожалению, судьба преподнесла ему жестокий удар, когда он пересекся с Пэй Хантаном и солдатами армии Жун Янь, сопровождавшими посланника Гоуцзи в столицу. 

Юань Баодэ был схвачен.

Однако на этот раз у него не было возможности сбежать.

Глава храма был уволен из-за недостаточного надзора за заключенными, а на его место назначили нового высокопоставленного чиновника.

В результате Император оказался в затруднительном положении: некому было принять посланника из Гоуцзи по прибытии в столицу.

С предельной искренностью Фу Цзи Ань посетил скромную обитель бывшего наставника Му Чжимина, старого Великого наставника Чэна, которому было уже более семидесяти лет. Фу Цзи Ань посетил его три раза, чтобы убедить выйти. Кроме Му Чжимина, старый Великий наставник Чэн был единственным в стране знатоком языка гоуцзи.

Впоследствии при содействии старого Великого наставника Чэна Великая империя Цзинь, несомненно, заключила союз с Гоуцзи, надеясь на процветание и славу.

В знак признания его значительного вклада в развитие государства Император наградил Фу Цзи Аня драгоценными сокровищами. Император также пригласил Фу Цзи Аня в императорский дворец и вместе с ним полдня играл в шахматы.

Этой ночью снова пошел снег. Аромат зимней сливы наполнил воздух, сопровождая снег, который падал всю долгую прохладную ночь. По неизвестным причинам Император покинул спальные покои наложницы, которой он недавно отдал предпочтение и простоял перед Лэнгуном половину ночи, в результате чего заболел.

На следующий день Благородная супруга Нян Нян была восстановлена в должности и переведена из Лэнгуна обратно во дворец Фэн И.

Однако, несмотря на то что Благородная супруга вновь заняла свое положение, Император ни разу не посетил ее. Благородная супруга, напротив, была довольна и беззаботна. Она наслаждалась свободой, проводя дни за сплетнями и поеданием дынных семечек со своими подругами, наложницей Сянь и наложницей Дэ.

Наложница Сянь прокомментировала: 

– Новая любимая наложница императора, наложница Фэн, становится довольно высокомерной. Вчера утром, когда она отправилась выразить почтение Ее Величеству императрице, она непрерывно говорила о заточении Его Высочества наследного принца. Вы бы видели лицо Императрицы: она была бледна словно снег.

Благородная супруга спросила: 

– Императрица не сообщила Его Величеству?

– Что толку сообщать об этом Его Величеству? – ответила наложница Сянь, смахивая с рук крошки дынных семечек. – Она молода и красива – самое подходящее время для того, чтобы отдать предпочтение распустившемуся цветку. Вам следует быть осторожным, она может прийти, чтобы спровоцировать вас.

Как будто слова наложницы Сянь были пророческими: на следующее утро наложница Фэн действительно прибыла со своей свитой, чтобы посеять смуту во дворце Фэн И.

Ссора возникла из-за того, что наложница Фэн услышала о ярком цветении сливы во дворе дворца Фэн И. Узнав об этом, наложница Фэн приказала своим служанкам срезать несколько веток со сливовых деревьев, чтобы поставить их в вазу в своих покоях. Однако личная служанка Благородной супруги, Сяо Янь, отказала им во входе и попросила удалиться. Узнав об этом, наложница Фэн лично отправилась во дворец Фэн И, чтобы отомстить.

Благородная супруга, известная своим миролюбивым нравом, не желала вступать в ссору. Поэтому она удовлетворила просьбу наложницы Фэн и поручила своим служанкам отнести в покои наложницы Фэн несколько веток с цветами сливы.

Неожиданно для всех наложница Фэн не успокоилась и не отступила. Она не только дала пощечину Сяо Янь, но и отрезала рукав платья Благородной супруги, насмехаясь над ней как над супругой из Лэнгуна.

Этот инцидент сильно встревожил Императора.

Наложница Фэн, со слезами, стекающими по лицу, как капли дождя по цветам сливы, распростерлась у ног Императора. Она рыдала о своих обидах и обвиняла Благородную супругу в том, что она является злобным мучителем.

Император молча наблюдал за Благородной супругой и издал указ: 

– Наложница Фэн совершила тяжкое преступление, проявив неуважение. За то, что она проявила высокомерие, считая всех ниже себя, превысила свои полномочия и не признала своего места, она должна быть приговорена к повешению на белом шелке.

Наложница Фэн до самого своего предсмертного вздоха оставалась в неведении относительно причины своего смертного приговора.

Во время бурной зимы, отмеченной множеством событий, обсуждений и хаотичных мыслей, люди находились в постоянном волнении. Однако простой двор в резиденции генерала Гу оставался оазисом спокойствия и умиротворения.

Му Чжимин медленно открыл глаза, почувствовав, как его одежду шелестит легкий ветерок, проникающий через открытое окно. Первым зрелищем, которое встретило его после пробуждения, были листья деревьев и танцующие тени, которые они отбрасывали за окном.

Му Чжимин вспомнил момент из своего детства, когда его мать, госпожа Гун, держала его на руках, обучая грамоте.

Ее глаза светились нежностью, когда она с улыбкой говорила ему: 

– Сяо Ли Чжу, существует пять видов птиц Феникса[1], причем Феникс символизирует красный цвет. 

[1] В китайской мифологии существует пять видов фениксов: Феникс (凤), Золотой орел (鵷鶵), Луан (鸾), Юэчжо (鸑鷟) и Белый лебедь (鹄). Каждая из этих птиц ассоциируется со своим цветом: Феникс – с красным, Золотой орел – с желтым, Луан – с синим, Юэчжо – с фиолетовым, а Белый лебедь – с белым. Среди этих птиц только Феникс считается благоприятной, в то время как остальные четыре считаются зловещими.

В то время Му Чжимину было всего шесть лет и он в замешательстве спросил: 

– Феникс?

– Именно так. – улыбнулась госпожа Гун. – Феникс, живущий на дереве, питающийся волшебными плодами и пьющий из чистого и сладкого божественного источника. Это действительно благоприятная птица.

– Наконец-то ты проснулся.

Хриплый голос раздался рядом с ухом Му Чжимина, заставив его повернуть голову.

Гу Хэянь уже не помнил, сколько дней и ночей он провел у постели Му Чжимина. Однако его решительное поведение резко контрастировало с его нынешним усталым видом. Глаза Гу Хэяня были подернуты усталостью, лицо измождено, а мысли рассеяны. Однако как только он заметил, что глаза Му Чжимина распахнулись, его собственные глаза, до этого наполненные усталостью, внезапно загорелись.

Му Чжимин слабо позвал его: 

– Хэ... Янь..

– В чем дело? Тебе не по себе? – поспешно спросил Гу Хэянь.

Му Чжимин покачал головой и протянул к нему руку.

После секундного колебания Гу Хэянь крепко сжал протянутую руку Му Чжимина.

Му Чжимин улыбнулся и сказал: 

– Хэянь, давай поженимся...

Гу Хэянь затрепетал. Он долго молчал, потом торжественно кивнул и сказал: 

– Хорошо.

Му Чжимину уже довелось однажды пересечь врата Ада и он считал, что ему повезло, что на этот раз он все же смог открыть глаза.

Военный лекарь Ся отметил, что, к счастью, Му Чжимин успел проглотить только два глотка отравленного вина. Поскольку после проглатывания яда его почти сразу же вырвало, ему удалось избежать катастрофы.

Оглядываясь назад, можно сказать, что та миска кислой рисовой каши оказалась благословением.

Однако из-за коварной и странной природы яда скорпиона было неизвестно, вызовет ли он длительные симптомы.

Цай Вэй долго сидела у постели Му Чжимина и горько плакала. Несмотря на попытки Му Чжимина утешить ее, его усилия оказались тщетными. В конце концов госпожа Хуан и тетя Лянь, обеспокоенные тем, что чрезмерный плач может сказаться на ее здоровье, отвели Цай Вэй в соседнюю комнату, чтобы она отдохнула.

Как только Цай Вэй ушла, прибыл Вэнь Хэй Инь.

Вэнь Хэй Инь с помощью Пэй Хэнтана помогал Гу Хэяню сопровождать посланника Гоуцзи в столицу, а Гу Хэянь поспешил за Му Чжимином. Прибыв в резиденцию Му, они узнали о беде, постигшей Му Чжимина.

Вэнь Хэй Инь бросился к Му Чжимину и, крепко обняв его, воскликнул: 

– Молодой мастер! Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы тоже не хотел жить. Вааа……

– Этого бы не случилось. – Му Чжимин с улыбкой погладил Вэнь Хэй Иня по спине снова и снова успокаивая его: – Травма на плече уже зажила?

– Она уже давно зажила, ваааа..... – Вэнь Хэй Инь всхлипнул. – Эти проклятые псы из Тюремного департамента, животные, ублюдки, подонки! Пусть они спят на досках до конца своих дней! Пусть их хоронят вверх ногами, пусть их гробы покупают в канун Нового года и пусть им не подносят благовония!

– ..... Где ты научился говорить такие слова?

Пэй Хантан посмотрел вверх и вниз, притворяясь неосведомленным: 

– ...........

Гу Хэянь посмотрел на Пэй Хантана и кашлянул.

Пэй Хантан сразу же понял ситуацию и шагнул вперед, чтобы оттащить Вэнь Хэй Иня от Му Чжимина, обнимая его:

– Хорошо, хорошо, пусть господин Му отдохнет. Мы не должны больше мешаться.

Вэнь Хэй Инь, протянув руки к Му Чжимину, запротестовал: 

– Молодой мастер...!

Тогда Пэй Хантан оттащил Вэнь Хэй Иня и вывел его из комнаты.

Наконец в комнате стало тихо. В этот момент лекарь Ся принес лечебный суп и посоветовал выпить его, пока горячий. Гу Хэянь кивнул, взял миску и сел рядом с кроватью. Он зачерпнул ложкой немного супа, подул на него, чтобы слегка остудить и предложил выпить Му Чжимину.

Руки Му Чжимина были еще слабыми, поэтому, если бы он сам держал миску, она бы сильно тряслась. Му Чжимин с улыбкой на лице спокойно выпил целебный суп, которым его кормил генерал Гу.

– Кстати, – вспомнил Му Чжимин и с некоторым недоумением спросил: – Кто-нибудь из резиденции Му приходил забирать меня, пока я был без сознания?

– Герцог Янь еще не вернулся в столицу. 

 Что касается остальных, то Гу Хэянь не позволил бы никому забрать Му Чжимина без его согласия.

– Хм.... Понятно. – Му Чжимин кивнул. Вспомнив, что отец был категорически против его брака с Гу Хэянем, Му Чжимин не мог не почувствовать беспокойство.

Гу Хэянь, как всегда проницательный, уловил в глазах Му Чжимина угрюмый блеск. Опустив глаза и немного помолчав, Гу Хэянь мягко спросил: 

– Ты хочешь вернуться в резиденцию Му?

Му Чжимин слабо улыбнулся: 

– Я не хочу возвращаться, мне лучше здесь, с тобой. Здесь спокойнее. – Повернув голову к окну, он улыбнулся еще шире. Му Чжимин игривым тоном произнес: – Когда дует легкий осенний ветерок, листья дерева шевелятся и опадают. После первого глотка ароматного, мягкого вина человек легко поддается опьянению и в конце концов погружается в глубокий сон перед маленьким окном[2].

[2] Из стихотворения《清平乐·金风细细》автор (晏殊) Янь Шу [991-1055] из династии Сун [960-1279]. Стихотворение передает меланхоличное настроение осени, изображая сцены с опавшими листьями и тусклым светом сумерек. Кроме того, в нем затрагиваются темы тоски, одиночества и мимолетности жизни.

– Хм… – ответил Гу Хэянь. – Выпей лекарство.

Му Чжимин кивнул: 

– Хорошо.

Допив миску лечебного супа, Му Чжимин горько скривился, высунув язык. Он попросил Гу Хэяня принести ему воды, чтобы смыть горький привкус во рту.

Гу Хэянь поднялся и на мгновение вышел из комнаты. Когда он вернулся, в руках у него была чашка с водой и тарелка рисовых пирожных с османтусом.

– Это из лавки Цзыюэ?! – Глаза Му Чжимина сверкали детским ликованием, а в голосе слышалось волнение.

– Хм… – Гу Хэянь едва заметно кивнул, присел рядом с кроватью и протянул пирожные Му Чжимину.

На лице Му Чжимина расцвела лучезарная улыбка, а глаза изогнулись уголками, словно полумесяц. Он быстро проглотил один кусок османтусового пирожного, а затем протянул руку за вторым. Откусывая второй кусок, Му Чжимин заметил, что Гу Хэянь пристально наблюдает за ним.

Глаза Му Чжимина сверкнули улыбкой и сузились, словно он вынашивал план. 

Му Чжимин вдруг сказал: 

– На протяжении многих лет выпечка из Цзыюэ всегда была исключительно вкусной. Это пирожное с османтусом как всегда восхитительно. Оно сладкое и прекрасно убирает горький вкус лекарства во рту.

– Хм……

– Генерал Гу. – сказал Му Чжимин, его улыбка была теплой, как ручей. – У меня во рту сейчас очень вкусно. Не хочешь ли попробовать?

Гу Хэянь: 

– …………….

– Генерал Гу?

Гу Хэянь холодно ответил: 

– Не шути так.

Однако мочки его ушей уже покраснели.

Му Чжимин рассмеялся и сказал: 

– А что, если я скажу, что не шучу?

Гу Хэянь: 

– ......................................

Му Чжимин вздохнул: 

– Неважно, похоже, генерал Гу действительно не хочет пробовать.

– Я…

Не успел Гу Хэянь закончить фразу, как Му Чжимин наклонился к нему и с улыбкой сказал: 

– Все в порядке. Можешь не пробовать, если не хочешь. Но раз уж я хочу поцеловать тебя, то это сделаю я сам.

Му Чжимин прильнул к губам Гу Хэяня и поцеловал его в танце нежности и ласки. Их дыхание смешалось, а сладость от привкуса османтусового пирожного передавала невысказанное желание. Языки встретились, медленно и томно исследуя, говоря больше, чем когда-либо проговоренные слова. Рука Гу Хэяня нашла путь к волосам Му Чжимина – шелковистые черные пряди падали на плечо, словно полуночный каскад. Пальцы проследили изгиб виска Му Чжимина, затем опустились к затылку, слегка надавливая.

Помня о недавней болезни Му Чжимина, Гу Хэянь сохранял нежность поцелуя, как медленно разгорающийся уголек, а не бушующий огонь. Но когда Гу Хэянь неохотно отстранился, Му Чжимин, как зачинщик, провел языком по уголку губ Гу Хэяня с озорным блеском в глазах. С дерзкой смелостью Му Чжимин впился зубами в нижнюю губу Гу Хэяня, игриво кусая, от чего по телу генерала пробежала дрожь.

Гу Хэянь: 

– ....

Му Чжимин, улыбка которого расширялась с каждой вызванной им реакцией, слегка отстранился: 

– Генерал, скажи, это османтусовое пирожное сладкое?

Грудь Гу Хэяня вздымалась, а дыхание перехватывало. Через мгновение ошеломленного молчания он наконец-то смог лишь кивнуть.

Улыбка Му Чжимина стала еще шире, распространяясь, как цветущий мед. Он потянулся за оставшимися кусками ,а в его глазах играл триумфальный блеск.

Гу Хэянь застыл в тягостном молчании и его пальцы нервно теребили подол одеяния. Наконец он заговорил, едва слышно шепча: 

– Ты…

– Хм? – Му Чжимин встретил его взгляд, а на его губах играла теплая улыбка: – Хэянь, ты хочешь меня о чем-то спросить?

Гу Хэянь сглотнул, в горле внезапно пересохло: 

– ....В тот день, когда я вызволил тебя из камеры Тюремного департамента, ты сказал мне.... Сказал..... – Он прервался, не в силах сформулировать вопрос, терзающий его сердце.

Му Чжимин с интуитивным пониманием, которое может сформировать только глубокая привязанность, вмешался, чтобы завершить невысказанный вопрос: 

– Я сказал, что ты мне нравишься. Ветер и луна безграничны под вечно меняющимися звездами – когда бы ты ни задал мне вопрос, ты получишь один ответ.

Гу Хэянь замер и слова нахлынули на него, как волна. Радость не расцвела на его лице, в глазах не зажглось волнение. Вместо этого в его глазах поселилась глубокая растерянность, а между бровей образовалась складка: 

– Но.... – пробормотал Гу Хэянь, его голос был едва слышным шепотом.

Хотя Гу Хэяню и хотелось спросить, он боялся это сделать.

Если змея укусила тебя однажды, ты будешь бояться ее и десять лет спустя.

Гу Хэянь, преследуемый предыдущей жизнью, в которой он наблюдал за тем, как Му Чжимин все больше сближается с Фу И, в этой жизни все воспринимал неправильно. Эмоциональная уязвимость Гу Хэяня оставалась хрупкой, поэтому он не решался легко довериться.

– Но? – Му Чжимин нахмурил брови и его замешательство отражало незаконченную мысль, повисшую в воздухе. – Но что?

Му Чжимин никогда не видел такой нерешительности на лице Гу Хэяня.

– Что происходит? Что заставило великого генерала Гу чувствовать себя так неуверенно?

Пока они гадали, в дверь неожиданно постучали:

– Молодой господин! – Вэнь Чжу Чэн позвал снаружи. 

– Его Высочество король Сиань прибыл. Он услышал, что Му-гунцзы пробудился и пришел нанести ему визит.

Гу Хэянь, мысли которого все еще путались в лабиринте невысказанного вопроса, поднялся, чтобы поприветствовать принца.

В комнату вошел Фу Цзи Ань, а за ним, к удивлению, последовал еще один человек.

Этот человек был одет в простой плащ из белой парчи. Голова была опущена, лицо скрывал капюшон, не позволяя разглядеть его.

Как раз в тот момент, когда Му Чжимин задумался о личности новоприбывшего, тот поднял капюшон, открыв лицо.

Неожиданный гость оказался не кем иным, как Благородной супругой!