Онлайн чтение книги После перерождения генерал все время считает себя заменой The Rebirth Of The General Who Always Sees Himself As A Replacement
Глава 3 - Потерянные и снова найденные

Герцог Янь – Му Божэнь, завтракал со своей женой Гун Ши во флигеле и упомянул «Жертвоприношение весенней охоты».

— Благородная наложница попросила меня и Ли Чжу отправиться во дворец через несколько дней, чтобы встретиться со Святым Учителем, а также побывать на горе Цзю Цюй[1], для того, чтобы принять участие в жертвенной церемонии весенней охоты. Это вопрос благосклонности, и мы не должны пренебрегать добротой наложницы.

[1] Цзю – весна. 

Цюй – охота. 

– Ага – Му Божэнь кивнул. – Ли Чжу был глубоко любим императорской наложницей с самого детства. Должно быть, я давно не приводил его во дворец. Думаю, наложница очень скучала по нему, так что в этом году…

Му Божэнь не закончил. Дверь внезапно распахнулась, и один человек безрассудно ворвался внутрь, напугав всех в комнате.

Синий шелк на Му Чжимине был небрежен – его одежда не была завязана, а тканевые туфли, что должны быть на ногах, были в руках Цай Вэй, что бежала за ним и уговаривала их надеть.

– Отец, мать… – Как только Му Чжимин увидел их, слезы, которые он вытер, внезапно снова хлынули из его глаз.

– Ли Чжу? Что с тобой? – Му Божэнь резко встал, не в силах поверить, что этот неуправляемый и растрепанный подросток был его сыном.

Чувствительное сердце Гун Ши почувствовало что-то неладное. Она сразу же попросила закрыть сына служившими в доме слугами.

– Ли Чжу, мой дорогой, что с тобой? – сказала Гун Ши.

Му Чжимин опустился на колени перед матерью.

– Мама, я обязательно оправдаю твои ожидания — я буду усердно учиться и вести себя сдержанно, чтобы компенсировать свою неуклюжесть, а затем буду защищать тебя, семью Му, и всех, кто дал мне любовь. Я полон решимости искоренить зло, грязь, и изменить мировые дела. Больше нет повязки на глазах, пусть другие будут во власти других.

Увидев, как он плачет, миссис Гун так растерялась, что обняла его и мягко утешила:

– В чем дело? Это из-за плохо сделанной домашней работы? Твой отец снова отругал тебя?

– Я его и пальцем не трогал в последнии дни, давайте без клеветы! – запротестовал Му Божэнь.

– Отец! Будь осторожен в своих словах и поступках. – снова закричал Му Чжимин.

– Этот ребенок! Что за ерунду ты несешь! – Му Божэнь был так напуган, что его лицо побледнело, и он снова и снова хлопал по столу. – Бред какой-то. Что с ним не так!

– Ладно-ладно, наверное, ты читал какие-то праздные книжки, из-за чего и приснились кошмары. Не плачь, Ли Чжу, и не говори глупостей – ты пугаешь своего отца. – Гун Ши похлопала Му Чжимина по спине несколько раз, утешая его.

Му Божэнь сдул бороду и уставился на него, заложив руки за спину, он начал ругать Му Чжимина:

– Я не читаю Четыре книги[2] и Пять классических произведений[3], но каждый день, я изучаю какие-то тривиальные вещи, что убивают мой разум. Посмотри на свой взлохмаченный вид, это действительно смущает! Где Цай Вэй? Цай Вэй! Куда ты ушла? Поторопись и верни принца в комнату. И хорошенько вымой его!

[2] Четыре книги – это классические китайские тексты, иллюстрирующие основные системы ценностей и верований в конфуцианстве. Они были выбраны Чжу Си в династии Сун, чтобы служить общим введением в конфуцианскую мысль, и они были в Мин и Цин династий, составили основу официальной программы экзаменов на государственную службу. 

[3] Пять классических произведений – пять цинь до Цинь китайских книг, которые составляют часть традиционного конфуцианского канона. Некоторые из текстов были известны уже к периоду Воюющих царств. Мэнций, ведущий конфуцианский ученый того времени, считал, что весенние и осенние летописи не менее важны, чем полулегендарные хроники более ранних периодов. Во время династии Западная Хань, принявшей конфуцианство в качестве официальной идеологии, эти тексты стали частью спонсируемой государством учебной программы.

***

Раннее утро, которое было таким хаотичным, подошло к концу, как большой сон, и оно, наконец, достигло апогея.

В комнате, Му Чжимин смотрел на свое незрелое лицо в бронзовом зеркале и медленно отходил от перерождения.

Он помнил всевозможные прошлые события, и самым запутанным было то, почему он увидел Гу Хэяня после своей смерти.

Может ли быть, что…это потому, что он покончил жизнь самоубийством с помощью подарка Гу Хэяня?

Лезвие, которым Му Чжимин порезал себе запястья в прошлой жизни, было вспомогательным лезвием, взятым из рукояти кинжала, который носила утка-мандаринка.

Это был подарок на день рождения, который Гу Хэянь подарил ему, когда он был маленьким.

В прошлой жизни, на дом совершили набег, в особняке царил хаос, и Му Чжимин спрятал нож, чтобы защитить себя, но позже узнал, что это была утка-мандаринка.

Именно по этой причине?

– Господин.

Мягкий звук вернул мысли Му Чжимина к настоящему. Он поднял голову и обнаружил, что Цай Вэй завязала себе волосы. В бронзовом зеркале молодая девушка – была ясной и красивой. Непревзойденная девушка-феникс в белом.

– Господин, был ли у вас легкий сон ночью? Я приказала кому-нибудь принести успокаивающие благовония и зажечь их в курильнице перед сном. – Цай Вэй взяла полотенце, смоченное в горячей воде, и аккуратно вытерла им запястья Му Чжимина.

Он смотрел на нее – нежную и добродетельную, и не мог не думать о прошлой жизни, в которой, Цай Вэй упала на каменные ступени перед особняком, защищая его. В то время, она была беременна и слаба. Той осенью в особняке пролилась кровь — один труп и две жизни.

– Сестра Цай Вэй, – Му Чжимин вдруг сказал. – Ты обязательно будешь жить в спокойствии, а твои дети и внуки будут у тебя на коленях.

Цай Вэй еще не успела выйти из комнаты, но когда услышала это, то улыбнулась и смутилась:

– Молодой господин, не смейтесь надо мной.

– Где Хэй Инь? Где он? – Му Чжимин погладил свои рукава и встал.

Едва он закончил говорить, сильный ветер ворвался в дом вместе с молодым человеком. Ему было около четырнадцати лет. На нем была темно-синяя защитная куртка с запястьями и поясом. Его волосы были высоко перевязаны серо-голубой лентой, и на нем не было никаких аксессуаров. Вэнь Хэй Инь[4] сжал в руке птичье яйцо и подбежал к кровати.

[4] Вэнь – новость.

Хэй – журавль.

Инь – звук.

– Что случилось? Молодой мастер звал меня? Я как раз доставал птичье яйцо с ивы во дворе!

Вэнь Хэй Инь был телохранителем Му Чжимина. Они ровесники и с детства росли вместе.

Как только Вэнь Хэй Инь встал перед Му Чжимином, последний тут же протянул руки и обнял его. Хэй Инь так испугался, что его тело застыло, и он не смел пошевелиться.

Его руки были теплыми, глаза Му Чжимина были слегка горячими, а кончик носа красным.

Он не знал, стоит ли ему быть таким эмоциональным, но он действительно ничего не мог с собой поделать.

В прошлой жизни, семья Му попала в беду из-за преступлений. Вэнь Хэй Инь сказал, что собирается попросить кого-нибудь спасти их, и исчез на два дня и две ночи. На третий день, он трагически погиб на улице.

Когда Му Чжимин был полон эмоций, Вэнь Хэй Инь начал говорить.

– Мастер…

– А?

– Ты мне не нравишься.

Вэнь Хэй Инь продолжил:

– Хотя я и давно служу твоему дому… Но это не даёт тебе права пользоваться мной и забирать мою невинность с добросовестностью, – Вэнь Хэй Инь вздохнул и продолжил. – Эй, очень неприятно иметь выдающийся темперамент. Я могу понять, что я нравлюсь Мастеру, но нужна взаимная привязанность, Молодой господин.

Печаль о смерти в прошлой жизни исчезла из-за этих нескольких шуток, и настоящее чувство воссоединения наполнило сердце Му Чжимина.

Да, он дома не для того, чтобы грустить и тревожиться.

Му Чжимин спрятал все свои мысли, поднял свои блестящие глаза и без улыбки сказал:

– Правда? Я все равно не смогу принять не взаимность, так что просто тебя задушу.

Вэнь Хэй Инь закричал:

– Сестра Цай Вэй! На помощь! Молодой господин… Если он не сможет заполучить мое сердце, он уничтожит весь мой род!

Цай Вэй прикрыла губы и не могла сдержать смех, наблюдая, как они оба смеются и играют.

Внезапно в дверь постучала маленькая служанка. 

– Молодой господин, герцог с женой позвали вас в боковой зал, у них есть к вам просьба!