Онлайн чтение книги После перерождения генерал все время считает себя заменой The Rebirth Of The General Who Always Sees Himself As A Replacement
Глава 99 - Пожалуйста, постарайся полюбить меня в ответ

Учитывая то что было начало зимы, глубокие стены дворца, с мрачным безразличием пожирающие весенние цветы, оставались пустынными. Однако дворец Фэн И, во дворе которого пылали яркие, зимние цветы сливы, выделялся.

В зале дворца Фэн И на коленях стояла благородная супруга Нян Нян, являя собой образ безмятежности на фоне дрожащих служанок. Императрица Нян Нян, восседавшая на изысканном кресле, напротив, с презрением в глазах разглядывала их.

Хотя служанки дрожали под взглядом императрицы, благородная супруга оставалась невозмутимой – ее глаза, как покрывшиеся льдом лужи, ничего не отражали.

Императрица перевела взгляд на благородную супругу и внимательно осмотрела ее. Лицо благородной супруги напоминало цветок персика, а ее гладкая кожа была бледной, как снег. Увидев это зрелище, императрица не могла не подумать: 

Однако, хотя эту благосклонность можно было считать благословением, она также стала бельмом на глазу у других наложниц, разжигая желание разрушить эту красоту, сорвать ее с лица и покончить с жизнью. Но попытки всегда заканчивались неудачей.

К счастью, после того как благородная супруга родила Фу Цзи Аня, забеременеть снова было невозможно. Это вынудило императора отдать предпочтение другим наложницам, предоставив благородной супруге Нян Нян возможность перевести дух.

И все же, каким бы мимолетным ни было внимание к другим, император всегда возвращался во дворец Фэн И, к своей любимой благородной супруге Нян Нян. Он брал ее за руку и тихо шептал: "Моя дорогая Вань-эр".

Лунный свет мог померкнуть, но его суть оставалась – вечность и нерушимость.

В зале дворца Фэн И воцарилась тишина. На столе в фиолетовой шкатулке из сандалового дерева лежала черная пилюля, обнаруженная служанками императрицы. 

Императорский лекарь, вызванный вместе с императрицей, наклонился поближе, внимательно изучил пилюлю, и потом прошептал ей на ухо.

– Что?! – Императрица была ошеломлена. – Значит, правда, что эта пилюля обладает таким эффектом?

Императорский лекарь кивнул: 

– Этот слуга не посмел бы солгать.

Внезапно тишину нарушил возглас евнуха, донесшийся из зала: 

– Его Величество император! – Императрица резко поднялась, на ее лице промелькнуло беспокойство, но затем она взяла себя в руки и поприветствовала его.

Император вошел в зал торопливыми шагами и его глаза с отчаянной поспешностью осмотрели зал. Внезапно его взгляд упал на благородную супругу, молча стоявшую на коленях. В тот же миг на лице императора появилось недовольство. Взмахнув рукавом, он произнес голосом, полным ярости: 

– Императрица! Я доверил тебе шесть дворцов, чтобы ты облегчила мое бремя и поддерживали гармонию в гареме. Так вот как ты решила исполнить свой долг?!

– Пожалуйста, успокойтесь, Ваше Величество! – Императрица глубоко поклонилась. – Мои служанки сообщили мне о том, что благородная супруга Нян Нян скрывает странные лекарства. Опасаясь вреда и не зная о ее намерениях, я с несколькими слугами прибыла для расследования. К нашему удивлению, мы нашли это... Таинственную пилюлю, спрятанную среди ее вещей. Гарем должен быть чистым, свободным от подобных примесей. Молю вас, Ваше Величество, провести расследование.

– Пилюля? – Император нахмурился. – Что за пилюля?

– Ваше Величество, пожалуйста, взгляните. – Императрица указала на маленькую пилюлю в шкатулке из сандалового дерева, стоявшей на столе. – Это та самая пилюля.

В глазах императора мелькнуло замешательство. Он повернулся к благородной супруге Нян Нян и его голос смягчился: 

– Благородная супруга, что это за лекарство? Что-то целебное? Говори же, я защищу тебя от клеветы.

Благородная супруга, склонив голову, слегка покачала ею. Но в ее темных глазах светилась непоколебимая гордость – дух, который не могли погасить даже удушливые стены дворца.

– Что же ты головой качаешь? Почему ты не говоришь со мной? – спросил император, ничего не понимая.

– Ваше Величество. – Императрица, усмотрев подходящий момент, вмешалась. – Я не смела предполагать злой умысел благородной супруги. Возможно, эта пилюля – тонизирующее средство, укрепляющее тело и разум. Я вызвала императорского лекаря, чтобы развеять все сомнения.

Как только императрица заговорила, она подала знак императорскому лекарю подойти.

Через мгновение императорский лекарь бросился вперед, почтительно поклонился в пол и сказал: 

– Этот скромный слуга выражает свое почтение Его Величеству.

Император нахмурился и нетерпеливо спросил: 

– Тогда что это за пилюля?

Императорский лекарь ответил: 

– Ваше Величество, это лекарство изготовлено из чрезвычайно редкой травы, закрывающей душу, найденной в пустошах Северо-Западной территории. Если женщина когда-нибудь употребит эту пилюлю… – Имперский лекарь замешкался, словно ему нужно было набраться храбрости, чтобы продолжить: – Это сделает ее неспособной к зачатию в течение трех лет.

На дворец Фэн И опустилась удушающая тишина. 

Ветер, заунывно напевая, пронесся по двору, разбросав хрупкие цветы сливы. Лепестки кружились на белом снегу, отражая суровый холод, охвативший комнату.

Несмотря на десятилетие непоколебимой благосклонности, благородная супруга Нян Нян так и не забеременела. Теперь, после долгих лет предположений, тайна раскрылась.

Император, ошеломленный открытием, повернулся к все еще молчащей благородной супруге, стоящей на коленях. Словно вызванный судьбой, он мысленно вернулся к их первой встрече.

На горе Цзюцюй была весна, воздух благоухал ароматом распустившихся цветов. Император, облаченный в простую одежду, стоял, спрятавшись среди яркой листвы. Издалека он наблюдал, как благородная супруга, тогда еще молодая девушка, известная только под именем Му Цинвань, скачет по лесу, словно искусная танцовщица, пробираясь между деревьями с грацией горного оленя. 

Она натянула поводья и глаза ее сверкнули, когда она встретилась с его взглядом. 

– Кто вы? – Она спросила и слабая улыбка заиграла на ее губах.

Эта улыбка, пленительная и свободная, украла сердце императора и зажгла любовь, которая останется с ним до конца жизни.

Они встретились снова и император, все еще замаскированный, передал приглашение: 

– Императорский дворец может похвастаться самыми изысканными садами и цветами, которые я когда-либо видел. Я жажду разделить их красоту с вами. Не присоединитесь ли вы ко мне?

В тот момент, не подозревая, что перед ней не кто иной, как император, юная Му Цинвань решительно и твердо ответила: 

– Нет. О какой "красоте" императорского дворца вы говорите? Это место больше похоже на тюрьму – позолоченную клетку для женщин, в которой они должны увядать. Эти красные стены похожи на надгробия, а не на дома. Я, Му Цинвань, жажду свободы, беззаботной жизни, отныне и навсегда. Я не жажду богатства или титула, я хочу странствовать по миру, завязывать дружеские отношения в каждом уголке этой огромной земли!

И все же через некоторое время она попала в императорский дворец.

Ибо он не мог смириться с тем, что упустит ее.

Он был императором, существом, обладающим высшей властью на этой земле. При желании он мог приковать к себе женщину, что требовало совсем немного усилий.

На протяжении десятилетий эти двое сопровождали друг друга в стенах императорского дворца. Он не жалел сил, чтобы баловать ее роскошью – отчаянная попытка компенсировать ей украденную свободу. За все эти годы она ни разу не заикнулась о своем желании странствовать по миру. Лишь улыбки, похожие на нежные цветы, украшали ее губы. Долгие годы их жизнь представляла собой картину гармонии и казалось, что они глубоко влюблены друг в друга.

Он думал, что она уже простила его.

Но сегодня он наконец понял.

Что она улыбалась просто потому, что любила улыбаться. 

И ничего больше.

…

Удушающая тишина давила на дворец Фэн И, достаточно плотная, чтобы растянуть время в бесконечную вечность. Наконец голос императора, ровный монотонный, лишенный радости или гнева, разорвал тишину: 

– Все уходите. Мне нужно поговорить с благородной супругой наедине.

Вскоре все во дворце Фэн И ушли, оставив императора и благородную супругу наедине в просторном зале.

Когда взгляд императора упал на благородную супругу. Он сжал губы, чувствуя, как внутри него нарастает ярость. Однако, не выдержав ее страданий, император сжалился над ней и заговорил с ноткой беспокойства в голосе: 

– Встань, тебе не нужно стоять на коленях. Твое тело очень ценно и если ты будешь продолжать в том же духе, у тебя только колени заболят.

Благородная супруга осталась в поклоне. Ее голос был спокойным и безразличным: 

– Ваша покорная слуга совершила тяжкое преступление и я готова принять любое наказание.

Не обращая внимания на ее слова, император спросил: 

– Кто дал тебе эту пилюлю?

– Этот вопрос действительно важен, Ваше Величество?"

– Ты ненавидела меня все это время? Держала обиду на меня за то, что тогда я отказался отпустить тебя?

Спокойный голос благородной супруги произнес: 

– Я не ненавижу вас, Ваше величество. Я прекрасно знаю, какую доброту вы мне оказали и что для меня сделали.

Ярость императора разразилась как ураган. Внезапное открытие, что любовь, которую он столько лет считал настоящей, на самом деле никогда не была взаимной, обнажилась перед ним, отрывая последние крупицы его достоинства: 

– Если ты не держишь на меня зла, тогда зачем принимала подобное лекарство? Почему не хочешь разделить со мной радость иметь много детей да внуков?!

Хотя гнев императора был подобен раскату грома, способному заставить любого затрепетать как лист, благородная супруга осталась непоколебима. 

Мягким и непоколебимым голосом она произнесла: 

– Ваше Величество, я просто не хочу, чтобы мои дети оказались в клетке этого каменно-холодного дворца.

– В клетке? Где ж они будут заперты?! – Император подошел к благородной супруге, которая все еще стояла на коленях. Присев на корточки, император обхватил ее обеими руками и спросил с ощутимой болью в голосе: – Разве я не любил бы тебя и наших детей всем сердцем? Разве не каждый мой вздох был бы посвящен вашей безопасности да радости? Посмотри на Цзи Аня – разве я когда-нибудь проявлял к нему жестокость? Неужели после стольких лет ты не можешь попытаться хоть немного полюбить меня в ответ?

Глаза супруги, когда-то живые, как у оленя, теперь были наполнены глубокой печалью. Улыбка, горько-сладкая и опустошенная, украсила ее губы: 

– Ваше Величество, я уже изменила себя, превратившись из Му Цинвань в благородную супругу Нян Нян ради вас. Пожалуйста, простите меня, Ваше Величество, но большего я не смогу сделать.

В стенах дворца Фэн И желтая императорская мантия спуталась по малиновым одеждам благородной супруги и обе коленопреклоненные фигуры прижались к холодному полу. Дрожащими руками император осторожно высвободил свои пальцы из ее рук, склонив голову. По его телу пробежала дрожь, в глазах мелькнул смех, прикрытый слезами. Однако когда он поднялся, в его глазах, хотя и затянутых пеленой печали, не было и следа слез. Размеренными шагами, скрывая свое страдание, он вышел из дворца. 

Снаружи его ждала императрица. На ее лице было написано множество невысказанных вопросов. Голос императора, холодный и решительный, эхом разнесся по воздуху: 

– Благородная супруга сошла с пути добродетели, храня запрещенные лекарства и действуя из корыстных побуждений. За этот проступок она будет заключена в Лэнгун*, где уединение может навести на размышления. Да будет вам известно, что без моего прямого указа она останется в его стенах.

*Лэнгун, букв. холодный дворец. В этот дворец отправляли жить наложниц, что были в абсолютной немилости императора.

Несчастья, как семена на ветру, прорастают из, казалось бы, незначительных трещин. 

И они никогда не приходят в одиночку.

Не успел шепот о падении благородной супруги выйти за ворота дворца, как Му Чжимин прибыл в резиденцию герцога Янь в тишине ночи. 

Луна, бледная жемчужина на бархатном небе, и звезды, похожие на россыпи бриллиантов, стали свидетелями его прибытия в дремлющую столицу.