Произнося эти слова, Амон выпустил из гигантской воронки за «Его» спиной прозрачные щупальца, покрытые таинственными узорами, и обвил ими множество различных Нитей Духовного Тела Клейна.
В мгновение ока иллюзорные черные нити были подняты в воздух без какого-либо сопротивления.
Вслед за ними в воздух взмыли одно за другим странные чудовища, словно окорока, приготовленные для вяления.
Все Нити Духовного Тела, находившиеся рядом с Амоном, были в какой-то момент украдены «Им»!
Пока Заратул атаковал, еще одно скользкое щупальце протянулось в пустоту, пытаясь что-то вытащить.
Всего через несколько секунд появилась фигура.
У «Него» были длинные каштановые кудри, голубые глаза, прямой нос, тонкие губы и очень красивые ухоженные усы. На «Нем» был темно-красный сюртук с потертыми золотыми нитями. Это был не кто иной, как бывший Император Интиса, Розель Густав.
Как только этот Император Знаний ступил в реальный мир, «Он» посмотрел на гигантского Амона, и в «Его» глазах вспыхнули сложные иллюзорные символы.
«Его» совершенно не волновало, что Амон может украсть «Его» атаку, потому что «Он» подготовил невероятное количество бесполезных разрозненных знаний. Будь то принудительное внедрение этих знаний в разум или же их кража Амоном, «Он» мог достичь своей цели — взорвать мозг противника.
Как только проекция Императора Розеля полностью сформировалась, из прозрачных щупалец Заратула появилась еще одна фигура.
У фигуры было молодое лицо, но длинные волосы уже наполовину поседели. Они были забраны назад и развевались в воздухе. В темноте одна их половина была скрыта, а другая — ярко освещена.
Это был ангел, которого Клейн не знал. «Он» был похож на человека с темными глазами, полными жизненного опыта. «Его» нельзя было назвать некрасивым, но на щеках «Его» росла густая щетина. От «Него» исходило ощущение, что «Он» был одновременно и стар, и молод, и разумен, и безумен.
«Он» тут же превратился в клубок извивающихся червей, выпустив прозрачные гладкие щупальца, похожие на те, что были у проекции Заратула.
Очевидно, это был еще один ангел пути Провидца.
В этот момент Клейн не смел даже смотреть на то, что происходит в воздухе. Однако, стоило ему сконцентрировать свое духовное восприятие, как он тут же почувствовал нечто знакомое.
Вторым ангелом, призванным Заратулом, был сын древнего бога, прародитель семьи Антигон!
Это была «Его» историческая проекция, созданная до того, как «Он» стал Полушутом.
Очевидно, Заратул за это время хорошо подготовился.
Как только Антигон принял «Свою» истинную форму Мифического Существа, окружающая обстановка снова изменилась. Тьма стала еще гуще, словно бы обрела собственную жизнь, и устремилась к огромному воплощению Амона в черном балахоне, остроконечной шляпе и с моноклем.
Все монстры, оказавшиеся во власти тьмы, мгновенно превратились в марионеток.
Похоже, Антигон перенес в реальный мир часть древнего божественного царства из «Своих» воспоминаний, чтобы разделить Амона и Клейна.
Это было еще одно чудо.
Как только чудо произошло, прозрачные щупальца Заратула вытащили из тумана истории третью проекцию.
Это был рыцарь в черных доспехах. «Он» был полубогом из Империи Соломона Четвертой Эпохи и не оставил после себя великого имени в истории.
Однако у «Него» была и другая личность. «Он» был членом армии «Красного Воинства», а лидером этой армии был Король Ангелов Медичи.
Каждый член этого подразделения мог соединиться с разумом Красного Ангела Медичи и стать одним целым.
Другими словами, если Медичи мог объединять их силы, то и они могли передавать свою собственную силу в общий котел.
Силы Ученого Былого не могли призвать ничего, что было связано с Уникальностью. Даже если бы они повысили свою Последовательность и совершили качественный скачок, это осталось бы неизменным. Однако не было никаких сомнений в том, что Провидцы будут искать способы раздвинуть границы возможного, пытаясь обойти ограничения и в какой-то степени заручиться помощью Уникальности.
Клейн призвал сосуд для сошествия Богини, чтобы добиться этого, а Заратул призвал могущественного воина из армии «Красного Воинства».
В этот момент эта проекция была эквивалентна части самого Медичи!
Рыцарь в черных доспехах ступил на поле боя. «Он» безучастно оглядел его и вдруг разразился громким смехом.
— О, Маленький Ворон, твои перья уже отросли?
Судя по тому, что его историческая проекция призвала еще три исторические проекции ангельского уровня, Клейн подозревал, что не сможет поддерживать их и десяти секунд.
Если бы не эта перемена, он бы, скорее всего, решил, что нашел способ бесконечно увеличивать свою боевую мощь. Например, каждый раз призывать двух ангелов и одну свою проекцию. Затем он мог бы использовать свою проекцию, чтобы снова призвать двух ангелов и себя. И так далее, до бесконечности.
В этот момент предводительница аскетов Церкви Вечной Ночи, Арианна, растворилась в воздухе и вошла в состояние сокрытия. В следующее мгновение «Она» появилась позади гигантского Амона и нанесла удар костяным мечом, покрытым странными узорами.
Воспользовавшись тем, что Амон подвергся атаке пяти проекций ангельского уровня, Клейн продолжил превращать монстров в своих марионеток, заставляя их целиться в себя. Он открыл рот, и раздался хлопок.
Воздушные пушки выстрелили в его сторону.
В то же время Клейн протянул руку и без труда достал амулет «Пылающего солнца», который уже был активирован и вот-вот должен был сработать.
Он не верил, что сможет пережить эти атаки.
Среди грохота Клейн вдруг услышал звук тиканья часов.
Весь мир словно на мгновение замер, а затем вернулся в свое нормальное состояние.
Тут же Клейн увидел в темном небе огромную дыру. Сквозь нее пробился луч чистого горячего солнечного света, осветив золотой амулет.
Это был амулет «Пылающее солнце». Он превратился в огромный огненный шар, охваченный бесчисленными языками пламени.
Однако целью атаки был не Клейн. Что-то пошло не так, и огненный шар накрыл собой полубога из «Красного Воинства».
Более того, и огромное количество знаний, внедренных Розельом Густавом, и чудо, сотворенное Антигоном, и разрушительный меч, которым взмахнула Арианна, и прозрачные щупальца, выпущенные Заратулом — все это по ошибке было направлено на одну и ту же цель — подчиненного Медичи в черных доспехах.
В какой-то момент разум проекции, состоящей из части воли Медичи, взорвался. Казалось, что даже «Его» инстинкты перестали работать. Затем «Его» накрыл шквал мощных атак, и «Он» быстро растворился в воздухе.
Амон в остроконечной шляпе и классическом одеянии мага, неизвестно когда вернувшийся к своим нормальным размерам, приземлился внизу.
«Он» поднял правую руку и поправил хрустальный монокль. Вспыхнул луч света.
За «Его» спиной снова появились древние часы с потрескавшимся циферблатом. Самая длинная, секундная стрелка, быстро пробежала полкруга с невероятной скоростью.
На это ушла всего секунда, но все на пустоши словно бы потеряло десять-двадцать секунд времени.
Проекция Антигона исчезла. За ней последовала проекция Розеля. Наконец, пропали и проекции Заратула и Арианны.
Время, в течение которого «Они» могли существовать, было украдено.
Клейн, который уже было собрался покончить с собой в третий раз, не поверил своим глазам.
Он ожидал, что Богохульник Амон разберется с пятью проекциями ангельского уровня. В конце концов, это были всего лишь проекции. Проекция была намного слабее настоящего тела. Но Клейн никак не ожидал, что другой стороне будет настолько все равно, что у него даже не будет шанса покончить с собой.
Он использовал свой козырь и получил вот такой результат. Неудивительно, что он чувствовал себя подавленным и отчаявшимся.
Амон поправил монокль, сделал шаг вперед и оказался прямо перед ним. «Он» улыбнулся.
— Если бы это были «Их» истинные тела, то да, это было бы проблематично.
— Однако у проекций из Исторической Пустоты есть один огромный недостаток. А я как никто другой умею пользоваться чужими слабостями.
Глядя на этого Ангела Времени, улыбка которого не сходила с лица, а в глазах читалось удовольствие, словно бы только что «Он» не находился в затруднительном положении, Клейн почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то вниз, словно провалившись в бездну.
Его духовное восприятие обострилось, и перед его мысленным взором пронеслись сцены из недавнего прошлого.
Войдя в Землю, Забытой Богами, Амон сменил одежду — с темного пиджака, брюк и черного котелка, отвечавших эстетическим стандартам современности, на классический балахон мага и остроконечную шляпу.
После этого «Он» предложил сыграть в игру, где нужно было сбежать от «Него» и помешать «Ему»;
«Он» выглядел очень уверенным в себе и совершенно не боялся никаких неудач…
Мысли лихорадочно проносились в голове Клейна. У него пересохло в горле, и он хрипло пробормотал:
— Ты… ты истинное тело…
— Войдя в Землю, Забытой Богами, твое настоящее тело слилось с твоим аватаром?
Он всерьез подозревал, что стоящий перед ним человек — это настоящее тело Амона, истинный Богохульник, Король Ангелов во всей своей красе!
Амон в монокле медленно растянул губы в улыбке.
— Забавно получилось, не правда ли?
— Именно это выражение лица я и хотел увидеть в этой игре.
«Он» открыто признал, что «Он» — это основное тело. «Он» родился, вместив в себя Уникальность пути Мародера. «Он» не имел себе равных среди тех, кто стоял ниже богов.
А это означало, что, если только не вмешается настоящий бог, как бы Клейн ни старался, ему не вырваться из лап Амона. А это была Земля, Забытая Богами. Единственным божеством, которое здесь действовало, был Истинный Творец, а «Его» не слишком-то интересовал замок Сефирот.
И хотя Клейн подозревал, что Амон, находящийся рядом с ним, поменялся местами со «Своим» настоящим телом, когда он, столько раз испытавший надежду и разочарование, окончательно убедился в этом, то ощутил на себе всю глубину отчаяния. Если бы не клуб Таро, в котором состояли Мисс Справедливость, Леонард и остальные, и если бы Клейн не знал, что Амон — мастер обмана, он бы сдался и согласился стать «Его» Благословленным.
«Что такого в том, чтобы присоединиться к своим врагам, если ты не можешь их победить…» — размышлял он с мрачной иронией, как вдруг его осенила мысль. Он вспомнил слова, сказанные Амоном ранее.
«Это…» — глаза Клейна загорелись, и он полностью успокоился. Посмотрев на Амона, он неторопливо потянулся и с улыбкой произнес:
— Убей меня.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления