Бабах! Бабах!
В подземном убежище в Бэклэнде Одри, одетая в охотничий костюм, слушала далекие взрывы.
Обернувшись, она заметила, что Мелисса смотрит на нее с недоумением.
Девушка, только-только достигшая совершеннолетия, мечтательно спросила:
— Мисс Одри, а война закончится, если мы полностью проиграем? Нам больше не придется бояться бомбежек, налетов и нехватки еды?
Одри пристально посмотрела на нее и ответила:
— Но если это случится, тебе придется сменить веру.
Мелисса заколебалась, не зная, что ответить. В этот момент один из простолюдинов, съежившись у стены, выпалил:
— Я верю в Бога Пара и Машин! Даже если Фейсак и Интис победят, мне не нужно менять веру! Вот тогда-то жизнь и вернется в свое прежнее, теплое и мирное русло!
Эти слова взволновали простолюдинов, прячущихся в убежище. Они начали перешептываться, обсуждая возможное развитие событий. Немало среди них было и верующих Богини Вечной Ночи.
Для большинства людей вера не имела большого значения по сравнению с жизнью. В конце концов, истинное божество все равно защитит их.
Полицейские, следившие за порядком в убежище, не препятствовали распространению волнения. Они холодно наблюдали за происходящим, а некоторые даже с предвкушением.
«Однако побежденных ждет нечто гораздо более жестокое, чем вы можете себе представить. Это не то, что можно описать простой сменой веры…» — уроки истории, а также собственные выводы, сделанные на основе изучения человеческой психики, делали Одри куда большей пессимисткой, чем все присутствующие.
Она огляделась по сторонам и невольно вздохнула про себя:
«Якорь Богини уже сильно пошатнулся… Не будь той поддержки зерном, что была раньше, он мог бы и вовсе рухнуть…»
Одри прекрасно понимала, что означает такая ситуация. Она закрыла глаза, слегка наклонила голову и прошептала про себя:
«Битва богов вот-вот начнется…»
Финальный исход был уже близок.
Кивнув Мелиссе, Одри развернулась и направилась к выходу из убежища.
У входа сидела золотистый ретривер Сьюзи, как опытный страж.
— Ты… похоже, не собираешься возвращаться? — спросила Сьюзи приглушенным голосом, поведя носом.
Одри укрылась в этом убежище с самого начала осады, которая началась сегодня, поэтому у нее не было времени вернуться в свой особняк в районе Императрицы. Поскольку интенсивность боев немного снизилась, граф Холл уже дважды присылал за ней людей, чтобы поторопить ее с возвращением, откуда она могла бы отправиться в безопасное место для знати.
Одри покачала головой и с легкой улыбкой произнесла:
— Я должна сделать то, что должна.
Не дожидаясь ответа Сьюзи, она улыбнулась и добавила:
— Останься здесь вместо меня и успокаивай их потихоньку. Не допускай никакой паники. Если захотят тебя погладить — позволь.
Сьюзи пару секунд поколебалась, а затем ответила:
— Хорошо.
Одри ничего не ответила. Она вышла из убежища, и отряд солдат, охранявших его, не обратил на нее никакого внимания.
За окном было темно, многие здания разрушены. Они горели огнем, который вот-вот должен был погаснуть. Улицы были пустынны, ни экипажей, ни пешеходов.
Это было совсем не похоже на тот Бэклэнд, который помнила Одри.
Бэклэнд был сине-желто-бежевым. Живым, шумным, полным энергии. А теперь он стал серо-черно-алым. Разрушенным, беспорядочным и каким-то безмолвным.
Оглядываясь по сторонам, Одри в своем охотничьем костюме сориентировалась на местности и направилась к границе города.
Цель ее была проста: вступить в бой и сделать все возможное, чтобы Лоэн не рухнул до окончания битвы богов.
Если бы победителем в битве богов оказалась противоположная сторона, она, используя различные методы, такие как «Намек», «Гипноз», «Ментальная Чума» и другие, не позволила бы солдатам, офицерам и Потусторонним дать волю эмоциям и попыталась бы уменьшить ущерб от войны.
Мерцающее пламя освещало стремительную фигуру Одри, бегущую вдаль.
***
Архипелаг Рорстед, Город Щедрости Байам. Комната под самой крышей Собора Волн.
Даниц в черном плаще встретился с легендарным кардиналом Церкви Повелителя Бурь, высокопоставленным дьяконом Уполномоченных Карателей, Морским Королем Яном Коттманом.
Взглянув на мышцы, которые едва не прорывали его рясу, Даниц сглотнул готовые сорваться с языка слова и, немного подумав, произнес:
— Я пришёл с добрыми намерениями.
По какой-то причине он чувствовал, как у него покалывает кожа, будто по ней пляшет невидимая молния.
— С добрыми намерениями? — хмыкнул высокий, мускулистый Ян Коттман с суровым лицом.
«Хех, я ведь уже понимал, что парни с пути Моряка вспыльчивы и не видят разницы между шуткой и сарказмом. Как только разозлятся, сразу же забывают обо всем. Иначе зачем бы я так с ним разговаривал… Вот же дерьмо!» — Даниц пробормотал про себя, стараясь улыбаться, и объяснил намерения Сопротивления.
Ян Коттман, пристально глядя на пирата, чья связь с «Золотой Мечтой» оставалась неизвестной, вдруг усмехнулся:
— Если мы отзовем большую часть наших сил, вы сможете защитить Байам и архипелаг? А если не сможете, то как вы собираетесь гарантировать, что интересы лоэнских мигрантов будут соблюдены, когда объединенный флот Фейсака и Фейнапоттера пробьет линию обороны?
Будучи полубогом, он был совершенно уверен, что Морской Бог Калветуа погиб. Однако он не знал, кто именно использует имя «Морского Бога» и способен ли этот кто-то защитить архипелаг Рорстед.
«Хороший вопрос… Только там, где есть вопросы, есть и место для успешных переговоров…» — на самом деле, Даниц никогда не задумывался о том, как Сопротивление будет защищаться от Фейсака и Фейнапоттера, после того как сильнейшие бойцы Лоэна будут переброшены обратно в Бэклэнд. Он свято верил, что Герман Воробей и стоящий за ним Мистер Шут смогут защитить это место.
Пока он лихорадочно соображал, Даниц посмотрел на грозного Морского Короля и произнес:
— Я помолюсь моему Господу и попрошу «Его» защитить архипелаг Рорстед.
— Да ну? — Ян Коттман прищурил глаза и сделал шаг вперед.
Аура пути Тирана заставила Даница невольно отступить на два шага назад. Он опустил голову и тут же начал молиться:
— Благословленный морем и миром духов, хранитель архипелага Рорстед, повелитель подводных тварей, властитель цунами и бурь, великий Калветуа, ниспошли свою силу, дабы защитить архипелаг Рорстед…
Закончив молиться, Даниц осторожно выглянул в окно, но не заметил ничего необычного.
Ян Коттман несколько секунд разглядывал его, а затем произнес:
— Твой бог, похоже, не отвечает…
— Кхм, — прокашлялся Даниц, чувствуя, как у него бешено колотится сердце.
В этот момент небо за окном вдруг потемнело. Словно надвигалось огромное количество темных туч, заслоняя солнце.
Морской Король Ян Коттман инстинктивно повернул голову и посмотрел в окно. Он увидел тень, нависшую над границей моря и неба.
Благодаря контролю над водами архипелага, в голове кардинала быстро возникла картина происходящего.
Архипелаг Рорстед, а также окружавшие его моря, окутал густой туман. Все стало нечетким и нереальным.
Морская птица пролетела мимо и попыталась приземлиться на пристань, но так и не коснулась ее лапами, словно не нашла ее.
Простые жители архипелага продолжали жить своей жизнью, не обращая внимания на надвигающуюся бурю.
«Это…» — темно-синие зрачки Яна Коттмана значительно расширились. Он подсознательно повернул голову и посмотрел на Благословленного Морского Бога, Пылающего Даница.
Даниц слегка приоткрыл рот и забыл его закрыть. Он был потрясен не меньше Морского Короля.
Через несколько секунд туман рассеялся, тени исчезли. Все на архипелаге Рорстед вернулось на круги своя.
— … — Даниц моргнул. Ян Коттман снова посмотрел на него, и Даниц, усмехнувшись, произнес:
— Мой Господь ответил на молитву.
Сказав это, пират, за голову которого давали больше десяти тысяч фунтов, отвесил себе мысленную затрещину.
«Вот же дерьмо! Ты посмел усомниться в Мистере Шуте! Разве это не Его мощь?»
Ян Коттман несколько секунд молчал, а затем произнес:
— Я внимательно рассмотрю ваше предложение. Я немедленно соберу совещание с влиятельными людьми Байама, чтобы обсудить этот вопрос. Через час я дам вам ответ.
Даниц слегка приподнял подбородок и рассмеялся:
— Буду ждать с нетерпением.
Сказав это, он, следуя инстинктам Охотника, небрежно поклонился и вышел из комнаты.
Под потрескивание в голубых глазах Яна Коттмана вспыхнули серебряные молнии.
***
В древнем дворце над туманом.
Клейн бросил «занавес» обратно в «котелок» и снова запечатал его.
Он воспользовался силой Служителя Тайн Последовательности 1 и призвал мощь Замка Сефирот, чтобы создать для Яна Коттмана впечатляющий эффект.
«Еще полдня, и Потусторонняя характеристика Служителя Тайн отделится, а из остального можно будет сварить зелье Чудотворца. Да, когда оно будет на уровне Последовательности 2, я могу попробовать использовать силу Замка Сефирот, чтобы разрушить его и высвободить характеристики Ученого Былого, Странного Колдуна и другие в более короткие сроки. Это снизит риск, связанный с зельем», — пробормотал Клейн, поспешно возвращаясь в реальный мир.
Он оказался уже не на темных болотах, а в замерзших сумерках Двора Короля-гиганта.
Он вошел во Двор Короля-гиганта до того, как экспедиция Серебряного Города прибыла в лагерь Полуденного Города.
В оранжевом свете Клейн чувствовал, как его тело вырождается и начинает разлагаться. Он перевел взгляд на величественные, прекрасные здания, расположенные высоко над ним.
Бесчисленные дворцы и башни все еще хранили остатки былой славы Второй Эпохи, напоминая о мифах.
Нет, это и были мифы.
До того как исследовательская группа Серебряного Города начнет действовать, Клейн собирался попытаться открыть дворец, где спал Тёмный Ангел Сасрир.
Таким образом, если бы произошли какие-то непредвиденные обстоятельства, у экспедиции Серебряного Города было бы время подготовиться. Что касается самого Клейна, то для него, использующего историческую проекцию, это было бы гораздо безопаснее, чем для остальных.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления