Онлайн чтение книги Цикл историй: Второй сезон Monogatari Series: Second Season
Тигр Цубасы - 006

Я не знала двух вещей.

Во-первых, что могу увидеть дом, в котором я жила, из окна класса. Дело было не в том, что я никогда не смотрела из окна.

Почему я не видела его?

Почему я его не замечала?

Конечно, я видела его, но не узнавала сознательно — по сути, это было явление, обратное принципу «попробовав раз, ем и сейчас».

Думаю, я самолично вытолкнула дом из своего сознания.

Во-вторых, я не знала, что могу так сильно переживать, смотря на свой горящий дом.

Мой разум опустел.

Это был ужасный удар.

Арараги-кун считает, что я отлично могу контролировать себя — но как и у других людей, у меня бывают разрушительные импульсы. С тех пор, как мы пережили ту кошмарную Золотую Неделю, он верил в мою человечность изо всех сил — или нет, наверное, он просто забывал о проблеме. Внесу ясность: я сама тысячу раз мечтала, чтобы «дом вроде этого» просто исчез.

Но я никогда не думала, что он в самом деле исчезнет.

Или что я испытаю такое чувство потери.

Это была не привязанность.

Я никогда даже не думала об этом месте как о доме — я могла случайно так его назвать, но это лишь заблуждение.

Однако когда-то к этому заблуждению были привязаны чувства.

Это хорошо?

Я заблуждалась.

Да, именно так.

Или это плохо?

Можно было решить и так и эдак, но выбирать уже было поздно.

Всё-таки я его лишилась.

Дома, в котором я провела пятнадцать лет, я лишилась навсегда.

Забыв о том, что я и так опоздала, я попросила разрешения у Хосины уйти пораньше. Конечно, он разрешил, и я побежала домой. Я не Канбару-сан, поэтому прибыла к дому уже после пожарных машин и собравшихся зевак.

Пожар был потушен.

И всё исчезло.

Забыв о соседних домах, пожар обратил дом в пепел, не оставив ничего.

Единственных лучом надежды была лишь большая пожарная страховка.

Неприятно, но это было самым важным.

Стоп, это неправильно.

Самым важным было наше здоровье — но, на первый взгляд, беспокоиться было не о чем. Я была в школе, и крайне маловероятно, что «двое других», которых я должна называть родителями, вернулись утром домой.

Мы трое никто не считали это место домом.

Это было место, а не дом.

Но тут я вспомнила про Румбу и отдала последние почести автоматическому пылесосу, будившему меня каждое утро.

Я скорбела о нём больше, чем о доме.

Забудем про Румбу. Сгорело много вещей, сгорело вообще все, но, поскольку я была всего лишь школьницей, у меня не было ничего ценного, так что насчёт этого не стоило беспокоиться.

Хотя вся моя одежда тоже сгорела.

Те, кого я должна называть матерью и отцом, подумают точно так же — они, наверное, тоже не держали в доме ничего важного.

Они оставляли важные для них вещи на работе.

Так мне кажется.

Этот дом не был хранилищем важных вещей.

Они были бы осквернены.

Ладно, о многом я не знала — и многое осознала только после пожара.

Хотя я и не встречалась с мошенником, Кайки Дейшу, думаю, он назвал бы это заслуженным уроком.

Не знаю.

Мне плевать.

Неважно, переживала я или нет — теперь мне придется жить на улице.

У меня было много мест, куда я ходила по выходным (не потому, что хотела там побывать, а потому, что не хотела сидеть дома), но сейчас было бы хорошо найти крышу над головой на ночь. Но пожар заставил семью Ханекава провести между собой беседу.

Беседу?

Ни в одной нормальной семье это беседой не назовут.

Это не семейное собрание, не диалог.

Мы обменивались мнениями.

Естественно, из-за пожара возникло множество неудобных формальностей. Но сейчас никто не знал даже причину пожара. Рассматривалась даже вероятность поджога, и ребёнок, вроде меня, с этим ничего поделать не мог. Так что сегодня мы обсуждали главный вопрос — «где нам спать».

У нас не было родственников, на которых мы могли бы положиться, так что без лишних разговоров решено было направиться в отель — но это само по себе было проблемой для семьи Ханекава.

Самой большой, или, можно сказать, единственной проблемой.

Мы не спали вместе в одной комнате уже черт знает сколько времени.

Я спала в коридоре, а у этих мужа и жены были раздельные спальни. Комната в отеле стоит недешево, а если нам понадобится еще пара комнат…

— Со мной всё будет в порядке. Я поживу у друга, — не дожидаясь конца дискуссии, сказала я. — Это хороший шанс для вас двоих побыть наедине, вы же пара.

Я понимала, что делаю это не из принципа, а из-за своих настоящих чувств, вызванных моей ужасной бесчеловечностью — во время Золотой Недели я поняла, что со мной не так.

Я не хотела ночь напролет находиться с ними в одной комнате.

Хотя я чётко понимала, что это мои настоящие чувства, я задвинула их как можно дальше — пусть это и было очень неестественно.

Вряд ли кто-нибудь назвал бы меня человечной, ведь я приняла этот пожар как «хороший знак».

Этому меня научили Арараги-кун и Ошино-сан.

Это был мой урок.

Конечно, я не усвоила его до конца, но чувствовала, что должна дать этим двоим побыть наедине.

Так мне казалось.

Хорошо бы дать им ещё один последний шанс, прежде чем я стану совершеннолетней. После этого они собирались немедленно развестись.

Так я думала.

Учитывая все сложности, на восстановление полностью сгоревшего дома уйдёт несколько месяцев, так что за те недели, пока они будут арендовать дом после пятнадцати лет совместной жизни, может, что-то и получится.

Ну, так мне кажется.

Я хочу так думать.

Оба с готовностью согласились.

Они не возражали против моего проживания у друга. На самом деле, они были рады тому, что я сама это предложила.

Ну, конечно.

Им вдвоём будет лучше, чем нам втроём, так что, наверное, они были благодарны этому пожару за то, что он избавил их от неудобств.

Они были рады тому, что я сделала.

Я сама, должно быть, сошла с ума, если и меня это радует.