Онлайн чтение книги Цикл историй: Второй сезон Monogatari Series: Second Season
Зомби Маёй - 021

— Если ты сможешь это сделать, то мы не просто узнаем причину, но и сможем всё предотвратить!

Не волнуйтесь, могу вас заверить, что нас ждёт совсем не такой конец. История не раскроется на следующих пяти страницах, а остальная часть книги не будет посвящена тому, как я ласкаю рёбра Синобу — хотя это было бы легендарно.

И причина не в том, что невозможно изменить историю или судьбу, вернувшись в прошлое. К настоящему моменту уже стало понятно, что этот аргумент сильно оторван от реальности, ведь наши прыжки во времени уже привели к концу света.

— Ну, наверное, было бы поспешно предполагать, что мир канул в лету именно из-за того, что мы спасли Хатикудзи, — произнёс я. — Кроме того, когда мы были в прошлом, мы делали совершенно разные вещи. Мы пересекались с совершенно разными людьми, от тех девочек из средней школы, которых мы случайно встретили, до лоли Ханэкавы, той женщины из полиции, отца Хатикудзи и даже водителя грузовика, что чуть не сбил меня. К примеру, мы не можем с уверенностью сказать, что, бросив в нас книгу и таким образом потеряв её, Ханэкава не превратилась в королеву демонов.

— Да, зная эту девушку…

Я вообще-то пошутил, но Синобу, кажется, готова была поверить в такой вариант развития событий.

Тем не менее, если бы не эффект бабочки, мы бы знали, какое из наших действий могло уничтожить мир. Но мы не знали.

Зато нам не нужно было возвращаться на целых одиннадцать лет назад, чтобы найти причину — всего на два месяца.

Непосредственная причина конца света, причина исчезновения человечества.

Нам просто нужно было расследовать вечер четырнадцатого июня.

— Итак, можем ли мы вернуться в тот день? — спросил я.

— У нас нет другого выбора. Однако, как я уже сказала, если я потерплю неудачу, мы вполне можем вернуться в эпоху динозавров ─ хотя, мне кажется, это не так уж сильно отличалось бы от этого разрушенного мира.

— Не так уж сильно отличалось бы…

Как по мне, разница огромная.

Примерно 20:0.

Не знаю, в какой именно игре.

Хотя, несмотря на большую разницу между этим миром, где не было видно ни единого существа, и миром, существовавшим много миллионов лет назад, всё же некоторые сходства найти можно. Достаточно провести сравнение.

— Подожди секунду. Я думал, что, даже восстановив свои вампирские способности, ты сможешь путешествовать в будущее, но не в прошлое. А дать тебе ещё больше сил…

Было бы неразумно?

Была ли она сама против этого?

Конечно, если она скажет мне так поступить, у меня не будет иного выбора, кроме как согласиться, поскольку обстоятельства обязывали.

— Да, — ответила Синобу, — даже если мои силы будут на пике, я всё ещё не уверена, что мы сможем совершить путешествие в прошлое.

— Хммм... Так что же нам тогда делать?

— Сам подумай. Если к июню нас с тобой уже не стало, а система образования прекратила своё существование ввиду разрушения социума, тогда, естественно, у нас не было бы ни необходимости, ни даже какой-либо возможности прыгнуть на одиннадцать лет в прошлое из-за твоего невыполненного летнего домашнего задания, поэтому в этой временной линии духовная энергия святилища всё ещё должна оставаться там, совершенно нерастраченная.

— А.

Точно.

В этом есть логика.

Как только я об этом подумал, это стало для меня очевидным — мы вполне можем использовать эту энергию, чтобы вновь прыгнуть в прошлое — и если мы установим причину конца света и начнём с того момента, то сможем, по крайней мере, изменить ход истории на более предпочтительный, чем имеем сейчас, даже если не сможем вернуть всё в точности, как было раньше.

— Подожди, — сказал я. — возможно, нам не придётся утруждать себя определением причины. Хоть твои слова про «эру динозавров» и были шуткой, но ведь перемещение во времени может пойти не по плану и в этот раз, верно, Синобу?

— Я никогда не ошибаюсь, но я не могу отрицать возможности того, что ошибиться можешь ты.

— Как, чёрт возьми, я могу ошибиться, если я просто следую за тобой?

— Я уже говорила тебе. По сути, это ты прокладываешь маршрут. Мне не хватает чувства времени ─ так что наш пункт назначения в какой-то степени зависит от тебя. Если подумать, то теперь мне кажется, что наш одиннадцатилетний промах был вызван не моей неудачей и не действиями богов, а, возможно, тем фактом, что, когда мы прыгали, ты замечтался о юбке той потерянной девочки.

— А-а.

Это очень даже возможно.

То есть, я определённо не мечтал о том, чтобы заглянуть ей под юбку.

Тем не менее, я мог думать о Хатикудзи чуть более серьёзно.

— Значит, если я смогу удержать в узде свой рассудок, то нет никаких шансов, что перемещение во времени сработает не так, ты это хочешь сказать?

— Нет, я не даю никаких гарантий. Я кручу педали, ты держишь руль, так что бессмысленно пытаться выяснять, кто виноват в аварии ─ если я слишком сильно нажму на газ, или если ты не будешь правильно рулить, вполне возможно, что мы попадём во времена динозавров. Если такой риск тебя пугает, тогда нам лучше вообще не пытаться искривлять время. Как и предупреждал сопляк в гавайской рубашке.

И она говорит это после всего, что произошло.

Слишком поздно.

Но даже Осино, даже этот чудак средних лет, который видит всех насквозь, кажется, не мог предвидеть такой ситуации.

Не похоже, чтобы он был способен предсказывать будущее.

— Нет, Синобу, я всё ещё считаю, что мы должны переместиться в прошлое.

— Что, в тебе внезапно пробудился дух приключений?

— Нет, но если мы потерпим неудачу и не сможем вернуться к четырнадцатому июня, тогда так тому и быть — будь то седьмое июля, день рождения Сендзёгахары или любая другая дата, всё не может стать хуже, чем сейчас.

— Хм.

— И даже если мы прибудем раньше четырнадцатого июня, это прекрасно ─ мы можем просто заниматься своими делами, выжидать, и четырнадцатое июня в конце концов наступит.

— Нет-нет, господин мой, у тебя что, мозг забродил и превратился в соевый соус?

— Не хочу начинать обмен снобистскими шутками, но если уж ты вспомнила про соевый соус, то знай, что мисо тоже получают путём ферментации.

— Что? Как может что-то настолько вкусное быть гнилым?!

— В тебе и правда от иностранки ничего кроме цвета волос и нет, правда? К слову, соевый соус тоже вкусный.

— Ну, он, конечно, не отвратительный, но в качестве напитка слишком солёный.

— Соевый соус — это не напиток!

— Я пью его прямо из бутылки.

— Ты так умрёшь!

— Итак, эта жижа у тебя в голове — мисо? Или это соевый соус?

—Мисо.

— Тогда послушай меня. Неделя, две недели, или даже один-два месяца игры в догонялки — это неплохо, но мы не можем быть уверенны в этих интервалах. В нашей попытке переместиться всего на один день назад мы перенеслись на одиннадцать лет, не так ли? Конечно, это слишком упрощённые вычисления, но если применить подобное соотношение к этой попытке, то мы можем перенестись на 680 лет в прошлое, во времена, когда даже я ещё не родилась. Мы не можем позволить себе подходить к проблеме без оглядки на риск неудачи. Нельзя бесконечно прыгать из настоящего в прошлое и обратно. В процессе история изменится слишком сильно, что сделает её недосягаемой для нашего вмешательства.

— Но будет ли это 680 лет или пятьсот миллионов лет, какая разница? Очевидно, я преувеличиваю, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, но послушай, Синобу, мы оба бессмертны, верно?

— Мм.

— Значит мы могли бы проследить за ходом всей истории — мы же даже не знаем, хватит ли нам одного лишь четырнадцатого июня. Я не отношусь к этому легкомысленно, я предлагаю прыгнуть в прошлое, приготовившись к длительному наблюдению за событиями прошлого!

— Твои амбиции приняли огромные масштабы…

Синобу казалась ошарашенной, но я вдруг заговорил о серьёзных вещах, так что могу её понять.

Правда заключалась в том, что в глубине души одной ночи, когда я не мог пользоваться ни бумажными деньгами, ни монетами, спал в трубе и пережил много чего ещё, мне хватило по горло. Но всё изменилось, и теперь меня это не пугает…

Даже если мы, к примеру, сможем точно попасть в наш расчётный День Икс, то в течение следующих двух месяцев — а если потерпим неудачу, то в последующие сколь угодно лет — мы будем исправлять историю.

Если история не собирается исправляться сама, тогда нам ничего не остаётся, кроме как возложить эту обязанность на свои плечи.

— У меня нет никакого желание жертвовать собой ради благой цели, я лишь говорю, что хочу сделать всё возможное, чтобы вновь увидеть Сэндзёгахару и Ханэкаву, чтобы увидеть своих сестёр и родителей. Можешь назвать это моим домашним заданием на лето.

С этой решимостью.

С этой неубедительной попыткой произнести героическую речь мы с Синобу снова отправились к горе, на которой стояло святилище Китасирахэби.

Кстати, когда мы вернулись в настоящее, мой девчачий велосипед не был припаркован у подножия (в тот раз я подумал, что его наверняка украли, но в этой временной линии я не ходил в храм вечером двадцатого августа, чтобы прыгнуть в прошлое, так что, естественно, его здесь не было), но и у моего дома он отсутствовал.

Хммм.

Может быть, я в этой временной шкале не ездил на велосипеде ─ могла ли история измениться настолько тривиально?

Ну, учитывая, что мир лежит в руинах и всё такое, возможно, один велосипед не был таким уж большим делом, хоть это и было моё любимое транспортное средство. Я продолжил путь к святилищу.

Я держал Синобу на руках как коалу, скорее по привычке, чем по какой-либо другой причине, ведь с приближением ночи она была не настолько слаба, чтобы устать просто от ходьбы.

Через город, в котором всё равно не осталось никого, кто мог бы сделать нам замечание по этому поводу, ни девочек из средней школы, ни полицейских.

Не то чтобы это было откровением или что-то в этом роде, но мир без людей становится чрезвычайно тёмным после заката ─ точно так же, как дневное небо становится чрезвычайно голубым.

Наверное, с наступлением ночи.

Мы смогли бы увидеть небо, усыпанное звёздами.

Это напомнило мне о том походе в обсерваторию с Сэндзёгахарой…

……

Хмм.

Вот интересно.

Происходило ли что-то подобное в этой временной линии?

Или я опоздал?

Я не помнил точной даты, но разве это не было в июне?

— Впрочем, с моим нынешним уровнем вампиризма я могу любоваться звёздами сколько душе угодно, даже будь город полон огней, а воздух полон смога. Да и лазить по горам у меня рука набита.

— Тогда уж нога.

В общем.

Думаю, мы позволяли себе отпускать такие шутки, потому что то ли слишком увлеклись, то ли были слишком беспечны.

Из моих слов у вас могло сложиться впечатление, будто мы решали, как поступим, спокойно и рационально, но на деле, когда у нас появилась прекрасная идея и мы решили её осуществить, мы с Синобу вскинули вверх руки и с криком «иееей» несколько раз отбили друг другу пять, после чего ударились кулачками с поднятыми большими пальцами (эта сцена была столь эмоциональна, что я определённо не могу позволить вам увидеть её, дорогой читатель), но потом.

Когда мы достигли конца теперь уже хорошо знакомого подъёма и прибыли в святилище Китасирахэби.

— …

Внезапно лицо Синобу помрачнело.

Словно затянутое тучами небо, сквозь которое не может пробиться ни один луч света.

Насколько я мог судить по выражению её лица, мне не нужно было утруждать себя вопросом ─ возможно, было бы лучше не спрашивать ─ но, ухватившись за последний проблеск надежды, я спросил:

— Что случилось?

— Ну… — Синобу спрыгнула с моих рук и приземлилась на землю. — Здесь не осталось ни капли энергии.

— Ага.

Я уже успел ощутить уныние и отчаяние несколькими секундами ранее, отсюда и крайне отрывистый ответ…

Но я не собирался мириться с этим.

Синобу и я обдумали ситуацию со всех позиций и пришли к выводу, что, поскольку никаких прыжков во времени не было, энергия должна была оставаться полностью нетронутой.

— Причина в том, что... да.

«Возможно, дело в этом», — произнесла Синобу, быстро найдя, что искала, и указывая в его направлении.

Я не видел, на что она указывала, но она быстро направилась к нему, так что мне оставалось лишь следовать за ней, несмотря на моё замешательство.

Я даже задался вопросом, кто из нас к чьей тени был привязан — хотя, строго говоря, с её нынешним уровнем вампиризма, приближённым к максимальному, она была способна покидать мою тень на некоторое время (как будто я был базовой станцией, а она была беспроводной телефонной трубкой).

Когда мы поднялись по тропинке и приблизились к главному святилищу, я увидел, о чём говорила Синобу.

Святилище было разрушено.

Нет — на нём был приклеен талисман.

— Что? Разве это не…

Я посмотрел на талисман ─ с первого взгляда я ничего не понял, но, внимательно изучив его, я склонил голову набок.

Конечно, я знал.

Как я мог не знать? Осино попросил меня, или, точнее, меня и Камбару, разместить талисман в этом месте ─ чтобы предотвратить Великую войну ёкаев. Если быть до конца честным, это была слишком большая ответственность для меня.

Так что я помнил всё в мельчайших подробностях.

Я слишком хорошо помнил это и последующий инцидент с Сэнгоку.

Однако…

— Это не тот талисман.

Не то чтобы я был очень хорош в различении талисманов, написанных таким неразборчивым почерком…

Но начнём с того, что он был другого цвета.

Талисман, который я разместил на стене главного святилища, был написан красной тушью, но тот, что был наклеен там сейчас, был написан чёрной тушью.

— Я даже не знаю, можно ли назвать красную тушь тушью, если она красная, но… что здесь происходит?

— Этот сопляк в гавайской рубашке не посвятил меня во все подробности, но… дело не столько в «другом виде», сколько в «другом эффекте». Талисман, что дал тебе этот сопляк в неизменённой реальности, отличается от того, что был дан тебе в этой изменённой реальности. Так что, в этой реальности изменилась не только судьба всего мира, но и различные мелочи, подобные этой.

— Хм...

— Хотя, вряд ли мы в сложившейся ситуации можем называть что-то подобное мелочью. Талисман, который ты разместил, рассеивал духовную энергию, в то время как талисман, который мы видим сейчас, предназначен для её поглощения.

— П-поглощения?

— Он на порядок эффективней того, который был доверен тебе. С точки зрения предотвращения Великой войны ёкаев, эффект тот же, но…

— Верно.

Для нас это было не одно и то же.

Если этот талисман поглотил всю духовную энергию, необходимую для перемещения во времени, тогда мы не сможем переместиться в прошлое. Наша грандиозная идея, весь наш энтузиазм были уничтожены всего лишь одним кусочком бумаги.

Баг — в конце концов, оставался багом. Причём невоспроизводимым.

— Я знаю, что неправильно оправдывать себя, перекладывая свою вину на других, но я думаю, что меня сейчас всё равно никто не слышит, поэтому я просто эгоистично скажу то, что хочу сказать. Какого чёрта, Осино!

— И правда, эгоистично… С точки зрения сопляка в гавайской рубашке, всё равно, какой талисман использовать. Вероятно, он выбрал его без особого обдумывания, основываясь просто на привычке или спонтанном желании, потому что это его выбор не имел никакого значения.

Да... наверное, так всё и было.

Как бы сильно я ни винил Осино, было совершенной глупостью ожидать, что он сохранит накопленную духовную энергию святилища на тот случай, если нам с Синобу вдруг будет нужно отправиться в прошлое.

Нет…

Даже если бы он и предполагал такое развитие событий… Он всегда выступал на стороне баланса.

Он бы не сделал этого для нас.

— Когда ты воспроизводишь комплект из двух DVD-дисков, неважно, проигрываешь ли ты сначала первый диск или второй, не так ли?

— Нет, это совсем не одно и то же…

Хотя, а что, если вначале воспроизвести диск с бонусными материалами?

Ладно, хватит этих взятых с потолка аналогий.

— И всё же, — сказал я, — мне не кажется, что он настолько безответственен, чтобы сделать такой важный выбор просто по привычке или по прихоти. Что-то в этой временной линии, должно быть, заставило его поступить таким образом… Хотя, сейчас уже нет смысла выяснять, что же именно это было.

— Верно.

— Ладно… Теперь ничего не остаётся, кроме как бросить немного денег в ящик для пожертвований и оставить это богам.

Это было немного непоследовательно с моей стороны, учитывая моё предыдущее богохульное замечание, что в таком полуразрушенном храме, как этот, бога нет — но разве мог я сейчас сделать что-то ещё?

— Погоди, если мы снимем этот талисман и будем терпеливо ждать, не накопится ли здесь в конце концов эта духовная энергия снова? В конце концов, это место определённо является воздушным карманом. Опасность Великой войны ёкаев вернётся, но мы не в той ситуации, чтобы беспокоиться об этом…

— Мой господин! — закричала Синобу.

Пытаясь остановить руку, которую я неосторожно протянул к талисману ─ но она опоздала.

Я коснулся талисмана…

И был отброшен назад.

Это не удар статическим электричеством, всё моё тело отбросило назад. Я приземлился плашмя на задницу, и когда я снова поднялся и посмотрел…

— …угх!

Кончик моего пальца был слегка обожжён.

Нет, скорее обуглен. Должно быть, сгорели даже нервные окончания, мгновенно, поскольку я не чувствовал абсолютно никакой боли.

Физическое повреждение зажило в одно мгновение, само собой, так как я в настоящее время был в форме вампира ─ но я, казалось, не мог оправиться от шока.

— Разве я не говорила тебе? Это другой тип талисмана. Он не из тех, к которому ты... или я, принадлежащие к миру странностей, можем прикоснуться, не говоря уже о том, чтобы снять его. Как с распятием. Он тебя поглотит ─ пожрёт твою сущность.

— Но разве это не я его сюда поместил?

— Научись уже дослушивать меня до конца. Ты, вполне вероятно, присутствовал при его размещении, но на самом деле тем, кому было доверено разместить талисман, была девушка-обезьяна — если она не касалась его своей левой рукой, то это не должно было вызвать у неё проблем.

— ...

Хм.

Значит, в этой временной линии существовала необходимость в том, чтобы Камбару сопровождала меня? Возможно, с Сэнгоку всё тоже было по-другому. Но.

Но в таком случае…

— В этом мире нет не только Камбару, исчезли вообще все. Все до единого. Не осталось никого, кроме нас, а это значит, что нет никого, кто мог бы снять этот талисман…

— Действительно.

— Ну, тогда наш план провалился…

Я было подумал, что вместо того, чтобы убирать талисман, мы могли бы перенести всё здание в другое место, но это было бы слишком просто. Действие талисмана, по-видимому, распространялось на всё святилище, так что мы не могли действовать необдуманно.

Мои обугленные пальцы не давали мне об этом забыть.

— Более того, убирать его было бы бессмысленно. В этом месте собралось так много духовной энергии только благодаря тому, что я прибыла сюда на пике своих сил. Снова собрать здесь столько энергии невозможно.

— Да? Что ж, тогда положение безнадёжно.

— Действительно безнадёжно.

В тот момент я начал подозревать, что Осино выбрал именно этот талисман назло, чтобы усложнить нам жизнь после путешествия — не то, чтобы он стал заходить настолько далеко и мешать нам спасти мир от разрушения просто в наказание за то, что мы не прислушались к его предостережению.

Но если он был истинно беспристрастен, то, может быть, так было бы даже правильно?

Даже несмотря на то, что мы пытаемся спасти мир.

Сказал бы он нам, что мы не должны возвращаться в прошлое?

Истинный защитник баланса.

— Интересно, есть ли где-нибудь в Японии другие воздушные карманы, помимо этого? Или нам лучше называть их «энергетическими карманами»?

— Не имею ни малейшего понятия, так что, наверное, придётся хорошенько поискать.

И так далее.

Даже находясь в полном отчаянии, мы намеревались продолжать наше тщетное сопротивление. Мы не были ни Осино, ни Ханэкавой, так что, может, нам и не удастся попасть за границу, но мы были готовы обойти всю страну в поиске места, обладающего достаточным количеством духовной энергии для перемещения во времени — в частности, я планировал вначале отправиться либо к горе Осорэ в Аомори, либо, может, к Фудзи в Сидзуоке — однако.

Однако ситуация была близка к тому, чтобы превзойти даже самые смелые наши ожидания.

В этом мире человечество погибло.

Люди исчезли из этого мира.

Все эти люди исчезли — все, но куда, чёрт возьми, они все подевались?

Я как раз собирался это выяснить.

Верно, они никуда не уходили.

Я узнал.

Они были здесь ─ все это время.

Нет, если быть точным.

Повсюду были их трупы.