Онлайн чтение книги Цикл историй: Второй сезон Monogatari Series: Second Season
Зомби Маёй - 007

Спросив имя и контактные данные той школьницы (номер телефона и адрес), мы отправились в сторону города. Но нам было ни к чему как-то подтверждать эти данные, проводить собственное расследование или подражать передаче «Исследуя мой город»[✱]たんけんぼくのまち (tanken boku no machi) — детская образовательная программа об устройстве города. Выходила с 1984 по 1992., чтобы понять, что слова девочек были чистой правдой.

В конце концов, я здесь уже восемнадцать лет живу.

Городской пейзаж, естественно, отпечатался в моей памяти. И одиннадцать лет назад он был похож на совершенно другое место, теперь, когда мы спустились с горы.

Тем не менее, я не мог найти какие-то конкретные различия, чтобы на них указать.

Нет, конечно, конкретные изменения произошли много где: где-то неожиданно стояли здания, а где-то они неожиданно отсутствовали. Так что, я не могу не признать, что всё выглядело по-другому, но я говорю не об этом. Сам воздух был другим, вот как это ощущалось. Нет смысла говорить о различиях. И я имею в виду не экологию, загрязнение воздуха или что-то ещё, я говорю о радикальных, фундаментальных отличиях.

Хотя в целом, городской пейзаж был тот же…

Город стоял передо мной так, словно я вижу его впервые.

Он встретил нас в облике незнакомца.

Встретил нас как чужаков, оторвавшись от своих будничных дел.

Несмотря на то, что в своей душе я всё осознал, но мы всё-таки посетили дом Арараги в последнем тщетном акте надежды, но последняя проверка окончательно поставила нас перед истиной.

Я никогда не считал, что мой дом выглядит старым, но, увидев его сейчас, свежеотстроенным, я уже не мог отрицать, что мы переместились на одиннадцать лет назад.

Я ощущал себя преступником, которому предъявили неопровержимые доказательства его злодеяний.

Совсем недавно Ононоки-тян разрушила главный вход своим Unlimited Rulebook, но вот он стоит прямо передо мной, точно такой же, как в старые добрые времена, ещё до того, как мы его восстановили, словно ничего и не случилось. Моё предположение, что Синобу лжёт, мгновенно испарилось.

Хоть в перечень её вампирских способностей и входила и способность создавать материю, но она не могла создать что-то в масштабах целого города.

Кстати говоря о Синобу.

О моём личном айдоле, Синобу-тян.

— …

Она уже довольно давно не смотрела мне в глаза и не произнесла ни единого слова.

Она стала похожа на себя прежнюю.

Она вернулась.

Хотя нет, тогда она прожигала меня своим взглядом, а теперь не было даже этого, она просто отвела взгляд в сторону, слабо, неловко. Её аура так и говорила: «Эй, не разговаривай со мной, когда я так расстроена, и не надо указывать на мою ошибку».

— …Боже, — сказал я.

Глядя издалека на свой собственный дом.

В конце концов оказалось, что книжный магазин даже не существовал (он не был ещё построен), поэтому я не мог определить, был ли это тип A или тип B, но, поскольку я сохранил своё восемнадцатилетнее тело, несмотря на то, что переместился на одиннадцать лет назад, я предположил, что это всё-таки тип A, в котором «двойник путешественника во времени существует в прошлом».

Будь это тип B, было бы странно, если бы я не превратился в очаровательного семилетнего мальчика.

Подумав об этом чуть более тщательно, я должен был это понять ещё когда мой телефон показывал время из «будущего» (а моя одежда не сменилась на вчерашнюю), но теперь уже поздно об этом рассуждать.

То есть, если я буду слишком опрометчивым, то рискую столкнуться с «двойником путешественника во времени», то есть с Арараги Коёми, с самим же собой в этом времени. Одно дело, если бы вернулись во вчера, позавчера или даже на несколько месяцев назад, но восемнадцатилетний я и семилетний я могли не узнать друг друга, даже если бы встретились.

Также это значило, что мне не нужно было беспокоиться о том, что меня кто-то увидит. Чем бы сейчас не занимался я из этого времени, никто не станет задаваться вопросами вроде: «Что? Два Арараги Коёми? И кто из них настоящий?»

Так что я стоял возле своего дома.

Очень нагло.

Держа Синобу за руку.

Чтобы бы вы поняли, я держал её за руку не в знак глубокой привязанности и, конечно же, не потому, что собирался снова перемещаться во времени, прыгая сквозь чёрную стену, а чтобы этот военный преступник в лице маленькой девочки не смог убежать. Да, это правда, она не могла покинуть контуры моей тени, но если она погрузится внутрь, то я не смогу её оттуда вытащить.

— Ну правда, Синобу, прости меня. Прости, что не доверял тебе.

— …

— Я был полным дураком, сомневаясь в твоих словах. Несмотря на то, что я лучше кого бы то ни было знаю, какая ты удивительная. Само собой, что ты умеешь перемещаться во времени, было бы странно, если бы ты этого не могла. Для Осино Синобу нет ничего невозможного.

— …

— Я хочу сказать, что твои поступки отражают все самые лучшие качества вампира. Хоть вампиры и не имеют отражений, но всё же. Вау! Ты действительно сделала это, мы переместились на одиннадцать лет назад. Понимаешь, просто я был встревожен. Я не был уверен, смогу ли на самом деле закончить всё своё летнее домашнее задание, если мы вернёмся на один-два дня назад. Честно говоря, я был в ужасе. Смогу ли я сделать месячную работу всего за два дня, даже если не буду спать всю ночь? Я боялся, что все твои добрые намерения окажутся напрасными.

— …

— Но это же ты, в конце концов. Я был настолько напуган, что даже не смог обсудить это с тобой, ты всё сделала за меня. Мои тревоги были для тебя словно открытая книга. За одиннадцать лет я определённо успею закончить. Времени просто вагон. Я даже могу с уверенностью заявить, что успею закончить одиннадцать летних домашних заданий. Хотя, не будем заходить настолько далеко. Но спасибо тебе, Синобу. Ты действительно спасла меня в очень непростой ситуации, и я искренне тебе благодарен. Любой благодарности будет недостаточно, чтобы выразить мои чувства, но позволь сказать это ещё раз. Спасибо тебе, Синобу!

Я низко поклонился.

Синобу даже не посмотрела в мою сторону.

— Кстати… — я поднял голову. С раздражённым взглядом, полагаю. — Моя маленькая подруга ведь сможет вернуть меня домой, да?

— К-к-конечно, — впервые за долгое время я услышал голос Синобу, и он заметно дрожал. — Всё идёт по плану. Я решила, что тебе понадобиться одиннадцать лет, чтобы закончить своё задание, поэтому решила таким образом проявить свою заботу о тебе.

— Одиннадцать лет? Неужели я настолько бездельник?

Я слишком устал, даже чтобы выглядеть раздражённым, и просто сел на корточки прямо здесь. Можно сказать, я был в полном отчаянии.

— Что за я идиот что я за идиот что я за идиот?! — выпалил я, буквально теряя рассудок. — Если бы это был день или два, мы бы справились, даже если бы не смогли вернуться. Я бы оценил все трудности и как-нибудь справился бы с этим кризисом. Если бы это был тип B, конечно. Но одиннадцать лет? Да тут даже деньги другие! Кто вообще такой этот Нацумэ Сосэки?[✱]Портрет Нацумэ Сосэки был изображён на банкноте в 1000 иен. Банкноты этой серии в 2004-2005 годах активно заменяли новыми.

— Ты обязан знать это прославленное имя, даже если его имя больше и не печатают на деньгах. В любом случае это тип A, так что какая разница.

— Одиннадцать лет. Вот в чём разница. Я же даже мобильником воспользоваться не могу.

Сотовые телефоны, полагаю, уже изобретены, но здесь, в глуши, не было никаких базовых станций. Да и сама система связи, в любом случае, совершенно другая.

Давайте посмотрим правде в глаза. Я не думаю, что мой сотовый оператор вообще мог существовать одиннадцать лет назад.

— Если бы те девочки не напоили нас чаем, мы бы вообще ничего попить не смогли!

— Твои навыки межличностного общения на удивление сильны. Когда дело касается девочек. Я понимаю твои чувства, но веди себя так, будто это моя вина.

— А разве в этой ситуации может быть виновен кто-то кроме тебя?

— Нет, нет, нет, послушай мои слова внимательно. Это моя вина, но я говорю тебе, чтобы ты не вёл себя так, будто это моя вина.

— …

Какой же у неё славный характер.

Погодите, я же вроде как на днях говорил почти то же самое, не так ли? Может это наша связь так работает?

Два сапога пара.

Впрочем, это могло произойти и до того, как мы стали связаны друг с другом.

— Понял? Ты не должен винить меня.

— Я не помню, чтобы заходил так далеко…

— Я заплачу. Я выплачу все глаза. Всего лишь одно обвинение, и я буду вопить во всю глотку, что этот старшеклассник похитил меня. Хе-хе, а что потом? А потом тебя арестует полиция, без какой-либо возможности опознать тебя. Восемнадцатилетний ты не можешь существовать одиннадцать лет назад. Как несовершеннолетнего без работы и постоянного места жительства тебя посадят навечно.

— У тебя так-то тоже нет никаких средств идентифицировать себя.

Она являлась такой же подозрительной личностью, как и я.

И тот факт, что «я заплачу» было лучшей угрозой, которую смог придумать легендарный вампир, чуть не заставило меня самого заплакать.

Я был слишком подавлен.

— Фух… ладно.

— Боже мой, что это? Ты простил меня? Ты очень великодушен. В таком случае и я соблаговолю простить тебя.

— Я не это имел в виду под «ладно». И за что это вообще ты должна меня прощать?

— Хмм, хороший вопрос. Что ж, я дарую тебе прощение за то, что случилось во время весенних каникул.

— Хэй, не надо меня прощать в обмен на такую дурацкую ошибку!

Нельзя так разбрасываться прощениями…

Весенние каникулы нужно оставить в прошлом.

Даже если отношения между нами будут прохладными.

Нужно где-то провести черту.

К этому нужно относиться серьёзно.

— В целом, это может оказаться весьма ценным опытом, — сказал я. — Возвращаться на один-два дня назад — это не серьёзно. Но вот вернуться на целых одиннадцать лет назад — это уже интересно. Возможно, о летней домашней работе мне придётся забыть, но не так уж и плохо иметь возможность погрузиться в мир одиннадцатилетней давности.

— Очень мило с твоей стороны.

— При условии, что мы сможем вернуться.

Провести остаток своей жизни в этом времени было бы более чем неприятно, это было бы… невозможно?

Миссия невыполнима?

— К сожалению, я не думаю, что те школьницы будут продолжать заботиться обо всех моих потребностях.

— Слышать, как ты обдумываешь столь возмутительную возможность, — значит видеть, насколько же глубоко пала твоя человечность.

— Когда мы вернёмся в настоящее, как думаешь, сколько лет будет этим девочкам? Интересно, будут ли они меня помнить?

— Возможно.

«Как бы то ни было», — сказала Синобу.

Хотя она выглядела искренне расстроенной своим огромным промахом (настолько, что я, возможно, не смогу начать называть её Синобу Неудачница), она, казалось, немного оправилась от первоначального шока.

Её восстановление прошло на удивление быстро.

Хотя, возможно, это было лишь на первый взгляд.

— Но если серьёзно, господин. Ты веришь, что я смогу вернуть нас в настоящее?

— А что?

— Позволь мне объяснить всё шаг за шагом, начиная с храма Кита-Сирахэби. Я использовала духовную энергию этого места, чтобы перенести нас сюда, но именно по причине моего прибытия в этот город эта энергия и накопилась в том «пристанище» для странностей, как ты должен быть в курсе.

— Да, я помню.

Для справки: из-за того, что она, королева странностей, приехала в этот город, «плохие вещи» стали притягиваться к этому месту, как к магниту. Если бы Осино это не заметил, то могла бы разразиться настоящая война среди ёкаев.

Но это уже другая история.

И поскольку Синобу не появится в этом городе ещё одиннадцать лет (скорее всего она путешествовала где-то за границей в поисках подходящего места для смерти), храм Кита-Сирахэби не был пристанищем странностей или чем-то иным, это был просто заурядный ветхий храм…

— Значит это невозможно. Мы не сможем вернуться.

— Не спеши с выводами. Это правда, воспользоваться готовыми духовными запасами я не смогу, но из этого следует лишь то, что мне требуется привлечь свою собственную внутреннюю энергию.

— Внутренняя энергия… Но ты ведь потеряла почти все свои вампирские силы, так что эта энергия не так и велика, не так ли?

— Всё пройдёт гладко, если ты позволишь мне испить твоей крови. Если ты это сделаешь, тогда я смогу открыть врата своими силами, и мы сможем вернуться на одиннадцать лет в будущее.

— Оу…

Я понял.

Вот значит каков план.

— Путешествие в прошлое было бы для меня трудным даже на пике моих сил, но в будущее я могу вернуться и без полной силы. Если перепрыгнуть сразу на одиннадцать лет будет слишком трудно, то можно делать прыжки на три года и отдыхать между ними. Не стесняйся восхищаться мной. Поцелуи благодарности тоже приемлемы, если ты к этому склонен.

Синобу закрыла глаза и вытянула губы.

Она на полной скорости несётся по Нимфоманскому шоссе.

— Кстати, мой господин, люди обычно отмахиваются от такого слова, как «нимфоманка»[✱]В оригинале речь идёт о слове 痴女 (chijo), что дословно переводится как «развратная женщина». Хотя следовало бы перевести грубее, но считайте я зацензурил., как будто оно ничего не значит, но размышления об этом термине и о его значении заставляют меня опасаться за его дальнейшее использование. Может его не станут цензурить?

— Я бы хотел пошутить, что тебя зацензурят намного раньше, чем это слово, но твою точку зрения я понимаю. Хотя, честно говоря, не очень хочу вдаваться в подробности…

Удивительно, что «Любовь глупца» всё ещё печатают с таким названием.[✱]痴人の愛 (Chijin no ai) — роман Дзюнъитиро Танидзаки. Сюжет повествует о мужчине, который решил взять на воспитание пятнадцатилетнюю девочку и воспитать из неё идеальную жену. Коёми удивляется тому, что слово 痴人 в отличие от слова 痴女 пошлым контекстом не обладает, а означает «глупец».

Шедевр это или нет.

— А!

— Что такой, мой господин?

— Я кое-что понял. Сейчас, то есть одиннадцать лет назад, цензура была более мягкой. Так что если мы пойдём в книжный магазин, то я смогу купить все признанные шедевры, которые так трудно достать в наши дни!

Тот большой книжный магазин ещё не существовал, так что нам придётся пройтись чуть дальше, но целый список названий того стоил!

— Признанные шедевры? Да ты же наверняка купишь какую-нибудь лоли-эротику, которую продавали во времена слабой цензуры.

— Нет, нет, нет.

— Интересно, а в мужских журналах этого времени разрешалось показывать обнажённую грудь?

— Так, перестань вести разговор в этом русле!

Впрочем, если отбросить законность сего мероприятия, достать более не печатающуюся шедевральную мангу вполне возможно, если потратить на это чуть больше времени.

И шрифт в бункобонах[✱]文庫本 (bunkobon) — малый формат книг в мягкой обложке, как правило имеет стандартный размер формата А6. будет не таким большим и трудночитаемым, как сейчас!

И шрифт в бункобонах будет не таким большим и трудночитаемым, как сейчас!

И шрифт в бункобонах будет не таким большим и трудночитаемым, как сейчас!

И шрифт в бункобонах будет не таким большим и трудночитаемым, как сейчас!

…В конце концов, я повторил это четыре раза для пущего эффекта.

В любом случае, осознание того, что мы сможем вернуться, открывало перед нами все возможности.

Может мне акции прикупить?

Я же разбогатею?

Если я куплю акции какой-нибудь IT-компании сейчас, до компьютерного бума, разве их стоимость не взлетит до небес?

Ах, как жаль, что у меня нет наличных.

Более того, стыдно видеть в первую очередь именно финансовую выгоду.

Должно быть что-то получше.

— Ну, что бы мы не делали, раз уж мы здесь, то можем повеселиться пару дней, прежде чем вернёмся. Как ты на это смотришь, Синобу?

— Если ты так считаешь, то и я так считаю… Но вот считает ли так же твоя домашняя работа?

— Честно говоря, теперь, когда я знаю, насколько велик риск, что мы переместились на одиннадцать лет назад вместо одного дня, мне уже всё равно. Я сдаюсь. Давай пока просто отложим это, и если мы сможем благополучно вернуться в наше время, то я об этом и подумаю.

— Хм. Сдаёшься? Больше похоже на то, что ты откладываешь проблему в долгий ящик, но я полагаю, что если… Ха?

Когда Синобу замолчала на полуслове, я проследил за её взглядом, гадая, что же случилось, и увидел, что она смотрела прямо на главный вход дома Арараги, возле которого стоял ребёнок.

Я беру свои слова назад. Каждый слог, каждую букву, всё беру назад.

Я точно его узнал. Это было слишком легко. Даже в семилетнем возрасте. Даже одиннадцать лет назад.

Говорят, что себя всегда знаешь лучше, чем кто-либо другой. И ребёнком, стоящим там, был Арараги Коёми.

— Уа-а-а-а! Такой очаровашка! Можно мне наброситься на него сзади и крепко обнять?!

— Вперёд, пусть тебя арестуют.

Оказывается, даже в эту эпоху она является опасной маленькой девочкой, которую в любой момент могут подвергнуть цензуре.

Чьё же это влияние?