Онлайн чтение книги Цикл историй: Второй сезон Monogatari Series: Second Season
Дьявол Суруга - 021

Действительно неинтересная история.

И к тому же я бы не сказала, что сама вообще правильно улавливаю суть этой левой руки — «обезьянья лапа» или «рука демона» неважно, как сказал Кайки, я всего лишь унаследовала её от мамы.

Мама.

Если уж говорить о наследии Гаэн Тооэ, то у меня есть лишь эта иссохшая левая рука мумии в обшарпанной коробочке из павловнии.

Только её мне мама и оставила.

Печально, если так подумать.

Лучше бы вообще ничего не оставляла.

Возможно, именно моя мама привела мошенника Кайки в мир странностей, и при этом мне совсем ничего не рассказала о них.

Даже не объяснила, как использовать обезьянью лапу.

Если бы я знала, что это за предмет, то не воспользовалась бы им... Эх, нет, это оправдание.

Я бы воспользовалась, даже если бы знала.

Я такой человек. Слабачка.

Чувствую, что это навязчивое перекладывание ответственности на маму.

Она действительно оставила после себя только эту сомнительную руку, но помимо этого она дала мне ещё различные высказывания.

Слова, которые учат, как жить.

«Не стала лекарством, обернись ядом. Не можешь и этого — ты просто вода».

Учат... только учением я этим не пользуюсь.

Пустила по течению времени.

И забыла.

— Хм-м. «Хочу бегать быстрее» и «Хочу снова быть вместе со своей любимой сэмпай как раньше»... довольно простые желания. Я бы зашла дальше и назвала их банальными.

Высказала своё впечатление Нумачи после моего рассказа. Резковато для той, кто вынудил меня всё выложить — ну, если бы я скрыла, что Арараги-сэмпай вампир, то это бы приуменьшило общее влияние истории моей левой руки.

А об отношениях между Арараги-сэмпаем и Шинобу-тян можно до утра говорить, но я человек посторонний и болтать о том, что там между ними не стоит.

Об этом может рассказать только он сам.

Для Нумачи, пожирательницы несчастий других, Арараги-сэмпай стал бы настоящим пиршеством... Интересно.

Как бы Арараги-сэмпай...

Поступил с этой непостижимой шатенкой?

— Я слышала о Сендзёгахаре-сан. Слухи о Сендзёгахаре-сан и Ханэкаве-сан из Киёкадзэ ходили и в других школах, — сказала Нумачи. — Вот как, значит, она была больна. Какой кошмар. Я бы хотела послушать историю Сендзёгахары-сан. Что ж, теперь она здорова, и это главное.

Да, я солгала.

Естественно, я не могла рассказать Нумачи о том, что Сендзёгахара-сэмпай связалась со странностью-крабом, но когда я вижу её расслабленное лицо и как она со вкусом слушает мои слова и мои резкие эмоции «хвастовства своими бедами», то меня начинает мучить странное чувство вины, будто я соврала специально из собственного эгоизма.

Я не против лжи как таковой, однако я будто её обманула.

Интересно, Кайки Дэйсю... он всегда испытывает подобные чувства?

Дурацкое предположение про того, кто хорош в обмане людей, и к тому же считает нормой обманывать их.

Прямо как...

Только потому что она собирательница чужих несчастий, только потому что она делает это с удовольствием, не значит, что она к своему делу равнодушна.

Душа другого непостижима.

Тем более, что собирает не только «несчастья», но и части «Дьявола» — наверняка, у неё какая-то цель для этого всего?

— Ну, болезнь Сендзёгахары-сан отступила, видно, время решило её проблему? Лучше правда сказать излечило, а не решило.

— Нет. Ты не слушала? Парень решил проблему моей возлюбленной сэмпай, и они стали встречаться... этот парень решил и мою проблему.

— Хм-м... понятно. Тебя послушать, так это достойный джентльмен. Удивлена, что такой порядочный человек существует.

— ...

На «порядочного» и «джентльмена» лучший ответ: «Неправда, абсолютная ошибка».

С течением времени его личность всё больше выходит за рамки, и даже для меня, которая всегда отзывалась хвалебными речами, он стал человеком, за которым я больше не могу следовать. Печально, что между мной и уважаемым сэмпаем произошёл такой разрыв во времени.

Тем не менее...

Тем не менее Арараги-сэмпай всегда останется Арараги-сэмпаем — в этом я уверена.

Да, и неважно, насколько у него сомнительные отношения с младшими сёстрами...

— Хе-хе. Всё-таки ты больше по девочкам, чем по мальчикам, игрок Камбару.

— С чего это «всё-таки»?

— Нет-нет, я всегда думала, что как-то подозрительно посматриваешь на однокомандниц и противниц.

— Я никогда не посылала окружающим неприличные взгляды во время здоровой игры в баскетбол.

Но всё же.

Думаю.

Я не так прям совсем в этом уверена...

Может, она приукрашивает старые воспоминания... правда в старшей школе я и Хигасе доставила немало хлопот.

Давайте перейдём в направлении, которое не касается этой части истории...

— Эй, давай чмокнемся.

— Бха.

Я невольно прыснула от внезапного предложения Нумачи — ведь именно та фраза, которую я могла сказать.

— Хе-хе-хе. Я, знаешь, тоже предпочитаю девушек этим неотёсанным парням.

С этими словами она поползла ко мне на четвереньках. Она двигалась медленно, и я могла в любой момент убежать, но словно лягушка под взглядом змеи не двигалась, будто пригвождённая ягодицами к полу.

Паралич?

Отчего?

Словно оценив мой вид, Нумачи замедлилась ещё больше, а затем будто в борьбе придавила меня к полу спортзала.

Я сказала придавила, но она вообще-то маленькая.

К тому же её левая рука и левая нога, ограниченные гипсом, не двигались привычно.

Мои сила и мощь должны быть выше, и я могла бы стряхнуть её с себя, если бы хотела.

Даже если бы она легла на меня всем телом, я легко бы скинула её... к тому же Нумачи нависала надо мной нежно, словно с заботой, не придавливая на самом деле.

Ничего бы не изменилось, если бы она обвила меня руками, я в любой момент могла бы убежать.

Могла бы, но не могу.

— Значит, ты не хочешь убегать? — сказала Нумачи на мне. — Таких действительно много. Большую часть проблем можно решить убежав, но они думают, что проиграют, если убегут — их действительно много. Кайки, наверное, будет отрицать, но мне видится, что они добровольно идут к своему несчастью.

— Добровольно...

— Есть же и такие баскетболисты? Люди словно стремятся проиграть... что с ними такое? Они мчатся к своему несчастью.

— Не мчатся, а сбегают, — сказала я под Нумачи. — Тебе не хватает мотивации, поэтому трудно понять — к тому же трудно понять той, кто увлекается коллекционированием чужих несчастий, но эти люди ищут на площадке чего-то более важного, чем победа или поражение.

— Чем победа или поражение?

— Или чего-то важнее, чем счастье или несчастье...

И какая же была я?

Что я искала, когда решила заняться баскетболом? Как я уже рассказала Нумачи, самый первый мотив — разобраться с желанием, загаданным «руке демона».

Со временем я втянулась.

Но, думаю, это всё-таки не потому что я стремилась побеждать.

Наверное, мой стиль для Нумачи выглядел как раз, как «мчится навстречу несчастью»?

Словно я сбегаю.

— Если убежишь, то не проиграешь и не будешь несчастна. А если не можешь сбежать, то придётся смириться. Или, игрок Камбару, в глубине души ты хочешь, чтобы я силой тебя поцеловала?

— ...

— Мы с тобой обе пацанки, но ты почему-то всегда казалась мне нижней. Девочки восхищались тобой словно прекрасным принцем, а ты сама девушка больше, чем кто либо, крайне забавно. То, как нас ощущают другие, и как, мы ощущаем себя, расходится... и кто знает, какое из них истинно.

С этими словами.

Нумачи с подозрительной улыбкой мягко приближала губы к моему лицу.

— П-погоди...

В конечном итоге моё тело... от захвата Нумачи, от которого можно избавиться всего лишь перевернувшись, даже не пытается вывернуться.

— К-к-кто-то может зайти.

— Не зайдёт.

Нет, поэтому и погоди.

Я всячески хвасталась перед Арараги-сэмпаем и знаний достаточно в теории, однако в практике я совершенно...

— Чмок.

Нумачи легонько коснулась моей щеки, а затем быстро отстранилась, в полном контрасте с тем, как она приближалась.

— Разочарована?

Нумачи смотрела на меня с озорным выражением на лице, я, ничего не ответив, села и осторожно коснулась щеки, словно подтверждая это прикосновение.

Уф.

Она игралась со мной.

— Ну, продолжим правильно, правильно. Мы ещё молоды, и у нас вся жизнь впереди, с огнём стоит играть осторожно.

Нумачи подобрала откатившийся мяч и повела его правой рукой, направляясь к кольцу, словно бросая меня, а затем оттолкнулась от пола левой загипсованной ногой.

Я думала, она выполнит лэй-ап[✱]Бросок в баскетболе, совершаемый из-под кольца, большинстве случаев выполняется с отскоком мяча от щита., но она нацелилась на слэм-данк.

Слэм-данк не может выполнить ни одна старшеклассница Японии, кроме меня... и она сделала его блестяще и легко.

Рукой она закинула мяч прямо в кольцо.

— Фристайл, да. Хорошо сказано. Ну, наверное, это правда уличное представление... далеко от того, что я считаю сутью баскетбола.

Мяч, постукивая, катился по полу, а Нумачи так и осталась висеть на кольце.

— Но нельзя забывать, что уличное представление доведённое до совершенства тоже искусство. Игрок Камбару, ты не любишь слэм-данк, потому что считаешь его подлым? Способность делать то, чего не могут окружающие, вызывает у тебя обратный комплекс. Тяжело быть слишком талантливой, — проговорила Нумачи.

Слово тяжело значит давление, но к тому же имеет смысл несчастья.

Похоже, в глазах Нумачи что угодно может стать причиной и поводом несчастья — не сказать правда, что она в этом совсем неправа.

— В средней школе ты точно не могла делать слэм-данк. Я не знала прозвища «Ядовитое Болото», пока Хигаса не сказала, но вот «Болото без прыжков» я слышала.

Изначально её прозвали «Болото без прыжков» потому что её болотная защита лишала всякой возможности игроку прыгнуть, прозвище могло легко смениться, ведь её стиль игры полностью не исключал совсем «прыжки», однако слэм-данк ей не по силам точно.

Мы же не в манге.

— Ха-ха-ха. В любом варианте остаюсь болотом. Раз так, было бы прикольнее, если бы называли Бездонным болотом.

— К тому же... с такой ногой.

— Да. С такой ногой.

Она опустила кольцо и опустилась на пол — скорее нарочно, чем случайно, но довольно показушно приземлилась на загипсованную левую ногу.

— Ну, я твоё несчастье полностью забираю. Это дело «Всемогущего Дьявола». Больше не беспокойся об этом, забудь о «дьявольской» левой руке, живи счастливо.

— И как же?

Она звучала полусерьёзно, будто говорит с доброжелательными намерениями, но я не могу вот так просто принять эти слова.

— Эта рука доказательство моего преступления. Я не могу просто так непонятно как дать её забрать и передать свою ношу...

Арараги-сэмпай оставил в своём теле гены вампира. Для него это доказательство преступления — извинение перед Шинобу-тян, думаю, искреннее. Возможно, Арараги-сэмпай когда-нибудь снова сможет стать полностью человеком, если захочет. Так Ошино-сан сказал.

Но он не станет.

Никогда.

Поэтому и я эту руку вот так отдать...

— Эта рука моя.

— Нет. Это рука Дьявола.

— Ты же вроде перестала быть «Всемогущим Дьяволом».

— Тогда назову себя «Всемогущественным Дьяволом». И по словам одного подозрительного мужчины, эта рука принадлежала твоей маме. Она ни секунды не была твоей, — сказала Нумачи.

А затем закатала рукав своей свободной олимпийки, открывая мне гипс — и напрягла левую руку.

Мгновение, и гипс разошёлся.

Наверное, правильнее сказать, что он разломался.

То, что показалось изнутри, меня совсем не удивило, это знакомая... левая лапа зверя, покрытая густой шерстью.

— Хм?..

Нет, я, конечно, не удивлена — не удивлена тем, что левая рука Нумачи превратилась в демоническую, однако чувствую, что что-то не так.

Эта рука немного... короче чем та, которую я знала.

Точно, у меня эта демоническая рука поглотила плоть где-то до локтя — у Нумачи же она ушла не дальше запястья.

Она стала короче.

— Почему?..

— Разве не очевидно, игрок Камбару? Потому что она исполнила твоё первое желание. Тогда «рука Дьявола» и должна была вырасти. Ты сама уже говорила об этом.

— Да. Вообще-то верно... Но...

— Та часть души, которую пожал Дьявол, осталась внутри тебя. Поэтому эту рука вернулась к изначальному размеру.

— За первое... моя цена?

Это. Это бред.

Я заключила нерасторжимую сделку с Дьяволом, и я никак не могла бы вернуть то, что он забрал у меня.

Если выразить в стиле любимой манги Сендзёгахары-сэмпай, то это нарушение закона равноценного обмена — она использовала философский камень, что ли?

Нет.

«Коллекционер», «собиратель» и «коллектор» звучит просто и легко, но что вообще означает собирать части «Дьявола»?

— Идём дальше, Нумачи. Всё-таки есть предел на сколько может опоздать вся баскетбольная команда. Я согласно уговору рассказала историю этой руки. Теперь твоя очередь, — проговорила я, собравшись.

Честно говоря, мне уже хочется развернуться — сильное желание пойти домой, готовиться к вступительным экзаменам и не слушать Нумачи, однако я собрала волю в кулак.

В этой девушке...

Я должна разобраться полностью.

Иначе я не смогу отдать эту левую руку...

— Расскажи мне всё. Что случилось с тобой за эти три года? Что стряслось у тебя в жизни? Чем ты три года занималась?

— Думаешь, что обещания должны обязательно выполняться, какая ты порядочная. Обещание можно не выполнить и не нарушить. Просто уклониться.

— И в чём отличие от нарушения?

— Отличие есть. Всего лишь отложить — и делать это до того, как само обещание станет бессмысленным. Понимаешь? Люди могут убежать даже от своей судьбы... вот об этом и моя история.

С этими словами Нумачи ухватилась левой демонической рукой за гипс на левой ноге. А затем словно обычный бинт... Хотя нет, даже обычный бинт так не разорвётся, скорее как туалетную бумагу разорвала по линии сверху вниз.

— Скажу сразу, это не история. Это тягостное послесловие после того, как в жизни баскетболистки была поставлена жирная точка.

Левая нога под гипсом... естественно и совершенно очевидно.

Была волосатой ногой Дьявола.

— Если забыть о руке и посмотреть на ногу, то она явно кажется ближе к демону, чем к обезьяне, да?

— ...

— Однако, игрок Камбару, Дьявол в моём теле не только здесь...