Онлайн чтение книги Цикл историй: Второй сезон Monogatari Series: Second Season
Зомби Маёй - 001

Есть одна девушка, о которой я должен вам рассказать, сейчас, прежде чем я начну рассказывать о том лете и моём великолепном путешествии, связанным с Хатикудзи Маёй. Чтобы быть ясным, скажу сразу, что эта девушка не сопровождала меня в моём приключении и вообще никоим образом не была вовлечена в него. Когда я впервые её встретил, лето уже давно минуло, и я думаю, не будет преувеличением сказать, что приближалась зима, так что она в самом деле никак не могла сопровождать меня или принимать какое-либо участие. Проще говоря, она не имеет никакого отношения к истории, которую я хочу поведать, так почему же я хочу представить вам этого совершенно постороннего человека прямо сейчас, в самом начале? Если честно, я не совсем уверен, что смогу объяснить это должным образом, но, как бы так сказать, она из тех людей, которые заставляют вас именно так себя чувствовать.

Короче говоря, когда я вспоминаю какой-нибудь трудноразрешимый, невозможный, богом забытый эпизод своей жизни, почему-то вместе с ним мне на ум приходит эта совершенно не связанная с ним девушка. Это похоже на то чувство, когда вы открываете в комоде средний ящик, а вместе с ним открывается и нижний. Или, может быть, больше похоже на то, когда вы закрываете средний ящик, а нижний ящик открывается сам из-за давления воздуха. Не могу решить, какая из этих метафор лучше ей подходит.

Говорят, что если полить заварной крем соевым соусом, то на вкус это будет похоже на морского ежа. На первый взгляд эти два компонента никак не связаны, да и на самом деле они никак не связаны, но в конечном итоге они всё-таки сталкиваются вместе. Назовите это парадоксом органов чувств или фокусом, но если уж выбирать формулировку, то я бы сказал, что она похожа на синтетически окрашенный, искусственно ароматизированный напиток с нулевым содержанием фруктового сока: вкус тот же, но на самом деле это не то же самое. Абсолютная подделка, имитация девушки.

Затруднение.

Проблема.

Беда.

И полный провал, к сожалению.

Именно такая эта первокурсница, которая выглядит так, словно её запихнули в ящик вместе со всеми этими вещами. Новенькая, Осино Оги.

…Каким-то образом это всё обернулось весьма нелестным представлением для девушки, которая является моим кохаем, но я уверен, что если бы она услышала это, то просто бы посмеялась, так что не думаю, что есть повод для беспокойства. Не стоит волноваться об этом.

Кстати, именно Камбару впервые рассказала мне о ней. Об Оги-тян. Я и не сомневался в Камбару, всегда хорошо осведомлённой о всех симпатичных девушках, когда она мне сообщила, что на первый курс к нам перевелась очаровательная школьница, но когда я, наконец, встретился с ней лично, я не смог сфокусироваться на каком-либо впечатлении.

В первую очередь из-за того, что когда мы впервые встретились, она меня ударила.

Я объясню, зачем я пошёл к ней на встречу и почему она ударила меня, в своё время (если мне вообще представится такая возможность), но то, что сказала Оги-тян, причина, по которой я вспоминаю её, когда думаю обо всех этих событиях, связанных с Хатикудзи, была такой:

— Вы знали, что существует мгновение, когда все светофоры на перекрёстке горят красным?

— Это как так? В таком случае рабочим их следовало бы проверить, или что-то в этом роде.

— Нет, нет, это случается гораздо чаще. Держу пари, что вы наблюдаете это буквально каждый день.

— Каждый день… Не может быть, не помню, чтобы когда-либо видел подобное. Я хочу сказать, что если бы подобные явления происходили постоянно, то авариям не было бы счёта.

— Это постоянно происходит как раз для того, чтобы аварий было как можно меньше. Ну что вы за дурак, неужели не понимаете? Послушайте, секрет ведь предельно прост. С того момента, как на одной дороге загорается красный, и до того момента, как на другой дороге загорается зелёный, всегда существует трёхсекундная задержка. Потому что если бы они менялись одновременно, и какой-нибудь нетерпеливый водитель решил бы проскочить на красный свет, то вероятность аварии бы существенно возросла.

— Три секунды… это как-то дольше, чем мгновение. Никто так долго не моргает.

— Не придирайтесь, это неприлично. Я имею в виду, что на каждом перекрёстке есть целых три секунды простоя, три секунды, когда все стоят на месте, и, естественно, не существует такого момента, чтобы все светофоры горели зелёным, если только они на самом деле исправны и их сейчас не тестируют. Будь я инженером, я бы встроила в их систему, чтобы этого вообще никогда не случалось. Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть, не правда ли?

— Теперь ты просто констатируешь очевидное.

— В таком случае, пожалуйста, позвольте мне продолжить констатировать очевидное. Я думаю, что вам это будет интересно. Когда мир наполнен красными огнями, указывающими на опасность, на самом деле он безопаснее, чем в любое другое время, в то время как мир, наполненный зелёными огнями, указывающими на безопасность, является самым опасным местом из всех. Такое вот противоречие. Сигнал опасности создаёт надёжное убежище, а сигнал безопасности порождает беззаконное пространство, в котором трудно и одну секунду выжить, не говоря уже о трёх.

— Ты хочешь сказать, что это как… как здоровая пища, которая всегда имеет посредственный вкус, а вкусная еда, как правило, вредна как для здоровья, так и для талии?

— Да, именно так. Вы довольно быстро соображаете для того, кто настолько глуп.

— Я очень польщён твоей похвалой.

— Я не хвалила вас, это был сарказм. Когда большинство людей переходят дорогу на зелёный свет, они чувствуют, словно сам бог оберегает их, но на самом деле это совершенно не так. Риск просто уменьшается наполовину. Это несколько лучше той ситуации, когда все светофоры горят зелёным, но и только. Если вы действительно хотите избежать опасности, лучше вообще не переходить дорогу.

— Если так рассуждать, то даже когда ты идёшь по тротуару, вероятность того, что какой-нибудь пьяный водитель сделает зигзаг и врежется в тебя, всё равно больше нуля.

— Да, вероятность больше нуля. Но именно поэтому я и обязана об этом заявить. Для кого-то, например для меня, это необходимо. Насколько вообще опасно это место?

Этот мирный мир, полон надежд и мечтаний.

В этом мире можно обрести спасение.

Мы рождены в нём, чтобы любить друг друга и жить в гармонии, и долг детей не меньше — быть счастливыми.

Когда люди треплются, опьянённые такими идеями, ковёр может быть выдернут из-под их ног в любой момент. Дети в зонах боевых действий знают настоящую правду, даже если они и не образованы. По крайней мере, они ценят свою жизнь. Потому что в их глазах отражаются не зелёные огоньки, а лишь красные.

— Я считаю, что люди имеют право беспечно жить в мирной стране, как идиоты. Разве не в этом смысл тысячелетнего прогресса?

— Это очень японский образ мышления. Можно даже назвать это нашей религией. Но эта страна зовётся Японией? Я осмелюсь заявить, что не думаю, что и через тысячу лет она продолжит существовать.

— Это верно для любой страны. Ни одна страна не может поддерживать одну и ту же структуру в течение тысячи лет. Тебе даже не нужно штудировать учебник истории, чтобы узнать это.

— Да, это очевидно. Япония может погибнуть, весь мир может погибнуть. Но все закрывают глаза на эту очевидную истину и заводят новые счета в банках. Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно.

— И что?

— Простите?

— И что ты на самом деле пытаешься мне сказать, Оги-тян? Ты, как всегда, несёшь чепуху. Ты в самом деле как твой дядя, хоть и не похожа на него внешне.

— Мне неприятно, когда меня сравнивают с кем-то, вроде него. Я почти что хочу подать на вас в суд за клевету. Но, в качестве особой услуги, я приму это как комплимент. Послушайте, я просто пытаюсь посоветовать вам быть более осторожным. Люди же постоянно об этом говорят, так ведь? «Мечты не должны сбываться, они должны быть осуществлены». Но ведь всё наоборот, не так ли? Если мы будем честны с самими собой, то мечты не должны быть осуществлены, они должны просто сбываться. Думать о своих мечтах о будущем забавно, но когда мечты претворяются в жизнь, они становятся скучными. Или если всё сводится к тому, что вы изо дня в день мало-помалу трудитесь на работе, что, вероятно, вас всё равно никуда не приведёт. Это же адская жизнь. Зачем так делать? Это просто смешно, особенно когда вы можете быть совершенно счастливы и со своими фантазиями.

— Но разве коэффициент счастья не был бы выше, если бы твои мечты сбылись?

— Абсолютно нет.

— Нет? Правда?

— Нет. Ни малейшего шанса. Даже если это что-то вроде того, кем каждый мечтает стать в будущем: рок-звездой, спортсменом, мангакой, директором фирмы, — не важно. Вы считаете, что такие люди просто делают, что хотят? Это абсолютно невозможно. Беспокоиться о своих отношениях с работодателем, отдавать себя на милость рейтингов и жюри, заискивать перед спонсорами или подыгрывать своим поклонникам — это ничто иное, как жалкая работа. Воплощение вашей мечты равносильно осознанию того, насколько уныла ваша мечта.

— Значит, чем больше твоих мечт сбывается, тем больше ты беспокоишься об отношениях со всеми, кто тебя окружает? Ты прямо всю малину портишь. Разве нет таких больших шишек, которые могут делать всё, что захотят?

— О да, парень, который делает всё, что хочет, и живёт своей жизнью, избегаемый, ненавидимый окружающими его людьми. Кто хочет быть таким парнем? Неужели это и есть ваша мечта, ставшая явью? Совсем наоборот.

— Да… совсем наоборот.

— Итак. Мы должны научить детей тому, что они могут стать счастливыми гораздо более эффективным способом, жуя сладости и глядя на образы людей, чьи мечты сбылись и передались им через электронно-лучевую трубку, вместо того, чтобы терпеть горечь и утопать в обязательствах в стремлении превратить приятную мечту в суровую реальность. Мы должны быть их рыцарями в сияющих доспехах. Это совершенно восхитительно — иметь мечты, но нельзя позволять им сбываться. Это послание, которое мы должны распространять.

— Электронно-лучевые телевизоры, по большей части, уже отправились по пути дронтов… Хоть картинка и на удивление хороша, как по мне. Теперь же повсюду ЖК и плазмы.

— Ха. Что картинка, что сами шоу стали совершенно плоскими.

— Я сейчас ничуть не критиковал телевидение, честно слово. Существуют тысячи хороших передач.

— Кому вы пытаетесь угодить, прикрываясь подобным образом? Арараги-сэмпай, никто не станет уважать вас только потому, что вы хороший человек. Это скорее вам нужно уважать их — светофоры. Вам следует обращать внимание на них, потому что они не станут обращать внимание на вас. Поднимая руку над головой или размахивая маленьким флажком, как пожелаете.

В общем, как-то так всё и было.

С ней всегда так. В конце концов, Оги-тян просто хотела рассказать мне очередную свою мелочь вроде «все светофоры на перекрёстках горят красным в течение трёх секунд». Казалось бы, что она просто хотела почувствовать немного гордости, чтобы ею восхитились, но в итоге заговорила о жизни, о принципах и даже о мечтах. Это была пятнадцатилетняя Осино Оги в двух словах. И я вспомнил эту мелочь в связи с Хатикудзи Маёй.

Я вспомнил это в связи с потерянной девочкой.

Каждый светофор на её пути горел красным.

Именно в тот момент, когда она переходила дорогу на зелёный, её и сбила машина.

Наряду с воспоминаниями о той девочке, что умерла больше десяти лет назад.

Моё великое летнее приключение, которое началось с совершенной мелочи, но в конце концов стало настолько глобальным, что угрожало уничтожить саму реальность. Наряду с той историей, которую я вспоминаю.

Но после того, как я закончу рассказывать эту историю, возможно, я смогу найти свой ответ на сокровищницу мелочей Осино Оги, ответ для девушки, которая всегда оставляет меня безмолвным и ошеломлённым.

Дело вот в чём.

Светофоры имеют три цвета. Между красным и зелёным они светят жёлтым.

Именно этот совет она и пыталась мне дать.