Онлайн чтение книги Цикл историй: Второй сезон Monogatari Series: Second Season
Зомби Маёй - 017

Этот приём очень распространён в манге, да и не только в манге. Когда ребёнок — или, может быть, кошка? Или собака? — вот-вот попадут под машину, как вдруг какой-то ангел-хранитель выбегает на дорогу и отталкивает его, жертвуя собой…

Когда я был помладше, то меня тоже трогали подобные проявления самоотверженности с элементами героизма и воплощением самопожертвования, однако, как и следовало ожидать, с поступлением в старшую школу я задумался, а не является ли такой подвиг невозможным?

В реальности ни один человек не способен бежать быстрее автомобиля, даже на мгновение, поэтому к тому моменту, как человек понимает, что сейчас произойдёт, у него уже нет никакой возможности среагировать.

К тому же, тела живых существ, будь то дети, кошки или собаки, обладают очень тонким балансом, поэтому не стоит рассчитывать, что если вы их толкнёте, то они будут двигаться так, как вы этого хотите. Другими словами, не нужно недооценивать гравитацию.

В таком случае пострадает и тот, кто спасает, и тот, кого спасают. Так в чём же смысл?

Существует мнение, что вместо того, чтобы пытаться оттолкнуть человека с дороги, можно обнять его, чтобы защитить. Но удар от столкновения с автомобилем слишком силён для любого человеческого тела, чтобы его можно было достаточно смягчить. Не верите мне?

Просто послушайте, с каким ужасающим звуком происходят автомобильные аварии.

При плохом исполнении тот, кого пытаются спасти, сыграет роль подушки.

В конечном счёте, проблема заключается в огромной мощности и неожиданно большой ширине автомобиля — однако…

Однако на этот раз всё было по-другому.

Я был вампиром, чья сила и скорость превосходила любой автомобиль.

Я усилил свой вампиризм лишь для того, чтобы вести слежку, другими словами, чтобы превратить Синобу в ученицу средней школы, но… сейчас это сработало мне на руку.

Я налетел на Хатикудзи, которая, стоя прямо посреди пешеходного перехода, не заметила, как на неё надвигается грузовик, и оттолкнул её с дороги.

С негромким «Кья!» она, будучи беспомощной перед моей силой, отлетела в самую дальнюю сторону пешеходного перехода. Не было ничего, что могло бы остановить меня, поэтому чрезмерная сила моего рывка перенесла меня на ту сторону улицы лишь на долю секунды позже неё.

Где я ударился лицом о землю.

А грузовик проехался по каблукам моих ботинок…

Даже не думая сбавить скорость, он пронёсся мимо.

Изо всех сил сигналя своим пронзительным басовитым клаксоном.

С точки зрения водителя, ученик начальной школы и старшеклассник вылетели перед ним, когда он проезжал на зелёный свет на совершенно законной скорости, так что, вероятно, это было всё, на что мы могли надеяться.

Я не раздумывал об этом так тщательно, но поскольку я был вампиром, вероятно, я был бы в порядке, если бы меня сбили ─ тело, которое может противостоять сверхъестественной жестокости натиска Кагэнуи-сан, не будет уничтожено чем-то настолько жалким, как грузовик ─ но опять же, даже влететь лицом в землю было весьма болезненно, а значит я снова совершил возмутительно рискованный поступок без каких-либо предварительных раздумий.

Если бы меня сбил грузовик… Я мог бы умереть от одной только боли.

Дорожно-транспортное происшествие.

Это не шутки.

— Ты в порядке? — спросил голос из-под земли.

Или, точнее, голос из моей тени.

Синобу, казалось, за долю секунды приняла решение снова погрузиться в тень, чтобы не мешать моей акробатике ─ это состояние идеальной координации, возможно, является одним из немногих плодов нашей битвы с Кагэнуи.

— Да... я в порядке...

— Завязывай уже со своими дерзкими выходками. Да, вампиры обладают недюжинными способностями к регенерации, но это не значит, что мы не чувствуем боли.

— Я понимаю это, спасибо… Пока мы сейчас говорим, я как раз её и испытываю… Но я не могу потерять сознание…

Я не имел права падать в обморок.

Если бы я это сделал, всё было бы напрасно.

— Синобу... скажи что-нибудь, чтобы подбодрить меня.

— Пошлое? Или не пошлое?

— Пошлое.

— Если ты сумеешь не потерять сознание, то я соблаговолю сделать тебе массаж ног, находясь при этом в теле маленькой девочки.

— Что-о-о-о!

Я держался за своё сознание со всей решимостью, на которую был способен.

Я стиснул зубы, прикусил язык и щеки, и боль каким-то образом помогла мне сохранить самообладание.

Я смогу!

Клянусь, я смогу!

— Эм ─ с вами всё в порядке? — меня спросили ещё раз, но на этот раз это был не голос Синобу, и он исходил не из-под земли.

Я был поражён.

И посмотрел вверх.

— Да... я в порядке, — ответил я точно так же, как и Синобу.

Ответил человеку, присевшему рядом со мной на корточки с явным беспокойством, пока я бессильно лежал на земле ─ ответил Маëй Хатикудзи.

Ответил.

Той потерянной девочке.

С хвостиками и рюкзаком.

— ...С тобой все в порядке?

— Д-да, спасибо. Это всё потому, что я выбежала, когда загорелся красный сигнал.

— …

Насколько я мог судить.

Несмотря на то, что она выбежала опрометчиво, безрассудно, Хатикудзи, казалось, не получила даже царапин ─ рюкзак, который был на её спине, должно быть, смягчил её падение.

Я ударился лицом о землю, в то время как Хатикудзи спас её рюкзак?

— Это просто карма, которую каждый из вас заслужил, — прокомментировал голос из земли.

Спасибо и на этом.

Кстати, только я мог слышать голос Синобу.

— Ну и хорошо. Похоже, несчастный случай был успешно предотвращён.

Действительно?

Было не очень понятно, было ли это событием, которое исторически должно было произойти именно в таком виде, или же это было непредвиденным обстоятельством, вызванным моими действиями (задиранием юбки), которое исторически не должно было случится.

Сигнал был красным.

Во время аварии, по рассказам Хатикудзи, сигнал был зелёным, плюс она никогда ничего не говорила о том, что её сбил грузовик.

Я был в тупике…

Это была проблема, возникшая ещё до временного парадокса.

Ведь если бы было верно последнее, и если бы я не сумел оттолкнуть Хатикудзи, то она попала бы под машину только из-за того, что я переместился во времени — история бы замкнулась.

Это было так сложно.

Я не хотел слишком много думать об этом.

Моё желание спасти Хатикудзи само по себе стало причиной несчастного случая — я не пытаюсь оправдать свои действия, но, называя это кармой или «пожинанием того, что посеял», мы ничего не добьёмся.

Это было ужасно.

Прямо сейчас — я создал себе врага в лице самой судьбы.

Потому что, если бы я не был в форме вампира, я бы не смог спасти Хатикудзи.

— Мне очень жаль. Какой-то извращенец преследовал меня, и я запаниковала. Я даже не подумала посмотреть на светофор или хотя бы оглядеться…

Голос Хатикудзи звучал по-настоящему виноватым.

Что заставило почувствовать себя виноватым уже меня.

Этим извращенцем был я.

Это я преследовал её.

С другой стороны, я также испытал облегчение.

В конце концов, она, похоже, не узнала меня.

— О, правда? Извращенец, да, непростительно… Что ж, мир полон негодяев, так что тебе нужно быть начеку.

Я всем своим видом изображал невинность.

Я чувствовал на себе презрительный взгляд, исходящий из моей тени, но игнорировал его всем своим существом.

Моя хвалёная вампирская регенерация уже ослабила боль, и я начал вставать.

— Что ж, к счастью, такой человек, как я, само воплощение порядочности, просто случайно проходил мимо.

— Да, к счастью…

Хатикудзи просто кивнула.

Ха.

Я подумал, что, может быть, на подходе ответная реплика, но ничего.

Она казалась прежней, раскаивающейся.

Ага — очевидно.

Это Хатикудзи.

Хатикудзи из этого времени ─ не знала меня.

В настоящем времени она болтала со мной настолько дружелюбно, насколько это только возможно, но поначалу ведь она была довольно застенчива в присутствии незнакомцев.

И, конечно же.

Она ещё не столкнулась с улиткой.

— Я просто в данный момент немного заблудилась — честно говоря, я шла к дому, где живёт моя мама, но я не знаю этот район.

«Я забыла», — призналась Хатикудзи тоненьким голоском.

Как будто она хотела свернуться калачиком и исчезнуть.

Записку с адресом матери она смяла в кулаке.

Услышав это.

Я перестал валять дурака.

Я сказал: «Ну что ж». Сказал прямо: «Дай мне взглянуть на эту записку».

Это была точно такая же фраза, которую я произнес Хатикудзи при нашей первой встрече.