Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 105 - Конец

Цзин Шао был ошеломлен в течение долгого времени, не в силах ничего сказать. Эти два указа были абсолютно противоположны. Отец говорил ему, что верность приведет к вечной славе, а жадность - к вечной гибели. 

– Твоя мать назвала тебя Шао, потому что хотела, чтобы ты был похож на Сяо Шао Цзючжана, чтобы принести благословение и мир Дачэню, - вздохнул император Хун Чжэн,- Я видел, как ты вырос из маленького ребенка в могущественного принца, как я могу не быть счастливым? Но я император Дачэнь, поэтому я должен думать о стране и обществе, хотя я и император, я не могу всегда делать то, что хочу. Я только надеюсь, что вы, братья, сможете защитить друг друга и не подвести свою мать.

– Отец ...... - Цзин Шао поднял голову, его глаза немного покраснели, он никогда не слышал, чтобы отец так хвалил его, и это был первый раз, когда он услышал эти слова после двух жизней. 

– Сердца недостаточно, и все сводится к слову "жадность". Вчера вечером я пришел в себя, перечитал рукописные записи Великого Предка и понял, что ослушался его желания.

Император Хун Чжэн вздохнул, достал из-под подушки желтоватую брошюру и передал ее Цзин Чэню, его голос был немного ниже, чем раньше, и он даже слегка вздохнул: 

– Дело Хуайнаня должно соответствовать желаниям Великого Предка и не должно быть принудительным.

Цзин Чэнь взял брошюру и замолчал. Рукописные записи Великого Предка хранились у сменявших друг друга императоров династии Чэнь. 

Император Хун Чжэн взмахнул рукой, и министр Правосудия открыл третий указ, только на этот раз он был не таким гладким, как раньше, и слова читались с осторожностью: 

– Принц Жуй Цзин Чэнь, Дуань Хуэй и благосклонный, послушный мандату Неба и сердцам народа, должен наследовать великое правление и сменить меня на посту императора.

Цзин Чэнь молча принял императорский указ и трижды почтительно поклонился императору Хун Чжэн. 

– Я доверил тебе правление императорством и страной, поэтому ты должен изучать учения предков, быть усердным в управлении, любить народ и постоянно размышлять о себе, - голос императора Хун Чжэна становился все слабее и слабее, и он взял руку Цзин Чэня в свое сердце, - Цзин Шао - твой родной брат, если ты совершишь большую ошибку в будущем, ты должен помнить о братской любви, которую он проявил, держа тебя сегодня позади себя.

– Этот сын подчиняется приказу.

Даже у Цзин Чэня не могли не покраснеть глаза. 

– Отец! 

В мире не было отца, который не любил бы своих детей, но только чувство отца к нему было непонятно до сих пор. В предыдущей жизни отец не раз терпел его и давал ему шанс на жизнь ....... 

– Хорошо храни опору своих предков, твой отец и твоя мать будут ...... присматривать за тобой ......

Голос императора Хун Чжэна постепенно становился легче, как будто он вспоминал мягкую и достойную императрицу Юань, а уголках его губ появились следы улыбки. 

На шестнадцатом году правления Великого Чэнь Хунчжэна император Хунчжэн умер во дворце после продолжительной болезни в возрасте сорока восьми лет. 

– Отец!

Цзин Шао потянул за угол одеяла, не в силах перестать рыдать, горная гробница рухнула, отец-император умер, хотя он сделал все, что мог, он не мог соперничать с Небом. 

Цзин Чэнь плотно сжал губы, его красные глаза не могли остановить горячие слезы, беззвучно скатившиеся вниз. 

– Ваше Величество, не плачьте и не губите свое здоровье, - Ань Сянь и министр министерства Правосудия были заняты тем, что помогали Цзин Чэну, уже изменив обращение на Ваше Величество. 

 Сяо Юань поднял Цзин Шао и протянул ему парчовый платок: 

– Ваше Величество, пожалуйста, пожалейте себя, вас ждет еще много дел.

 Цзин Шао взял платок и вытер лицо, позволил слуге поправить лацканы, и взял предложенный ему Шан Фан Бао Цзянь.

– Кто сделал яд?

Министр министерства Правосудия сказал: – Покойный император был очень болен, поэтому у меня не было времени выяснить это.

Цзин Шао посмотрел на него и уже собирался что-то сказать, когда Цзин Чэнь остановил его: 

– Ань Сянь иди и позови всех императорских сыновей.

–Слушаюсь.

Ань Сянь поклонился в ответ и повернулся, чтобы уладить дела. 

 – Цзин Шао, иди и быстро разверни императорские войска, внезапная смерть отца, как опасаются, вызовет неприятности.

Цзин Чэнь четко и методично распределил обязанности всех людей. 

– Слушаюсь, - Цзин Шао ответил, сжимая в руке меч, и как раз дошел до двери, когда Ань Сянь споткнулся. 

 – Ваше Величество, это нехорошо, императорская армия внезапно окружила главный зал,- Ань Сянь был в панике, изначально императорская армия была переведена во дворец предыдущим императором, чтобы не дать императорскому сыну захватить дворец, но если императорская армия захватит дворец, у них не будет возможности сбежать.  

Когда Цзин Шао услышал это, он не стал больше задавать вопросов и сразу же устремился прочь. 

Под нефритовыми ступенями императорская гвардия аккуратным шагом приближалась к дворцу, восемнадцать всадников Мо Юня отступили к нефритовым ступеням, а командир императорской гвардии, на удивление, отсутствовал, его заменил заместитель командира Линь Ган. 

– Отец-Император распорядился, чтобы дворцовая и императорская гвардия временно перешли под юрисдикцию принца, - Цзин Шао холодным взглядом посмотрел на неподвижных императорских гвардейцев и достал стрелы императорской гвардии, - Вы должны быстро охранять дворцовые ворота, никому не разрешается входить.

– Не слушайте его глупости, - из толпы медленно выехал на лошади человек, это был четвертый принц Цзин Юй, - принц Жуй и принц Чэн замышляют узурпировать власть, тот, кто убьет принца Чэна и принца Жуй, получит большое вознаграждение! 

Му Ханьчжан со своими левым и правым генералами направился прямо к пустынному лесу на восточной окраине деревни, где Жэн Фэн руководил обучением своих войск. Увидев его, он вышел вперед и отдал честь. Жэн Фэн изначально набирал мастеров боевых искусств во дворе, но когда он набрал почти всех, Цзин Шао попросил его набрать частную армию, и теперь он был командиром этой команды. 

 – Военный талисман Его Высочества здесь, готовьте свои войска и будьте готовы к бою!

Му Ханьчжан зажег военный талисман, подаренный Цзин Шао. 

 – Этот подчиненный получает приказы!

Жэн Фэн, естественно, узнал супруга принца и без колебаний начал реорганизовывать свои войска. Из глубины густого леса выводили лошадей, кавалерия вела лошадей, пехота была в подобающем облачении, в порядке, почти неотличимом от войск самого Цзин Шао. 

 – Эти дикие солдаты даже обучены очень хорошо, принц действительно способный.

Правый генерал вздохнул в восхищении. 

Жэн Фэн выровнил свои войска и вышел вперед, чтобы доложить: 

– Ваше Высочество, 3723 человека, которые находились в бесплодном лесу, все были реорганизованы.

 – Сколько здесь всадников?

Му Ханьчжан приказал людям стоять на сторожевой башне, чтобы следить за направлением столицы, и не сходил с нее, готовый к войне. 

 – Одна тысяча конницы, пятьсот лучников, а остальные - пехота, - Жэн Фэн ответил. 

Му Ханьчжан кивнул, сделал глоток из бутылки с водой, переданной ему правым генералом, и спокойно ждал новостей от Цзин Шао. 

Небо постепенно темнело, пока солнце не село на западе, когда солдат на сторожевой башне вдруг закричал: 

– Маркиз, из Имперского города поднимается дым и огонь красного цвета.

– Поехали!

Му Ханьчжан сжал поводья и громким голосом приказал: - Кавалерия вперед!

Изначально это была просто мера предосторожности, думая, что даже если император Хун Чжэн умрет, он уже все подготовит, и шансов на использование его частной армии будет немного, ведь после того, как такая вещь была выставлена на всеобщее обозрение, ее нельзя было использовать второй раз, а если ее использовали неправильно, это могло привести к серьезным неприятностям. Но теперь, похоже, во дворце произошло нечто такое, с чем Цзин Шао не может справиться. 

Му Ханьчжан был встревожен, надеясь, что он успеет, а Цзин Шао продержится. 

Цзин Шао держал брата за спиной, восемнадцать всадников Мо Юня образовали круг для их защиты, а дворцовая стража сражалась с императорскими гвардейцами. Ситуация была настолько критической, что у Цзин Шао не было другого выбора, кроме как зажечь фейерверк в своей руке. 

Во дворце было много стражников, но они не могли сравниться с императорской армией, и по мере того, как число стражников уменьшалось, восемнадцать всадников Мо Юня становились все слабее. 

 Вдруг дюжина императорских гвардейцев с железными щитами налетела прямо на восемнадцать всадников, сбив с ног одного из передних, и тут же из щелей выскочили копья и вонзились в двух братьев. 

Цзин Шао срезал мечом наконечник копья, развернулся и ударил ногой человека, державшего щит, сбив его с ног, а восемнадцать всадников тут же добавили косой удар. 

 – Замкните боевой круг и защитите Императора! - Цзин Шао закричал, используя свою внутреннюю силу, и окружающие стражники немедленно сомкнулись с этой стороны. Даже если бы восемнадцать всадников были высококвалифицированными, они не смогли бы противостоять тысячам лошадей. 

Видя, что к щитоносцам легко подойти, Четвертый Принц приказал щитоносцам взять инициативу на себя и загнать Цзин Шао и остальных в тупик. 

Стоя спиной друг к другу и держа по длинному мечу, братья смотрели, как круг стражников уменьшается, а простая одежда Цзин Шао уже вся в крови. 

– Отдохни немного, - Цзин Чэнь похлопал брата по плечу, собирая всех стражников вместе, в чем им была дана минутная передышка. 

Цзин Шао вытер лицо: - Я в порядке.

Таким образом, даже если бы императорских гвардейцев было больше, они могли бы подниматься вверх слой за слоем, а не три или пять человек, уничтожающих одного гвардейца, но даже в этом случае гвардейцы все равно уменьшались. 

 Внезапно из тыла императорской гвардии донесся звук убийства, и Цзин Чэнь, стоя на возвышенности, мог ясно видеть, что тысячи всадников наступают. Эти кавалеристы были одеты в неприметные серые одежды, но их лошади были сильны, а оружие хорошо сделано, и они резким конусом бросились на императорскую гвардию.

– Что за люди? - Четвертый принц был в ужасе, столица была под его контролем, как армия могла ворваться внутрь, очевидно, южные ворота были запечатаны, и войска Цзин Шао не могли войти. 

Цзин Шао увидел высокого темного боевого коня среди кавалерии и медленно улыбнулся. 

Нефритовые ступени окрасились в красный цвет от крови, стекавшей по девяти драконам, вырезанным из китайского белого нефрита. Цзин Чэнь стоял на вершине нефритовых ступеней, сложив руки, и смотрел на четвертого принца, Цзин Юя, который стоял на коленях под нефритовыми ступенями, придавленный своими охранниками. 

– Такой человек, который убил своего брата и убил своего отца, должен быть убит тысячью порезов! 

Цзин Шао позволил своему Ванфэй перевязать его раны и посмотрел на Цзин Юй красными глазами. Хотя министр министерства Правосудия сказал, что они еще не выяснили, но мать была убита мачехой, и отец тоже умер от этого яда, не нужно было думать об этом, чтобы знать, что это сделал любимчик небес.

 – Хахахахахаха, третий императорский брат все еще такой тиран, сегодня ты убил своего собственного брата, придется ли тебе завтра убить своего старшего брата? - Возможно, прекрасно понимая, что ему не выжить, четвертый принц больше не боялся и безудержно хохотал. 

Му Ханьчжан нахмурился, эти слова были явной провокацией. 

Цзин Чэнь сжал руку Цзин Шао и сказал глубоким голосом: 

– Если ты нанесешь удар, то через сто лет обязательно вызовешь критику в учебниках истории.

 – Чего ты боишься? - Цзин Шао слегка фыркнул: какое отношение к нему имели учебники истории сто лет спустя? 

Цзин Чэнь взял императорский меч из рук брата: - Я сделаю это.

Кровь брызнула на три фута, глаза четвертого принца были широки и полны негодования, но он больше не мог произнести ничего вслух. 

Поле битвы было очищено, нефритовые ступени отмыты. Младшие принцы были вызваны и не могли не трепетать при виде этого зрелища. 

Цзин Шао вытащил своего Ванфэя и вошел во дворец Фэн И, затем сел в главном зале, спокойно разглядывая посетителей. 

– Завтра церемония возведения на престол, думала ли императрица о том, куда она отправится? - Цзин Шао холодно посмотрел на женщину. 

 – У императрицы есть свое место, куда она может пойти, - Императрица встала, выпрямилась и глупо улыбнулась. 

Чувствуя, как напрягся человек рядом с ним, Му Ханьчжан спокойно взял его за руку и сказал: 

– Её Светлость  отравила покойного императора и является грешницей Дачэня, поэтому она больше не заслуживает титула императрицы. Четвертый принц также был предан смерти, и император постановил, что он будет вычеркнут из клана и не будет допущен в императорскую гробницу. 

 – Ты, как жестокосердный! - Услышав это, императрица с ненавистью закричала: 

– Цзин Юй - императорский сын! Как ты мог допустить, чтобы его бросили в глушь!

Цзин Шао понял, что Ванфэй злится, и потянулся, чтобы обхватить его за талию:

– Этот принц не хочет говорить с тобой глупости, так что поторопись и иди своей дорогой, нам нужно вернуться в резиденцию к ужину.

Императрица разразилось смехом, взяв в руки белый шелк: 

– Даже в моем дворце я могу умереть с достоинством, в отличие от твоей матери, которая умерла так некрасиво! Хахахахахахаха ......

Цзин Шао подошел и взял белый шелк, быстрым движением обхватил шею вдовствующей императрицы, медленно душил, тихо сказал: 

– Брат-император уже постановил, Юн Чан Бо замышляет измену, предать смерти девять кланов!

Глаза императрицы-матери расширились, и она протянула руку, чтобы оттолкнуть, но белый шелк быстро натянулся, и послышался звук ломающихся шейных костей. 

 Цзин Шао отпустил белый шелк, посмотрел на мертвую и уродливую вдовствующую императрицу и тихо сказал: 

– Десять из вас, вместе взятых, не сравнятся с пылинкой на ступнях моей матери.

 Му Ханьчжан медленно подошел и обнял Цзин Шао, нежно поглаживая его дрожащий позвоночник. 

На 16-м году правления Хунчжэна император умер, страна была в трауре, а новый император взошел на трон, был переименован как Император Шэнъюань и объявил амнистию всему миру. 

В день своего восшествия на престол он сделал свою первоначальную жену Сяо королевой, а принца Чэн Цзин Шао - наследным принцем Чжэнь Го. 

Клан Ву из семьи Юнчан Бо совершил мятеж, отравил предыдущего императора и был казнен. Герцог Мао замышлял измену и был убит, а старший принц, Цзин Жун, был низведен до ранга наложницы и сослан в Шу до конца жизни. 

Во второй год правления Шэн Юаня Сяо серьезно заболела.

– Это все ты, ты убил Сяо Си, а теперь ты здесь, чтобы убить императрицу-мать!

В императорском саду молодая девушка в нарядной одежде указала на ребенка лет трех-четырех и заговорила пронзительным голосом. 

Ребенок уставился большими черными глазами, и, прямо схватил горсть грязи и выдохнул ее прямо ей в лицо. 

– Ах! - девушка сразу же закричала. 

 – Принцесса!

Группа дворцовых служанок бросилась вперед, чтобы защитить ее. 

Ребенок уже забрался на финиковое дерево, и как только приближались дворцовые служанки, он срывал финики с ветки дерева и бросал их вниз, в глаза дворцовым служанкам один за другим. 

– Этот ребенок такой интересный.

Цзин Шао, одетый в лунно-белую форму принца, стоял  и смеялся, оглянувшись на своего старшего брата с суровым лицом, и тут же отстранился. 

 – Императрица попросила Цзин Чена быть с ней, я не ожидал, что его будут так учить. 

Цзин Чэнь посмотрел на третьего принца, Цзин Чена, который забрался на дерево, и принцессу, Цзин Вэй, которая кричала и пиналась, и его лицо становилось все более уродливым.

– Я думаю, что мальчик верен своей природе, как и я в детстве, - Цзин Шао улыбнулся, подошел и запрыгнул на дерево, крепко держа ребенка на руках. 

 – Отец! - Когда принцесса Цзин Вэй увидела Цзин Чэня, она сразу же побелела от страха и опустилась на колени, чтобы отдать честь. 

 – Императорский дядя! Цзин Чен держался за Цзин Шао и не боялся, глядя на него широко раскрытыми глазами: - Как ты сюда забрался?

 – Я научу тебя, когда ты пойдешь со мной в резиденцию принца Чэн.

Цзин Шао потрепал Цзин Чена по лохматой голове. 

 – Этот сын непослушный, ты ......- нахмурился Цзин Чэнь, глядя на своего брата с ребенком под мышкой. После смерти Ван Цзи, Сяо попросила этого сына наложницы воспитываться рядом с ней, однако на самом деле, она просто предоставила ему возможность играть с ним без особой дисциплины. 

 – Как раз то, что я хочу!

Цзин Шао хихикал, держа малыша, который продолжал сопротивляться. 

Цзин Чэнь нахмурился и вздохнул:

– Северный Маркиз  вчера попросил приказ о назначении шисунь, поэтому вы можете взять младшего брата Хуанчжана в резиденцию и позволить ему в будущем унаследовать титул маркиза Вэнь Юаня.

Во второй год правления Шэнъюаня принц Чэн сделал третьего сына императора первым сыном и в то же время взял младшего сына Северного маркиза в резиденцию маркиза Вэнь Юаня, чтобы вместе обучать его. 

На третий год правления Шэнъюаня умерла императрица Сяо, а король Хуайнань вошел в столицу с наследием Великого Предка, и император Шэнъюань был глубоко обеспокоен. 

– Брат, что именно написано в наследии Великого Предка? - Цзин Шао спросил Гу Хуайцина, который остался в резиденции, он всегда хотел узнать, что было написано в рукописных записях Великого Предка, но его брат просто не показывал их ему, и ему уже давно было любопытно. 

Гу Хуайцин посмотрел на него с улыбкой: 

– Каждое поколение хуайнаньских королей называется Гу Хуайцин, и им не разрешается жениться на королевской наложнице до двадцати пяти лет, знаешь почему?

 Цзин Шао замер и покачал головой. 

 Великий предок сказал на вершине реки Хуай: 

– Если вы будете охранять Хуайнань, я смогу спокойно отдыхать. 

Наследие Великого Предка заключалось в том, что вотчины Хуайнаня никогда не могли быть урезаны, и если будущие поколения хотели отобрать вотчины, они должны были жениться на короле Хуайнаня в качестве своей императрицы. 

Бам!

Чашка в руке Цзин Шао упала на землю и разбилась вдребезги. 

Гу Хуайцин взглянул на него и встал, чтобы вернуться в дом. 

– Чен'эр, брат сказал, что пора обедать, - Му Лонлинь наклонил свою маленькую голову и позвал ребенка на дереве. 

 – Маленький дядя! - Цзин Чен спрыгнул с короткого дерева и подхватил Му Лонлинь на руки, и оба кругленьких малыша вместе упали на траву. 

Большой тигр, дремавший неподалеку, зевнул, а когда увидел двух маленьких человечков, катающихся по земле, сразу же заволновался и, подбежал к ним, предлагая свою большую голову, чтобы дети могли с ней поиграть. 

– Линь, Чен'эр! 

Оба ребенка тут же замерли и стояли, не обращая внимания на большого тигра, который все еще не осознавал надвигающейся опасности и продолжал прыгать вокруг, чтобы наброситься на несколько стеблей травы, которые тыкались ему в нос. 

 Му Ханьчжан посмотрел на двух мальчиков и тигра, которые были покрыты травой, и вдруг его лицо стало холодным. 

– Брат ......

– Папа ......

– Вау, хорошо ......

Цзин Шао улыбнулся и подошел, чтобы взять своего Ванфэя на руки, и подмигнул трем парням. Цзин Чен отреагировал быстрее всех, потянул своего маленького дядю и побежал, Сяо Хуан неуверенно терся вокруг своего хозяина, лежал и катался животом. 

– Ты всегда их балуешь, - Му Ханьчжан толкнул человека, стоявшего позади него. 

 Но Цзин Шао не отпустил его, он просто улыбнулся и обнял его еще крепче. 

Иногда Цзин Шао задумывался, не было ли все, что происходило в его прошлой жизни, сном, который доверил ему предок, чтобы он не уподобился своему предку, завоевавшему мир, но потерявшему свою возлюбленную. 

Цзин Шао зарылся носом в шею человека в его объятиях и глубоко вдохнул: 

– Цзюнь Цин ......

– Хм? - Му Ханьчжан обернулся, чтобы посмотреть на него. 

– ...... - Цзин Шао поднял голову и поцеловал его красивое лицо с улыбающимися глазами, 

– Ничего страшного, пойдем есть.

 Му Ханьчжан был ошарашен, а затем просто поджал губы: 

– Хорошо.

 Персиковые цветы снова расцвели, дул весенний ветерок, в розовых лепестках отражались два человека, которые шли вместе, тихо паря.

Конец, кто читал, тот - молодец!