Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 23 - Храмовая ярмарка

- В поместье столько дел, к тому же Отец-Император наказал тебя, разве это не вызовет волну осуждения? - Му Ханьчжан вздохнул, слегка оттолкнул супруга и, поправив одежду, снова поднял бухгалтерскую книгу.

Цзин Шао позволил этому толчку опрокинуть себя и повалился на мягкий диван:

- Отец-Император приказал мне переписать «Искусство войны» десять раз. Даже если я приложу все усилия, на это уйдёт не меньше месяца. Мы же не можем всё это время сидеть дома взаперти, верно?

Му Ханьчжан взглянул на него краем глаза и, притворившись, что ничего не слышал, отложил в сторону бухгалтерскую книгу, переключившись на книгу со списком имён людей поместья:

- Есть одно дело, относительно которого я бы хотел услышать твоё мнение.

Хоть вопрос о наложнице Ли, добавившей в суп афродизиак, был уже решён, о том, откуда снадобье взялось, Му Ханьчжан смог узнать лишь сегодня. Имена всех, кто был в этом замешан, были обведены в книге, и среди всех них выделялось одно.

- Наложница Янь? - Увидев это имя, Цзин Шао невольно нахмурился. - Пока не поднимай шум, подожди три дня, пока Старший брат не уедет в экспедицию, а потом можешь разобраться с ней, - наложница Лю Янь была подарком от Старшего принца. Хотя Цзин Шао ясно понимал, что её присутствие в поместье таило в себе угрозу, но раз уж Старший принц намеревался покинуть столицу, им стоит подождать более удобного момента, чтобы быстро разобраться с этой женщиной, поскольку любое их действие неизбежно вызовет волну сплетен.

- У меня есть одна идея... - Му Ханьчжан немного поджал губы, взглянул на Цзин Шао и спросил с некоторым колебанием: - Ваше Высочество действительно никогда не прикасался к ней?

Цзин Шао сел, неловко потирая нос:

- Ну и зачем мне обманывать тебя в таких вещах?

- Чэнь имеет в виду, что наказание Четвёртого принца подойдёт к концу в следующем месяце, Ваше Высочество, как старший брат, должен будет отправить поздравительный подарок, - Му Ханьчжан медленно произносил слово за словом, опустив взгляд.

Глаза Цзин Шао засияли:

- Ты хочешь сказать, что можно отправить её к Цзин Юю?

Наложниц ниже третьего ранга можно было использовать в качестве подарков, к примеру, Старший принц так и сделал - заслал к нему свою шпионку, чтобы она устраивала хаос в его поместье. Так почему бы ему не перекинуть это ходячее бедствие в чужие руки? Хотя в последние годы Старший принц и Четвёртый принц были довольно близки, но всё же истинного согласия между ними никогда не было. И если Старшему принцу представится возможность получать информацию прямиком из резиденции Цзин Юя, разве он откажется от неё?

Передарить источник бед, сколько выгод в этом решении!

- Цзюнь Цин, до чего же ты умён! - Цзин Шао возбуждённо придвинулся поближе и заключил своего Ванфэй в объятия, чтобы крепко поцеловать его несколько раз.

- Ваше Высочество... - Му Ханьчжан немедленно оттолкнул его прочь, кончики его ушей при этом заметно порозовели. Они ведь только что обсуждали серьёзные вопросы, почему этот человек не мог вести себя прилично?

В результате этого разговора супруги приняли решение о наказании всех слуг, которые помогали достать афродизиак. Сейчас они пока не будут трогать наложницу Янь - придётся подождать до середины четвёртого месяца, когда Четвёртый принц освободится от домашнего ареста, а затем можно будет послать ему этот «подарок».

Во второй половине дня Цзин Шао обнял своего Ванфэй и разделил с ним послеобеденный сон. Затем он последовал за супругом в маленький кабинет, где один занимался обязанностями внутреннего двора, а другой переписывал военную книгу.

Происхождение «Искусства войны» восходило к тем временам, когда страна только-только была основана. Четверо учёных составили сборник военных стратегий и тактик, отбирая лучшие решения, применявшиеся в битвах за прошедшие тысячи лет, и записывая их в одном собрании книг, это было действительно выдающееся сочинение. Стоило Цзин Шао только посмотреть на полный набор книг, возвышавшийся на половину чи [1], как его лицо скривилось. Переписать всё это десять раз - нет, даже месяца на это не хватит.

[1] Чи = 33 см.

Му Ханьчжан взглянул на супруга, уныло распростёршегося на столе после написания трёх страниц, и пододвинул к нему чай, только что разлитый по чашкам Мяо Си:

- Большая часть дел внутреннего двора улажена. На третий день четвёртого месяца в местном храме проходит ярмарка. Когда придёт время, мы можем сходить туда и немного прогуляться, заодно остановимся в загородном дворце на пару дней, - после первого дня четвёртого месяца, когда раздавалось ежемесячное пособие в виде серебра, и второго дня, когда Му Ханьчжану нужно будет подобрать новых слуг для поместья, других важных дел не предвиделось.

Услышав это, Цзин Шао тут же просиял, выпил глоток чая и вернулся к переписыванию книг, однако же хватило его ненадолго - уже вскоре он не мог усидеть на месте:

- Я пойду потренируюсь с мечом, а потом буду переписывать дальше, - после этих слов он отбросил кисть и покинул кабинет.

Му Ханьчжан тихонько усмехнулся и слегка покачал головой. Никто не понимает сына лучше, чем его отец, Император велел Цзин Шао переписывать книги, прекрасно зная, что тот не любит кропотливо выводить иероглифы, да и особой усидчивостью не отличается. Взяв книгу, которую переписывал этот несчастный страдалец, Му Ханьчжан некоторое время задумчиво смотрел на смелые и твёрдые штрихи, а затем, взяв кисть, продолжил строчку, оборванную неким принцем посередине.

Когда Цзин Шао вернулся, он обнаружил, что скопированные им пять страниц чудесным образом разрослись до трёх десятков, и более того, все дополнительные страницы были исписаны почерком, поразительно похожим на его собственный!

- Цзюнь Цин, это написал ты? - спросил Цзин Шао, помахав книгой перед своим Ванфэй, который чинно сидел за обеденным столом и разливал суп.

Му Ханьчжан слегка кивнул:

- В детстве я выполнял домашние задания моего старшего брата и двух двоюродных братьев, так что научился подражать стилю каллиграфии других людей.

- Значит, ты можешь скопировать чей угодно почерк? - Цзин Шао взволнованно сжал его руку. Если Цзюнь Цин может имитировать почерк, то для него не составит труда писать поддельные письма, а на поле боя это могло очень пригодиться!

- Если почерк не слишком мудрёный, то могу, - передавая миску супа, Му Ханьчжан задавался вопросом, почему его супруг считает подобный навык чем-то настолько важным.

- Цзюнь Цин... ты действительно редкое сокровище! - запнувшись на мгновение, медленно произнёс Цзин Шао.

- Разве подобные способности стоят упоминания? - улыбнулся Му Ханьчжан. Он всего лишь умел копировать чужой почерк и вести счета. По крайней мере, все учёные считали ниже своего достоинства заниматься такой работой. - Я просто научился всему понемногу, мой учитель не позволил мне сдать столичный императорский экзамен после экзамена провинциального уровня...

При этих словах сияние в глазах мужчины невольно потускнело. Когда ему исполнилось семнадцать, и он сдал провинциальный уровень императорского экзамена, его учитель посчитал, что он ещё недостаточно взрослый, и велел ему подождать три года, но эти три года превратились в вечность.

Увидев, что он расстроился, Цзин Шао, не зная, как утешить его, решил сменить тему:

- Распорядись не готовить нам завтрак, утром мы поедем в ресторан «Хуэй Вэй». Сяо Юань и его жена очень интересные люди.

На следующий день, как только супруги добрались до ресторана «Хуэй Вэй», Цзин Шао сразу же пожалел о своём опрометчивом решении, потому что, как только его Ванфэй и Чжоу Цзинь встретились, эти двое будто стали старыми друзьями, знакомыми всю жизнь, и полностью погрузились в обсуждение деловых вопросов. Управляющий Чжоу, сегодня носивший длинное платье изумрудного цвета, сердечно пригласил Му Хань Чжана принять участие в ежемесячном собрании жён-мужчин. Цзин Шао и столь же позабытому и обиженному Сяо Юаню оставалось только молча уплетать пельмени.

В мгновение ока наступило третье число четвёртого месяца, ярмарка при храме на юге города была необычайно шумной и оживленной. Продавцы устанавливали ларьки, актёры и музыканты разыгрывали представления, гадалки предлагали прохожим прочитать судьбу, в толпе сновали дрессировщики обезьян со своими подопечными - множество людей собиралось вместе, вокруг царила суета.

Цзин Шао лавировал в этом море людей, таская за собой своего Ванфэй. К четвёртому месяцу погода в столице уже была очень тёплой, и оба супруга были одеты в лёгкие шёлковые одежды глубокого синего цвета. Цзин Шао застегнул на запястьях пару инкрустированных драгоценными камнями серебряных наручей, а Му Ханьчжан надел полупрозрачную газовую накидку с широкими рукавами. Эти двое были в равной степени красивы и выделялись из толпы.　　

По обеим сторонам дороги было полно торговцев, продающих закуски и маленькие забавные безделушки. Цзин Шао купил несколько порций махуа. Для приготовления этой закуски использовали муку, тофу и ростки фасоли, полученную массу скатывали в шарики, которые затем обжаривались в кастрюле с маслом до золотисто-желтого цвета и смазывались слоем соевой пасты, приобретая чрезвычайно соблазнительный вид и аромат. Один из золотистых шариков, насаженный на бамбуковый шампур, был поднесён ко рту Му Ханьчжана. Мужчина нахмурился: кушать прямо посреди улицы противоречило правилам благородных семей, такое поведение могло свидетельствовать лишь об отсутствии манер, но всё же ему не хотелось отмахиваться от добрых намерений Цзин Шао. Украдкой посмотрев налево и направо, Му Ханьчжан быстро открыл рот и откусил кусочек. Ароматный и хрустящий шарик, покрытый ярким и пикантным соусом, неожиданно оказался необычайно вкусным. Мужчина невольно улыбнулся краешком губ.

Эта серия действий, естественно, не ускользнула от взгляда Цзин Шао, он как раз собирался поддразнить супруга парой фраз, как вдруг краем глаза заметил промелькнувшую в толпе знакомый силуэт. Резко подняв голову, он увидел только женскую фигуру в розовом платье, теряющуюся среди людского потока. Мельком увиденное лицо вызвало у мужчины сильнейший шок, не раздумывая ни секунды, он отбросил закуски и, развернувшись, бросился в погоню.

- Сяо Шао... - когда Цзин Шао отпустил его руку и ринулся за какой-то девушкой в розовом, Му Ханьчжан на секунду застыл и мог лишь поражённо наблюдать, как его супруг ныряет в толпу и исчезает без следа.

- Ого, так Ванфэй, оказывается, всё же выходит на улицу, почему же ты не взял с собой охрану? - из-за спины Му Ханьчжана прозвучал знакомый голос, заставляя его нахмуриться. Эта легкомысленная и раздражающая манера речи. Даже не оборачиваясь, он знал, что позади стоит его двоюродный брат Му Янвэнь.

- Так младший брат тоже пришёл на Храмовую ярмарку, но отчего же в одиночку? - услышав новый голос, Му Ханьчжан повернул голову, и, как и ожидалось, это был его старший брат, Му Линбао, и два двоюродных брата, Му Янвэнь и Му Хуафэн.

Цзин Шао не успел ещё далеко отбежать от своего Ванфэй, но той женщины уже и след простыл.

- Ваше Высочество, кого вы искали? - спросил один из двух императорских стражей, до этого скрывавшихся в толпе на почтительном расстоянии от супругов.

- Вы двое, поищите здесь человека в розовой одежде, женщину с киноварной родинкой между бровями, её зовут ЖуИ, - лишь отправив двух охранников на поиски, Цзин Шао вспомнил, что оставил Цзюнь Цина одного, и поспешно побежал назад. На ярмарке было полно людей, а Цзюнь Цин своей красотой не уступал бессмертным небожителям, было бы ужасно, если бы он стал целью какой-нибудь развратницы или распутной женщины.

К тому времени, когда Цзин Шао добежал до того места где оставил своего Ванфэй, он увидел трёх мужчин, стоявших между ним и Му Ханьчжаном, и хоть он не мог видеть, что именно они делают, он прекрасно видел выражение лица своего супруга. Судя по плотно сжатым губам, он был рассержен. Ощутив прилив ярости, Цзин Шао подошёл к троице и, схватив стоявшего посередине мужчину за шиворот, обрушил кулак на его лицо, после чего двумя мощными пинками повалил на землю его товарищей.

Му Ханьчжан только и успел, что распахнуть глаза и приоткрыть рот, как Цзин Шао притянул его в свои объятия:

- Цзюнь Цин, ты в порядке?

- С-Сяо Шао, они... - Му Ханьчжан смотрел на трёх человек, валявшихся на земле, уголок его рта нервно дёрнулся.

- И что вы застыли, как истуканы? Видели же, что к Ванфэй пристают, но помогать не спешили? - Цзин Шао как раз ругал двух охранников позади них, когда, кинув взгляд на «трёх развратников», вдруг почувствовал, что те двое, держащиеся за животы, выглядели как-то знакомо. Погодите, а тот, у которого теперь был подбит глаз, разве это не старший брат его жены - Му Линбао?