Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 13 - Идеальный подарок

На следующий день Му Ханьчжан проснулся в объятиях Цзин Шао. Тёплое дыхание щекотало его шею, стройная, но мускулистая нога покоилась на его теле, придавив его бедро так, что оно слегка онемело.

Пребывая не в лучшем расположении духа от обстоятельств своего пробуждения, Му Ханьчжан немного пошевелился, потревожив сон обнимавшего его мужчины. Тот мягко выдохнул:

– Цзюнь Цин… – спросонья его голос был вялым и слегка гнусавым.

– Да, пора вставать, – Му Ханьчжан снова пошевелился. Но обнимавший его человек вместо того, чтобы отпустить, наоборот прижался к нему потеснее.

– На утреннее заседание двора идти не надо, так к чему такая спешка? – Цзин Шао уткнулся лицом в грудь супруга и потёрся щекой.

– Разве у Вашего Высочества сегодня не назначена встреча с чиновником Ли? – на самом деле, Му Ханьчжан хотел сказать, что после завтрака придут Фужень и наложницы с утренними приветствиями, и он не знал, как быть, если женщины обнаружат, что они оба всё ещё прохлаждаются в постели.

Цзин Шао помедлил ещё некоторое время, прежде чем неохотно встать. В его предыдущей жизни после начала третьей экспедиции против варваров у него практически никогда не было возможности поспать спокойно, как сейчас. А после того, как его посадили в тюрьму, шансов хорошенько выспаться у него стало ещё меньше. В его распоряжении были лишь ледяная известняковая плита да грязное сено. Неудивительно, что после перерождения он обнаружил в себе тягу к тёплым и чистым вещам.

Наблюдая за тем, как Му Ханьчжан грациозно надевает верхние одежды, сегодня полностью белоснежные, он почувствовал, что этот человек не запятнан ни единой пылинкой. Лёжа в кровати и подперев щёку рукой, Цзин Шао смотрел на мужчину, освещённого лучом солнца, и будто бы видел перед собой бессмертного, спустившегося с небес. Он рассеянно подумал: этот человек, должно быть, самое тёплое и чистое существо в этом мире!

Визит Ли Янь Цина был назначен на час У [1], поэтому после завтрака Цзин Шао не спешил покидать поместье. Он сидел на диване и пил чай в компании своего Ванфэй.

[1] Час У = У-Ши = Час Лошади, время с 11:00 до 13:00

– Фужень и наложницы пришли принести утренние приветствия, – доложила Чжи Си.

После кивка Му Ханьчжана, Сун Линсинь и две наложницы вошли в комнату и выразили почтение Ванфэй. Разумеется, увидев Цзин Шао, они сначала поздоровались с ним.

Когда наложница Лю поднималась с колен, её движения были немного замедленны, казалось, ей было нехорошо, её тело покачнулось и упало вперёд.

Му Ханьчжан подсознательно потянулся, чтобы поймать её, но реакция Цзин Шао была быстрее, он одним движением поставил её на ноги. Что это за шутки! Упав вот так, она чуть не угодила в объятия Цзюнь Цина!

– Ваше Высочество… – прекрасная наложница Лю подняла свои дивные глаза, столь же глубокие, как воды озера по осени, и посмотрела на Цзин Шао. – Этой скромной наложнице нездоровится, прошу простить за это внезапное столкновение.

Протянутая было к ней рука Му Ханьчжана резко сменила направление и подняла со стола чашку чая. Он сделал глоток и притворился, будто ничего не видел.

Цзин Шао нахмурился, по всей видимости не замечая намерений, скрытых в этих сверкающих глазах. Падение этой наложницы четвёртого ранга напомнило ему о прошлой жизни, тогда она тоже, казалось бы, нечаянно упала в объятия принца, и именно в тот момент он заметил её выдающуюся красоту. С тех пор он баловал её время от времени, но в результате, когда в особняке принца случилось несчастье, эта женщина таинственно исчезла. Теперь-то он догадывался, что она была послана старшим принцем, а значит, «доказательства» его преступлений за этот год, скорее всего, были её заслугой.

Видя, что взгляд Его Высочества обращён на неё, наложница Лю втайне была вне себя от радости, но внешне она по-прежнему сохраняла хрупкий вид, словно слабый росток, готовый сломаться от порыва ветра. Сун Линсинь, наблюдавшая за этим спектаклем, стиснула зубы. Это соблазняющее мужчин лисье отродье!

Наложница Ли закатила глаза, отступив в сторону и сохраняя молчание.

– Ванфэй, относительно того, о чём Цзе упоминала вчера… – Сун Линсинь шагнула вперёд, нарушая неоднозначную атмосферу в комнате.

– Я уже передал это До Фу, – Му Ханьчжан опустил глаза, дуя на поверхность горячего чая и потягивая его маленькими глотками. – Я обсудил положение дел с Его Высочеством. Сун Фужень будет отвечать за все вопросы до конца этого месяца, на второй день следующего месяца Фужень сдаст мне все бухгалтерские книги, которые остались в её руках.

Улыбка на лице Сун Линсинь внезапно застыла, она перевела взгляд на Цзин Шао. Тот же повернул голову и посмотрел на Му Ханьчжана.

– Тогда почему бы тебе не отложить это дело до следующего месяца?

– На данный момент осталось много неулаженных вопросов, если Ванфэй хочет взять на себя это бремя уже сейчас, я боюсь, что Вы будете сильно загружены, – решив, что Цзин Шао поддержал её, Сун Фужень вновь загорелась надеждой и поспешно вставила своё слово.

– Естественно, я буду немного занят, но мне сейчас в любом случае нечего делать, – ответил Му Ханьчжан.

– Тогда я воспользуюсь твоей праздностью и в ближайшие дни буду брать тебя с собой, чтобы немного развеяться, – Цзин Шао прищурился, но так как они были не одни, он не стал развивать тему.

Улыбка Сун Линсинь совсем исказилась, её лицо слегка побагровело, и она поспешно покинула комнату в сопровождении двух наложниц. Выйдя за дверь, она яростно смяла в руках платок. Обе наложницы переглянулись, и наложница Ли шагнула вперёд:

– Почему бы нам не насладиться ароматным чаем, которым сестрица угощала нас ранее? Я всё никак не забуду тот восхитительный вкус.

Сун Линсинь бросила взгляд на наложниц. Она привыкла смотреть на них как на досадные и раздражающие помехи. Теперь же она встретила грозного врага, и ей необходимо было привлечь этих двоих на свою сторону. Поэтому она пригласила их обеих на чай в маленький павильон.

– Мужчина вмешивается в дела внутреннего двора и при этом ещё имеет наглость прикидываться учёным джентльменом! – в маленьком цветочном павильоне Сун Линсинь с силой стукнула чайной чашкой по столу.

– Он сейчас пользуется благосклонностью Его Высочества, боюсь, сестра не сможет пока конкурировать с ним, – наложница четвёртого ранга прищурила свои лисьи глаза, разница между её поведением раньше и сейчас была просто колоссальной.

– Но я слышала, что за те два дня, что Его Высочество оставался на ночь в Восточном дворе, между ними ничего не было, – улыбнулась наложница Ли. – Наутро после брачной ночи он заболел, и я слышала, что у него была сильная лихорадка. По-моему, он заключил какое-то соглашение с Его Высочеством.

– Что ты хочешь этим сказать? – на этот раз в сердце Сун Линсинь пробудился интерес. Наложница Ли была в хороших отношениях со служанками поместья, и те делились с ней кое-какой информацией.

– Я слышала, что в тот день, когда Ван Фэй принимал лекарства, он поссорился с Его Высочеством, и они даже упоминали что-то о документах о разводе, – наложница Ли с полной уверенностью пересказала новость, которой интересовалась более всего.

– В таком случае, Его Высочество сейчас ищет подходящую возможность, чтобы развестись с ним? – спросила наложница Лю.

– Хм, коли так, то передача ему домашних обязанностей облегчит поиск причины для развода… –  на лице Сун Линсинь вновь заиграла улыбка. За этот месяц она оставит Ван Фэй много «приятных» сюрпризов!

Обсуждаемый женщинами принц в данный момент обретался подле своего Ван Фэй, наблюдая, как тот рисует.

– Почему Ваше Высочество вчера занимался боевыми искусствами? – Му Ханьчжан увидел его пристальный взгляд и понял, что мужчина судорожно ищет тему для разговора с ним.

– Я искал кого-нибудь, на ком можно было бы отыграться, – Цзин Шао лёг грудью на стол, заворожённо следя за кончиком кисти Му Ханьчжана. – Что ты рисуешь?

– Картину в подарок на праздник, – мягкая щетина кисти, зажатой между его пальцев, свободно скользила по тонкой бумаге, как плывущие облака и текущая вода. – В следующем месяце у моего отца день рождения.

– В прошлую нашу встречу я сказал ему не связываться с соляными маршрутами и предложил вместо этого обратиться на Северо-Запад и торговать лошадьми, – выпалил Цзин Шао, вспомнив о визите к родителям Му Ханьчжана.

– Торговля лошадьми? – кончик кисти Му Ханьчжана на секунду замер, и на одном из склонов горы образовалась чёрная точка, поэтому он поспешно добавил несколько штрихов, превратив её в мох.

– Да, – некоторые вещи нельзя было обсуждать прямо сейчас. Цзин Шао не собирался углублять эту тему, он поднялся и тоже взял кисть. – Когда рисуешь подарок на день рождения, не нужно так уж над ним трястись. Я сам его нарисую.

Увидев, что мужчина загорелся желанием порисовать, Му Ханьчжан положил перед ним лист бумаги. Он едва лишь успел заметить, как Цзин Шао мощно взмахнул кистью, и всего несколько штрихов спустя на бумаге красовалась уродливая черепаха.

– Это… – уголок губ Му Ханьчжана дёрнулся. – Это подарок на день рождения?

– Это Тысячелетняя сухопутная черепаха или даже Восьми-тысячелетняя мягкотелая черепаха! Ну разве не идеальный подарок для старого Маркиза [2]? – Цзин Шао был весьма доволен собой.

[2] Черепаха у китайцев – символ долголетия, её изображение дарят в качестве пожелания долгих лет жизни.

– Пфф~ – хотя это было проявлением неуважения к его отцу, Му Ханьчжан не мог не рассмеяться. – Если Ваше Высочество преподнесёт эту картину отцу, боюсь, другие гости выставят её на посмешище.

– Тогда давай сначала отправим твою картину, подождём, пока не пройдёт день рождения Великого Маркиза Севера, а потом отправим мою вдогонку, – Цзин Шао поднял свою картину и ещё раз окинул её взглядом. Он повернулся к стоящему рядом Юн Чжу и приказал: – Иди упакуй её.

– Слушаюсь, – выдавил сквозь смех Юн Чжу и аккуратно свернул полотно.

Видя, что уже почти настал час У, а Цзин Шао до сих пор околачивался в маленьком кабинете и не намерен был его покидать, Му Ханьчжан попытался уговорить мужчину пойти заняться своими делами.

– Пойдём со мной, я просто объясняю ему кое-что буквально в двух словах. Во второй половине дня я возьму тебя с собой на окраину города, и мы немного развлечёмся, – Цзин Шао хотел вытянуть Цзюнь Цина на прогулку, чтобы попробовать закуски на юге города, а затем пойти посмотреть, расцвели ли персиковые деревья в поместье его брата. Он часто наслаждался подобным времяпрепровождением в прошлой жизни, но после перерождения ему ещё не довелось заниматься этим, и он очень хотел, чтобы Цзюнь Цин составил ему в этом компанию.

Му Ханьчжан так и не смог его переубедить, так что пришлось ему переодеться и покорно последовать за супругом.

Дожидавшийся в павильоне Вечного Собрания Ли Яньцин радостно потёр руки:

– Ваше Высочество… – при виде незнакомого лица позади Цзин Шао улыбка чиновника стала несколько настороженной: – А это..?　　　

– Это мой гость, господин Цзюнь, его присутствие нашему разговору ничем не помешает, – Цзин Шао не обратил внимания на его нервозность и жестом руки предложил Му Ханьчжану присесть. – Я позволил тебе прийти сегодня, чтобы предупредить, что впредь не буду принимать участие в делах такого рода.

– Ваше Высочество! – Ли Яньцин побледнел от страха. Он посмотрел налево и направо и, понизив голос, спросил: – Что-то случилось?

– В императорском дворе поговаривают, что мне лучше проявлять сдержанность, – Цзин Шао налил себе чашу вина. – Найди Жэнь Фэна, я уже дал ему подробные инструкции. Он расскажет тебе о том, что делать дальше. – Вчера, посетив свой летний дворец, он помимо прочего начал заниматься вопросом о соляном бизнесе.

После того, как Ли Яньцин покинул поместье, Му Ханьчжан какое-то время молчал, а затем спросил:

– Что именно Ваше Высочество слышал при императорском дворе?

Цзин Шао посмотрел на него, изогнув губы в лёгкой улыбке:

– Пока ещё ничего плохого, но Цзюнь Цин наверняка уже слышал, какие нынче слухи бродят в столице?

Му Ханьчжан опустил глаза и задумался:

– Те слухи, которыми взрослые пугают непослушных детей?

– Ага, – его Цзюнь Цин в самом деле умный человек, Цзин Шао чувствовал, что ему стоит лишь сказать слово – и его супруг сразу же поймает его мысль, до того легко было с ним разговаривать.

– У этого вопроса есть источник и последствия, и все они подлежат внимательному рассмотрению, но сейчас нам стоит сначала разобраться с так называемыми симптомами [3]. – Му Ханьчжан играл с чашкой вина в своих руках, медленно потирая её ободок.

[3] Му Ханьчжан рассматривает упомянутую проблему как болезнь, у которой есть причина, признаки и последствия.