Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 71 - Возмездие

Цзин Шао, повернув голову, посмотрел на графа Юнчан. Как только с грязных уст того слетело такое мерзкое "суровое наказание", Цзин Шао крепко сомкнул челюсти, играя желваками. Эти шелудивые псы не посмели открыто нападать на принца, а потому просто использовали Цзюнь Цина как предлог, и больное место, на которое можно давить сколько душе угодно.

Император Хун Чжэн сдержал улыбку и не сказал ни слова, глядя на Цзин Шао, и ожидая его ответа.

- Ванфэй пошел с армией не из за эгоистичных желаний, - сказал Цзин Шао. Он вспомнил, о чем его супруг предупреждал его прошлой ночью и подавил свой гнев - Ванфэй очень умён и служил военным советником в армии.

- Ванъе шутит? - Граф Юнчан был уверен в своей правоте и усмехнулся. - В этом мире так много людей со знаниями и опытом. Почему Ванье выбрал именно своего симпатичного маленького Ванфэй в качестве военного советника, а?

[Прим. ред - ДЯДЬ, ЗАВАЛИСЬ, А?!?! У НИХ АМУР, СУШЕНЫЙ ТЫ ТУЛЬСКИЙ ПРЯНИК!!!]

Злоба в его словах была чересчур очевидна; вероятно, граф наивно полагал, что принц преследовал только цели эротического характера, забирая своего мужа с собой на поле боя. И все присутствующие прекрасно понимали, что такие догадки оскорбляют и Му Ханьчжана.

Цзин Шао в бешенстве сжал кулаки. Костяшки громко хрустнули. Сдерживать ярость в этой ситуации было пагубно, поэтому принц с неописуемым удовлетворением занёс над головой кулак, и ударил графа по лицу.

- Очисти свой рот для Чэн Вана!

Граф Юнчан был застигнут врасплох и резко упал навзничь.

- Цзин Шао!

Цзин Чэнь, только заметив начинающийся скандал, быстро подошел к графу Юнчана и помог тому подняться на ноги. Герцог Мао тоже незамедлительно оказался рядом, поддерживая товарища под руку. Дворец загудел. 

- Всем немедленно замолчать перед Чжэном! - крикнул Император, и устало потёр лоб.

- Ваше Величество, простите нас пожалуйста!

Придворные немедленно пали ниц. Естественно, два брата в центре зала, и в центре внимания, тоже опустились на колени. Однако Цзин Шао был явно неописуемо зол. Казалось, что как только ему разрешат встать, он пнёт того нахала еще раз.

Император Хун Чжэн сделал всем холодный выговор двумя фразами и приказал Цзин Чэню вернуть Цзин Шао обратно в его дворец. Однако ни слова про попытку избиения графа не вылетело из его уст. Все знали, что Император защищает, и, возможно, одобряет поступок своего сына, поэтому закрыли рты и не осмелились сказать ничего против.

Цзин Чэнь аккуратно толкнул своего младшего брата. В глазах его читалось «Немедленно исправляй ситуацию. Притворись жалким».

Цзин Шао всё понял и с глухим стуком упал на колени на ступенях около императорского трона.

- Отец-Император, этот принц не хочет награды за подавление вассалов. Я только прошу отца императора не наказывать моего Ванфэй! Чтобы защитить двадцать тысяч солдат в лагере, Ванфэй был тяжело ранен конными лучниками с юго-востока. Он до сих пор болеет и не выдержит наказания!

Он даже трижды поклонился; голос его звучал сдавленно. Он вспомнил, как Цзюнь Цин потерял сознание от боли, из-за которой ему казалось, будто в его сердце вонзается нож.

Все придворные замолчали. Победа Чэн Вана в подчинении двух вассалов на этот раз была чудом, и как принц, он в награду не мог получить статус выше. Однако было бы поистине слишком сурово компенсировать такие великие достижения таким необоснованным обвинением. Если подумать, Чэн Ван был законным сыном императрицы Юань. Он всегда превосходно служил в армии, но был вынужден жениться на жене-мужчине. Теперь он смирился с таким "несчастьем" и даже реагировал подобным образом, чтобы защитить своего Ванфэй; даже те, кто в этом отношении предпочитали сохранять нейтралитет, просто неизбежно испытывали сочувствие.

Император Хун Чжэн постепенно нахмурился, и его глаза скользнули по лицам присутствующих. Наконец, его взгляд упал на опущенную голову четвертого принца, который так ничего и не сказал. Четвертый принц почувствовал взгляд отца, но не осмелился поднять глаза.

- Этот принц чувствует, - Цзин Чэн, заметив угнетающую тишину, аккуратно заговорил, - что как мужчина, Чэн Ванфэй, покидающий внутренний двор, не вызывает такого осуждения.

- Отчитываясь перед Императором, этот покорный слуга услышал, что два вассала были покорены всего за несколько месяцев и Чэн Ванфэй играл в том немалую роль.

Это сказал министр Сунь - военный министр - который, услышав слова Цзин Чэна, также выступил в поддержку. Послевоенные стенограммы командующих трех армий были отправлены в столицу и все они очень хвалили военного советника.

- Император, Хао Дадао - грубый человек, который не понимает всех правил на поле брани, и этикета. И если бы не хитрый план военного советника, этот генерал не смог бы прорваться сквозь Зубы Тигра. Генерал Чжао также не смог бы прорваться через перевал Шэн Цзин всего за несколько дней.

Хао Дадао откашлялся пару раз и активно поддержал министра.

- Этот субъект может свидетельствовать о том, что история армейских счетов также полностью связана со службой Ванфэй.

Новоназначенный министр доходов Сяо Юань также выступил вперед. Ведь это благодаря военному советнику, который проверял и исследовал отчеты армии, он мог получить повышение.

За исключением герцога Мао и графа Юнчана, все остальные придворные неожиданно выступили один за другим.

- Чжэнь дал Чэн Ванфэй особое разрешение, чтобы покинуть столицу, - легко, и даже чуть лениво сказал император Хун Чжэн.

Когда граф Юнчан услышал эти слова, он вздрогнул в ужасе, словно рядом ударила молния. Четвёртый принц также ошарашено распахнул глаза, лицо его побелело. Он думал, что отец накажет третьего Принца и это собьёт с Цзин Шао спесь. Но, как все уже поняли, Император был намерен защищать сына до конца.

- Чэн Ванфэй Му Ханьчжан сдал провинциальный императорский экзамен в семнадцать лет. Он очень умный человек и Чжэнь специально приказал ему помогать Чэн Вану.

Император Хун Чжэн показательно взглянул на четвертого принца, прежде чем его взгляд скользнул по графу Юнчан, и продолжил:

- На этот раз два вассала были покорены за четыре месяца. Прежде всего следует записать заслуги Ванфэй, и Чжэнь предлагает присвоить ему титул маркиза. Министерство обрядов выберет благоприятную дату для церемонии.

Если мужчина женился на королевской семье, его признали бы наполовину королевским потомком. Он мог получить титул, если отличился заслугой. Однако с момента основания страны немногие королевские потомки когда-либо женились на жене-мужчине, и люди почти забыли этот закон.

С другой стороны двор Северного Маркиза кипел, как надвигающаяся буря, а атмосфера в доме была еще более странной.

Му Ханьчжан вышел из кареты и оказался в особняке. Он понял, что во всем доме было подозрительно тихо. Даже слуги на переднем дворе делали мелкие и торопливые шаги, как будто нервничали. Он не мог не нахмуриться и спросил слугу Ван, который шел впереди:

- Что-то случилось?

Слуга Ван управлял передним двором. Почему он пришел один, чтобы поприветствовать Му Ханьчжана? Где остальные слуги?

Управляющий Ван огляделся и тихо сказал:

- Сказать по правде, Ванфэй, старший молодой учитель серьезно болен и прикован к постели. Фу Жень в плохом настроении.

Му Ханьчжан ясно понимал, что Северная маркиза, вероятно, сейчас очень раздражительна. Боясь стать её боксерской грушей, каждый из них боялся совершить ошибку. Му Ханьчжан подарил управляющему нефритовый кулон Будды.

- На этот раз я принес подарок дяде Вану.

- Молодой господин, как вы великодушны.

Слуга Ван сразу же улыбнулся и обнял его обеими руками.

Губы Му Ханьчжана изогнулись в улыбке, но он ничего не сказал, лишь продолжил путь к заднему двору. Северному маркизу в это время еще не следовало возвращаться из двора, поэтому он собирался навестить мачеху.

- Молодой хозяин, сюда.

Слуга Ван поднял руку и повел Цзюнь Цина в кабинет Северного маркиза.

- Отец не пошел в суд?

Му Ханьчжан нахмурился. Когда он увидел, что Северный маркиз здоров и читает в своем кабинете, его сердце на секунду обеспокоенно подпрыгнуло. Цзин Шао вернулся сегодня к императорскому двору и в настоящее время получает награды и похвалы за свои заслуги. В такое радостное время отец неожиданно заболел и остался дома! Может ли это быть... думая об этом, он не мог не беспокоиться о Цзин Шао.

Северный маркиз Му Цзин был очень рад, что его сын вернулся. Поговорив с ним некоторое время, Му Ханьчжан подарил своему отцу меч с сокровищами.

- Это Хуа Фэн.

Глядя на острый меч в руке, северный маркиз очень взволнованно стал рассматривать драгоценность. Он взял его и сравнил со знаменитым изображением оружия на стене.

- Сын не умеет распознавать такие вещи, но Ванъе сказал, что это он, - тепло сказал Му Ханьчжан.

- Хорошо, хорошо!

Му Цзин долго и счастливо исследовал меч. Подняв глаза, он увидел, что Му Ханьчжан смотрит в пол и почтительно стоит рядом с ним. Однако в целом его поведение было более благородным и сдержанным, нежели чем до отъезда из дома. Маркиз не мог удержаться от тяжелого вздоха.

- Что беспокоит отца?

Му Ханьчжан лично налил мужчине еще чаю.

У Северного маркиза было сложное выражение лица и он не мог не вздохнуть.

- В семье в последнее время всё не так спокойно. Сходи к своей матери, а потом приходи ко мне выпить в полдень.

Му Ханьчжан кивнул. Несмотря на то, что сказал его отец, он все равно должен сначала отдать дань уважения Северной маркизе. Она выглядела намного более изможденной, чем в их последнюю встречу, но все еще сохраняла свою осанку, когда говорила с ним. Однако выражение её глаз, было не совсем понятным; ее взгляд был полон настороженности и горькой обиды.

Не желая оставаться в ее дворе дольше, чем он должен был, Му Ханьчжан сказал несколько вежливых слов, отложил принесенный им подарок и пошел во двор своей биологической матери.

Консорт Цю была повышена до законной жены, и теперь у нее было две служанки, Янь Цуй и Цю Лань. Они были очень рады видеть второго молодого господина.

- Где мама?

Му Ханьчжан нахмурился и почувствовал еще большее беспокойство.

- Вторая хозяйка чувствует себя немного нехорошо, - сказала Цю Лань. Увидев, что лицо Му Ханьчжана стало серьезным, она быстро добавила:

- Это не очень серьезно. Молодой господин, войдите и посмотрите.

Зимой двери и окна дома были закрыты, а в медной печи горел теплый огонь. С кровати свисал балдахин теплого цвета. Консорт Цю прислонилась к кровати и вышивала сумочку. Ее зрелое, но все еще очаровательное лицо, отраженное в свете свечей, было очень умиротворенным и красивым.

Увидев, что его мать спокойна, сердце Му Ханьчжана постепенно унялось. 

- Мама.

Консорт Цю подняла голову и увидела сына, уже подошедшего к кровати. Ошеломление на её лице сменилось приятной улыбкой. 

- Ханьчжан, ты вернулся! Подойди ближе, пусть тебя увидит мама.

Он сел рядом с кроватью и придержал мать за руку. Та была теплой, мягкой и сияла здоровым сиянием. 

- Почему ты чувствуешь себя плохо? Ты обратилась к врачу?

Когда кто-то из семьи маркиза болел, они могли пригласить для осмотра императорского врача. Однако в императорском дворце было всего несколько врачей, которые, к тому же, были очень заняты. Поэтому, если это не было экстренной ситуацией, имперского врача нельзя было приглашать так скоро. 

Услышав это, консорт Цю тихо и немного встревоженно сказала:

- Я слышала, что со мной не случилось ничего серьёзного.

- Мама!

Увидев ее колебания, Му Ханьчжан снова занервничал.

- Действительно, что случилось?

Консорт Цю опустила глаза, но не ответила. Вместо этого она спросила:

- На поле битвы у мечей нет глаз. Мое сердце беспокоилось об этом каждый день. Я боялась что ты попадешь в самую неудачную ситуацию. Дай маме увидеть, не пострадал ли ты?

- Я сейчас позову врача.

Когда Му Ханьчжан увидел, что его мать отказывается ему что-либо говорить, он встал, желая выйти, но тонкая ручка его матери проворно удержала его за край рукава.

- Айя, почему ты учишься беспокойству у Чэн Вана? По-твоему ветер всегда означает дождь?

Консорт Цю оттащила его назад и упрекнула, но лицо её все же было немного красным.

- Меня еще не обследовал Императорский врач, но, возможно, я знаю в чем проблема.

Му Ханьчжан нахмурился и снова сел. Долгое время тихо глядя на мать, он внезапно понял.

- Мама, у меня...будет младший брат или сестра?

Лицо супруги Цю покраснело еще больше. Она уже была в среднем возрасте; рассказывать об этом сыну было действительно неловко.

- Похоже на то. Я еще не совсем уверена. Не говори никому, пока никто не знает.

- Это хорошие новости.

Выражение лица Му Ханьчжана постепенно расслабилось и его сердце наполнилось радостью. Это доказало, что его мать всё это время жила хорошо и была здорова, если уж  в этом возрасте она снова смогла забеременеть. Внезапно он вспомнил слова слуги Вана. Му Ханьчжан успокоился и подавил улыбку.

- Кажется, в последнее время в особняке было неспокойно. Пока никому об этом не рассказывай. Завтра я найду хорошо знакомого доктора.

Услышав эти слова, лицо Консорта Цю стало на порядок серьёзнее и она тихо сказала:

- Именно поэтому я еще не стала звать врача. Я беспокоюсь.