Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 24 - Жу И

Прогулка завершилась немного раньше из-за столкновения с Му Линбао и остальными. На обратном пути Му Ханьчжан, сидя верхом на Сяо Хэе, вспоминал о том, как эти трое, даже будучи избитыми, были вынуждены нацепить извиняющиеся улыбки, и не мог не рассмеяться про себя.

Слегка наклонив голову, Цзин Шао увидел, как мужчина в его объятиях поджимает губы, стараясь не расхохотаться, и решил, что в будущем он постарается найти больше возможностей хорошенько избить ту троицу. Когда Му Линбао столкнул своего младшего брата в воду, эти два кузена тоже были рядом. Он дождётся двадцать седьмого дня после зимнего солнцестояния [1] и тогда прикажет своим людям бросить их в речную воду, чтобы они немного поостыли.

[1] Самый холодный день в году, именно в этот день Му Линбао столкнул Му Ханьчжана в пруд.

Загородный дворец Принца Чэна находился возле восточной окраины города. Участок пустынного леса, который Му Ханьчжану выделила резиденция Великого Маркиза Севера, также находился на востоке. Благодаря Сяо Хэю путь был недолгим, и вскоре перед глазами мужчин предстала сцена беспорядочно разбросанных скал и диких зарослей. Му Ханьчжан немного повернул голову, чтобы украдкой взглянуть на созерцающего эти виды супруга. Он всё ещё думал о той девушке в розовом платье? При мысли о странной реакции Цзин Шао чуть приподнятые в улыбке уголки губ Му Ханьчжана вновь образовали прямую линию.

- Сяо Шао...

- Да? - Цзин Шао очнулся и опустил голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

Кто эта девушка? Вопрос, который вертелся на кончике его языка, так и не был высказан. Му Ханьчжан повернулся в сторону дикого леса:

- Что нужно посадить в этих лесах, чтобы они могли приносить пользу?

- В этих лесах? - Цзин Шао поднял голову, посмотрел на заросли, и усмехнулся: - Не выйдет, в таких лесах почва слишком каменистая, плодородной земли мало, здесь нельзя даже скакать на лошади или охотиться... - дойдя до этого момента, Цзин Шао внезапно натянул поводья и остановил Сяо Хэя. Внимательнее посмотрев на кусок дикого леса перед ними, он глубоко задумался.

Этот лес простирался не меньше, чем на триста му [2], и весь был завален щебнем и дикорастущими деревьями, тут и там густо росли кусты и различные сорняки, перекрывая обзор и не давая рассмотреть, что находилось в глубине. Это же было отличное место для размещения войск! И кроме того, всего в 20 ли от столицы [3]! Увы, вся земля в пригороде столицы уже имела хозяев. В те времена, когда основатель государства завоевал эти территории, он раздал землю вокруг столицы нескольким герцогам и маркизам, которые помогали ему основать страну. Если бы Цзин Шао напрямую попытался купить этот кусок бесполезного дикого леса, это определенно вызвало бы подозрения.

[2] 300 му = 20 гектаров. Небольшой лесок.

[3] 20 ли = 10 км

- Цзюнь Цин, ты не знаешь, кому принадлежит этот лес? - если бы он получил эти земли, многие из его планов было бы легче выполнить. В будущем, если представится хотя бы слабый шанс, даже если ему придётся потратить много усилий, Цзин Шао твёрдо намеревался выкупить эту территорию.

Му Ханьчжан опустил голову, тихонько вздохнул и сказал:

- Этот кусок леса сейчас является наибольшей частью моего семейного имущества.

Цзин Шао некоторое время оторопело смотрел на него, потом от души рассмеялся и поцеловал мужчину в щёку:

- Цзюнь Цин, ты и впрямь моя счастливая звезда!

- Хах? - На этот раз настал черёд Му Ханьчжана непонимающе уставиться на супруга.

- Я отдам сотню му плодородной земли в Шаньси в обмен на этот кусок заброшенного леса, договорились? - Цзин Шао легонько ударил пятками по бокам лошади, позволяя Сяо Хэю радостно пуститься в галоп.　

- Если он тебе нужен, просто возьми его, - Му Ханьчжану казалось, что мужчина просто хочет помочь ему разобраться с этим бесполезным куском земли. - Это место никак не может быть равноценным ста му плодородной земли.

- Поверь, оно стоит такой цены. Для меня этот дикий лес гораздо дороже тысячи му плодородных земель! - Цзин Шао слегка рассмеялся, и, крепко обняв одной рукой супруга, пришпорил Сяо Хэя.

Вечером два императорских стражника, посланных Цзин Шао на поиски девушки, вернулись с пустыми руками.

- Эти подчинённые подвели Вас, - стражники опустились на колени, чтобы вымолить прощение.

- Ничего, быть может, этот принц ошибся, - Цзин Шао махнул рукой и позволил им уйти. Оставшись в одиночестве, он нахмурился и задумался. Та женщина, которую он видел на Храмовой ярмарке, действительно была очень похожа на Гэ Жу И.

Почему Цзин Шао придавал ей столь большое значение? Да просто именно эта женщина сыграла решающую роль в Войне с Тремя Вассалами.

В прошлой жизни Цзин Шао впервые увидел Гэ Жу И во время банкета во дворце Четвёртого принца, она казалась сущим совершенством, танцуя под песню «Бабочки жаждут цветов», что запечатлело её образ в памяти мужчины. Причём настолько крепко, что несколько лет спустя, увидев её в особняке правителя Юго-Востока, он узнал её с первого взгляда. Эта девушка питала глубокую ненависть к королю Юго-Востока за безжалостные убийства мирных жителей. Когда она приехала в столицу, чтобы представить прошение Императору, её перехватил Четвёртый принц и запер в своей резиденции. Устроив побег, она каким-то образом проникла во дворец короля Юго-Востока, и более того, даже стала любимой королевской наложницей.

В те годы Цзин Шао повёл войска, чтобы усмирить вассальные королевства. Правитель Юго-Востока, хоть и был распутным и жадным до денег, не проявлял беспечности, когда дело касалось войны. Стрела, едва не забравшая жизнь Цзин Шао в восемнадцатом году эпохи Хун Чжэн, принадлежала одному из генералов Юго-Восточного вассального королевства. Когда он уже было подумал, что проиграет королю Юго-Востока, пришло известие о внезапной смерти этого монарха. Более того, король Юго-Востока погиб от руки этой женщины, которую того и гляди могло бы унести ветром!

Когда Му Ханьчжан пришёл, чтобы позвать Цзин Шао принять ванну, на лице мужчины было такое выражение, словно он был погружён в давние воспоминания. Му Ханьчжан невольно сжал пальцами свои рукава.

О местонахождении Гэ Жу И прежде не было никакой информации, поэтому Цзин Шао решил до поры до времени не задумываться об этом.

Поскольку его Ванфэй помогал ему с копированием книг, Цзин Шао мог со спокойной душой посвятить себя обмену опытом и практикой боевых искусствах с Жэнь Фэном и другими солдатами. По вечерам он нежился в горячих источниках вместе с Цзюнь Цином и пил вино, так что его дни проходили весело. Он, наконец, на собственном опыте понял, почему Му Линбао и тем двоим нравилось запугивать Му Ханьчжана: видеть, как кто-то делает за тебя твоё домашнее задание, доставляет огромное наслаждение.

Поначалу они собирались остаться в загородном дворце всего на пару дней, но, пожив здесь немного, Цзин Шао больше не хотел возвращаться в столицу.　　

Девятый день четвёртого месяца был днём рождения Великого Маркиза Севера, кроме картины, собственноручно написанной Му Ханьчжаном, Цзин Шао также послал и другие щедрые подарки. На этот раз Великий Маркиз Севера Му Цзинь приветствовал Цзин Шао куда сердечнее, чем в прошлый, но на все скрытые намёки Принца Чэна касательно присоединения к его фракции, ответы были всё такими же туманными и неоднозначными, как и раньше. Цзин Шао не возражал, он прекрасно понимал характер этого старого лиса. Поэтому, даже предпринимая попытки привлечь его на свою сторону, он делал это совершенно отстранённо, не выдвигая никаких требований.

Разумеется, Цзин Шао был не единственным, кто желал видеть Великого Маркиза Севера своим союзником, Четвёртый принц Цзин Юй также пришёл поздравить его с днём рождения. Цзин Юй специально попросил свою Мать-Императрицу умилостивить Императора, чтобы тот позволил принцу покинуть дворец на полдня, хоть срок его наказания ещё не истёк, дабы вручить подарок Му Цзиню и обменяться с ним приветствиями. Дома герцогов и маркизов в столице в большинстве своём поддерживали тесный контакт с родственниками по браку, и дома Великого Маркиза Севера и Графа Юнчана, из семьи которого происходила Императрица У, не были исключением. Так что просьба Четвёртого принца о возможности поздравить Великого Маркиза Севера с днём рождения была вполне приемлема.

Му Ханьчжан, видя, что его отец оказывал Четвёртому принцу куда больше внимания и уважения, нежели Цзин Шао, ощутил ледяной холод в своём сердце, и, сославшись на наложенное на супруга наказание, извинился, что они не могут задержаться подольше, а затем потянул мужчину за собой к воротам поместья Великого Маркиза Севера.

- Цзюнь Цин, я в порядке, - Цзин Шао сидел в карете и, глядя на слегка угрюмое лицо своего Ванфэй, наслаждался разливающимся внутри теплом. Цзюнь Цин был единственным, кого сердила проявленная к Цзин Шао несправедливость, за исключением его Матушки-Императрицы и старшего брата.

- Четвёртый принц достиг того возраста, когда пора выбирать официальную жену. Дочь Великого Маркиза Севера от главной жены ещё не вышла замуж, и мой отец... - Му Ханьчжан поджал губы. Его отец явно знал, что Цзин Шао и Четвёртый принц были по разные стороны баррикад, но всё равно строил подобные планы. И пусть это могло полностью защитить семью Великого Маркиза, но очевидное заискивание перед одним и практически полное пренебрежение другим оставляло в сердце Му Ханьчжана чувство горького разочарования.

- Цзюнь Цин, - Цзин Шао обнял его, ощущая искреннюю нежность к этому человеку, - родившись в благородной семье, нужно научиться не настаивать на бессмысленных вещах.

Му Ханьчжан вздохнул и, всем телом прижавшись к груди Цзин Шао, тихо сказал:

- Я знаю...

- Ннннгхх~ - карета резко остановилась, и мужчины упали вперёд. Цзин Шао успел крепко обнять своего Ванфэй и упереться одной рукой в днище кареты, избегая удара.

- Ваше Высочество, пожалуйста, простите, этот слуга заслуживает смерти!.. - в панике принялся извиняться кучер.

- Что случилось? - только убедившись, что человек в его объятиях цел и невредим, спросил Цзин Шао.

- Лошади Четвёртого принца и его императорской стражи внезапно остановились прямо перед нами, этот слуга не успел вовремя остановить карету, - кучер наполовину приподнял занавески, чтобы они могли видеть, что происходит впереди.

В ту же секунду они заметили женщину в розовом платье, стоявшую на коленях перед лошадью принца Цзин Юя и протягивавшую ему прошение. После нескольких слов женщины, Четвёртый принц вдруг спешился и направился к ней.

- Черт возьми! - разомкнув объятия и отпустив Му Ханьчжана, Цзин Шао быстро выскочил из кареты, подбежал к Цзин Юю и, встав между ним и девушкой, одним движением схватил последнюю за плечо: - Жу И, я наконец нашёл тебя!

- Вы... - девушкой, стоявшей на коленях, действительно была Гэ Жу И. Услышав, что сегодня день рождения Великого Маркиза Севера, она взяла прошение и намеревалась передать его в Императорский дворец, преградив для этого путь человеку с самым высоким, на её взгляд, статусом. Но почему вдруг появился этот незнакомец в роскошной одежде, выскочивший из ниоткуда и схвативший её за плечо? Он даже выкрикнул её имя, что напугало девушку до полусмерти.

- Старший брат Третий принц, ты знаешь эту женщину? - Цзин Юй нахмурился. - Она как раз говорила о том, что принесла прошение Императору.

- Она танцовщица, которую я встречал, когда воевал в пустыне, - Цзин Шао постучал пальцем по своему виску. - Она чужестранка, к тому же немного не в себе.

Не дожидаясь возражений Гэ Жу И, Цзин Шао ударил её в основание шеи ребром ладони, а затем передал обмякшее тело одному из своих охранников.

Услышав это объяснение, Цзин Юй оглядел Гэ Жу И с головы до ног и обнаружил, что эта женщина, хоть и выглядела довольно бледной и болезненной, всё же обладала редкой красотой, которую трудно было скрыть. Вопреки ожиданиям, Цзин Юй не усомнился в словах Цзин Шао, поскольку эта женщина и впрямь только что сказала, что её зовут Жу И или что-то в этом роде.

- Как-нибудь на днях я пришлю младшему брату ещё более дивную красавицу, - Цзин Шао улыбнулся и похлопал Цзин Юя по плечу, оба принца с притворной вежливостью обменялись любезностями, и каждый пошёл своей дорогой. Вернувшись к карете, Цзин Шао глубоко вздохнул и приказал страже сначала отправить Гэ Жу И в загородную резиденцию.

Во второй половине дня Му Ханьчжан сидел в кабинете, продолжая переписывать книги, но перед его глазами постоянно возникал образ Цзин Шао, смотревшего на ту девушку, и особенно то странное выражение его лица. Вчера он погнался за ней, оставив Му Ханьчжана позади. Сегодня всё повторилось, и после обеда он ушёл навестить её...

Му Ханьчжан почувствовал, как его душу пронзила глубокая боль, мысленно заглушив её, он понял, что переписал строку неправильно, поэтому ему пришлось вырвать страницу и начать переписывать её заново. Однако стоило кисти снова коснуться бумаги, как его рука невольно вывела три символа «Шао» один за другим!