Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 41 - Сяо Хэй

Ночью в армейском лагере было очень тихо, солдаты, патрулировавшие территорию, едва ли перекидывались словом-двумя, так что голоса трёх генералов в центральной палатке, играющих в «угадайку пальцами» [1], слышались особенно отчётливо. Все трое сражались вместе с Цзин Шао против гуннов. Они привыкли к дикой и необузданной жизни в пустыне. Даже сейчас, под стенами столицы, они не знали, как проявлять сдержанность. Цзин Шао подумал, что ему стоило бы немного их помуштровать. Он покачал головой и побрёл дальше.

[1] Весёлая и незамысловатая китайская игра для застолья, в которую обычно играют два человека. Игроки пытаются угадать, сколько пальцев будет раскрыто на четырёх руках двух людей. Можно назвать 0, 5, 10, 15 или 20 (можно только полностью раскрывать ладонь, либо сжать её в кулак). Игра похожа на «камень, ножницы, бумага»: игроки выкрикивают вслух предполагаемое число и одновременно либо раскрывают ладони, либо сжимают кулак. Сжатый кулак - это 0, открытая ладонь - 5. После этого пересчитываются пальцы, и если игрок назвал правильное число, он выиграл. Проигравший (тот, кто не угадал) пьёт. Если оба человека оказались правы, либо оба ошиблись, никто не пьёт, и игра продолжается.

Нападение на Юго-Западное Вассальное государство случится теперь на три года раньше, чем в его прошлой жизни, и преимущества, которыми он обладал, были совершенно очевидны. Генерал Чжэн Дун, который постоянно бодался с ним, был отправлен к Старшему принцу в качестве подкрепления. Отец-Император не стал посылать никого, кто мог бы оспорить авторитет Цзин Шао, так что у принца были развязаны руки. Но сейчас ему предстояло решить множество проблем, и он не знал, с чего начать.

- Иггггх~ - Сяо Хэй, который жевал корм в конюшне, увидел своего хозяина и поднял голову, приветствуя его.

Цзин Шао очнулся от своих мыслей. Ноги сами привели его к конюшне. Он встал перед яслями Сяо Хэя и погладил его большую чёрную голову, которая почти сливалась с окружающей тьмой.

Сяо Хэй недовольно помотал головой, отошёл в сторону и продолжил жевать траву.

Мало того, что Ванфэй вышвырнул его из палатки - теперь даже его собственный конь не желает с ним водиться? Цзин Шао схватил Сяо Хэй за ухо и сказал:

- Хватит набивать брюхо. Этому принцу негде спать, а ты тут наедаешься в своё удовольствие!

Сяо Хэй поднял голову, продолжая меланхолично жевать траву и листья, и уставился на своего хозяина большими чёрными глазами. Поскольку Сяо Хэй был любимым конём Его Высочества, смотритель каждый день готовил ему свежую траву, которая была намного лучше сена, предназначавшегося всем остальным лошадям.

Привыкнув к тому, что Цзин Шао треплет его за уши, Сяо Хэй продолжал громко жевать.

Цзин Шао и Сяо Хэй долго смотрели друг на друга, но принц не смог переиграть в гляделки собственного коня и вынужден был сдаться. Усевшись на ограждение стойла и облокотившись на деревянный столб, Цзин Шао подобрал стебелёк травы и попробовал его на вкус. Травяной сок был горьким, и только белая сердцевинка стебелька отдавала сладостью; он не мог понять, почему Сяо Хэй ел эту траву с таким наслаждением.

- Сяо Хэй, как только эта война закончится, я найду тебе жену, - Цзин Шао задумчиво посмотрел в небо. Луна за пределами столицы казалась особенно яркой и холодной. Никогда в своей прошлой жизни он не наслаждался луной так неторопливо - тогда каждый его день был занят размышлениями о стратегическом размещении солдат, армейской подготовке, обучении боевым искусствам и захвате трона. Он дожил только до тридцати лет, но эти три десятилетия были невероятно утомительными, выматывающими и бесплодными. Не стоило оно того. Он протянул Сяо Хэю стебелёк, который держал в руке. - Тебе нужен жеребец или кобыла?

Сяо Хэй посмотрел на одинокую травинку в руке своего хозяина, фыркнул облачком горячего пара, отвернулся и пошёл спать.

Цзин Шао, полностью проигнорированный своим конём, покинул конюшню и прокрался обратно в свою палатку. Мужчина на кровати лежал боком, одна его рука выглядывала из-под парчового одеяла. Его поза отдавала невыразимым изяществом. Похоже, он немного ворочался после ухода Цзин Шао.

Цзин Шао тихонько снял верхние одежды, приподнял уголок одеяла и ужом скользнул внутрь.

Му Ханьчжан немного отодвинулся, однако не проснулся, будто уже привык к присутствию Цзин Шао.

Уголки губ Цзин Шао приподнялись в улыбке. Осторожно вернув открытую ночному холоду руку супруга под одеяло, он медленно потянулся к мужчине и робко обнял его.

- Мнн... - тот издал лёгкий стон, заставивший Цзин Шао вздрогнуть. Он помедлил мгновение и, убедившись, что Му Ханьчжан всё ещё не проснулся, осторожно подоткнул ему одеяло, а затем удовлетворённо уткнулся лицом в шею своего Ванфэй. Глубоко вдохнув слабый аромат, исходящий от Цзюнь Цина, Цзин Шао потёрся кончиком носа о его шею и наконец закрыл глаза.

Тело Цзин Шао пребывало в добром здравии. Он мог заснуть сразу же, как только его голова касалась подушки, поэтому для него осталось тайной, что губы мужчины в его объятьях сложились в лёгкую улыбку.

На следующее утро Му Ханьчжан проснулся рано, так как накануне ему удалось поспать достаточно долго. Солнце освещало палатку, и на белой ткани отчетливо виднелись узоры. После минутного недоумения он вспомнил, что находится уже не в поместье Принца Чэна, а в военном лагере. Человек рядом с ним всё ещё крепко спал, довольно посапывая. Горячее дыхание обдавало шею, отчего несколько прядей волос скользили вверх и вниз по его коже, вызывая щекотку.

Му Ханьчжан сменил положение, повернувшись к Цзин Шао, и посмотрел на его спящее лицо. Он думал, что пройдёт несколько месяцев или даже лет, прежде чем он снова увидит этого человека. Было бы ложью сказать, что он не испытывал грусти. Он уже даже составил план действий. Если бы Цзин Шао не вернулся спустя несколько лет, то Му Ханьчжан сам отправится бы в приграничное к местам боёв селение, чтобы заняться бизнесом. Но он совершенно не ожидал, что этот парень уже всё продумал.

Он потыкал пальцем в высокую переносицу мужа, слегка прищурившись. Он не сердился на Цзин Шао за эту маленькую выходку. Он уже давно принял обстоятельства, в которых оказался. Просто до сих пор он не привык к этой черте его характера.

Цзин Шао почувствовал, как что-то щекочет его нос, и сонно разлепил глаза. Увидев перед собой изящный пальчик, он открыл рот и куснул его, лизнув гладкую подушечку.

Му Ханьчжан убрал руку и спокойно наблюдал, как глаза Цзин Шао обретают фокус и ясность.

- Ха-ха, Цзюнь Цин, ты уже проснулся, - Цзин Шао сделал вид, что совершенно не помнит о том, что вчера его послали спать к какому-то упрямому и пропахшему потом генералу. Он осторожно потянулся к своему Ванфэй и поцеловал его в мягкие губы. - Ещё очень рано. Я пойду на тренировку. Я позавтракаю с тобой после упражнений.

Цзин Шао не стал дожидаться, когда его супруг начнёт задавать ему вопросы; он вскочил, надел белую тренировочную рубаху, умылся и выбежал из палатки.

Му Ханьчжан неторопливо сел и понаблюдал за Цзин Шао, который выглядел так, словно сбегает, поджав хвост. С его губ невольно сорвался смешок.

Му Ханьчжан тоже не собирался задерживаться в постели, поэтому он встал и тщательно оделся. В их палатке стоял изящный деревянный сундук, который вчера выгрузили из кареты. Большую часть содержимого составляла его одежда и другие бытовые предметы - похоже, Цзин Шао действительно начал готовиться к этому довольно давно.

- Молодой господин уже проснулся? - Юнь Сун пришёл, чтобы предложить утренний чай. Увидев, что Му Ханьчжан аккуратно одет, он быстро принёс воды, чтобы тот умылся и прополоскал рот. Они не могли позволить никому обнаружить, что Му Ханьчжан был Ванфэй Принца Чэна. Но в то же время он не был военным, поэтому Юнь Сун не мог называть его Цзюнь Ши [2], так что вместо этого обращался к нему «молодой господин».

[2] Особый титул, который добавлялся при обращении к военному советнику

- Ты тоже участвуешь в этой кампании? - Му Ханьчжан взял у Юнь Суна полотенце и вытер лицо. Обычно такого юного мальчика-слугу, как Юнь Сун, нельзя было брать на войну.

- Этот слуга пробудет в лагере всего полмесяца, чтобы выполнять поручения Его Высочества и молодого господина. Как только армия будет готова выступить, я вернусь в поместье, - Юнь Сун улыбнулся и продолжил: - Вчера Юн Чжу так расшумелся, он хотел пойти с нами, но Его Высочество не позволил.

- Ты знаком с армейским лагерем? - Му Ханьчжан слегка кивнул на его объяснения и сделал глоток чая.

- В этом армейском лагере находятся личные солдаты Его Высочества. Этот слуга уже бывал здесь несколько раз, - честно ответил Юнь Сун.

Выслушав его, Му Ханьчжан слегка нахмурился и поднял руку, чтобы отодвинуть занавес. Его тут же окутал запах влажной поутру земли, подняв настроение.

- В таком случае ты можешь сопровождать меня на прогулке по лагерю.

В это время большая часть солдат отправилась на тренировочный полигон для тренировки; лишь те, кто был на дежурстве, остались в казармах. Огонь в железных жаровнях уже был потушен, и от них поднимались клубы дыма.

По словам Юнь Суна, в этом лагере находилось более пяти тысяч человек, и все они принадлежали к войскам Цзин Шао. Обычно они размещались не здесь, а в Цисяне, который находился в сотне миль отсюда. Цзин Шао превратил этих людей в элитных бойцов и возглавил их в битве против гуннов. Вернувшись с Северо-Запада, он показал свою военную мощь. Император оказал ему особую милость и в дополнение к пяти тысячам человек даровал Принцу Чэну большую территорию Цисянь.

Когда речь зашла о Цисянь, Му Ханьчжан вспомнил, что Цзин Шао предложил ему сотню му хороших сельскохозяйственных угодий взамен на его пустырь. Слуги, которые ходили осматривать земли, которые Его Высочество предложил в качестве возмещения, говорили, что они очень плодородны и что деревня хорошо обустроена. Частенько солдаты помогали селянам возделывать поля, и оказалось, что эта территория находилась совсем рядом с армейским лагерем Цзин Шао.

- Брат Ван, почему каша становится все жиже и жиже? - два солдата, пыхтя и отдуваясь, несли большой котелок, прежде чем поставить его на площадку посреди четырех казарм.

- А разве вам не досталось паровых булочек? Хорошо, что у нас вообще есть каша, - тот, кого солдаты называли Брат Ван Эр, вынес большую корзину дымящихся булочек и поставил её рядом с котелком.

Му Ханьчжан, ведомый любопытством, подошёл поближе. Все трое как-то странно посмотрели на него и переглянулись. Прошлой ночью в казарме распространился слух, что Его Высочество привёз с собой очень красивого военного советника, и они даже спали в одной палатке. Излишне говорить, кем именно был тот человек.

- Цзюнь Ши встал так рано, - когда Ван Эр увидел, что за Му Ханьчжаном следует личный слуга Его Высочества, он не мог притвориться, что не замечает мужчину, поэтому вежливо поздоровался.

Му Ханьчжан слегка кивнул и спросил мягким тоном:

- Это то, что солдаты едят на завтрак? Почему нет других блюд? - сейчас он был просто военным советником, который был голословно назначен Цзин Шао, то есть номинальным военным советником, который использовал какие-то подозрительные методы, чтобы занять этот пост. Он считался всего лишь стратегом и не имел никакого официального положения, поэтому не мог вести себя слишком высокомерно с этими солдатами.

- Эй, если мы можем есть досыта, этого вполне достаточно. Какой солдат будет привередничать и требовать разнообразия? - два рядовых солдата позади Ван Эра обменялись взглядами. - Мне ещё нужно доставить еду. А Цзюнь Ши может продолжить свою прогулку.

Солдаты, которые несли котелок, тоже хотели что-то сказать, но перед чистым и опрятным военным советником они чувствовали себя несколько неловко. Вытерев руки о фартуки, они последовали за Ван Эром и вскоре исчезли из поля зрения Му Ханьчжана.

- Брат Ван Эр, военный советник так хорош собой, неужели всё действительно так, как толкуют? Что Его Высочеству он приходится налож...

- Ш-ш-ш!.. Не болтай глупостей средь бела дня, - Ван Эр быстро заткнул солдату рот.

Когда Му Ханьчжан вернулся в палатку, Цзин Шао уже успел помыться и теперь ждал его за столом. Завтрак Его Высочества был не намного богаче, чем у обычных солдат: всего лишь дополнительная тарелка жареных овощей да тарелка арахиса.

Только увидев, что Му Ханьчжан слегка нахмурился, Цзин Шао понял, что его супруг, возможно, не привык к такой еде.

- С питанием в армейском лагере всегда была беда, - сказал он немного виновато. - Если тебе не по вкусу, я прикажу повару из нашего поместья отправиться с нами...

- Мы должны есть то же самое, что и другие солдаты, - Му Ханьчжан сел за обеденный стол и взял свою чашку. - Я просто немного удивлен. На этот раз Министерство доходов не обсчитало вас серебром, почему же лагерь до сих пор в таком состоянии?

- Серебро? - Цзин Шао откусил кусочек ещё горячей паровой булочки. - В армии так много людей, сколько бы серебра там ни было, его всё равно не хватит.

Боясь, что Цзин Шао прикусит язык, если продолжит говорить во время еды, Му Ханьчжан поджал губы и больше ничего не сказал. Однако про себя он решил, что стоит проверить армейские счета в ближайшее время. Проблема заключалась в том, что солдаты и офицеры плохо питались, но если кто-то будет растрачивать армейские средства сверх меры, то когда основные силы армии отправятся в путь и Министерство доходов пошлёт кого-то с проверкой, у них возникнут трудности.

- Ваше Высочество, Ваше Высочество, беда! - внезапно к их палатке подбежал солдат и громко крикнул: - Сяо Хэй, похоже, заболел!