Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 91 - Влияние

Му Ханьчжан посчитал, что сочувствовать этому парню было пустой тратой времени. Он оттолкнул большую голову от груди и сказал:

- Императорский двор - это не школа. Как я могу просто сказать, что не пойду, так как мне не хочется? У меня еще много дел. - Затем, не обращая внимания на обиженные щенячьи глаза Цзин Шао встал и вышел.

Сначала он вызвал Юнь Чжу, а затем отправил в резиденцию Принца Жуй, чтобы тот сообщил о домашнем заключении  Цзин Шао. Позже Му Ханьчжан вернулся в кабинет в восточном дворе, игнорируя Ванъе, который все еще сидел на ковре и вел себя бесстыдно. Статьи правил, упомянутые императором Хун Чжэном, все еще нуждались в написании как можно скорее.

Беспомощный, Цзин Шао смотрел, как Ванфэй игнорирует его, и внезапно ощутил грусть и печаль, осознавая что он потерял работу и теперь вынужден полагаться на свою жену, чтобы поддерживать семью.

Когда Цзин Чэнь услышал эту новость, он лично поехал к ним перед ужином. Приказ императора Хун Чжэн запрещал Цзин Шао покидать дворец, но не запрещал другим приходить к нему.

- Это то, что Гу Хуайцин попросил меня передать тебе. - Цзин Шао передал Цзин Чэню буклет со списком чиновников.

Выражение лица Цзин Чэня внезапно стало немного странным.

- Он уже дал мне копию.

Цзин Шао: «...»

Цзин Чэнь: «...»

- Этот ублюдок Гу Хуайцин, я даже какое-то время был тронут его добротой! - Цзин Шао был так зол; этот негодяй использовал одно и то же, чтобы обмануть обоих братьев.

Цзин Чэнь внимательно посмотрел на буклет в своей руке и обнаружил, что список отличался от того, который у него был. Он вынул другой из рукава и обнаружил, что их совокупность составляет полный список связей. Этот шаг Гу Хуайцина мог быть направлен на проверку того, были ли два брата едины или нет. В конце концов, подобные вещи не были бы маленькой силой в чьих-либо руках. Если бы эти братья не были на одной стороне и прятали свою копию, они бы в конечном итоге использовали такой ресурс не по назначению. В то время новости достигли бы ушей Гу Хуайцина, и в такой ситуации о сотрудничестве не могло бы быть и речи.

- Он действительно много думает. - Выслушав анализ своего брата, Цзин Шао растерялся.

- В конце концов, это основа, оставленная предками. Если бы я хотел рискнуть с будущим Императорского Двора, естественно, было бы нелегко просто слепо доверять людям. - Цзин Чэнь сложил два списка и сунул их обратно в рукав. Он не испытывал никакого недовольства по поводу поведения Гу Хуайцина. В конце концов, что касается сотрудничества с вассальным королем, если бы оба брата не были едины и не придерживались одной и той же стороны, они наверняка допустили бы небрежные ошибки, и король Хуайнань в то время тоже пострадал.

- Кроме того, Чжао Цзюлинь, помощник министра обрядов, уже присоединился к Цзин Юй. - Цзин Шао отпил чай и внезапно подумал о человеке, который последовал за четвертым принцем сегодня в ресторан "Опьяненный Бессмертный". Эту информацию Гу Хуайцин явно оставил Цзин Шао перед отъездом для проверки.

Цзин Чэнь нахмурился; он отвечал за Министерство Обрядов. Неожиданно рука Цзин Юй уже протянулась так далеко.

- Брат, давай подкупим кого-нибудь из Министерства Правосудия, - крайне раздражённо сказал Цзин Шао. Он уже был так раздражен, увидев, довольного собой Цзин Юй.

Цзин Чэнь взглянул на него.

- Министр Правосудия - мой человек.

Цзин Шао чуть не выплюнул чай.

- Если ты ничего не понимаешь в суде, спроси хотя бы Ханьчжана. - Цзин Чэнь поставил чашку и встал. Было уже поздно. Принц Ван только что был наказан. Для него было неприлично приходить в гости в такой заметной манере; конечно, он не мог оставаться на ужин.

Отправив своего брата, Цзин Шао вяло вернулся в восточный двор, чтобы найти своего Ванфея. Казалось,  с тех пор, как Цзюнь Цин мог присутствовать при дворе, старший брат Цзин Шао больше не полагался на него.

Му Ханьчжан в настоящее время писал правила внешней торговли, как вдруг большое и теплое тело внезапно прижалось к его спине.

-Ты не проголодался? Может, ты сначала поешь, а я допишу эту страницу? - Цзин Шао похлопал по большой голове, пока кисть на листе продолжала писать, нанося мощные мазки, чтобы сформировать на бумаге значимые и длинные слова.

Цзин Шао покачал головой и смотрел, как он дописывает эту страницу. Затем он сказал:

- Цзюнь Цин, насколько велико влияние старшего брата при дворе?

Му Ханьчжан отложил кисть и повернулся, чтобы посмотреть на него.

- Я не знаю точно, но из тех, с кем я общался в последние несколько дней, кажется, что по крайней мере 30% чиновников при дворе на его стороне.

Однако большинство из этих людей очень хорошо скрывались, особенно те, кто занимал высокие посты, например, военный министр, который часто выступал против предложений Цзин Чэня при дворе. Поэтому, когда он столкнулся с такой огромной поддержкой, Му Ханьчжан тоже был удивлен.

Казалось немыслимым, что 30% чиновников при дворе были преданы одному принцу. В конце концов, большая часть королевской власти должна была быть в руках императора Хун Чжэна. Например, четвертому принцу, если бы он хотел получить даже половину этого числа, было бы трудно, не говоря уже о 30%.

Цзин Шао только кивнул, когда услышал эти слова; он ожидал этого.

Му Ханьчжан встал, но липкий кунжутный леденец не отклеивался, и ему пришлось беспомощно тащить этот большой кусок в кухонную:

- Старший брат покинул императорский дворец, чтобы основать собственный, но не прошло и десяти лет. Почему он так могущественен?

Цзин Шао, цепляясь за своего Ванфея, шаркал медленными шагами. От кабинета до места, где они спали, все, что им оставалось это только пройти через цветочный сад. Вокруг было пусто, и он не боялся, что его услышат.

- По большей части это сила, оставленная моим дедом по материнской линии.

Дед по материнской линии? Му Ханьчжан нахмурился и задумался. Императрица Юань не была из дворянского происхождения, но ее отец был премьер-министром двух династий. Говорили, что когда умер предыдущий император, несколько принцев какое-то время вели беспорядочную борьбу за престол. С помощью премьер-министра император Хун Чжэн смог победить этих безжалостных братьев и занять свое нынешнее положение. Однако Му Ханьчжан никогда ничего не слышал о премьер-министре в последние годы, и даже Цзин Шао редко упоминал о нём.

- На самом деле, дело не в том, что я не могу об этом говорить, а в том, что мне нечего сказать. 

После ужина Цзин Шао сидел во дворе со своим Ванфэем на руках, наслаждаясь прохладным воздухом. Была ясная ночь, и звезды на темном небе были очень яркими.

Фамилия императрицы Юань была Цюй. Она была младшей и единственной дочерью премьер-министра Цюй. Два дяди Цзин Шао умерли молодыми; он даже не мог вспомнить, как они выглядели. Позже, после смерти императрицы Юань, премьер-министр Цюй скорбно оплакивал смерть своей дочери и вскоре последовал за ней. К счастью, в то время Цзин Чэнь уже мог взять на себя ответственность за себя, поэтому ему удалось сделать так, чтобы власть и сторонники премьер-министра не распались окончательно.

Император Хун Чжэн не назначал премьер-министра все эти годы. Вместо этого он возложил обязанности премьер-министра на шесть министерств. Это было сделано в знак уважения к тестю? Му Ханьчжан нахмурился, чувствуя, что все не так просто как кажется.

- Что же случилось с семьей Чжо.

Цзин Шао посмотрел вниз на человека, лежащего у него на груди. Его белый подбородок был прижат к сердцу, а его прекрасные глаза отражали свет звезд в ночи. Он бессознательно протянул чтобы погладить его лицо.

- Министр Чжо был учеником деда. Учения семьи Чжо были строгими, поэтому мать-Императрица выбрала Чжо Юньцзи в качестве товарища  брата по учебе.

Когда императрица Юань еще была жива, Цзин Шао практически мог ходить по дворцу, куда угодно.

Семья Цюй, императрица Юань, семья Чжо... Му Ханьчжан чувствовал, что, похоже, он собрал воедино нечто невероятное. Он протянул руку, чтобы нежно погладить уголок рта Цзин Шао, на котором всё ещё оставался небольшой синяк.

- Я буду защищать тебя в будущем.

Цзин Шао спокойно посмотрел на него, затем сразу же притянул к себе теплое тело, запечатлев два мягких лепестка губ глубоким поцелуем. Небеса забрали у него мать, которая сильно любила его, но при этом подарили ему такого красивого и любящего Цзюнь Цин. На самом деле небеса хорошо с ним обошлись. Он был действительно доволен.

***

У четвертого сына в резиденции Принца Жуй была высокая температура, которая никак не спадала. Они пригласили монахиню Мо Бей из храма Нефритового Облака, чтобы та пришла и осмотрела его. Старая монахиня дала им пакет с желтым порошком, сказав, что лучше смешать его с молоком. Супруга Сяо была немного скептически настроена, но попросила кормилицу покормить ребенка. После его употребления состояние ребенка действительно улучшилось. Она немедля одарила монахиню щедрыми дарами, совершенно покоренная этим великим мудрецом.

- Когда детям меньше года, они могут видеть то, чего не видят обычные люди. Плач по ночам часто означает, что они были чем-то запутаны, - загадочно сказала Мо Бей, которая носила серую шляпу и сложила ладони вместе.

- Простите, можете сказать, что это за вещи? - серьезно спросила супруга Сяо.

- Те, кто могут вызывать злые болезни, - это в основном злые существа Инь, но это не всегда так, - сказала Мо Бэй, поворачивая браслет из сандаловых бусинок на своем запястье и внимательно глядя на супругу Сяо. - Простите эту скромную монахиню за такую прямолинейность, но, глядя на состояние маленького Ванъе, можно сказать, что его удача чем-то испорчена; иными словами, он попал под влияние кого-то с сильными показателями удачи с рождения.

- Сильные показатели удачи с рождения? - Жуй Ванфей нахмурилась: - Может ли Великий мудрец позаботиться об этом?

- Это... - Мо Бэй немного колебалась.

Супргу Сяо жестом попросила служанку принести серебро на тарелке.

- Пока Великий мудрец может об этом позаботиться, денежные подношения храму – не проблема.

Мо Бэй взглянула на серебро на тарелке и расслабилась.

- Потребуется время, чтобы выяснить происхождение этой вещи. Лучше, чтобы Ванфэй сначала зажгла несколько алтарных свечей, которые будут гореть днем и ночью в монастыре, чтобы сохранить покой и безопасность на время.

Когда Цзин Чэнь вернулся из двора, он увидел несколько монахинь, стоящих в главном дворе. Увидев вернувшегося, все покраснели и опустили головы. Он не мог не нахмуриться. Немного подумав, он не пошел прямо к своей Ванфей, а вместо этого отправился в свой кабинет.

Через несколько дней старший принц вернулся ко двору.

Когда старший принц Цзин Жун вернулся, у него не было такого же величественного победоносного возвращения, как у Цзин Шао. Принцу не предстало убегать до окончания битвы. Принц взял с собой всего дюжину помощников и уныло вошел в город ранним утром, когда у городских ворот было мало людей.

Сначала он должен был явиться в императорский кабинет, чтобы отчитаться. Естественно, у императора Хун Чжэна не было хорошего выражения лица. После этого он отправился во дворец Фэнъи, чтобы выразить свое почтение, императрица в самом деле заботливо поинтересовалась его самочувствием.

- Когда в эти дни тебя не было в столице, твой младший брат, четвертый принц, сильно страдал, - сказала она с улыбкой. - Хорошо, что ты вернулся. Глядя на то, как ты сильно похудел, ты, должно быть, действительно страдал. В наши дни тебе нужно хорошо заботиться о себе и поправляться.

Цвет лица старшего принца был не очень хорошим и имел некоторую болезненную бледность. С прошлого года он страдал от миазмов воздуха, а затем заболел дурной болезнью. Его телу становилось хуже день ото дня. Если бы он не вернулся сейчас, ему, возможно, пришлось бы остаться в Юньнань-Тибете навсегда.

Когда старший принц вернулся, Принц Чэн фактически находился под домашним арестом. Число принцев в суде снова стало три, но ситуация изменилась.

Принц Чэн был наказан и не выходил из своего дворца, и каждый день только Му Ханьчжан ходил ко двору. Цзин Шао, которому нечего было делать, мог только издеваться над тигром у себя в резиденции. Он неоднократно пытался уговорить своего Ванфея не ходить ко двору, но каждый раз ему безжалостно отказывали. Еще больше его расстраивало то, что, видя его дома, До Фу приходил и спрашивал о делах, с которыми ему было трудно иметь дело; заставляя такого великолепного принца заниматься эдакими пустяками, принц действительно возмущался.

В результате повседневная жизнь Сяо Хуана становилась все тяжелее и тяжелее.