Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 40 - Кампания поднебесной

Военный лагерь

Когда Му Ханьчжан проснулся, солнце уже стояло высоко.

Мужчине казалось, будто он разваливается на части; даже чтобы просто открыть глаза, потребовались бы невероятные усилия, всё тело так сильно болело, и у него почему-то возникло ощущение, что его непрерывно раскачивает и мотает из стороны в сторону. Му Ханьчжан несколько рассеянно подумал: «Цзин Шао, этот хулиган, сколько раз он сделал это прошлой ночью?» Он помнил только, что когда он уже терял сознание от изнеможения и усталости, этот парень всё ещё нависал над ним и совершенно не собирался успокаиваться.

До его слуха доносился перестук деревянных колёс, катящихся по камням. Его длинные и тонкие ресницы задрожали. Он медленно открыл свои затуманенные глаза. Ошеломлённый, Му Ханьчжан некоторое время тупо смотрел прямо перед собой. Почему-то сегодня балдахин их кровати выглядел очень странно, будто это был потолок кареты... потолок кареты!

Только теперь Му Ханьчжан сообразил, что что-то не так, и попытался встать. Боль в пояснице заставила его нахмуриться, и ему пришлось прислониться к стенке экипажа.

Убранство кареты было очень изысканным. Почти всё пространство занимала платформа, накрытая толстым мягким матрацем, поверх которого была разложена летняя нефритовая спальная циновка [1]. На стенках кареты были книжные полки и маленькие крючки, на которых висели курильницы для благовоний. В нише перед дверью стоял маленький столик и рядом же лежали его сапоги. На столике стояли кувшин с водой и две чашки.

[1] Эта циновка сделана из крошечных плиток нефрита, между которыми остаются небольшие промежутки, способствующие циркуляции воздушного потока, так что спать на ней прохладнее, чем на ткани.

Под ним была удобная нефритовая циновка, вокруг - несколько подушек разных размеров, каждая из которых была тщательно завёрнута в подобную же нефритовую «кольчугу». Му Ханьчжан слегка прищурился и протянул руку, чтобы поднять лёгкие занавески из газовой ткани. Рядом с каретой шагал красивый чёрный конь, а на нём восседал тот самый принц, который должен был уехать в армейский лагерь!

Цзин Шао ехал верхом на Сяо Хэй в оживлённом и приподнятом настроении. Прошлой ночью он сполна насладился жизнью, из-за чего встал поздно. Он не мог заставить себя разбудить крепко спящего Цзюнь Цина, поэтому он просто отнёс супруга в приготовленную карету и передал все дела резиденции До Фу и Управляющему Юн. Довольный собой, Цзин Шао повёз своего Ванфэй в военный лагерь в пятидесяти милях к югу от города.

Внезапно он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Цзин Шао повернул голову, и увидел в окне кареты красивое лицо своего Ванфэй. Поспешно махнув кучеру, чтобы тот остановился, он спрыгнул с Сяо Хэя и поднялся в экипаж.

- Проснулся? - радостно рассмеялся Цзин Шао, наливая чашку воды и протягивая её супругу.

Му Ханьчжан не принял её, вместо этого он прислонился к стене кареты и молча смотрел на своего мужа.

- Кхе-кхем, не сиди там так равнодушно, - под этим взглядом Цзин Шао чувствовал себя неуютно. Он снял сапоги, подполз ближе, отбросил в сторону большую подушку и обнял своего Ванфэй, у которого настолько болело всё тело, что он позволил себе облокотиться на него. Пытаясь выслужиться, Цзин Шао поднёс чашку к его губам: - Выпей немного воды, Юнь Сун скоро принесёт завтрак.

- Куда ты меня везёшь? - Му Ханьчжан не сопротивлялся, что было довольно редким явлением, и выпил всю чашку. После этого он продолжил молча сверлить Цзин Шао взглядом.

- Хе-хе, в моей армии не хватает доверенного советника - у тебя не так уж много дел в столице, почему бы тебе не отправиться со мной на Юго-Запад? - Цзин Шао смущённо почесал в затылке, отвернулся и налил ещё чашку воды.

- Когда мужчина уходит на битву, его жена и дети не должны покидать столицу, - Му Ханьчжан опустил глаза и посмотрел на протянутую ему чашку. Его руки лежали на подушке, и он медленно поглаживал пальцами круглые и гладкие кусочки нефрита.

- Насколько мне помнится, в резиденции как раз оставалась ещё одна наложница, так что об этой традиции можешь не беспокоиться, - гордо сказал Цзин Шао. - Сначала я собирался тайно вывезти тебя из столицы. Трудно поверить, но вчера, когда я упомянул об этом Отцу-Императору, он согласился. До тех пор, пока никто не знает, что ты мой Ванфэй, всё будет в порядке.

...Пыль, поднятая экипажем, окутала Его Высочество, всё ещё прижимавшего к груди собственные сапоги. Довольно жалкое зрелище.

Цзин Шао стоял посреди дороги в оцепенении и лишь по прошествии какого-то времени вспомнил о том, что ему всё-таки стоило обуться. Он был выпнут из кареты своим Ванфэй, не успев даже натянуть сапоги!

Он в неверии повернулся к такой же позабытой и оставленной своим хозяином лошади. Сяо Хэй уже порядком заскучал и начал обкусывать листву с растущих вдоль дороги деревьев. Заметив взгляд хозяина, он довольно грубо фыркнул, что прозвучало как полный ехидства смешок.

- Ты ещё смеешь смеяться надо мной! - Цзин Шао сердито схватил Сяо Хэй за гриву и хорошенько потрепал его уши. - У самого-то жены до сих пор нет! Вот обзаведёшься, посмотрим, кому тогда будет смешно!

Карета двигалась медленно, и к тому времени, когда они добрались до лагеря, уже наступили сумерки.

Лагерь располагался на просторной поляне, окружённой высокими тополями. Палатки были аккуратно расставлены, горели огни в железных жаровнях, разгоняя тьму, а солдаты, вооружённые пиками, несли патруль.

- Ваше Высочество! - солдаты, стоявшие на вышке, увидали Цзин Шао, едущего верхом на Сяо Хэй, и поспешно подали знак людям внизу, чтобы те открыли деревянную ограду.

- Приветствуем, Ваше Высочество Принц Чэн! - несколько генералов в доспехах подошли и вместе преклонили колени в знак приветствия.

- Всем встать! - Цзин Шао спрыгнул с коня и похлопал по плечам коленопреклоненных вояк. Ещё до того, как они поднялись, он отвернулся и пошёл к экипажу. Он медленно приподнял занавеску: ­- Цзюнь Цин, спускайся, - затем заискивающе протянул руку.

Очевидно, человек в экипаже не оценил этого жеста. Он поднял занавес и спустился вниз самостоятельно.

Несколько офицеров и солдат наблюдали, как Его Высочество позвал необычайно красивого мужчину. Тот был одет в светло-голубые одежды с широкими рукавами и сильно выделялся среди людей в полном вооружении и униформе. Его утончённая аура учёного также совершенно не вписывалась в окружающую обстановку.

- Ваше Высочество, кто это? - задавшему этот вопрос мужчине было около тридцати лет. Он был высок ростом, крепок и выглядел довольно свирепо.

- Это мой военный советник, господин Цзюнь Цин, - с улыбкой представил Цзин Шао своего супруга.

Военный советник? Генералы посмотрели друг на друга. Они никогда прежде не слышали, чтобы Его Высочество брал с собой военного советника, отправляясь на войну. Да и сейчас в стране не наблюдалось такого уж хаоса, чтобы военным лидерам необходимо было строить совместные планы и стратегии, чтобы принести мир и стабильность в страну.

Взгляд Му Ханьчжана равнодушно скользнул по толпе, прежде чем он поднял руки и приветствовал их, накрыв кулак ладонью. Военачальники всегда недолюбливали учёных. Вполне естественно, что эти люди также питали некоторую враждебность к возникшему из ниоткуда военному советнику, поэтому он не принимал близко к сердцу холодные взгляды, устремлённые на него.

Цзин Шао слегка нахмурился, но на этот раз не стал ничего говорить. Он познакомил своего Ванфэй со всеми присутствующими по очереди.

Лидером группы был Чжао Мэн, генерал Чжао. Из тех двоих, что стояли позади него, мужчина с холодным и невыразительным лицом был генералом левого фланга, а улыбчивый - генералом правого фланга.

- Ваше Высочество не предупредили нас заранее, так что этот генерал не подготовил армейскую палатку для военного советника, - сказал Чжао Мэн довольно презрительным тоном, оглядывая слабого и хрупкого на вид Му Ханьчжана с ног до головы. - Мы можем только попросить военного советника потерпеть временные неудобства и для начала провести ночь в палатках солдат.

- Не стоит беспокоиться, военный советник может остаться в палатке с этим принцем, - хоть Цзин Шао знал, что генерал Чжао намеренно создаёт проблемы для Цзюнь Цина, он «великодушно» предложил выход.

- Как такое возможно? Совершенно неприемлемо, чтобы посторонний оставался в палатке Вашего Высочества! - резко возразил Чжао Мэн.

- У меня нет особых требований к месту отдыха, - медленно произнёс Му Ханьчжан мягким и спокойным голосом. - Генерал не должен слишком беспокоиться об этом; просто устройте для меня палатку, как сочтёте нужным.

- Ха-ха, палатки солдат грязные и пахнет там далеко не цветами. Как может такой благородный военный советник жить там? Если вы не возражаете, можете расположиться у меня, - посмеиваясь, генерал правого фланга подошёл ближе к Му Ханьчжану.

Услышав эти слова, Цзин Шао разъярился. Он без обиняков огрел генерала по затылку:

- Даже, мать твою, не думай об этом! Военный советник останется с этим принцем!

Сказав это, он больше не обращал внимания на окружающих. Взяв Му Ханьчжана за руку, он потащил его в самую большую палатку.

Чжао Мэн посмотрел им в спину, холодно фыркнул, развернулся и пошёл прочь.

Генерал правого фланга скривил губы и обратился к своему коллеге:

- Этот военный советник довольно хорош собой. С чего это старик Чжао Мэн захотел поставить его в неловкое положение?

Левый генерал бросил на него странный взгляд и молча отвернулся.

- Эй, эй, почему ты ушёл без меня? - генерал правого фланга долго ждал, но так и не услышал ответа. Когда он обернулся, силуэт его товарища уже исчезал в темноте. Он поспешно бросился вдогонку.

Палатка, приготовленная для принца, действительно была гораздо просторнее других. Поскольку стояло лето, на земле не было ковров, и холодный воздух, поднимавшийся ночью от земли, казался особенно прохладным и освежающим. На деревянном помосте стояла очень большая кровать. По ночам было холодно, поэтому нефритовые циновки не использовались. Вместо этого на кровати было расстелено мягкое и гладкое парчовое одеяло, и для Му Ханьчжана, у которого болело всё тело, оно представляло собой невероятный соблазн.

Увидев, что его Ванфэй, едва войдя в палатку, сразу же лёг на кровать, Цзин Шао смущённо потёр нос, присел рядом и медленно и осторожно помассировал талию Му Ханьчжана обеими руками.

- Всё ещё болит?

Му Ханьчжан взглянул на него и сказал:

- Может, Вашему Высочеству стоит в следующий раз испытать это на собственной шкуре, чтобы узнать ответ?

Цзин Шао издал неловкий смешок, благоразумно заткнулся и осторожно продолжил разминать область между талией и бедрами Му Ханьчжана. Тонкая летняя одежда позволяла теплу кожи проникать сквозь ткань, а мягкий шелк отчётливо показывал прекрасные линии тела Му Ханьчжана. Большие руки Цзин Шао невольно скользнули немного ниже.

- Завтра я устрою для себя отдельную палатку, - холодно сказал Му Ханьчжан, лёжа на подушке и не глядя на Цзин Шао.

- Об этом не может быть и речи! - без раздумий отверг его идею Цзин Шао. Рука, которая только что ласкала мягкую и округлую полусферу, послушно вернулась к талии Му Ханьчжана.

- Где это видано, чтобы военный советник жил в одной палатке с принцем? - Му Ханьчжан легонько зевнул. Карета постоянно тряслась, и он не мог хорошо отдохнуть, учитывая его ноющее тело. Теперь его охватила сонливость.

- Военный советник должен всегда оставаться подле главнокомандующего, дабы они могли обсуждать военные вопросы в любое время! - уверенно заявил Цзин Шао. - Так было с незапамятных времён.

Му Ханьчжан закатил глаза. Он прочёл все исторические книги и никогда не слышал, чтобы существовала династия или эпоха, в которой действовало бы такое правило, но ему не хотелось спорить. Его талию попеременно разминали то легонько, то с нажимом, что приносило несказанное облегчение его ноющим мышцам, и он позволил Цзин Шао помассировать его тело некоторое время. Когда Цзин Шао подумал, что Му Ханьчжан уже заснул, тот вдруг тихо спросил:

- Почему ты обманул меня прошлой ночью?

- А? - Цзин Шао застыл, почесал в затылке и сказал без особой уверенности: - Я вовсе и не обманывал! Просто мы вот-вот должны были отправиться в армию, и когда мы выступим в поход, то должны будем сохранить свою боевую мощь, так что в будущем нам будет очень трудно найти возможность побыть наедине!

- Хорошо, что Ваше Высочество это понимает. Отправляйтесь сегодня спать к генералу Чжао, - когда Му Ханьчжан закончил говорить, он отвернулся, натянул на себя парчовое одеяло и больше не обращал никакого внимания на Цзин Шао.

- Цзюнь Цин! - жалобно позвал Цзин Шао.

- Ваше Высочество, Вы уже легли спать? Если нет, приходите в центральную палатку и выпейте с нами! - громко позвал Чжао Мэн снаружи.

Цзин Шао потёр занывший лоб. Ему хотелось выругаться и прогнать Чжао Мэна, но он не хотел потревожить своего супруга. Ему пришлось выйти из палатки.

- Какого чёрта ты так шумишь? Этот принц устал. Сегодня я пить не буду, - высказавшись, он хотел было вернулся в палатку.

- Ваше Высочество, подождите, этот генерал хочет с Вами поговорить, - Чжао Мэн ухватил Цзин Шао за рукав и оттащил его в сторонку.

- Говори уже! - Цзин Шао довольно нетерпеливо стряхнул руку генерала Чжао.

- Этот генерал не знает, где Ваше Высочество нашли этого военного советника, но путешествие на Юго-Запад будет очень трудным и опасным. Я боюсь, что его слабое тело не сможет этого вынести. Кроме того, он учёный, все знания которого - это теории, написанные на бумаге, если он не понимает, что на самом деле означает война, его советы будут отданы вслепую. Этот генерал боится, что это может всё испортить, - Чжао Мэн, эксперт по боевым искусствам, выразил свои опасения бесстрастным тоном. Они отошли от палатки не дальше, чем на два шага, и Му Ханьчжан ясно всё слышал.

- Это личное решение этого принца, - Цзин Шао нахмурился и вздохнул: - Я знаю, что сейчас ты не можешь с этим смириться, но тебе не стоит смотреть на людей с предубеждением. Я не буду просить тебя признать его прямо сейчас, мы поговорим об этом позже. Но запомни одно: мне стоило больших трудов уговорить Господина Цзюнь отправиться со мной. Даже если ты не примешь его, тебе не позволено делать ничего неуважительного по отношению к нему или подвергать его опасности! Если с ним что-нибудь случится, я так легко этого не прощу.

- Тц, да в самом-то деле, разве этому генералу пристало усложнять жизнь какому-то учёному, который настолько слаб, что и цыплёнка не одолеет, - сказал Чжао Мэн, чувствуя себя оскорблённым. Он холодно фыркнул: - Но если он попытается критиковать меня или командовать мной, не ждите, что я буду вежлив с ним!

- Ладно, ладно, перестань доставлять мне столько хлопот. Проваливай, этот принц идёт спать, - Цзин Шао отмахнулся от него, как будто хотел отогнать муху.

- Ваше Высочество, вы правда не собираетесь пить? - Чжао Мэн сделал пару неуверенных шагов прочь, после чего обернулся и уточнил. Увидев, что Цзин Шао заносит ногу, чтобы спровадить его пинком, он поспешно убежал.

Дождавшись, когда генерал Чжао скроется из виду, Цзин Шао бросил печальный взгляд на палатку. Он не осмеливался сейчас войти внутрь, так что ему оставалось только бесцельно бродить по лагерю.